Как Дюймовочка».
И Ольга задумалась, станет ли это плохим способом уйти из жизни.
- Мы еще вернемся и поможем принцессе Кошкозьяне, дети. Но сперва дядюшке Джинглу нужно, чтобы вы прогулялись вместе с ним в Игромир!
В ее наушниках раздались рефлекторные вопли восторга. Дядюшка Джингл прогнала неожиданно возникший мысленный образ - как она ведет своих подопечных по заснеженной железнодорожной станции к товарным вагонам без окон. Глупо так думать, ведь это всего лишь реклама, безобидная капиталистическая жадность. А если и не безобидная, то, несомненно, часть мира, в котором дети живут. Большая часть мира, в котором они живут. Во всяком случае, Ольге так иногда казалось.
- Мы еще споем песенку «Пойдем покупать», - сказала она, восхищенно разводя руки, - но сперва я хочу вас кое с кем познакомить. Ее зовут Покореженная Китт, и она новый член Клуба Пострадавших! Она очень умная и благоразумная, и она сама покажет вам, почему!
Дети (точнее, их онлайновые воплощения) восторженно запрыгали. «Клуб Пострадавших» был популярной серией игрушек, и все его отвратительные члены - Переломанный Кен, Безголовая Кэт и другие, еще менее привлекательные, - стали серьезными рекламными хитами. Скоро начнутся новые дополнительные эпизоды, и дядюшка Джингл отнюдь не дожидался их с нетерпением. Когда Покореженная Китт принялась объяснять, почему из нее фонтаном брызнет кровь, если ей оторвать конечности, наступило четыре часа, у дядюшки Джингла кончилась смена, и он перестал быть Ольгой Пирофски.
«…Или, точнее, я перестала быть дядюшкой Джинглом, - подумала она. - Иногда трудно вспомнить, кто из нас кто».
- Хорошее шоу, миз П. - раздалось в наушниках. - С этого места их поведет Макдэниел.
- Передайте Роланду, что я сказала «сломать ногу». Но только пусть он не ломает ее перед этой группой, а то они могут ее вырвать, чтобы посмотреть, как фонтаном бьет кровь.
Техник рассмеялся и отключился. Ольга вынула шунт и тоже отключилась. Миша сидел в дальнем конце комнаты, слегка наклонив голову. Она пошевелила пальцами возле пола, и песик подошел, чтобы ему почесали белое пятнышко под челюстью.
В последнее время у нее не было рецидивов головной боли. За что она была благодарна судьбе. Но эти таинственные боли расщепили Ольгу, словно стали заостренным концом клина, вбитого в ядро ее личности. В последние несколько недель она все чаще и чаще ловила себя на том, что шоу ее раздражает, а его показушные и более коммерческие аспекты кажутся почти неотличимыми от убийств животных и рабов, которыми древние римляне приправляли свои развлечения. Однако шоу совершенно не изменилось. Изменилась Ольга: сделка, которую она однажды навязала себе, поверив, что радость работы с детьми перекрывает неодобрение содержимого шоу, начала разваливаться.
И даже хотя головных болей не было, она не могла их забыть, как не могла забыть поразившего ее в тот день откровения. Она рассказала об этом и своему новому врачу, и медикам из шоу, и все они заверили Ольгу, что в головных болях во время пребывания в онлайне нет ничего необычного. Они словно забыли, что всего за несколько недель до этого проверяли, нет ли у нее опухоли мозга. Врачи сказали, что она нашла общее звено и должна радоваться тому, что избавиться от проблемы очень легко. Миз Пирофски проводит слишком много времени в онлайне. И ей следует серьезно подумать об отпуске.
Разумеется, подтекст был очевиден: «Вы в любом случае становитесь для этого староватой, не так ли, Ольга? А дядюшка Джингл - персонаж для кого-нибудь помоложе, ведь нужно много носиться, петь и проявлять чрезмерные мультяшные эмоции. Разве вы не станете счастливее, предоставив это кому-нибудь другому?»
При иных обстоятельствах она могла бы задуматься об их возможной правоте. Но то не были «нормальные» головные боли. Не более нормальные, чем специализация Переломанного Кена - сломанная голень.
Ольга встала и побрела на кухню, не обращая внимания на покалывания в ногах после четырех часов сидения в кресле. Продукты так и остались в сумке на кухонном столе. Миша, который всегда был очень тверд насчет расписания кормежки, уже ждал возле ее ног. Она вздохнула и высыпала пакет корма в собачью миску.
Если врачи тебе не верят, то что делать дальше? Разумеется, она начала обзванивать знакомых, советоваться с другими врачами, обращалась в Гильдию интерактивных актеров. Попросила Роланда Макдэниела узнать у его друзей, ушедших на пенсию артистов, бывало ли у них нечто подобное. Она даже нарушила собственное правило не пользоваться Сетью в нерабочее время и начала читать статьи и монографии об отрицательных последствиях работы в Сети. Любезный молодой человек с факультета нейробиологии университета Макгилл ответил на ее запрос, прислав целый список возможных причин - не связанных на первый взгляд специальных исследований, которые могли пролить свет на ее проблему. Пока ни одна из позиций этого списка не оказалась полезной.
