https://wodolei.ru/catalog/smesiteli/Edelform/
похоже, его забросило в реку на очередной чужой планете, снова Марсе или еще хуже. Кто-то окликнул его, удивленно и нетрезво, но лодку, стремительно приближающуюся к городским огням, уже проглотил туман. И лишь когда она полностью исчезла, а Пол остался наедине с туманом в плавно покачивающейся лодке, он вдруг понял, что все люди в той лодке были в масках.
Теперь огни приблизились, нависая над ним, как горный хребет, состоящий только из драгоценных камней, но эти драгоценности начали превращаться в предметы более прозаичные, но не менее восхитительные - факелы, уличные фонари, освещенные изнутри окна, и все они улыбались из темноты. На противоположном берегу реки тоже горели огни, такие же яркие, несмотря на расстояние, и столь же радостные. Сейчас Пола окружали прогулочные лодки, полные веселящихся людей в масках, которые громко смеялись или окликали соседние лодки. В ночном воздухе витала музыка - струны и голоса, пронзительные флейты, и не всегда в лад. Ему показалось, что в расслышанных обрывках музыки есть нечто четко старинное, старомодное, но когда плывешь сквозь сон, сосредоточиться трудно.
Гораздо более крупная лодка - баржа, прикрытая навесами и освещенная десятками висячих фонариков - скользила сейчас мимо него, привязанная к огромной пристани, тянущейся вдоль берега. Пол услышал обрывок хриплого пения и подгреб ближе, разглядев три фигуры в белых масках, стоящие вдоль борта.
- Я заблудился! - крикнул он. - Где я нахожусь?
Гуляки не сразу отыскали источник голоса в темноте под бортом баржи.
- Возле арсенала, - наконец крикнул в ответ один из них.
- Арсенала? - Пол даже на мгновение решил, что его забросило в очередную искаженную версию Лондона.
- Конечно, арсенала. Ты что, турок? - вопросил другой.
- Шпион? Да он турок, - заявил второй, повернувшись к третьей молчаливой фигуре в маске.
Пол подумал, что мужчина шутит, но полной уверенности у него не было.
- Я не турок. Где возле арсенала? Я ведь сказал, что заблудился.
- Если ты ищешь Далматинскую набережную, то почти добрался. - Говорящий выронил какой-то предмет, плюхнувшийся в воду возле лодки Пола. - Тьфу! Бутылку уронил.
- Идиот, - буркнул второй. - Эй, приятель! Будь хорошим турком и брось-ка ее обратно, хорошо?
- А он в самом деле турок? - неожиданно спросил третий тип в маске. Судя по голосу, он был еще пьянее первых двух.
- Нет, - решительно отрезал Пол, поскольку здесь, похоже, турок не любили, и решил рискнуть. - Я англичанин.
- Англичанин! - Первый рассмеялся. - А говоришь как настоящий венецианец. Я-то думал, что англичашки не знают других языков, кроме своей белиберды.
- Ты сказал, что набережная чуть дальше? - крикнул Пол, отталкиваясь веслом от огромной баржи. В голове у него царило полное смятение. - Спасибо за доброту.
- Эй, англичанин! - крикнул ему кто-то вслед, когда Пол сел за весла. - А где наша бутылка?
Далматинская набережная оказалась длинным причалом, ощетинившимся сотнями лодок всевозможных размеров, привязанных так тесно, что они соприкасались бортами. Весь берег - во всяком случае, в эту ночь - ослепительно ярко освещали факелы и фонари, а высокие многоарочные фасады зданий казались иллюминированными перед премьерой какого-то экстравагантного фильма. Пол привязал спою лодочку к причальному шесту на тенистом конце одного из пирсов. Она смотрелась весьма жалко по сравнению с окружающими лодками. Вряд ли кто удосужится ее украсть.
«Значит, это Венеция, - подумал он, пробираясь сквозь тесную толпу; его окружал сказочный набор масок и нарядов, скрывающий пьяных гуляк. Пол был доволен. Здесь его знания по истории искусств наверняка пригодятся. - Трудно сказать точно, какой это век, особенно когда все в карнавальных костюмах, но похоже на Ренессанс. „La Serenissima“ - так, кажется, называли Венецию? „Самая безмятежная республика“».
