– Я думаю, Низвергнутый пытался понять, насколько мы сильны и умны. В противном случае, зачем он заставил всех этих рабов пересекать реку и убегать в Аворнис? – Грас не стал дожидаться ответа и продолжил: – Возможно, нам удастся наказать его за это. Не будет ли идеально с позиций справедливости, если нам удастся использовать рабов, чтобы узнать, как освободить людей из рабства?
– Да, конечно. Но я не знаю, удастся ли. – Алса пристально посмотрела на него. – Или вы просто пытаетесь найти оправдания, чтобы я осталась на юге, а не вернулась в Аворнис?
– Ты знаешь все мои оправдания, и, надеюсь, некоторые из них тебе понятны. – Несмотря на разговор, состоявшийся после первой проведенной вместе ночи, женщина несколько раз делила с ним ложе. – Если ты думаешь, что исцелением рабов лучше заниматься в столице, скажи только слово, и мы туда вернемся. Тебе могут помочь другие волшебники?
Колдунья вздохнула.
– Не думаю. И также не уверена, что важно место, где я попытаюсь это сделать. Да и возможно ли это сделать вообще.
– Если это невозможно... – Грас не хотел думать об этом, но заставил себя, – Если это невозможно, значит, у Аворниса нет шансов вернуть захваченные ментеше земли.
– Согласна, ваше величество. – Алса снова вздохнула. – Вы убедили меня в том, что моя деятельность очень важна. Если бы вы смогли убедить меня в том, что мне ничего не помешает...
– Об этом можно узнать, лишь попробовав. Может быть, все окажется проще, чем ты думаешь.
– Определенно это легче, чем я думаю, потому что я сомневаюсь в том, что это возможно.
И колдунья, тем не менее, решила попробовать. Грас с улыбкой молча наблюдал за ней. В некотором смысле Эстрилда и Алса были очень похожи. Он знал, что пожалеет, если скажет об этом любой из них. Так что лучше проявить мудрость и промолчать.
Стражники подняли из амфитеатра Кумануса еще одного раба. Нормальный человек пытался бы сопротивляться или, по крайней мере, возражать против такого обращения. Раб просто тупо смотрел перед собой, не понимая, что происходит. Он не знал, что произойдет с ним, и это его совершенно не беспокоило.
Волшебница вздохнула.
– Безрассудство, ничего, кроме безрассудства.
– Ты проделала такой путь, – сказал Грас – Почему бы не попытаться сделать еще один шаг?
– А что может сделать Низвергнутый, почувствовав мою попытку? – Они оба видели, на что он способен. – Хорошо, ваше величество. Вам удалось провести меня, и не только в этом смысле.
Грас поморщился, услышав ее слова. Алса отвернулась от него и начала произносить заклинание. Судя по всему, раб знал, что такое колдовство. Он закричал что-то нечленораздельное и попытался вырваться из рук стражников: так вьючное животное пытается лягаться, увидев человека с кнутом. Впрочем, попытки раба освободиться не увенчались успехом, как не увенчались бы они успехом и у вола. Стражники без труда удерживали его. Алса продолжила произносить заклинание. Король снова поморщился. Невыносимо было смотреть на человека, вернее на существо, все еще напоминавшее человека, низведенного до столь беспомощного состояния.
Алса сделала стремительное движение руками, и раб прекратил сопротивляться, так же резко, как и начал. Рот его открылся, обнажив гнилые зубы.
– Как тебя зовут? – спросила Алса тихим заинтересованным голосом.
– А у рабов есть имена? – удивился Грас.
– Не знаю, – прошептала она в ответ. – Но у людей есть имена, в этом я уверена. Помолчите.
Грас повиновался, хотя раб не обратил внимания на разговор между колдуньей и королем, так как старательно морщил лоб. Возможно, это был самый трудный вопрос, который ему довелось когда-либо слышать. Возможно, это был первый вопрос, который ему когда-либо задавали. После долгой-долгой паузы он сказал:
– Иммер.
Такое имя могло принадлежать аворнийцу, и это поразило Граса. Если это и удивило волшебницу, она не подала виду.
– Хорошо, Иммер. Как ты считаешь, мы можем попробовать освободить ту часть тебя, у которой есть имя и которая знает, чем является? Как нам высвободить эту часть и оставить все остальное в прошлом?
Иммер только пожал плечами. Грас еще раз удивился тому, что она получила хотя бы такой ответ. Казалось, колдунья тоже удивилась.
– Как интересно, верно? – пробормотала она. – В нем осталось больше личности, чем я полагала. Может быть, у меня все получится?
– У некоторых волшебников получалось, – заметил Грас.
– Я знаю. Но некоторым лишь казалось, что у них все получилось, а потом они лишь наблюдали, как результаты их колдовства исчезают на глазах. Я не хочу, чтобы это случилось. Если я смогу снять чары, то хочу это сделать окончательно и бесповоротно.