Она оставила Мишу, с хрустом уплетающего гранулы корма, вышла в другую комнату и прилегла на кушетку. Ее специальное кресло, оплетенное проводами не хуже электрического стула в тюрьме, стояло неподалеку, излучая молчаливый упрек. Надо искать дальше и больше - гораздо больше. Но она так устала…
Возможно, все они правы. Возможно, все дело в работе. И не исключено, что ей нужен просто длительный отпуск.
Она что-то буркнула, с трудом опустила ноги на пол и встала. В подобные дни Ольга ощущала каждый свой прожитый год. Она медленно подошла к креслу, уселась, подключилась и мгновенно оказалась на верхнем уровне своей системы. Компания снабдила ее наилучшим оборудованием. Честно говоря, жаль, что им пришлось отдать его человеку, которого так мало заботила современная машинерия.
Хлоя Афсани ответила не сразу. Когда ее изображение возникло, она вытирала с верхней губы сливочный сыр.
- О, извини, дорогая. Я прервала твой обед.
- Нет проблем, Ольга. Я сегодня поздно позавтракала, так что с голоду не умру.
- Точно? Надеюсь, я не очень загрузила тебя дополнительной работой.
Хлоя сейчас работала менеджером в сетевом отделе по проверке фактов - целом улье подключенных к Сети операторов, сидящих молчаливыми рядами. Когда Ольга пришла к Хлое попросить ее об услуге, это зрелище заставило ее, мягко говоря, понервничать. Попав когда-то в этот бизнес, Хлоя была ассистентом режиссера на шоу дядюшки Джингла, а Ольга стала ее «жилеткой» во время краха первого брака молодой женщины. Но даже несмотря на это, Ольга терпеть не могла просить об услуге: это всегда делало дружбу похожей на торговое соглашение.
- На этот счет не волнуйся. И вообще, у меня для тебя хорошие новости.
- Правда? - Ольга слегка вздрогнула от странного ощущения, но быстро поняла, что это лишь Миша, залезающий к ней на колени.
- Правда. Слушай, я уже посылаю тебе все результаты, но суть могу сказать и сейчас. Зона поиска была очень широкой, потому что хоть о каком-то влиянии работы в Сети на здоровье написано очень много. По одной лишь эргономике тысячи ссылок. Но чем больше сужаешь зону поиска, тем легче он становится. Перейду к сути. Есть бесчисленное множество предположительно связанных с Сетью заболеваний: хронические стрессы, потеря ориентации, утомление глаз, и так далее. Но единственное, что может оказаться тем, о чем ты говорила (другими словами, единственное, что не является просто следствием переутомления на работе) это так называемый синдром Тандагора.
- А что такое Тандагор, Хлоя?
- Человек, который его обнаружил. Какой-то тип с Тринидада, если я правильно помню. В любом случае, это вещь противоречивая; ее еще не до конца признали четким явлением, но этот синдром обсуждается в некоторых исследовательских группах по интересам. Большинство врачей и госпиталей этот термин фактически не используют. Отчасти потому, что у синдрома так много проявлений, от головных болей до припадков, и далее вплоть до комы. Есть даже один-два смертельных исхода. - Хлоя увидела выражение на лице собеседницы. - Не волнуйся, Ольга. Он не прогрессирующий.
- Не понимаю, о чем ты.
Миша тыкался ей в живот, и это очень отвлекало, но от слов Хлои у Ольги похолодело внутри. Она погладила песика, стараясь его успокоить.
- О том, что в рамках проявления этого симптома нет перехода к худшему состоянию. Если у тебя действительно этот синдром (а еще никто не сказал, что это именно так, дорогая, и я тебе даже объясню, почему я в этом сомневаюсь), и у тебя головные боли, то вероятно, дальше этого не пойдет.
Мысль о том, что ей придется провести остаток жизни между приступами яркой и тошнотворной боли, в каком-то смысле оказалась страшнее вероятности просто умереть.
- И это хорошая новость? - слабо проговорила она. - А метод лечения есть?
- Лечения нет, но хорошая новость не в этом.
Хлоя печально улыбнулась. С тех пор как она стала менеджером, ее зубы словно стали белее.
- Ольга, дорогая, я тебя огорчила? Ты только послушай меня. Во-первых, у тебя почти наверняка этого синдрома нет, потому что примерно девяносто пять процентов пострадавших - дети. И еще больше снижает вероятность того, что он у тебя есть, - а на самом деле у тебя всего лишь сильно запущенный случай «потребности в отпуске» - это факт места твоей работы.
- И что это значит?
- Вот, наконец, и хорошая новость. Синдром Тандагора, похоже, связан с работой в Сети, правильно? То есть единственный общий элемент, если не считать того, что от него страдают в основном дети, это продолжительная работа в Сети.