На самом Поле обнаружились черные чулки и - он с трудом вспомнил название - камзол. Не лучшего качества, но и не рванье какое-нибудь. На плечах лежала накидка, тяжелая, как пальто. Ее подол едва не волочился по немощеной улице. На боку болталась в ножнах тонкая шпага с простой полусферической гардой, похоже, завершающая ансамбль, однако еще что-то болталось на шее, стукая по затылку. Потянув за предмет и переместив его вперед, Пол увидел, что это маска - лишенное эмоций лицо, главной особенностью которого был огромный крючковатый нос. Маску покрывал какой-то гладкий прохладный лак, напоминающий фарфор. Некоторое время Пол разглядывал маску, гадая, не изображает ли она некий персонаж, который он должен узнать, а затем, вспомнив, что в этой все еще странной виртуальной жизни у него немало врагов, надел маску и завязал ее тесемки на затылке. Он немедленно ощутил себя менее подозрительным и двинулся дальше, не имея на ближайшее время иного плана, кроме как слиться с толпой.
Женщина в платье, корсаж которого почти не скрывал грудь, споткнулась и ухватилась за его руку, чтобы не упасть. Пол поддержал ее, пока она не восстановила равновесие. Дама тоже была в маске, придававшей ей преувеличенно девический вид - нарумяненные щеки и пухлые красные губы. Сопровождавший женщину мужчина грубо потянул ее за собой, но она, поворачиваясь, прижалась грудью к Полу и подмигнула ему сквозь прорезь маски, медленно и чувственно качнув ресницами и послав намек, столь же легкий, как падающее пианино. Несмотря на доносящийся от нее слабый запах кисловатого вина, Пол неожиданно для себя самого возбудился, поддавшись инстинкту, который страх и смятение долгое время почти полностью подавляли.
«Но кто она? - внезапно подумал он. - Скорее всего, марионетка. И что это будет за секс?»
Ему как-то довелось увидеть надувную секс-куклу на выставке культуры двадцатого века в музее Альберта и Виктории. Тогда он с Нильсом и другими парнями посмеялся над грубой неуклюжестью этой штуковины, над печальной пустотой тех, кто использовал ее по назначению, оказавшись лицом к лицу с изумленным взглядом этих нарисованных глаз и круглым ртом миноги. Но чем по сути будет отличаться секс с виртуальной девицей легкого поведения, подхваченной на карнавале в Венеции?
- Послушайте, сеньор, эй, послушайте. - Пол взглянул вниз и увидел невысокого мальчишку без маски, который дергал его за плащ. - Вы ищете женщину? Могу отвести вас в хороший дом, прекрасный дом, только лучшая плоть. Киприотки? Или вам нравятся желтоволосые красотки с Дуная? - Чумазый мальчишка, хотя ему было не больше семи или восьми лет, продемонстрировал жесткую профессиональную улыбку агента по продаже недвижимости. - Черные девушки? Арабские мальчики?
- Нет. - Пол уже собрался было спросить сорванца, где тут поблизости можно посидеть и выпить, но вовремя сообразил, что тем самым наймет себе гида на весь вечер, хочется ему этого или нет, а он даже не успел проверить, есть ли у него в карманах деньги. - Нет, - повторил он, на сей раз чуть громче, и отцепил руку мальчишки от своего плаща. - Я ничего не хочу. А ты будь хорошим мальчиком и топай отсюда.
Секунду-другую мальчишка оценивающе разглядывал Пола, потом неожиданно пнул его в голень и скользнул в толпу. А еще через несколько секунд Пол уже расслышал его писклявый голосок - мальчишка окучивал очередного потенциального клиента.
Внимание Пола попытались привлечь еще несколько мальчишек, отличавшихся лишь степенью замызганности и решительности, двое мужчин и около десятка женщин, самая старшая из которых, несмотря на обнаженные плечи и нарумяненное лицо, неприятно напомнила Полу его бабушку Джонас. Однако этот парад личностей, стремящихся лишить Пола его дукатов (он обнаружил, что в кошельке на поясе все же бренчит несколько монет), не огорчил его, а скорее добавил остроты спектаклю, став такой же его частью, как жонглеры, пожиратели огня и акробаты, продающие чудодейственные зелья шарлатаны, музыканты (мастерство которых варьировало от паршивого до виртуозности, а музыка слилась в общую какофонию), флаги, раскачивающиеся фонарики, а также сами граждане Венеции, вышедшие развлечься и хорошо провести время - бесконечный водоворот фигур в масках и одеяниях из переливающейся и украшенной драгоценностями парчи или разноцветного бархата.
