– Если уделять внимание каким-то мелочам сейчас, они не смогут стать крупными неприятностями.
– Если ты будешь беспокоиться по пустякам, то не заметишь крупных неприятностей, – сказала жена, разумности которой Грас всегда завидовал. – Кроме того, ты сам сказал, что сейчас все вокруг спокойно.
– Нет неприятностей, очевидных для меня, – возразил Грас. – Но это не значит, что они отсутствуют.
– Почему ты так считаешь? Мне кажется, что беспокоиться не о чем. – Судя по тону, она нисколько не сомневалась в своей правоте.
Иногда, а точнее довольно часто, человек, высказывавший недовольство по поводу того, как протекали дела, был вынужден довольствоваться сложившейся ситуацией. А когда она изменялась, очень часто жалел, что это происходило. Грасу никогда не удавалось довольствоваться тем, что он имел.
Всего через пару недель после того, как он высказал Эстрилде недовольство по поводу слишком спокойного лета, прискакал гонец с юга, с берегов реки Стура, по которой проходила граница между Аворнисом и землями ментеше.
– Происходит нечто странное, ваше величество, – сообщил он.
– На границе всегда происходит нечто странное, – сказал Грас. – Я это точно знаю, потому что слишком много времени провел там, когда был молодым. Что случилось?
– Ваше величество, я могу точно сказать, что происходит, – ответил гонец. – Начали кочевать рабы. Они переходят через Стуру сотнями, и с каждым днем их становится все больше.
– Что? – Грас задумчиво почесал затылок. – Сотнями? Разве такое возможно?
Рабы так поступать не могли: они были довольны своей судьбой и, может быть, не представляли, что может существовать другая жизнь. С другой стороны, нельзя быть уверенным, «пробудился» ли действительно раб, или ментеше и Низвергнутый сделали из него своего шпиона.
– Я говорю правду, – сказал гонец. – А если их станет еще больше? Разве мы сможем их прокормить?
– Почему они так поступают?
– Никто не знает, ваше величество. Некоторые из них даже не помнят, кто они и почему перешли границу.
– Как интересно... – задумчиво произнес Грас.
Он задал гонцу еще несколько вопросов и затем отослал его в казарму, откуда при необходимости его можно было быстро вызвать.
Погруженный в размышления о происходящем, он направился в покои Ланиуса.
– Очень странно, – пробормотал молодой король, когда Грас рассказал ему о странном событии.
– Значит, ты впервые слышишь о таких вещах? Грас не скрывал своего разочарования, так как надеялся, что зять знает хоть что-нибудь.
Но Ланиус покачал головой.
– Никогда, – ответил он низким взволнованным голосом. – Нам следует все выяснить, ты так не думаешь?
– Люди превращались в рабов по воле Низвергнутого, и его колдовство может заставить некоторых из них отправляться в Аворнис, чтобы шпионить за нами.
– Мне кажется, что сейчас происходит нечто другое.
– Что еще может заставить рабов изменить образ жизни? Не случайно же они так поступают.
– По крайней мере, раньше так не поступали.
– Я позову колдунью Алсу, – сказал Грас. – Она встречалась с Низвергнутым лицом к лицу в своих снах, как и мы. Если кто-нибудь и может докопаться до сути, то это она. – Ланиус удивленно поднял бровь. Старший король посмотрел на него, ожидая ответа, но тот молчал. – Думаю, мне самому следует отправиться на юг, чтобы собственными глазами увидеть, что происходит. Все это слишком необычно, и я не могу полагаться на чужие слова.
На этот раз Ланиус поднял обе брови.
– Не принято, чтобы король Аворниса покидал столицу, если не идет война.
– Возможно.
Грас внимательно смотрел на своего зятя. Ланиус попытается устроить переворот, когда он покинет город? Это было достаточным основанием отказаться от поездки. Он покачал головой. Конечно, он не нравился Ланиусу. Но у молодого короля нет достаточной поддержки среди солдат, чтобы свергнуть его с престола. Он еще раз посмотрел на зятя, и по его глазам понял, что юноша занимался теми же расчетами и, к своему неудовольствию, пришел к такому же выводу.
– Возможно, ты прав, – сказал наконец Ланиус. – Иногда следует доверять только себе, своему слуху и зрению. Кстати, вернешься ты уже дважды дедушкой.
– Да. – Грас кивнул. – Не хочу, чтобы существовала хотя бы малейшая возможность того, что мои внуки станут рабами. Поэтому я отправляюсь на юг.
Он подождал, как на это отреагирует Ланиус – возможно, его поступок со стороны кажется глупым. Молодой король молчал, и это еще больше укрепило бывшего командора в верности избранного курса.
«Что ж, – подумал он, – очень скоро я это выясню».
Король Ланиус провожал Алсу и Граса, отправлявшихся на юг страны на речной галере. Свита и слуги заняли не только галеру, на которой находился король, но и следовавшее за ней судно. Что поделать, монарх никуда не мог отправиться без соответствующего сопровождения. Ланиус воспринимал свиту как должное, но знал, что Граса она иногда раздражает.