– Хорошо. – Грас кивнул. Ему тоже не нужно было не доведенное до конца колдовство.
Иммер просто стоял, словно ждал, что произойдет дальше. Вернее, не ждал, как понял Грас, потому что его интересовало то, что произойдет дальше, не более чем вола.
Алса продолжила произносить заклинание. Интересно, не собирается ли она взять свой кристалл и направить радужный свет на лицо раба? Нет, колдунья так не сделала. Поразмыслив немного, Грас решил, что рад ее поступку. Низвергнутый приносил слишком много хлопот посредством радуги. Может быть – нет, определенно, – он приносил значительно больше хлопот и другими способами.
Раб вдруг напрягся. Грас тоже напрягся, подумав, что заклинание закончилось неудачей. Но Иммер вдруг заморгал и высвободил руку из цепкой хватки охранника. Он закрыл ладонью глаза и зарыдал.
– Спасибо! Большое спасибо! – благодарил он сквозь слезы.
Благоговейный страх овладел королем.
– Он говорит... почти как человек, – прошептал он.
Иммер кивнул.
– Человек, – повторил он, хлопнув по груди свободной рукой. – Человек!
– Алса, клянусь богами, кажется, тебе это удалось! – воскликнул восхищенный Грас.
– Это только начало. – Алса покачала головой. – Не знаю, насколько удачное, но, тем не менее, начало.
– Человек! – Иммер затряс головой. Сальные, спутанные пряди упали ему на лицо. – Раб?
– Госпожа Алса, – спросил один их охранников, – почему он не говорит как нормальный человек, если ужасное заклинание с него снято?
– Использованное мною заклинание не превратило его в человека. Не думаю, что какое-либо заклинание способно на это. Теперь Иммер, словно ребенок, может узнать все, что необходимо, чтобы стать человеком. Раньше он был лишен даже такой возможности.
– Ему понадобится не меньше времени, чем ребенку? – с некоторой тревогой в голосе спросил Грас. Если рабу нужно пятнадцать – двадцать лет, чтобы стать нормальным человеком, зачем было снимать заклинание?
Алса покачала головой.
– Нет, конечно. Он уже обладает опытом зрелого человека. Недостаток знаний восполнится быстро. У него теперь появилась возможность научиться.
– Научиться! – Иммер выкрикнул это слово с небывалым жаром. – Учиться!
– У тебя будет такая возможность. – Раб (или уже бывший раб?) наморщил лоб, не понимая Граса. – Ты – учиться.
Иммер широко улыбнулся. Это слово он понял, и оно ему явно нравилось.
– Отвести его к остальным рабам, ваше величество? – спросил один из стражников.
Король сделал протестующий жест.
– Если он человек или становится человеком, он не должен жить с рабами.
– Не раб! – Иммер постучал кулаком по своей впалой груди и затряс головой. – Не раб!
Стражник все еще сомневался. Грас, надеясь, что Иммер говорил правду, бросил вопросительный взгляд на колдунью. Она едва заметно пожала плечами.
– Уверена, он может быть кем угодно, только не шпионом Низвергнутого.
– Ну, хорошо. – Король принял окончательное решение. – Отведите его в казарму, – сказал он стражникам, – Помойте его. Покажите, как должен себя вести человек. Накажите его, если он будет учиться не слишком быстро, однако не слишком сильно – это будет несправедливо. Накажите так, чтобы привлечь его внимание.
– Как маленького мальчика? – спросил стражник.
– Правильно, – согласился Грас – Именно так. «Интересно, Орталис вырос бы другим человеком, если б я наказывал его сильнее? Кто знает? Разве можно знать наверняка? Разве можно не думать об этом? – Он глубоко вздохнул. – Так хотелось, чтобы сын был другим... Жаль, клянусь богами, очень жаль!»
– Не думала, что у меня получится так просто, – сказала Алса за ужином. – Заклинание рабства действительно можно снять. Не понимаю, как Низвергнутый допустил это. Тем не менее, заклинание невозможно просто развернуть и использовать против меня.
– Так он поступал с кристаллом?
– Да. – Колдунья поежилась, вспомнив о прошлых неудачах. – Да, но сейчас все по-другому. Клянусь богами.
– Отлично.
Грас встал, обошел стол, обнял и крепко поцеловал ее. Женщина страстно ответила на поцелуй. Мир не раздражал и даже радовал ее, когда она была довольна собой. А Грас являлся частью этого мира.
Когда наступило утро, Алса покинула его постель еще до рассвета и поспешила к амфитеатру. Грас подошел туда гораздо позже. Колдунья даже не взглянула на него, настолько увлекла ее предстоящая работа. Стражники привели к ней рабыню. Алса стала делать пассы и произносить заклинания и скоро узнала, что женщину зовут Крекка. Грас внимательно наблюдал за происходящим. Судя по всему, все проходило гладко, как снятие заклинания с Иммера. В тот же день Алса избавила от оков тьмы еще одного раба.