Он шагал вдоль Далматинской набережной, названной так, как ему смутно припоминалось, из-за кораблей с Адриатики, становившихся здесь на причал, и уже намеревался перейти знаменитый Ponte della Paglia, «Соломенный мост», когда его снова подергали за рукав.
- Ищете уютное местечко, сеньор? - поинтересовалась маленькая темная фигурка, только что оказавшаяся возле него. - Или женщину?
Пол едва взглянул на юного продавца удовольствий - он уже понял, что просто отвечать на такие предложения все равно что зря тратить время, - но как раз в этот момент через мост пошатываясь шли четверо накачавшихся вином солдат, которые вынудили Пола отойти в сторону. И тут он почувствовал, как дергают его кошелек. Пол резко повернулся и стиснул запястье воришки. Тот стал вырываться, но Джонас схватил его и за вторую руку. Уже наученный прежним опытом, он удерживал извивающегося мальчишку на расстоянии, чтобы сопляк не мог его лягнуть.
- Отпусти! - Пленник извернулся, пытаясь укусить его запястье. - Я ничего не сделал!
Пол развернул мальчишку лицом к себе и хорошенько встряхнул. Когда он закончил, преступник обмяк, угрюмо шмыгая носом.
Он уже собрался было отпустить его, дав пинка под задницу, чтобы закрепить преподанный урок, но тут что-то в лице ребенка привлекло его внимание. Проносились секунды. Мимо прошло еще несколько человек, поднимаясь на изогнутую спину моста.
- Гэлли?.. - Пол подтащил упирающегося пленника к одному из уличных фонарей. Одежда стала другой, но лицо осталось в точности прежним, - Гэлли, это ты?
Мальчик взглянул на него со смесью страха и расчета, глаза метались по сторонам, отыскивая нечто такое, что помогло бы ему сбежать.
- Не знаю, о ком вы говорите. Отпустите меня, сеньор… пожалуйста. Моя мать больна.
- Гэлли, неужели ты меня не узнаешь? - Пол вспомнил о своей маске. Пока он ее стягивал, мальчик воспользовался тем, что одна из его рук освободилась, и снова попытался сбежать. Пол бросил маску на землю, ухватил мальчугана за подол рубашки и подтянул обратно, как пойманную рыбу. - Стой спокойно, черт бы тебя побрал! Это же я, Пол! Гэлли, ты что, не помнишь меня?
На мгновение, пока пленник уставился на Пола с ужасом и яростью, его сердце отяжелело. Он ошибся. Или хуже - как с той крылатой женщиной, - это всего лишь фантом, морок, только усугубляющий тайну. Но тут в выражении лица мальчика что-то изменилось.
- Кто вы? - медленно проговорил воришка. - Я вас знаю? Голос у него стал сонный, как у лунатика, описывающего то, что способен видеть лишь он сам.
- Пол. Я Пол Джонас. - До него дошло, что он почти кричит, и Пол, устыдившись, бросил по сторонам встревоженный взгляд, но бурлящая толпа, похоже, не замечала маленькую драму, разыгрывающуюся у начала Соломенного моста. - Я нашел тебя в Восемь-в-квадрате. Там был ты и другие дети из Устричного домика. Неужели не помнишь?
- Кажется… я вас видел. Где-то. - Гэлли прищурился. - Но не помню то, о чем вы говорите… ну, может, самую малость. И зовут меня совсем не так, как вы сказали. - Он попытался освободиться, но Пол держал его крепко. - Меня тут прозвали Цыганенок, потому что я с Корфу. - За этим признанием последовала новая пауза. - Вы сказали «Устричный домик»?..
- Да, - подтвердил Пол, тронутый встревоженным и задумчивым выражением на лице ребенка. - Ты мне еще сказал, что ты и другие дети переплыли Черный Океан. И ты работал в гостинице… как же она называлась?.. «Мечта короля»? - Пол неожиданно ощутил себя уязвимым: слишком много имен и названий, которые могли кое-что значить и для других, были произнесены в гуще толпы. - Слушай, отведи меня в то место, о котором говорил. Мне все равно, пусть даже это бордель. Куда-нибудь, где мы сможем поговорить. Я не собираюсь причинить тебе зла, Гэлли.
