Их было четверо и сто лет назад. Посол был в волчьей шапке, куртке, сшитой из шкуры снежного леопарда, и штанах из оленьей кожи. Его свита была одета так же, только менее изысканно.
Караюк низко поклонился Ланиусу.
– Приветствую вас, ваше величество, от имени моего господина.
Его аворнийский был превосходен, без малейшего акцента. Что-то блеснуло в его темных глазах, когда он добавил:
– Может быть, на днях он явится поприветствовать тебя сам.
Не напрасно Ланиус изучал старые документы, раскопанные для него советниками по протоколу. Он сказал:
– В последний свой визит посланники Низвергнутого сказали то же самое, однако он не появился.
Караюк посмотрел на него очень внимательно.
– Да, – протянул ментеше, так что слово закончилось змеиным шипением, – ваше величество, мой господин просил тебе передать, что ты не так умен, как тебе кажется.
– Как и он, – ответил Ланиус, – Будь он так умен, он бы жил среди остальных богов.
Свита за спиной Караюка приглушенно зашептала что-то на своем языке.
Даже если его слова и попали в цель, посол не повел и бровью. Он еще раз пристально посмотрел на Ланиуса. Его ли глаза изучали мальчика, или это был сам Низвергнутый, глядящий сквозь его зрачки, король не знал. Вряд ли Караюк осознавал это сам.
– Вам лучше послушать то, что я говорю, ваше величество, – сказал Караюк. – И прислушаться к словам моего господина.
Королева Серфия, которая сидела справа чуть ниже трона, и Лептурус, стоявший слева, задрожали от возмущения. Ланиус же просто посмотрел на ментеше с холодным презрением.
– Продолжай, – произнес он.
– Возможно, ты не лишен здравого смысла, – сказал Караюк. – Мой господин спрашивает: как тяжела будет эта зима? И как долго она продлится?
– Только боги могут это знать, – ответил Ланиус. – Никто, кроме них.
Губы Караюка скривились в отвратительной, злобной усмешке. Хоть и изгнанный с небес, Низвергнутый не был больше настоящим богом. С другой стороны, он не перестал быть богом. Мог он знать подобные вещи? Ланиус не был уверен. Ему в голову пришла еще одна мысль, которая напугала его. Мог Низвергнутый влиять на стихии? Мальчик хотел бы знать.
Улыбка Караюка подсказывала ответ на незаданный вопрос. Конечно, он намекал на это, даже если предположение было ложным.
Он сказал:
– Ты действительно хочешь узнать? Очень скоро ты узнаешь. И когда лед сожмет твои реки ледяными руками смерти, как ты накормишь своих людей?
Серфия снова заволновалась и бросила взгляд на Ланиуса, сын едва заметно покачал головой. Он не хотел, чтобы посол Низвергнутого узнал о том, что в столицу Аворниса начало прибывать дополнительное продовольствие. Если Низвергнутый догадается об этом, могут последовать иные угрозы, на которые будет не так легко ответить.
– Ты утверждаешь, что Низвергнутый сделает зиму мягче, если я соглашусь на его условия? Какова его цена?
– Да, мой господин может это сделать. Низвергнутый не считал, что он заслужил изгнание с небес. «Господин» звучало намного приятнее. Караюк продолжил:
– Вам придется уступить провинцию Перусию, на севере от Стуры. Передай Перусию во владения моего господина, и ты избежишь его гнева зимой.
– Этой зимой. Но что будет через год? – Ланиус покачал головой. – Можешь передать Низвергнутому мой отказ. Я хочу испытать судьбу – а вместе со мной и мой город испытает свою судьбу.
– Ответственность ляжет на твою голову, – произнес Караюк. – Я говорю тебе от имени моего могущественного господина: ты пожалеешь о своем решении.
– Я хочу испытать мою судьбу. Мой город испытает свою судьбу, – повторил Ланиус. – Ступай и передай ему мои слова.
– Я уйду, – сказал ментеше, – ты слышал его слова. Скоро ты узнаешь, как он держит свое обещание.
Он поклонился и вышел из тронного зала. Следуя за ним, свита Караюка оглянулась на Ланиуса несколько раз.
После ухода ментеше Лептурус повернулся к Ланиусу и одобрительно кивнул. Король Аворниса только пожал в ответ плечами. Он не был уверен, что поступил верно. И все-таки... будь что будет, еды у него достаточно, и Аворнис не пропадет.
Ледяной ветер вспенивал воды Стуры. Струи дождя со снегом хлестали почти горизонтально. Палуба речной галеры, мачты – все было покрыто льдом. Иней блестел даже в бороде Граса и его усах.
– Может ли быть хуже?! – прокричал он Никатору.
– За всю мою жизнь я не видел ничего подобного, – ответил его боевой товарищ. – Никогда, и особенно здесь, в низовьях реки, где климат обычно намного мягче. Что происходит сейчас в столице и вокруг? Страшно представить.
