Я только что оттуда, прилетел рейсовым ракетопланом. Невыносимая
планета! Там мозг буквально плавится от жары. Вспомнил, что обещал посетить
вас. И вот я здесь. Кстати сказать, перед отлетом на Венеру я присутствовал
на вашем докладе о первых результатах работы над телом, но вы были так
заняты, что я не решился подойти к вам.
- Напрасно, - сказал Люций. - Ну а как метеорит? Нашли вы его?
- Нашел. Как только прекратились поиски второго свинцового гроба,
которого, как вы знаете, так и не нашли, я вернулся к своей задаче. Камень
погрузился на пятьдесят два метра. Он был совершенно цел и весил четыреста
тридцать восемь килограммов. Но к сожалению, этот метеорит имеет солнечное
происхождение.
- То есть как "солнечное"?
- Мы называем "солнечными" те метеориты, которые образовались внутри
Солнечной системы, - пояснил Владилен, - в отличие от "космических",
залетающих к нам извне. Нас больше интересуют эти последние.
- Так что, вы трудились зря?
- Нет, почему зря? Солнечные метеориты также полезны, только в меньшей
степени. Но это несвоевременная тема, и вряд ли она интересна для вас. Да и
для меня тоже. Сейчас мне хочется говорить о вашей работе. Я прилетел сюда
с единственной целью - повидаться с вами.
- И я вас скоро не отпущу, - сказал Люций. - Я совсем переселился сюда
и за все три года ни разу никуда не вылетал. Со мной живет Мэри.
- Я видел ее. Мы с ней только что расстались. А где ваш отец?
- У себя. Он покинул нас два года тому назад. Мы с ним немного не
поладили. И с тех пор не виделись в натуре.
- Ваша дочь мне кое-что рассказала. Кроме того, я внимательно следил
за всей полемикой, которая поднялась в связи с вашими предложениями. Должен
сказать, что я целиком согласен с вами, хотя, конечно, мое мнение ничего не
может значить. Как идет дело?
- Очень хорошо, - ответил Люций, и его глаза блеснули. - Гораздо
лучше, чем мы могли даже желать. Вы видели тело три года тому назад.
Пойдемте, я покажу вам его теперь. Предупреждаю, вы будете поражены.
- Я почему-то уверен в этом, - улыбаясь ответил Владилен. - Ведь вы
очень скупо сообщаете о своей работе.
- Так надо, - ответил Люций. - И то чрезмерный интерес к ней вредно
отражается на се же перспективах.
- Я понимаю, о чем вы говорите, - сказал Владилен. - Но думаю, что в
конце концов вы добьетесь всего, что вам нужно.
- Спасибо, - сказал Люций.
Они поднялись в открытом лифте на самый верхний этаж гигантского
здания и вошли в лабораторный зал, расположенный под куполом. Стеклянные
своды доходили до самого пола, и зал был залит потоками солнечного света,
свободно проходившими сквозь молочные стекла. Но снаружи ничего не было
видно.
Обстановка лаборатории - шкафы с приборами и аппаратами, столы и даже
скамьи и кресла - была сплошь из стекла, что придавало всему какой-то
призрачный вид. Блестящий пол как в зеркале отражал все, что на нем
находилось.
Несколько человек в белых халатах что-то делали у столов, а один из
них при входе Люция пошел к нему навстречу, так четко отражаясь на
поверхности пола, что казалось, его ноги ступают по стывшей прозрачной
воде.
- Раствор меняли? - спросил Люций.
- Конечно, но Ио велел усилить концентрацию "владилина" на пять
процентов.
- Хорошо! - сказал Люций.
Он взял Владилена под руку и подвел его к предмету, стоявшему на самой
середине зала.
Это был большой стеклянный ящик, установленный на тонких высоких
ножках. Он был закрыт со всех сторон и наполнен прозрачной, слегка
розоватой жидкостью.
В этом ящике, не касаясь дна, неподвижно висело человеческое тело,
целиком погруженное в жидкость.
Снизу, сверху и с четырех сторон на него были направлены раструбы
металлических рефлекторов. От них шли гибкие, аккуратно уложенные трубки,
уходившие сквозь пол куда-то вниз.
Рефлекторы и стеклянный ящик окружал красный шнур, протянутый на
расстоянии трех метров от них.
- За этот шнур проходить нельзя, - сказал Люций. - Попадете в зону
действия излучателей, а они очень сильны, и их излучение вредно для
нормальных клеток. Но вам и отсюда должно быть хорошо видно.
Владилен подошел вплотную к шнуру и, охваченный естественным волнением
(то, что находилось перед ним, было слишком необычайно), принялся
внимательно рассматривать неподвижное обнаженное тело.
Чем дольше он смотрел, тем более волновался. Люций был прав - зрелище
не могло не поразить воображение.
