В развитии гения Ленина надо, мне кажется, строго различать два пери-
ода. Первый период - до мировой войны 1914 года, и второй период - до
его кончины. В первый период дело шло в общем и целом о буржуазно-демок-
ратической революции, и талант Ленина мы должны исследовать под углом
зрения того, насколько верно он наметил путь и основы междуклассовой
тактики для пролетариата, вынужденного исторически довести до конца бур-
жуазно-демократический переворот, не только преодолевая сопротивление
помещиков и самодержавия, но и проводя его последовательно до конца про-
тив воли самой буржуазии и отчасти даже самой буржуазной демократии.
Во второй период дело шло о переходе буржуазно-демократической рево-
люции в социалистическую в обстановке мировой войны и о первых шагах по
пути строительства социализма в крестьянской стране.
В своей знаменитой брошюре: "Две тактики", Ленин категорически отверг
такую постановку вопроса, при которой пролетариат осуждался на роль под-
ручного буржуазии, на роль пушечного мяса для российского либерализма.
Он провозгласил лозунг, что буржуазно-демократическая революция может
победить лишь на основе революционного блока пролетариата и
крестьянства, направленного против помещиков и против самодержавия. На
протяжении революции 1905 - 1906 г.г. правильность такой постановки воп-
роса была подтверждена лишь от противного. А именно: революция 1905 года
была разгромлена именно потому, что она не успела развернуть свои клас-
совые силы в направлении установления рабоче-крестьянского блока. Рабо-
чий класс, выступивший изолированно, был раздавлен крестьянской армией,
которая, несмотря на большие колебания, в общем дала себя использовать
самодержавию в период революции против пролетариата. 1917 год подтвердил
правильность основной оценки классовых сил нашей революции, сделанной
Лениным, - и подтвердил уже в положительной форме. Буржуазно-демократи-
ческая революция, развиваясь в социалистическую, т.-е. лишь исчерпав се-
бя, как буржуазно-демократическая, в состоянии была вскрыть в процессе
этого перерастания своих пределов основы своих собственных внутренних
сил. И эти силы оказались такими, как их расценивал Ленин в 1905 году.
С этой точки зрения все спорные вопросы в полемике с меньшевиками,
коренившиеся в различной оценке характера русской революции 1905 и 1906
г.г. и в различной оценке ее классовых сил, были решены против меньше-
вистской концепции революции. Так решились: и вопрос об отношении к ли-
беральной буржуазии, и вопрос о роли Советов, как зародыша революционной
власти, и вопрос о захвате помещичьих земель, и программа национализа-
ции, и вопрос о вооруженном восстании и технической подготовке к нему,
и, наконец, вопрос о социально-классовой оценке партии меньшевиков. Так
как революция 1905 - 1906 г.г. победила только в 1917 г., то правильная
тактическая линия Ленина не могла целиком и полностью найти себе подт-
верждения и проверки как раз на протяжении той революции, в ходе которой
создались основы большевистской тактики. Поэтому-то гениальность ленинс-
кого прогноза не могла быть оценена по достоинству в первой революции, а
позиция меньшевиков представлялась тогда не в такой степени преда-
тельской и глупой, какой она выглядит в перспективе 1917 г.
В 1905 - 1906 г.г. спор шел о том, какая тактика вернее всего приво-
дит к завершению буржуазно-демократического переворота при данном соот-
ношении классовых сил, но вопрос вовсе не стоял так: какая тактика лучше
всего соответствует революции, идущей к краху? В программе дня была по-
беда революции, а не ее крах. Меньшевистская же тактика была целесооб-
разной лишь в том случае, если бы провал революции был программной зада-
чей для этой фракции.
Эта гениальная оценка классовых сил нашей революции, сделанная Лени-
ным, не исключала ряда ошибок в частностях. Например, в 1902 - 1903 г.г.
тов. Ленин отдал дань марксистскому доктринерству в своей аграрной прог-
рамме "с отрезками". В 1906 г. он ошибся в оценке размеров революционно-
го подъема, откуда проистекла и ошибка с бойкотом Думы, и ошибка с лини-
ей на восстание в 1906 г. Все мы, большевики, участники тогдашней борьбы
с ее автоматизмом в развертывании революционных процессов, с тогдашними
перспективами 1906 года, знаем хорошо, что не сделать последних ошибок
можно было бы прямо чудом. А если бы даже эти ошибки и не были сделаны,
то сманеврировать на новую тактику, не отрываясь от своих масс, мы вряд
ли бы смогли.