– Точно, – согласился Грас и зябко передернул плечами – Кто-то на берегу рассказывал мне, что посольство Низвергнутого вернулось к своему господину, ничего не добившись.
– Какой кошмар... – с притворным ужасом протянул Никатор. – Я так расстроен, что сейчас заплачу.
– Ты не подумал, чем это может обернуться для нас. – Грас не поддержал его шутливого тона.
– Не знаю, – на этот раз голос Никатора звучал озабоченно, – кому известно наверняка, на что способен Низвергнутый.
Грас был с ним согласен. В конечном итоге ментеше были самыми злейшими врагами Аворниса даже без поддержки Низвергнутого. Только Стура отделяла их от бескрайних плодородных земель и долин в излучинах девяти рек. Страшно представить, что произойдет, если Низвергнутый будет подталкивать и направлять их...
Снасти готовы были порваться от налипшего на них льда. Вершина мачты угрожающе раскачивалась. Если она упадет, галера может опрокинуться, и кто сумеет выжить в ледяной воде реки?
Моряки бросились укреплять остальные снасти. Несколько человек поспешили к мачте и повисли на ней, спасая этим свою жизнь. Другим членам команды под руководством Граса удалось обуздать бьющиеся на ветру полотнища парусов и, скрутив, укрепить их на месте. И только тогда мачта, успокоившись, задрожала в своем гнезде.
Спустя четверть часа свирепый ветер немного стих, и Грас облегченно вздохнул.
Турникс торопливо подошел к ним. Его мантия развевалась, как белье на веревке, казалось, еще минута, и волшебника унесет ветром, но он уверенно держался на ногах.
– Случалось ли, что стрела проносилась так близко от вашей головы, что можно было почувствовать движение воздуха? – спросил он.
Оба приятеля дружно кивнули. Грас покачал головой:
– Не самое приятное ощущение. Но почему ты спрашиваешь об этом?
– Минуту назад нечто пронеслось мимо судна, но прежде, чем я успел что-либо предпринять, оно исчезло. Я очень рад, что оно пропало. – Он неуверенно засмеялся. – Хотел бы я повернуть время вспять. Но стрелок промахнулся, хоть я и не успел помешать ему.
Грас снова кивнул. Ему показалось на мгновение, что он видит прекрасное и наводящее ужас лицо Низвергнутого, его суженные глаза и раздувающиеся от гнева ноздри. Когда видение пропало, он был рад, что оно оказалось даже мимолетнее, чем пронесшееся мимо заклятие, что миновало галеру. Человеку было не дано долго выдерживать взгляд этих глаз – если только он надеялся остаться в здравом уме.
– Да, ваше величество, когда вы будете стариком с длинной седой бородой, то сможете рассказать своим внукам, что вам довелось пережить такую зиму, – произнес Лептурус, – их глаза округлятся от ужаса.
Даже используя все свое воображение, Ланиус не мог представить себя старым, сгорбленным и с длинной седой бородой, в то время как его щеки еще не были покрыты даже тем, что люди называют пушком. Но командир его гвардии был прав если не во всем, то в главном. Ему не доводилось видеть зиму, подобную этой, и он не хотел пережить еще одну похожую, даже став сгорбленным седобородым стариком.
– Некоторые люди говорят, что реки замерзли до самого дна, – заметил он. – Не могу судить об этом, потому что не представляю: как они могут видеть, что творится на дне реки? Мне это кажется нереальным, несмотря на огромное количество снега и льда.
– Согласен, – кивнул Лептурус. – И лед чрезвычайно толстый. Но я не стал бы спорить с людьми. Мне кажется, даже стадо слонов, пробежав по реке, не смогло бы его расколоть.
– Хотел бы я иметь стадо слонов в столице Аворниса – усмехнулся Ланиус. – Однако они наверняка бы замерзли.
– Все, что находится за пределами дома, тотчас покрывается льдом этой зимой, – заметил командир королевских гвардейцев. – Будь погода немного лучше, я бы волновался о том, что фервинги могут решиться осадить город, что не так трудно сделать, проведя войска по замерзшим, твердым как камень рекам. Но я думаю, что даже при таком переходе они потеряют большую часть солдат по дороге.
– Даже Дагиперт? – удивился юный монарх. – Значит ли это, что Дагиперт – хороший король?
– Храбрый, как бы то ни было, и очень хороший военачальник, – признал Лептурус, – что делает его опаснее для Аворниса и для нас.
Ланиус полагал, что хороший король и отважный военачальник – одно и то же. Каждый мог сказать, что Мергус, его отец, был настоящим государем Аворниса и, разумеется, превосходным полководцем.
Он хотел спросить об этом Лептуруса, но затем передумал. Вместо этого он поинтересовался:
– Достаточно ли продовольствия в городе?
– На данный момент вполне, ваше величество, – последовал ответ. – Не прикажи вы тогда запасти больше, чем обычно, сейчас мы остались бы с пустыми закромами. Думаю, у нас хватит запасов, как бы долго ни продлилась эта холодная зима.
– А если она будет длиться полгода? – Глаза Ланиуса расширились.
