Марксизм Ленина, это - марксизм действенный, в котором теория переходит
в практику, а обобщения в практике тут же сгущаются в теорию. Ленин хо-
рошо прочувствовал и не раз сам повторял слова Гете: "Сера теория, но
зелено вечно растущее дерево жизни". Да, для него дерево жизни всегда
было растущим! Он был истинным диалектиком. Он всегда отдавал себе отчет
в том, что в общественной среде все движется, все меняется. То, что было
верным вчера, является ошибочным сегодня. Он понимал и понимал на деле
душу марксизма. Он проявил величайшее искусство в том, чтобы изменять
изменяющуюся социальную среду. Марксизм был для него не орудием познания
самим по себе, а орудием наилучшего изменения социальной среды, при по-
мощи наилучшего ее познания. Марксистская теория, без применения к прак-
тике, была для него бесплодной смоковницей. В области теории для него не
было ничего такого, что было бы ценным само по себе, вне конкретных за-
дач в борьбе за освобождение трудящихся. В одном своем произведении Че-
хов, говоря о том, что в художест


венном произведении не должно быть ничего лишнего, писал: "Если на первой странице рассказа у вас в кабинете висит ружье, то на следующей оно должно выстрелить". Для Ленина в теории марксизма так же не было ничего лишнего, теория марксизма была для него
тем ружьем, которое надо сегодня заряжать, и которым надо вооружаться, затем, чтобы завтра оно могло выстрелить во врагов пролетариата. Ленин был не только учеником Маркса: среди учеников Маркса есть и тупицы, и педанты, и люди в футлярах. Он был
гениальным марксистом, т.-е. свободным при применении марксизма к практике сегодняшнего дня, к практике вечно зеленого дерева жизни. Отсюда и другой вывод: кто хочет быть в этом отношении похожим на Ленина, кто хочет быть настоящим ленинцем, тот не долже
н быть буквоедом и ханжой ленинского текста, а диалектиком революционной борьбы пролетариата и его социалистического строительства, нужно быть духовным учеником Ленина, а не его начетчиком.
---------------
Ленин как гениальный тактик, как тактик не только российского (како-
вым он был до 1914 года), но и тактик мирового рабочего движения, выдви-
гается эпохой мировой войны. Предвидение в политической борьбе означает
все. На правильном предвидении будущего усиливаются и растут одни пар-
тии, на неверной оценке гибнут другие. На предвидении в большом истори-
ческом разрезе, с одной стороны, на ошибках, с другой стороны, одни де-
лаются политическими вождями, другие сходят со сцены в качестве полити-
ческих банкротов. Ход истории имеет свои узловые пункты, от которых на-
чинаются новые эпохи. Тот, кто правильно поймет смысл такого историчес-
кого перелома, тот окажется пророком на полстолетия вперед. Такой узел
мировой истории завязался в 1914 году. Точнее, в этом году с катастрофи-
ческой быстротой начал разрубаться мечом империалистической войны тот
узел, который завязывался, начиная с буржуазных революций, самим ходом
капиталистического развития мира. Социал-предатели в каждой стране выс-
казались в своем патриотическом усердии за сегодняшний день своей буржу-
азии. Ленин высказался за завтрашний день пролетариата. Он схватил с
точки зрения рабочей основной нерв эпохи. На данной стадии беременности
буржуазного общества социализмом Ленин расценил мировую войну, как нача-
ло краха капитализма, как сигнал к социальной революции. Он выбросил в
1914 г. свой знаменитый лозунг, на который будут смотреть столетия, как
на гениальнейшее из пророчеств XX века: превращение империалистической
войны в войну гражданскую. Мы знаем, как мало было тех, кто понял сразу
и сразу воспринял этот лозунг. Мы знаем, сколько заплатил убитыми, ране-
ными и искалеченными мировой пролетариат, сколько крови и костей он от-
дал за то, чтобы к концу мировой войны уловить смысл этих слов.
С 1914 года Ленин делается постепенно вождем всей революционной части
мирового пролетариата. Рабочие массы, отходя от социал-предателей, свя-
завших свою судьбу с буржуазным строем и взваливших на себя ответствен-
ность за войну, идут по линии большевистских лозунгов.
Здесь мы должны остановиться на вопросе, почему эти лозунги были бро-
шены с российской территории и почему здесь именно впервые начали осу-
ществляться. С этим связан и другой вопрос, - вопрос о второй стадии
развития ленинского гения.