Так самоопределил себя гением Ленина авангард наш пролетарский в пер-
вую русскую революцию. Тактическая линия, намеченная Лениным, лишь пере-
водила на марксистский язык и на язык политической борьбы то, что несли
рабочие массы в неотесанных кирпичах своего элементарного понимания ве-
щей, что отвечало их массовым настроениям, что улавливал их классовый
инстинкт. Большевистский лозунг - поддерживать кадетов, но только дуби-
ной, - соответствовал стихийному недоверию рабочих масс к купеческо-по-
мещичьему либерализму. Лозунг свержения самодержавия и вооруженного
восстания соответствовал огромному озлоблению масс против царизма, поме-
щиков, фабрикантов и решению бороться до конца. Массы не шутят в револю-
ции, и, если они вступили в движение, они идут, как говорится, до точки,
до предела. С этой точки зрения интеллигентскими умничаниями и марк-
систскими "выкрутасами" являлась позиция меньшевиков по вопросу о неу-
частии во власти со стороны победившего рабочего класса. И, наоборот,
только лозунг революционной власти, построенной на диктатуре пролетариа-
та и крестьянства, соответствовал силе натиска рабочих на самодержавие и
их решимости довести дело революции до конца. Наконец, и отношение
большевиков к крестьянству соответствовало российским условиям. В то
время как меньшевики пытались пересадить на русскую почву то вековое не-
доверие потомственного почетного пролетариата Запада к своему
крестьянству, у нас в России, где связь рабочих с деревней никогда не
прерывалась, лишь большевистские отношения к крестьянству соответствова-
ли реальному взаимоотношению между нашим рабочим и нашей деревней.
Меньшевики, большие импрессионисты в политике (мелкобуржуазная черта
вообще), умели очень тонко улавливать и отражать в своих решениях и ло-
зунгах колебания и даже поверхностные нюансы рабочих настроений. Но они
прошли мимо главного и основного, они либо прошли мимо стержневых фунда-
ментальных классовых настроений, либо в большинстве случаев предательски
отшатнулись от них. Наоборот, тов. Ленин и большевики были весьма непо-
датливы ("меднолобые", "твердокаменные" и т. д.), когда дело шло о том,
чтобы принизить лозунги движения, приспособляясь к минутным настроениям
рабочего класса, к настроению сегодняшнего дня рабочей массы. Но в то же
время Ленин понял и схватил главное и основное в стремлениях революцион-
ного пролетариата, - схватил основные тенденции пролетарской борьбы и ее
неизбежные конечные результаты. В этом смысле в 1905 году он антиципиро-
вал пролетарскую победу 1917 года.
Что касается организационного вопроса, то и здесь тов. Ленин лишь ге-
ниально писал под диктовку классовой необходимости. Состав сил, которыми
можно было располагать партии, был в общем таков: очень небольшое число
совершенно сознательных и убежденных передовых рабочих, а также револю-
ционеров из интеллигентов, за ними сочувствующие слои рабочих и мел-
ко-буржуазной интеллигенции, за сочувствующими рабочими - рядовик-рабо-
чий; за рядовиком-рабочим - крестьянин. При таких условиях задача форму-
лировалась так: как при минимальных руководящих кадрах получить идейное
и организационное господство над максимальным количеством людей, во-пер-
вых, из своего класса, а затем - из класса союзного. Вторая задача, свя-
занная с первой, формулировалась так: как при максимальном вовлечении в
движение широких масс сохранить максимальное единство действия, макси-
мальную однородность кадрового стержня рабочего движения. Между той и
другой задачей было известное противоречие. Чем многочисленнее массы,
которые идут за партией, тем больше опасности разнобоя в их действиях, а
тем более в мыслях, чувствах, лозунгах и т. д. Чем большим успехом
пользуется партия в массах, тем больше людей ломится в ее двери, тем
быстрее она растет, тем больше опасности для нее потерять свою однород-
ность, идейную похожесть, монолитность. Необходимо было массовое движе-
ние рабочих и массовый характер партии совместить с максимальным
единством действия, с чистотою принципов и с однородностью состава пар-
тии. Ленин нашел правильным выход в том, что взял курс не на партийного
интеллигента, который способен от сектантской однородности и однотоннос-
ти переходить к противоположной крайности - к мещанскому индивидуализму,
к разнообразию мнений, точек зрения и т. д., а взял курс на рабочего в
партии. Он взял курс на то типовое классовое единство, на ту классовую
однородность в главном и основном, которая характерна для рабочей психо-
логии. В результате кадр старых большевиков, воспитанный Лениным и в
большинстве состоящий из профессиональных революционеров-интеллигентов,
- этот кадр, обработанный применительно к требованиям рабочего класса
путем идейной и практической тренировки, соединился с резервами из но-
вых, большевистски настроенных слоев рабочего класса, т.-е. соединился с
широким кадром "натуральных" большевиков-рабочих. Взяв курс на рабо-
чих-большевиков, Ленин тем самым предохранил партию от разбухания ее за
счет интеллигенции, и благодаря этому ее единство, ее однородность и ее
монолитность он переместил на единственно твердую основу, - переместил
на естественную классовую базу партии.