– Не уверен, что Низвергнутому такое по силам.
– Я тоже так думаю, – согласился юный король. – С тех пор как Олор изгнал его с небес, он никогда не делал ничего подобного. – Мальчик вздохнул. – Мне всегда казалось, что это не слишком хорошо со стороны богов избавиться от Низвергнутого, послав его нам, простым смертным.
– Тебе лучше поговорить об этом с архипастырем Букко, чем со мной, – заметил гвардеец.
– Я не хочу говорить с Букко ни о чем. – Ланиус скривил лицо от отвращения. – Если бы Мегадиптис вернулся... Однако он предпочитает проводить время в молитвах, а не наставлять нерадивых священников. – Он снова вздохнул.
– Существуют и другие священники кроме Букко.
– На самом деле я пытался. – Ланиус снова скривился, как от боли. – Как ты думаешь, что они мне ответили?
Командир королевской гвардии задумался, но ненадолго. Затем с обычной для священника интонацией он протянул: «Это – таинство».
– Точно! Они именно так и ответили! – воскликнул мальчик. – Какой от него толк?
– Когда вы станете старше, ваше величество, то поймете, что добиться ответа легко. Получить ответ, который вам нужен, гораздо сложнее.
Казалось, зима длилась бесконечно. Но Низвергнутый был не способен продлить ее до лета, хоть и старался изо всех сил. Метели завывали на улицах столицы Аворниса до самого начала весны.
Как раз когда весна должна была вот-вот наступить, Караюк вернулся в город.
И снова Ланиус восседал на алмазном троне, королева Серфия расположилась справа от него, а Лептурус стоял слева.
– Что на этот раз? – спросил Ланиус, когда Караюк и те же четверо людей из его свиты склонились перед ним в поклоне.
– Мой господин спрашивает, готов ли ты принять его условия, после того как прочувствовал зиму и голод? – сказал Караюк.
– Была довольно холодная зима, не так ли? – произнес Ланиус таким тоном, как будто только после замечания Караюка обратил на это внимание. – Но здесь никто не голодал, во всяком случае не больше, чем в любую другую зиму.
Узкие глаза Караюка округлились. В то мгновение Ланиус был уверен, что видит глаза Низвергнутого. Ты лжешь, – прошипел ментеше.
– Попридержи свой язык, грубиян, – рявкнул Лептурус – или отправишься к своему хозяину с ним в кармане.
Ланиус сделал успокаивающий жест.
– Все в порядке, Лептурус. Он – варвар, откуда ему знать, как себя вести перед королем. – Как Ланиус и предполагал, его замечание вывело Караюка из себя еще больше. – Но это – правда. Никто не голодал в Аворнисе. Клянусь богами, это так.
Фраза про богов должна была прибавить ярости у посланца того, кто служит существу, когда-то бывшему богом.
– Этой зимой? – прорычал Караюк. – Я не верю тебе.
– Как тебе угодно, – вежливо ответил Ланиус. – Если ты хочешь, мои солдаты проведут тебя по улицам города, чтобы ты мог увидеть своими глазами, что я говорю правду.
– Ты принимаешь меня за мальчишку? – Караюк тоже был способен уколоть. – Твои солдаты покажут мне только то, что Аворнис захочет, чтобы я увидел.
– Нет. – Ланиус покачал головой и почувствовал, как тяжела его корона. – Ты можешь идти, куда захочешь. Моя стража будет охранять тебя. Народ здесь не слишком любит Низвергнутого. Ты нуждаешься в защите, находясь в городе.
Караюк и его свита, сдвинув головы, посовещались о чем-то. Затем, обернувшись к Ланиусу, посланник произнес:
– Я принимаю ваше великодушное предложение. – В его голосе сквозила ирония. – Я думаю, ты лжешь.
Не только Лептурус, но еще несколько королевских стражников не смогли сдержать возмущенных возгласов после этих слов.
– Я думаю, ты груб и служишь плохом хозяину. После того как ты пройдешь по улицам города, ты поймешь, кто был прав. А сейчас аудиенция закончена.
– Поберегись, жалкий выродок, называющий себя королем, – прошипел Караюк. – Если мой господин...
– Аудиенция закончена, – еще раз повторил Ланиус. Караюку, который выглядел мрачнее тучи, пришлось покинуть тронный зал. Ланиус еще не правил самостоятельно, но уже не раз убеждался, что последнее слово остается за королем.
На следующий день подданные Низвергнутого проехали по улицам города. Среди простых солдат, охранявших их, было несколько волшебников. Ланиус не знал, способны ли посол и его свита нанести вред городу с помощью магии, но он согласился с Лептурусом, что лучше не испытывать судьбу.
Когда Караюк вернулся в тронный зал после этой прогулки, он выглядел еще мрачнее прежнего.
– И все равно я уверен, что это обман, – пробурчал он.
– Твое право, – ответил Ланиус. – Знаешь, как у нас в Аворнисе называют человека, который не верит своим глазам?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63