Наша революция 1905 - 1906 г.г., хотя и имела известное международное
значение, поскольку и наш царизм был международным жандармом, однако ее
влияние за пределами наших границ было все же довольно скромным. Она
имела отзвук в Турции, Персии, Китае, она имела известное влияние на
усиление революционного движения германских и английских рабочих. Но это
было не то влияние, которое оказывает революционный процесс, когда он
делается главным процессом для развертывания революции в целом ряде дру-
гих стран. Наоборот, наша февральская и октябрьская революции выдвинули
наш рабочий класс на авансцену мирового пролетарского движения. Или, ес-
ли быть ближе к социологическому описанию факта, мировое рабочее движе-
ние прорывалось через кору капитализма русской революцией. Это объясня-
ется, во-первых, слабостью капиталистического сопротивления на этом
участке, поскольку развитие капитализма в России происходило не только
за счет национального, но и за счет иностранного капитала, который не
отлагался социально в стране в виде соответствующих групп капиталисти-
ческого класса и его окружения из промежуточных классов, связанных с ним
идейно и материально. Вследствие этого силы сопротивления капиталисти-
ческого класса не соответствовали степени капиталистического развития
страны. Это объяснялось далее революционностью рабочего класса, перенес-
шего на фабрику бунтарский дух крестьянских восстаний и крестьянскую не-
нависть к помещичьему строю и прибавившего к этому всему классовую нена-
висть к своим непосредственным буржуазным эксплоататорам. Это объясня-
лось далее накоплением острейших классовых антагонизмов и огромной рево-
люционной энергией в российской деревне, где развитие капитализма, раз-
лагая старые отношения, создавало многомиллионные кадры безработных или
скрыто-безработных рабочих сил, обостряло земельную тесноту, подготовляя
в социально-экономическом фундаменте предпосылки для страшного взрыва
аграрной революции. Ко всему этому надо прибавить истощение от войны,
военное банкротство самодержавия, голод, дороговизну и все сотряс


вязанные с большой войной.
В результате, придушенная в 1905 году революция, революция, не успев-
шая добраться до своих глубоких крестьянских корней, с тем большей силой
прорвалась в 1917 году, т.-е. в период, когда уже не одна буржуазная ре-
волюция, вследствие дряблости самого капитализма на территории Европы,
не могла не перейти стихийно в революцию социалистическую.
Рабочий класс России оказался на авансцене мирового пролетарского
движения, и выдвинутый им вождь не мог тем самым не стать вождем мировой
революции. Ленин должен был стать мировым вождем, ибо "развитие обмена
установило такую тесную связь между всеми народами цивилизованного мира,
что великое освободительное движение пролетариата должно было стать и
давно уже стало международным" (из старой программы Р.С.-Д.Р.П.). Это -
вторая стадия развития ленинского гения. Этот второй период отнюдь не
вытекал логически из первого. Ленин вошел бы в историю в качестве вождя
левого крыла пролетарского движения, если бы февраль и октябрь 1917 года
не сделались первым этапом мировой пролетарской революции. То, что Ленин
дал нам и отчасти международному рабочему движению в период первой рево-
люции, бледнеет перед тем, что дал он во второй этап. Персонально же это
был один и тот же человек. Здесь мы имеем одно из поразительных доказа-
тельств того положения, что гениальность отдельного лица пропорциональна
глубине, широте и размаху исторических задач, стоящих перед классом,
пропорциональна силе давления социальной необходимости, которая общест-
венно формирует гениев. Лишь грандиозное сотрясение капиталистического
мира, вызванное войной, лишь предчувствие топота миллионов пролетарских
ног, идущих от окопов империалистической войны к баррикадам войны граж-
данской, лишь дыхание назревающей классовой битвы, лишь эти события, на-
пирая на мозг Ленина и найдя в нем адэкватный отзвук, могли так высоко
поднять его над изумленным миром, вызывая проклятия и злобу на одном по-
люсе, веру, энтузиазм и братскую поддержку - на другом.
Вторым прогнозом всемирно-исторического значения явилась данная в ап-
рельских тезисах Ленина оценка наших Советов, как государственной формы
диктатуры пролетариата.