Таким путем были заложены в ходе практической борьбы основы для того
замечательного социологического феномена, каким является Р.К.П. Задача -
с малыми, но хорошо спаянными и однородными силами двигать большими си-
лами - была решена. Структура Р.К.П., ее методы работы внутри и вне пар-
тии - вот метод решения этой задачи. Это решение не является, разумеет-
ся, единственно возможным и единственно целесообразным для всех рабочих
партий, идущих к революции. Не везде есть те элементы, из которых можно
было бы получить такие слагаемые, как у нас. Мы имели революционный ра-
бочий класс, молодой, неиспорченный капитализмом, с огромной потенци-
альной революционностью и самоотвержением; мы имели не мирную, а револю-
ционную ситуацию в стране; мы имели несколько поколений революционной
интеллигенции, из которой было что выбрать и притянуть к себе пролетарс-
кому магниту; у нас были отводные каналы для мелко-буржуазной революци-
онности (с.-р.) и для марксистски прикрытого интеллигентского оппорту-
низма (меньшевики). Наконец, - и это не наш плюс, - партия строилась на
базе культурно очень отсталого пролетариата, при огромной дистанции, от-
деляющей идейных передовиков-интеллигентов и рабочих не только от всей
рабочей массы, но и от массы членов своей же партии. А это делало объек-
тивно неизбежным усиление централизма, усиление, в том числе формальное,
партийного авторитета руководящих кадров, и соответственное уменьшение
самодеятельности партийных низов.
Решение организационной проблемы, представленное в лице Р.К.П., не
есть единственное возможное для рабочих других стран, но оно было
единственно возможным для нашего пролетариата в условиях первой револю-
ции. Гений Ленина проявился в том, что он выбрал единственный целесооб-
разный путь строительства большевистской партии из данного материала в
данных исторических условиях.
Важнейшей предпосылкой в идейной однородности большевиков является их
теоретическая непримиримость, их ортодоксальный марксизм. Но сам по себе
марксизм не гарантирует еще единства действия, ни революционности в этом
действии. Меньшевистское оскопление марксизма - достаточно яркий этому
пример. В то же время марксистское книжничество и буквоедство совсем не
гарантирует и от большого разброда в области практической деятельности.
Все зависит от того, в каких головах помещается этот марксизм и коррек-
тируется ли он практикой живого массового рабочего движения. Между тео-
рией в голове и между практикой политической борьбы класса лежит целый
ряд промежуточных ступеней, представляющих достаточный простор, чтобы
свихнуться той или иной "личности", чтобы от книжного марксизма в теории
докатиться до оппортунистической, а иногда прямо контр-революционной
практики. Ленин был превосходнейшим марксистом. Он был одним из лучших
знатоков текста Маркса в нашей партии; можно было бы сказать без преуве-
личения, что он был идейно влюблен в Маркса и марксизм, который был его
"натуральной" точкой зрения. Но он никогда не был книжником от марксиз-
ма. Он презирал и высмеивал буквоедов от марксизма, этих старых кукол,
заснувших с "Капиталом" под подушкой около живого рабочего движения и
проспавших величайшую в мире революцию. Он смотрел на теорию, в том чис-
ле и на теорию марксизма, как на орудие классовой борьбы, как на необхо-
димый инструмент при руководстве массами в этой борьбе. Он ценил его
больше всех, между прочим, и потому, что больше всех видел на практике,
что значит теоретическое марксистское вооружение к политической борьбе.
Применять марксизм - для политического деятеля - значит считать в облас-
ти социально-экономической большими числами, это значит уметь проводить
учет классовых сил, их расположение в данный момент, их изменение, их
динамику, и все это не ради марксистского искусства для искусства, а для
того, чтобы безошибочней действовать в интересах пролетариата своими
собственными силами, силами своей партии и авангарда рабочего класса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57