Владилен хорошо помнил, как три года тому назад по приглашению Люция
он вместе с Мунцием прилетел в лабораторию, чтобы взглянуть на труп,
пролежавший в гробу почти две тысячи лет. Он видел тогда почерневшую от
времени сухую "мумию", в которой не было ничего, что при самом горячем
желании можно было бы назвать "живым". У обычных покойников в течение
довольно долгого времени сохраняется общий внешний вид живого человека.
Особенно кожа и волосы молчаливо говорят о том, что в мертвом организме еще
есть жизнь. Здесь же, в этом трупе, извлеченном из могилы, все было
безнадежно мертвым. Даже волосы на голове казались окаменевшими, тронь их -
и они разломятся.
Прошло три года. И вот тот же самый труп снова находится перед глазами
Владилена.
Тот ли?...
Против воли закрадывается сомнение - не хочет ли Люций подшутить над
ним, выдавая недавно умершего человека за того извлеченного из
двухтысячелетней могилы?..
Куда делись чернота пересохшей кожи и общий "каменный" облик мумии?
Так выглядят люди через несколько дней после смерти. Желто-восковая кожа
кажется даже розоватой из-за цвета жидкости, в которую погружено тело. Это
придает трупу "теплоту" жизни. Волосы не прилипают больше к черепу, они
"всплыли", и не надо никакого прикосновения к ним, видно и так - они мягки
и шелковисты.
- Волшебство какое-то! - Владилен встряхнул головой, точно все еще не
убежденный в том, что это зрелище он видит наяву, а не во сне. - В чем
дело, Люций? Что тут произошло? Когда я видел его три года назад, это был
несомненный труп. А теперь он почти что ожил.
Люций улыбнулся.
- Ну, это, конечно, сильное преувеличение, - сказал он. - Труп
остался, как и был, трупом. Но клетки кожи ожили, это верно, и отсюда
огромная внешняя перемена. Это результат трехлетнего непрерывного действия
излучения и питательной среды, в которой находится тело.
Владилен схватил его руку.
- Значит, вас можно поздравить? - спросил он. - Вы добились цели?
Люций покачал головой.
- Поздравлять пока еще не с чем, - ответил он. - О том, что сейчас
происходит с телом, мы знали раньше, чем начали работу над ним. Это
повторение старых опытов, только в большем масштабе в смысле времени.
Клетки наружного кожного покрова легко впадают в состояние глубокого
анабиоза и сравнительно быстро выходят из него. Нами доказано, что даже две
тысячи лет - недостаточный срок для того, чтобы клетки умерли окончательно,
то есть окончательно потеряли способность к обмену веществ. Вот и все. Это
еще не так много.
- Вы прекрасно знаете, что это не так, - раздался за ними чей-то
голос.
Люций и Владилен обернулись. Возле них стоял Ио.
- Рад вас видеть! - сказал он, протягивая руку гостю. - Каким ветром
вас занесло к нам? - и, не ожидая ответа, повернулся к своему товарищу: -
Откуда такой пессимизм, Люций? Ожили не только клетки наружного кожного
покрова. В чем дело?
- Я этого пока не вижу, - сказал Люций.
- Вы не верите показаниям приборов?..
- Я хочу убедиться в этом собственными глазами.
- Кто же вам препятствует это сделать? - Ио пожал плечами. -
Столкновение двух противоположных желаний. Вы знаете, Владилен, он
запутался. С одной стороны, ему хочется продолжать опыт и заставить все
клетки тела, как бы глубоко они ни находись, вернуться к жизни. С другой
стороны, не терпится вскрыть до и осмотреть, в каком состоянии внутренние
органы. Одно исключает другое. Вот почему наш Люций в столь мрачном
настроении.
Люций улыбнулся.
- Но ведь и сам Ио не в лучшем положении, - сказал он.
- Я слышал, что вы добились согласия на анатомирование тела, - сказал
Владилен.
- Да, конечно! - иронически ответил Люций. - Нам разрешили вынуть
мозг. А если говорить по-настоящему, то надо вынуть все органы тела и
работать над каждым из них в отдельности. Но тогда нечего будет хоронить.
- Ничего, Люций! - успокаивающим тоном сказал Ио. - Мы итак сделаем
немало. А может быть, добьемся, что нам разрешат и большее. Падать духом
нет оснований.
Люций вдруг заговорил горячо и страстно:
- Моральные принципы! Право личности на неограниченную свободу. При
жизни и после смерти. Результатом той работы, которую мы хотим произвести,
была бы победа над теми немногими болезнями, которые еще остались у
человечества. Такой результат оправдывает затраченные усилия и нарушения
моральных устоев общества.