Галера скользила по речной глади, а Грас стоял рядом с рулевым на корме. Любой, кто посмотрел бы на него сейчас, понял, что, прежде чем взойти на трон, правитель был моряком. Алса находилась на носу; взявшись рукой за форштевень, она смотрела в сторону полного тайн юга. На галере было тесно, но никто не смел приблизиться к колдунье, и она могла расположиться достаточно свободно.
– Я так волнуюсь за отца! – сказала стоявшая рядом с Ланиусом Сосия. – Надеюсь, это не западня, в которую пытаются его заманить.
– Он взял с собой столько людей, что сможет вырваться из любой западни, – успокоил ее супруг.
– Да, ты прав.
Однако Ланиус понимал, что сказал жене не все. Солдаты во главе с Грасом, вне всякого сомнения, смогут вырваться из засады ментеше, но получится ли у Граса и Алсы отразить нападение Низвергнутого? Король и колдунья вели себя как-то странно, почти не замечая друг друга. Ланиус задумчиво почесал затылок: что-то здесь кроется, и неизвестность лишь разжигала его любопытство.
– Я хочу вернуться во дворец, – сообщила Сосия, положив обе ладони на огромный живот.
– Хорошо. – Ланиусу уже надоело постоянно провожать Граса, правда, сам он предпочитал оставаться дома.
Вернувшись во дворец, они застали в тронном зале оживленно о чем-то споривших Ансера и Орталиса. Внебрачный сын Граса качал головой:
– Нет, мы не можем так поступать. Это совсем не охота, клянусь богами!
– А что же еще? – Орталис был явно удивлен, как его единокровный брат относился к столь замечательному, с его точки зрения, развлечению.
– Сразу же приходит в голову слово «убийство», – ответил молодой архипастырь Аворниса.
Этой фразы было достаточно, чтобы привлечь внимание Ланиуса. Охота совершенно его не интересовала. Но нечто связанное с убийством не могло остаться незамеченным.
– Что случилось? – спросил он как можно более равнодушным тоном.
– Ничего, – быстро ответил Орталис – Совсем ничего.
– А мне так не кажется, – заметил Ланиус.
– И мне тоже, – кивнул Ансер.
Сосия присоединилась к ним:
– Давай, Орталис, выкладывай.
Принц Орталис посмотрел на сестру, уничтожающим взглядом.
– Хорошо, – пробормотал он. – Обычная охота – хорошее занятие, но проходит время, и она начинает... надоедать, понимаете, что я имею в виду? Я хотел придать ей остроту, больше ничего. Клянусь бородой Олора, не слишком ли много внимания к моим ничего не значащим словам?
– А что именно ты сказал? – спросил Ланиус.
Орталис, сжав губы, хранил молчание.
– Если ты не скажешь, отвечу я, – произнес Ансер. Он тоже удостоился гневного взгляда законного сына Граса.
– Хорошо, – повторил Орталис – Мне надоело гоняться за кабанами, оленями и кроликами, и я подумал: интересно ли было бы поохотиться на какого-нибудь никудышного человека?
– И убить его? – с ужасом спросил Ланиус.
Охота лишь на время утолила жажду крови Орталиса.
Очевидно, он не смог до конца избавиться от тяги к жестокости.
– Да, если он этого заслуживает. Скажем, если он – приговоренный к смерти преступник. Ему же все равно умирать.
– Не думаю, что кто-то заслуживает того, чтобы на него охотились, – покачал головой Ланиус.
– Я тоже, – согласилась с ним жена. – Уверена, что отец поддержал бы нас. Тебе это хорошо известно, так?
Судя по свирепому выражению лица, Орталис это знал.
– Никто не дает мне веселиться! – воскликнул он.
– Речь шла не только об этом, – заметил Ансер.
– Я просто пошутил! Неужели непонятно, когда я шучу?
– Ты говорил не только об охоте на мужчин, – продолжил Ансер, – но и об охоте на женщин...
– Я просто пошутил! – завопил Орталис.
Слуги уставились на него. Вероятно, по всему дворцу головы повернулись на этот крик, Ланиус не сомневался в этом. Кое-что ему было известно об Орталисе и служанках. Но следовало ли верить этим слухам? Он не хотел верить, в этом не было сомнения.
– Если отец узнает об этом... – сказала Сосия.
– Не узнает, если ты не раскроешь свой большой рот, – прошептал ее брат. – И не открывай, потому что я лишь шутил.
– Мы заключим с тобой сделку, – сказал Ланиус. Стоявшая рядом Сосия вздрогнула, но промолчала. Ансер лишь кивнул, желая услышать предложение короля. – Вот такую. Мы ничего не скажем Грасу, если ты пообещаешь никогда не пытаться говорить об охоте на людей, мужчин или женщин, в шутку или всерьез. Обещаешь?
Орталис выглядел так, словно его сильно поколотили.