- Меня зовут Цыганенок. - Но мальчик не убежал, даже когда Пол отпустил его руку. - Тогда пошли.
Он развернулся и быстрыми шагами направился прочь от моста, рассекая толпу на Далматинской набережной, как кролик траву, Пол заторопился следом.
Они несколько минут шли, удаляясь от пристани и следуя вдоль одной из многих рек, пересекающих Венецию, углубляясь в район Кастелло и пробираясь по узким улицам и еще более узким переулкам, некоторые из которых были едва шире плеч Пола, и проходя по каменным мостикам, когда их путь упирался в один из берегов реки. Шум и огни Далматинской набережной быстро стихли позади, и вскоре мальчик превратился в еле различимую тень - кроме тех моментов, когда пересекал лужицы света, льющегося из окон или распахнутых дверей, и ненадолго вновь обретал цвет и три видимых измерения.
- Значит, сейчас в городе карнавал? - спросил на полпути немного запыхавшийся Пол. Гэлли (или Цыганенок) сидел на перилах изящного моста, дожидаясь, пока Пол подойдет. Между его лодыжек выглядывала морда каменного льва.
- Конечно! - Мальчик склонил голову набок, - Откуда вы приехали, если этого не знаете?
- Не из окрестностей. Но и ты тоже не местный… если только вспомнишь про это.
Мальчик покачал головой, но медленно, словно встревоженный. Через секунду он просиял:
- Сегодня тут сумасшедший дом, Но жаль, что вас тут не было, когда пришли новости о победе над турками. Вот когда народ погулял от души! Тут такое творилось!
- О победе над турками? - Пола сейчас больше интересовала одышка.
- Полгода назад. Неужели вы даже об этом не слышали? Была страшно огромная битва на море, неподалеку от… такое смешное название… Лепанто, кажется. Такой большой битвы еще никогда не было! И мы в ней победили. Ну, испанцы и кое-кто еще нам немного помог. Капитан-генерал Веньер и другие командиры разнесли турецкий флот в клочки. Говорят, в море плавало так много дохлых турок, что можно было перейти с корабля на корабль, не замочив ног. - Глаза мальчика блестели от восторга. - Турецкому паше отрубили голову и насадили ее на пику, потом флот вернулся в Лагуну, волоча за собой мусульманский флаг и все их тюрбаны, и корабли так палили из пушек, что все уже решили, что от грохота город сейчас рухнет в воду!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
Теперь огни приблизились, нависая над ним, как горный хребет, состоящий только из драгоценных камней, но эти драгоценности начали превращаться в предметы более прозаичные, но не менее восхитительные - факелы, уличные фонари, освещенные изнутри окна, и все они улыбались из темноты. На противоположном берегу реки тоже горели огни, такие же яркие, несмотря на расстояние, и столь же радостные. Сейчас Пола окружали прогулочные лодки, полные веселящихся людей в масках, которые громко смеялись или окликали соседние лодки. В ночном воздухе витала музыка - струны и голоса, пронзительные флейты, и не всегда в лад. Ему показалось, что в расслышанных обрывках музыки есть нечто четко старинное, старомодное, но когда плывешь сквозь сон, сосредоточиться трудно.
Гораздо более крупная лодка - баржа, прикрытая навесами и освещенная десятками висячих фонариков - скользила сейчас мимо него, привязанная к огромной пристани, тянущейся вдоль берега. Пол услышал обрывок хриплого пения и подгреб ближе, разглядев три фигуры в белых масках, стоящие вдоль борта.
- Я заблудился! - крикнул он. - Где я нахожусь?
Гуляки не сразу отыскали источник голоса в темноте под бортом баржи.
- Возле арсенала, - наконец крикнул в ответ один из них.
- Арсенала? - Пол даже на мгновение решил, что его забросило в очередную искаженную версию Лондона.
- Конечно, арсенала. Ты что, турок? - вопросил другой.
- Шпион? Да он турок, - заявил второй, повернувшись к третьей молчаливой фигуре в маске.
Пол подумал, что мужчина шутит, но полной уверенности у него не было.
- Я не турок. Где возле арсенала? Я ведь сказал, что заблудился.
- Если ты ищешь Далматинскую набережную, то почти добрался. - Говорящий выронил какой-то предмет, плюхнувшийся в воду возле лодки Пола. - Тьфу! Бутылку уронил.