- Но я же постоянно пользуюсь сетевым оборудованием, Хлоя! Это моя работа, и ты это знаешь!
- Дай мне договорить, милая, - сказала подруга Ольге, словно капризному ребенку. - Из всех заболевших детей, которых сумели отыскать поисковики, ни один никогда не был участником шоу дядюшки Джингла или любого нашего производного шоу. Я провела перекрестную сверку медицинских архивов с сетевыми, так что знаю это точно. Подумай об этом. Каждый год в шоу участвуют миллионы детей, и ни один из них не заболел этой конкретной болезнью.
- Так ты хочешь сказать…
- …Что когда установят причину, то ей наверняка окажется какой-нибудь сбой в передаче сигнала или что-нибудь в этом роде. Нечто такое, что, возможно, влияет на мозговые волны. Так, судя по статьям, считает Тандагор. Но в чем бы ни заключалась причина, это точно не наши сигналы передачи, правильно? Ipso facto (работнику моего отдела важно знать такое выражение, как думаешь?) у тебя нет синдрома Тандагора.
Ольга гладила Мишу и пыталась осознать услышанное.
- Значит, ты утверждаешь, что у меня нет того, о чем я до сегодняшнего дня даже не слышала?
Хлоя рассмеялась, но в ее смехе чувствовалось легкое разочарование:
- Я говорю о том, что синдром Тандагора, если не считать старого доброго стресса или болезней, которые врачи у тебя уже искали - это единственная возможная причина. Врачи говорят, что у тебя все в порядке. А Тандагора у тебя быть не может, потому что ни у единого человека, хотя бы отдаленно связанного с нашим шоу, его никогда не было. Значит, всему виной обычная переработка и слишком много волнений. - Хлоя ослепительно улыбнулась. - Так что перестань волноваться!
Ольга поблагодарила ее с большей сердечностью, чем испытывала, и отключилась. Миша успел заснуть, поэтому она осталась в кресле. Солнце уже зашло за эстакады, и в комнате стало почти темно. Ольга слушала голоса птиц - это было одной из причин, почему она жила в Джунипер Бэй. Достаточно большой город, чтобы иметь сетевые станции, обеспечивающие необходимый поток данных, и достаточно маленький, чтобы в нем обитали птицы. В Торонто, если не считать голубей и чаек, птиц уже не осталось, и то в новостях кто-то сказал, что все выжившие голуби - какой-то мутантный вид.
Значит, или просто стресс, или синдром как-там-его, которого у нее быть не может. Хлоя женщина молодая, умная, в ее распоряжении лучшие коммерческие поисковики, и она так сказала. А это значит, что собственные исследования Ольге продолжать уже не нужно. Тогда почему же у нее не полегчало на душе?
Из дальнего угла комнаты на Ольгу смотрела фигура дядюшки Джингла - черные пуговки глаз и зубы-ксилофон. А его широченная улыбка на самом деле - притворная ухмылка, так ведь? Если внимательно приглядеться.
Странно. Если был миллион случаев этой болезни, но ни один из тех, кто подключался к шоу, не заболел. Трудно найти ребенка, который хотя бы иногда не подключался к шоу дядюшки Джингла.
В комнате стало холодно. Ольге внезапно захотелось, чтобы солнце вернулось.
Фактически это более чем странно. Это кажется… весьма маловероятным.
Но что может означать, кроме совпадения, что у множества детей появились проблемы после пребывания в Сети, однако среди них не оказалось ни одного, кто когда-либо подключался к ее шоу? То, что в их оборудовании есть нечто очень хорошее? Очень полезное для здоровья?
Или… Она прижала к себе Мишу. Песик заскулил и забил лапками, словно плыл во сне по какой-то реке, потом снова успокоился. В комнате было уже совсем темно.
Или же наоборот? Все настолько плохо, что кто-то не желает, чтобы всплыла связь между одним и другим?
Глупо, Ольга. Глупо. Тогда получается, что кто-то делает это специально. А ты сделала шаг от головной боли к паранойе.
Но эта чудовищная идея не желала уходить.
ГЛАВА 11
УТВАРЬ
СЕТЕПЕРЕДАЧА/НОВОСТИ: «Зарядникам» предлагается или заткнуться, или играть по правилам
(изображение: приемный покой в больнице Грейт-Ормонд Стрит)
ГОЛОС: Первое в истории Англии правительство либеральных демократов предоставило «зарядникам» право выбора: либо их нейроканюли («каны» или «головы» на жаргоне торчков) навсегда заливают полимерным клеем, либо они должны согласиться на установку программного устройства, играющего роль промежуточного фильтра, которое будет блокировать любые недопустимые программные коды, а также может быть настроено на передачу полезных подсознательных установок. По новому закону все состоящие на учете «зарядники» должны согласиться на одно из двух, если они желают сохранить свои пособия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108