– Почему всех так взволновали ничего не стоящие глупые слова? – пробормотал он.
– Договорились? – настаивал Ланиус.
– Хорошо. – Его шурин по-прежнему выглядел так, словно ему был ненавистен весь мир.
– Клянись священными именами короля Олора и королевы Квилы и всех других богов на небесах, – добавил Ансер.
К удивлению Ланиуса, внебрачный сын короля Граса иногда умел говорить как настоящий архипастырь Аворниса.
Орталис замигал. Очевидно, он не подозревал, что Ансер знал такие слова и к месту мог их использовать. Он откашлялся, но, наконец, произнес:
– Клянусь Олором, Квилой и другими богами.
– Призываю богов в свидетели, – продолжал Ансер. – Ответ держать перед ними, если ты нарушишь клятву. Может быть, это произойдет не скоро, совсем не так, как ты ожидаешь, но их кара настигнет тебя.
Он кивнул Орталису, потом – Сосии и Ланиусу и покинул тронный зал, красная мантия развевалась за его спиной, как знамя.
– Не понимаю, почему он поднял такой шум, я только пошутил, – пробормотал Орталис, но не услышал ничего из уст сестры и ее мужа.
Он сказал вполголоса какую-то язвительную фразу и, сгорбившись, поспешил уйти, на лице его застыло выражение злобы, которую на этот раз ему не удалось выплеснуть.
– А у тебя хорошо получилось, – едва слышно произнесла Сосия.
– Правда? – Ланиус пожал плечами. – Не знаю. Знаю только, что нельзя допускать, чтобы он причинял боль людям. А остальное? – Он снова пожал плечами. – Может быть, мы должны рассказать обо всем твоему отцу. Может быть, Орталис действительно шутил. Кто знает?
Жена тяжело вздохнула.
– Он не шутил, ты знаешь это не хуже меня. Мой брат готов сделать что угодно, если уверен, что это сойдет с рук. Если бы он решил, что ему позволят охотиться на людей ради удовольствия или хотя бы не придадут этому значения, он занялся бы ею. Надеюсь, небеса не допустят этого.
– По крайней мере, он не будет заниматься этим вместе с Ансером, – сказал Ланиус. – Рад, что твой сводный брат оказался достойным человеком. – В свое время он был оскорблен, когда Грас назначил архипастырем своего внебрачного сына. Но если Ансер мог говорить как настоящий архипастырь, не исключено, что он мог и поступать как настоящий архипастырь. Молодой король очень надеялся на это.
Судя по словам Сосии, она разделяла надежду мужа.
– Я думала, что буду презирать Ансера, в конце концов, мне не нравилось то, что отец изменял матери, как не понравилось бы, если б ты изменял мне. Но я не могу презирать его. Чем лучше я его узнаю, тем больше он мне нравится.
– Мне тоже, – согласился Ланиус.
Он не изменял ей – пока, но время от времени замечал особенные, заинтересованные взгляды некоторых служанок. Кто или что остановило бы его? Даже если бы во дворце появился еще один незаконнорожденный ребенок короля, Грас вряд ли посмел бы порицать его.
Ланиус рассмеялся, хотя смешно ему не было. На самом деле Грас посмел бы порицать его, если не поступить еще хуже. Такое мог позволить себе человек, который был королем Аворниса, правителем, обладавшим реальной властью. Грасу не понадобилась бы для этого причина или право так поступать, только сила. А сила, несомненно, у него имелась. Если кто-нибудь в королевстве мог оценить разницу между титулом и реальной силой, то лучше Ланиуса трудно было найти.
– Мне не очень нравится эта местность, – сказала Алса, прогулявшись по пристани Кумануса, после того как к ней причалила королевская галера. – Погода слишком теплая для этого времени года и земля странного цвета. Люди говорят со смешным акцентом и ведут себя слишком суетливо.
Король Грас лишь улыбнулся в ответ.
– Я много лет жил на юге. Здесь я чувствую себя почти как дома, по крайней мере, не хуже, чем в столице Аворниса. Красная земля ничем не отличается от коричневой. Следует только хорошо ее удобрить, и она принесет богатый урожай. Я могу говорить так же как... – Он прогнусавил: – Местные жители.
Алса поморщилась.
– Ну да, можете – только зачем?
– А если с другого берега постоянно угрожают ментеше, разве нет причин постоянно волноваться?
Колдунья не стала ему возражать.
– На другом берегу Стуры происходит что-то странное, – сказала она. – Если начали волноваться рабы, – она поежилась, – это не может не пугать.
– Может быть, – сказал Грас.
– А разве может быть иначе?
– Именно это ты и должна выяснить.
– Разве может быть что-нибудь другое, кроме бунта?
– Не знаю. – Грас пожал плечами. – Самое главное, что ты тоже не знаешь.
Рабы работали на полях, спаривались – язык не поворачивался сказать, что они заключали брак, – и питались тем, что швыряли им ментеше... и так год за годом, до самой смерти. Они носили одежду и разговаривали – изредка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63