Разумеется, Низвергнутый нашел способ помешать ей или другим аворнийским волшебникам освобождать рабов. Через несколько дней с запада прискакал гонец.
– Ваше величество! – закричал он.
– Что случилось? – спросил Грас, уже понимая, что ему не понравятся новости.
Так и произошло.
– Ваше величество, ментеше во главе с принцем Эвреном перешли Стуру! Они сжигают все на своем пути!
Король Ланиус покачал головой. Все в королевском дворце задавали ему один и тот же вопрос, ответа на который у него не было.
– Я почти ничего не знаю о принце Эврене, Бубулкус, – ответил он последнему спросившему.
Слуга не скрывал своего возмущения, как и многие люди, услышавшие такой ответ.
– Вы должны знать подобные вещи, ваше величество! – воскликнул он.
– Почему? Я только знаю, что всадники Эврена вели себя тихо в последнее время. Пока нам досаждали лишь воины принца Улаша.
– А почему Улаш не воюет с нами сейчас? – спросил Бубулкус. – Король Грас находится рядом с ним, на другом берегу Стуры, верно?
– Верно, – согласился Ланиус.
Вопрос был хорошим, очень разумным – и как у Бубулкуса хватило мозгов! Вот только ответа на него не было.
– Я не знаю, почему Улаш ведет себя тихо, а Эврен – нет.
– Гм! – недовольно пробурчал Бубулкус. – Могу только сказать вам, что зря вы столько времени проводили в архивах, если у вас нет ответов, когда они действительно нужны. – Он презрительно фыркнул.
Ланиус по не понятным для себя причинам не схватил какой-нибудь тупой предмет и не опустил его на голову строптивого слуги. Он не выслал Бубулкуса в Лабиринт, даже не прогнал его из дворца. Король только свирепо посмотрел на него, но даже свирепость не была убедительной.
Не понимая, что едва избежал беды, Бубулкус продолжал недовольно ворчать. Ланиус старательно не обращал на него внимания. Опускаться до уровня Бубулкуса, ниже уровня Бубулкуса было недостойно короля, хотя он едва устоял перед искушением.
Чуть меньшим было искушение спуститься в архивы и узнать все, что возможно, о принце Эврене и его владениях. Король Ланиус не относил себя к людям, легко поддававшимся искушению. Его не привлекали ни вино, ни женщины, за исключением собственной жены. А перспектива спуститься в пыльные архивы была такой привлекательной.
В архиве он обнаружил, что аворнийские летописцы больше знали о княжестве, которым правил Улаш, чем о землях Эврена, что протянулись вдоль стратегически важного участка Стуры. Что касается предшественников Эврена, то некоторые из них были чуть умнее среднего человека, другие – значительно глупее. В целом... В целом эти ментеше заслуживали зевка и более ничего.
Сам Эврен ничем особенным не отличался. Он почти никогда не совершал набегов на аворнийские территории, не начинал войн с соседями, хотя и не проиграл ни в одной развязанной против него войне. Может быть, это ничего не значило. Или значило, кто мог сказать?
Аворнийские купцы, которые побывали во владениях Эврена, писали, что им понравилась безыскусная справедливость, с которой он осуществлял правосудие. Одному из них даже удалось одержать победу в споре с купцом ментеше. Аворнийцу это показалось чем-то сравнимым с чудом. Ланиус, читая рассказ, разделил его изумление.
Чем больше он узнавал о принце Эврене, тем больше недоумевал, почему тот напал на Аворнис. Он записал все, что удалось выяснить, и послал письмо Грасу, надеясь, что сведения чем-то смогут помочь. Закачивалось послание следующими строками: «Ты знаешь, почему Эврен развязал с нами войну? Все найденное мной свидетельствует о том, что он не должен был так поступить».
Интересно, удостоит ли Грас его ответом? Второй король Аворниса очень часто не воспринимал его всерьез. К своему удивлению, Ланиус получил ответ, причем довольно быстро.
«Спасибо за сведения,– писал Грас. – Я больше узнал об Эврене, чем когда-либо, хотя в свое время патрулировал северную границу владений этого жалкого сына блудницы».
Ланиус перечитал письмо несколько раз с чувством гордости.
«Да, ваше величество,– продолжал Грас, – я знаю, почему принц Эврен пошел на нас войной именно сейчас. Он воюет с нами, потому что является созданием Низвергнутого. Все просто».
Ланиус не был уверен, что все объяснялось так просто, и письменно обратился к тестю с вопросом: «Почему Низвергнутый предпочел направить на наши земли Эврена, когда ты находился рядом с владениями принца Улаша?»
Второй ответ потребовал гораздо больше времени, чем первый, так что Ланиус почти на него не надеялся.
«Почему?– писал Грас. – Я скажу тебе почему. Чтобы я был занят».
Одна строчка... Ланиус долго смотрел на нее, пытаясь понять скрытый смысл. Через некоторое время он решил, что все его догадки не имеют под собой основания, и написал следующее письмо:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63