Когда Ленин в начале войны пришел к твердому убеждению, что эта война
будет началом социалистической революции, он не занимался пророчествами
насчет того, в каких конкретных организационных формах будет протекать
процесс ниспровержения старого строя и формирование новых общественных
отношений. В этом отношении Ленин держался лучших традиций своих учите-
лей, Маркса и Энгельса, которые не любили заниматься сочинением конкрет-
ных картин будущего общества, которые считали, что "каждый шаг действи-
тельного рабочего движения важнее дюжины программ", и с величайшим вни-
манием изучали формы этого действительного рабочего движения. Достаточно
указать на тот глубочайший интерес, с которым Маркс изучал опыт Парижс-
кой Коммуны, чтобы уловить реальные черты и контуры нового типа госу-
дарства, рабочего государства. С тем же глубоким и жадным вниманием сле-
дил и Ленин за советской формой организации восставших трудовых масс,
которая явилась продуктом стихийного революционного творчества самих
этих масс. Он сразу понял, что в лице Советов закладывается фундамент не
только такой организации масс, которая поможет им организованно сбросить
буржуазную власть временного правительства, но и создается фундамент для
нового пролетарского государства. Уже в своей речи на I съезде Советов в
июне 1917 г. он дал анализ советской формы организации масс, как пост-
ройки нового типа государства. В этом анализе он проявил глубочайшее
марксистское понимание структуры государства вообще. Он тогда с полной
теоретической ясностью набрасывал картину того, что мы потом нащупывали
собственными руками, когда после Октябрьской революции начали уже созна-
тельно строить, или вернее достраивать, то государственное здание, фун-
дамент которого восставшие массы вывели так же бессознательно и стихий-
но, как бессознательно, инстинктивно, верно первый раз строит птица свое
гнездо, плана которого она не имеет перед глазами. Гений Ленина созна-
тельно выразил, сознательно объяснил пролетариату смысл его собственной
стройки.
Этот момент сознания гением рабочего класса стихийного творчества са-
мого рабочего класса есть одна из захватывающих по своей глубине и кра-
соте страниц нашей великой революции 1917 г. Сочинять, - значит делать
нечто лишнее. А в гении, в его работе, как в высоко художественном про-
изведении, нет ничего лишнего, и я бы сказал еще, и нет ничего личного.
Во время одного митинга на Урале летом 1917 г., когда нам приходилось
отбрасывать от нашей партии гнусные клеветы кадетов и эс-эров насчет
"немецких денег", которыми-де подкупили большевиков, один рабочий, взяв
слово в защиту большевиков, сказал: "Ленин, это - мы сами".
Слова этого рабочего есть не только выражение классовых чувств и дум
нашего пролетариата, но и глубочайшая научно-социологическая правда о
Ленине. Ленин, это - сам рабочий класс в его величайшем творческом дос-
тижении, в его титаническом порыве к созданию нового общества, в наивыс-
шем проявлении его собственного самосознания.
Перейдем теперь к Октябрьской революции. Если есть после Красной пло-
щади место, где должен быть прежде всего поставлен памятник Ленину, так
это на том участке земли, где он писал свои знаменитые статьи о восста-
нии. Перечитайте эти статьи. Перечитайте эти строки, в которых клокочет
и бурлит стальная лава пролетарского порыва к власти. Эта классовая воля
к власти так законченно выражена в этих статьях, что кажется как-то мало
вероятным их индивидуальное авторство даже по внешней форме. Кажется,
что это - страницы из того периода жизни человеческого общества, когда
еще не существовало способов индивидуального выражения социальных про-
цессов, когда толпа коллективно слагала свои песни, либо рокотом и гулом
тысяч голосов на все выявляла свою волю, сейчас же претворявшуюся в
действие. Если есть из всего написанного и сказанного Владимиром Ильичем
что-либо более сверх-индивидуальное даже по форме выражения, то именно
статьи о восстании. А когда, читая эти статьи, смотришь одновременно на
наиболее типичные и удачные из его портретов, и прежде всего на тот ве-
личественный портрет, который лучше всего было бы назвать "Власть проле-
тариата", то начинает казаться, что самым характерным для тов. Ленина
является как раз не его индивидуальное, а его сверх-индивидуальное, ро-
довое, его классовое начало. Это классовое начало в Ленине и есть насто-
ящий Ленин - вождь пролетариата.
Если марксизм в политике, это - умение считать в больших числах, уме-
ние взвешивать без больших ошибок социальные силы общества и следить
ежечасно за их изменением, то марксизм в тактике, это - умение опериро-
вать большими классовыми силами в борьбе за коммунизм. Это умение есть
сущность того, что мы теперь называем ленинизмом. Гений Ленина достиг
своего высшего напряжения, своего полного развернутого проявления прежде
всего в этой области, когда Ленину пришлось от имени пролетариата опери-
ровать всеми силами этого пролетариата, организованного в государство и,
вследствие организации в государство, получившего возможность двигать и
силами других классов, прежде всего силами своего классового союзника, -
крестьянства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57