- Идиот, - буркнул второй. - Эй, приятель! Будь хорошим турком и брось-ка ее обратно, хорошо?
- А он в самом деле турок? - неожиданно спросил третий тип в маске. Судя по голосу, он был еще пьянее первых двух.
- Нет, - решительно отрезал Пол, поскольку здесь, похоже, турок не любили, и решил рискнуть. - Я англичанин.
- Англичанин! - Первый рассмеялся. - А говоришь как настоящий венецианец. Я-то думал, что англичашки не знают других языков, кроме своей белиберды.
- Ты сказал, что набережная чуть дальше? - крикнул Пол, отталкиваясь веслом от огромной баржи. В голове у него царило полное смятение. - Спасибо за доброту.
- Эй, англичанин! - крикнул ему кто-то вслед, когда Пол сел за весла. - А где наша бутылка?
Далматинская набережная оказалась длинным причалом, ощетинившимся сотнями лодок всевозможных размеров, привязанных так тесно, что они соприкасались бортами. Весь берег - во всяком случае, в эту ночь - ослепительно ярко освещали факелы и фонари, а высокие многоарочные фасады зданий казались иллюминированными перед премьерой какого-то экстравагантного фильма. Пол привязал спою лодочку к причальному шесту на тенистом конце одного из пирсов. Она смотрелась весьма жалко по сравнению с окружающими лодками. Вряд ли кто удосужится ее украсть.
«Значит, это Венеция, - подумал он, пробираясь сквозь тесную толпу; его окружал сказочный набор масок и нарядов, скрывающий пьяных гуляк. Пол был доволен. Здесь его знания по истории искусств наверняка пригодятся. - Трудно сказать точно, какой это век, особенно когда все в карнавальных костюмах, но похоже на Ренессанс. „La Serenissima“ - так, кажется, называли Венецию? „Самая безмятежная республика“».
На самом Поле обнаружились черные чулки и - он с трудом вспомнил название - камзол. Не лучшего качества, но и не рванье какое-нибудь. На плечах лежала накидка, тяжелая, как пальто. Ее подол едва не волочился по немощеной улице. На боку болталась в ножнах тонкая шпага с простой полусферической гардой, похоже, завершающая ансамбль, однако еще что-то болталось на шее, стукая по затылку. Потянув за предмет и переместив его вперед, Пол увидел, что это маска - лишенное эмоций лицо, главной особенностью которого был огромный крючковатый нос. Маску покрывал какой-то гладкий прохладный лак, напоминающий фарфор. Некоторое время Пол разглядывал маску, гадая, не изображает ли она некий персонаж, который он должен узнать, а затем, вспомнив, что в этой все еще странной виртуальной жизни у него немало врагов, надел маску и завязал ее тесемки на затылке. Он немедленно ощутил себя менее подозрительным и двинулся дальше, не имея на ближайшее время иного плана, кроме как слиться с толпой.
Женщина в платье, корсаж которого почти не скрывал грудь, споткнулась и ухватилась за его руку, чтобы не упасть. Пол поддержал ее, пока она не восстановила равновесие. Дама тоже была в маске, придававшей ей преувеличенно девический вид - нарумяненные щеки и пухлые красные губы. Сопровождавший женщину мужчина грубо потянул ее за собой, но она, поворачиваясь, прижалась грудью к Полу и подмигнула ему сквозь прорезь маски, медленно и чувственно качнув ресницами и послав намек, столь же легкий, как падающее пианино. Несмотря на доносящийся от нее слабый запах кисловатого вина, Пол неожиданно для себя самого возбудился, поддавшись инстинкту, который страх и смятение долгое время почти полностью подавляли.
«Но кто она? - внезапно подумал он. - Скорее всего, марионетка. И что это будет за секс?»
Ему как-то довелось увидеть надувную секс-куклу на выставке культуры двадцатого века в музее Альберта и Виктории. Тогда он с Нильсом и другими парнями посмеялся над грубой неуклюжестью этой штуковины, над печальной пустотой тех, кто использовал ее по назначению, оказавшись лицом к лицу с изумленным взглядом этих нарисованных глаз и круглым ртом миноги. Но чем по сути будет отличаться секс с виртуальной девицей легкого поведения, подхваченной на карнавале в Венеции?