- Я не принадлежу к числу тех, кто вас обвиняет в их нарушении, -
сказал Владилен. - Я считаю вас правым со всех точек зрения. Ваша работа
меня восхищает, и я был бы счастлив, если йог бы помочь вам. Я не медик и
не биолог. Но если вам нужен человек как рабочая сила, то располагайте
мною.
- Эх, молодость, молодость! - не то одобрительно, не то осуждая порыв
Владилена, сказал Ио.
- Спасибо! - ответил Люций. - Если время вам позволяет, поработайте с
нами. Дело всегда найдется.
- В таком случае считайте меня своим сотрудником, - весело произнес
Владилен.
- Мы вас переквалифицируем, - сказал Ио. - Из астронома станете
биологом. Из макромира перейдете в микромир. Поверьте, он нисколько не
менее интересен.

Глава третья
1
За завтраком в маленьком уютном домике, занимаемом Люцием и его
дочерью, разговор все время вращался вокруг тела Дмитрия Волгина и
проводимой над ним работы. Любопытство Владилена было беспредельно. Ему
хотелось узнать все сразу. Люций терпеливо отвечал ему.
- Что происходит с телом сейчас? - спрашивал Владилен. - Зачем оно
погружено в жидкость?
- Сейчас, - отвечал Люций, - как и все эти три года, идет процесс
пробуждения умерших, а точнее, приостановивших свою деятельность клеток
организма. Эта деятельность у живых клеток выражается размножением,
делением, обменом веществ с окружающей средой. Жидкость, которую вы видели,
это особый питательный раствор, проникающий в поры, и сейчас он заполняет
всю внутреннюю полость тела. Этот раствор, который представляет собой
идеальную среду для стимулирования жизненных процессов, мы систематически
обогащаем. Он называется "владилин" и синтезирован триста лет тому назад
великим биологом и химиком, которого, как и вас, звали Владиленом. Вы
можете увидеть его бюст в первом этаже нашей лаборатории. Этот ученый всю
жизнь работал над вопросами разложения тканей и оставил нам несколько
десятков прямо-таки чудодейственных препаратов. Самым замечательным из них
является препарат "В-64", о котором, если вы захотите, я как-нибудь
расскажу вам. Кроме раствора, мы применяем еще излучение. Вы видели
металлические рефлекторы вокруг тела?
- Да, конечно. Вы еще предупредили, что к ним нельзя подходить очень
близко.
- Вот-вот! С помощью этих рефлекторов тело пронизывается излучением,
заменяющим необходимую для восстановления жизни высокую температуру.
- А что это за излучение?
- Долго и трудно объяснять. Как-нибудь в другой раз. Согласны?
- Конечно согласен, - Владилен засмеялся, - Я и так злоупотребляю
вашим терпением.
- Нисколько. Так вот, излучение плюс раствор создают условия, при
которых клетки должны ожить - в том смысле, как я говорил, то есть начать
обмен веществ, если в них сохранилась способность к этому.
- Но ведь они уже ожили, - с удивлением сказал Владилен. - Почему же
вы говорите "должны"?
- Потому что я все время думаю о тех клетках, которые находятся внутри
тела, - Люций улыбнулся. - Вы видели его, так сказать, снаружи, внешне. Ио
считает, что и внутренние клетки также ожили. Показания приборов как будто
подтверждают его мнение. Что-то происходит, но что г. Никакой прибор не
заменит глаза и скальпель.
- Что вы намерены делать в ближайшем будущем?
- Пока продолжать нынешний режим, но без мозга. На днях, вынем его из
черепа. А тело останется в растворе. По нашим расчетам, должен настать
момент, когда все клетки тела вернутся к жизни.
- И тело будет живым?!
Люций пожал плечами.
- Что понимать под словом "живой"? - спросил он, точно ожидая ответа
от собеседника. - Как ни странно, на этот вопрос вес еще нельзя дать
определенного ответа. Клетки тела, может быть, отдельные ткани, будут
живыми, но организм в целом, конечно, останется мертвым, в том смысле, как
это понимается сейчас. Вообще для жизни многоклеточного организма
характерно взаимодействие всех его частей, создаваемое работой мозга и
нервной системы. Может быть, здесь проходит грань между "живым" и
"мертвым"? Для вас, биологов, эта грань стала настолько неясной, что часто
нельзя сказать, что перед нами - живое или мертвое. Для жизни организма,
называемого "человек", жизни разумного существа, требуется уже сознательная
работа головного мозга. Это еще одна "грань". Может быть, принять за основу
се? Так делает Ио. Но вернемся к телу, находящемуся в лаборатории. Мы хотим
довести его до состояния, в котором находится тело только что умершего, до
начала разложения. Этим самым мы как бы вычеркнем все две тысячи лет, в
течение которых это тело находилось в стадии разложения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58