- Послушайте, сеньор, эй, послушайте. - Пол взглянул вниз и увидел невысокого мальчишку без маски, который дергал его за плащ. - Вы ищете женщину? Могу отвести вас в хороший дом, прекрасный дом, только лучшая плоть. Киприотки? Или вам нравятся желтоволосые красотки с Дуная? - Чумазый мальчишка, хотя ему было не больше семи или восьми лет, продемонстрировал жесткую профессиональную улыбку агента по продаже недвижимости. - Черные девушки? Арабские мальчики?
- Нет. - Пол уже собрался было спросить сорванца, где тут поблизости можно посидеть и выпить, но вовремя сообразил, что тем самым наймет себе гида на весь вечер, хочется ему этого или нет, а он даже не успел проверить, есть ли у него в карманах деньги. - Нет, - повторил он, на сей раз чуть громче, и отцепил руку мальчишки от своего плаща. - Я ничего не хочу. А ты будь хорошим мальчиком и топай отсюда.
Секунду-другую мальчишка оценивающе разглядывал Пола, потом неожиданно пнул его в голень и скользнул в толпу. А еще через несколько секунд Пол уже расслышал его писклявый голосок - мальчишка окучивал очередного потенциального клиента.
Внимание Пола попытались привлечь еще несколько мальчишек, отличавшихся лишь степенью замызганности и решительности, двое мужчин и около десятка женщин, самая старшая из которых, несмотря на обнаженные плечи и нарумяненное лицо, неприятно напомнила Полу его бабушку Джонас. Однако этот парад личностей, стремящихся лишить Пола его дукатов (он обнаружил, что в кошельке на поясе все же бренчит несколько монет), не огорчил его, а скорее добавил остроты спектаклю, став такой же его частью, как жонглеры, пожиратели огня и акробаты, продающие чудодейственные зелья шарлатаны, музыканты (мастерство которых варьировало от паршивого до виртуозности, а музыка слилась в общую какофонию), флаги, раскачивающиеся фонарики, а также сами граждане Венеции, вышедшие развлечься и хорошо провести время - бесконечный водоворот фигур в масках и одеяниях из переливающейся и украшенной драгоценностями парчи или разноцветного бархата.
Он шагал вдоль Далматинской набережной, названной так, как ему смутно припоминалось, из-за кораблей с Адриатики, становившихся здесь на причал, и уже намеревался перейти знаменитый Ponte della Paglia, «Соломенный мост», когда его снова подергали за рукав.
- Ищете уютное местечко, сеньор? - поинтересовалась маленькая темная фигурка, только что оказавшаяся возле него. - Или женщину?
Пол едва взглянул на юного продавца удовольствий - он уже понял, что просто отвечать на такие предложения все равно что зря тратить время, - но как раз в этот момент через мост пошатываясь шли четверо накачавшихся вином солдат, которые вынудили Пола отойти в сторону. И тут он почувствовал, как дергают его кошелек. Пол резко повернулся и стиснул запястье воришки. Тот стал вырываться, но Джонас схватил его и за вторую руку. Уже наученный прежним опытом, он удерживал извивающегося мальчишку на расстоянии, чтобы сопляк не мог его лягнуть.
- Отпусти! - Пленник извернулся, пытаясь укусить его запястье. - Я ничего не сделал!
Пол развернул мальчишку лицом к себе и хорошенько встряхнул. Когда он закончил, преступник обмяк, угрюмо шмыгая носом.
Он уже собрался было отпустить его, дав пинка под задницу, чтобы закрепить преподанный урок, но тут что-то в лице ребенка привлекло его внимание. Проносились секунды. Мимо прошло еще несколько человек, поднимаясь на изогнутую спину моста.
- Гэлли?.. - Пол подтащил упирающегося пленника к одному из уличных фонарей. Одежда стала другой, но лицо осталось в точности прежним, - Гэлли, это ты?
Мальчик взглянул на него со смесью страха и расчета, глаза метались по сторонам, отыскивая нечто такое, что помогло бы ему сбежать.
- Не знаю, о ком вы говорите. Отпустите меня, сеньор… пожалуйста. Моя мать больна.
- Гэлли, неужели ты меня не узнаешь? - Пол вспомнил о своей маске. Пока он ее стягивал, мальчик воспользовался тем, что одна из его рук освободилась, и снова попытался сбежать. Пол бросил маску на землю, ухватил мальчугана за подол рубашки и подтянул обратно, как пойманную рыбу. - Стой спокойно, черт бы тебя побрал! Это же я, Пол! Гэлли, ты что, не помнишь меня?
На мгновение, пока пленник уставился на Пола с ужасом и яростью, его сердце отяжелело. Он ошибся. Или хуже - как с той крылатой женщиной, - это всего лишь фантом, морок, только усугубляющий тайну. Но тут в выражении лица мальчика что-то изменилось.
- Кто вы? - медленно проговорил воришка. - Я вас знаю? Голос у него стал сонный, как у лунатика, описывающего то, что способен видеть лишь он сам.
- Пол. Я Пол Джонас. - До него дошло, что он почти кричит, и Пол, устыдившись, бросил по сторонам встревоженный взгляд, но бурлящая толпа, похоже, не замечала маленькую драму, разыгрывающуюся у начала Соломенного моста. - Я нашел тебя в Восемь-в-квадрате. Там был ты и другие дети из Устричного домика. Неужели не помнишь?
- Кажется… я вас видел. Где-то. - Гэлли прищурился. - Но не помню то, о чем вы говорите… ну, может, самую малость. И зовут меня совсем не так, как вы сказали. - Он попытался освободиться, но Пол держал его крепко. - Меня тут прозвали Цыганенок, потому что я с Корфу. - За этим признанием последовала новая пауза. - Вы сказали «Устричный домик»?..
- Да, - подтвердил Пол, тронутый встревоженным и задумчивым выражением на лице ребенка. - Ты мне еще сказал, что ты и другие дети переплыли Черный Океан. И ты работал в гостинице… как же она называлась?.. «Мечта короля»? - Пол неожиданно ощутил себя уязвимым: слишком много имен и названий, которые могли кое-что значить и для других, были произнесены в гуще толпы. - Слушай, отведи меня в то место, о котором говорил. Мне все равно, пусть даже это бордель. Куда-нибудь, где мы сможем поговорить. Я не собираюсь причинить тебе зла, Гэлли.
- Меня зовут Цыганенок. - Но мальчик не убежал, даже когда Пол отпустил его руку. - Тогда пошли.
Он развернулся и быстрыми шагами направился прочь от моста, рассекая толпу на Далматинской набережной, как кролик траву, Пол заторопился следом.
Они несколько минут шли, удаляясь от пристани и следуя вдоль одной из многих рек, пересекающих Венецию, углубляясь в район Кастелло и пробираясь по узким улицам и еще более узким переулкам, некоторые из которых были едва шире плеч Пола, и проходя по каменным мостикам, когда их путь упирался в один из берегов реки. Шум и огни Далматинской набережной быстро стихли позади, и вскоре мальчик превратился в еле различимую тень - кроме тех моментов, когда пересекал лужицы света, льющегося из окон или распахнутых дверей, и ненадолго вновь обретал цвет и три видимых измерения.
- Значит, сейчас в городе карнавал? - спросил на полпути немного запыхавшийся Пол. Гэлли (или Цыганенок) сидел на перилах изящного моста, дожидаясь, пока Пол подойдет. Между его лодыжек выглядывала морда каменного льва.
- Конечно! - Мальчик склонил голову набок, - Откуда вы приехали, если этого не знаете?
- Не из окрестностей. Но и ты тоже не местный… если только вспомнишь про это.
Мальчик покачал головой, но медленно, словно встревоженный. Через секунду он просиял:
- Сегодня тут сумасшедший дом, Но жаль, что вас тут не было, когда пришли новости о победе над турками. Вот когда народ погулял от души! Тут такое творилось!
- О победе над турками? - Пола сейчас больше интересовала одышка.
- Полгода назад. Неужели вы даже об этом не слышали? Была страшно огромная битва на море, неподалеку от… такое смешное название… Лепанто, кажется. Такой большой битвы еще никогда не было! И мы в ней победили. Ну, испанцы и кое-кто еще нам немного помог. Капитан-генерал Веньер и другие командиры разнесли турецкий флот в клочки. Говорят, в море плавало так много дохлых турок, что можно было перейти с корабля на корабль, не замочив ног. - Глаза мальчика блестели от восторга. - Турецкому паше отрубили голову и насадили ее на пику, потом флот вернулся в Лагуну, волоча за собой мусульманский флаг и все их тюрбаны, и корабли так палили из пушек, что все уже решили, что от грохота город сейчас рухнет в воду!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108