Мергус заглянул в кувшин. Тот был пуст. Кубок оказался наполовину полным, и он протянул его Ливии.
– Выпей.
Женщина покачала головой, отказываясь. Ни один локон на ее голове не шевельнулся.
– Вы не хотите спросить о своей жене?
– Ох, – спохватился Мергус, ничуть не смутившись. – Как она?
– Неплохо, – ответила повитуха. Она сделала паузу и, довольная произведенным впечатлением, снова повторила: – Да, неплохо – особенно для первого раза. Если не появится жар, – ее руки вспорхнули в успокаивающем жесте, – Серфия справится.
Мергус снова предложил ей вина. На этот раз она взяла кубок. Король спросил:
– Могу я увидеть мальчика... и Серфию?
– Зайди, – разрешила Ливия. – Я не уверена, будет ли она рада видеть вас. Помните, что ей пришлось много пережить. Неважно, насколько легкими были роды, это всегда испытание для женщины.
Мергус едва слышал ее, он поспешно распахнул дверь. В комнате стоял тошнотворный запах пота и крови – как на поле битвы. Серфии удалось слегка приподняться на ложе. Она прижимала новорожденного к своей груди. Мергус удивился внезапно возникшему чувству ревности при виде ребенка, сосущего грудь.
Женщина попыталась улыбнуться, но получился усталый зевок.
– Вот он, ваше величество. Десять пальчиков на руках, десять – на ногах, петушок – слишком большой для такого малыша.
Король мог видеть все сам. Неожиданно он преисполнился гордостью, так же как минуту назад – ревностью.
– Хорошо, – кивнул он. – Могу я взять его на руки?
Серфия неловко попыталась отнять ребенка от груди. Личико малыша скривилось, и он заплакал. Высокий, тоненький плач эхом разнесся по комнате.
– Сын! – воскликнул король. – Наконец, после всех этих лет, сын!
Он держал своего только что рожденного наследника намного привычнее, чем Серфия, у него было достаточно опыта с дочерьми. Подняв ребенка, он шлепнул его.
– Не так сильно. Ты сделаешь ему больно, – испугалась Серфия.
– Я знаю, что делаю, – отозвался Мергус.
И он оказался прав – минуту спустя ребенок громко срыгнул и тут же успокоился, казалось, сам удивившись странному звуку.
– Мы назовем его...
– Ланиус, – перебил Серфию король Мергус. Он хотел произнести имя прежде всех, даже раньше, чем его возлюбленная. – Принц Ланиус, король Ланиус, когда его время придет.
Сейчас у принца, будущего короля, была непропорционально большая голова для его маленького тела и смотрящие в разные стороны глаза. Обычное дело: новорожденные дочери Мергуса выглядели точно так же.
В спальню заглянула Ливия.
– Пришел священник, – сообщила она.
– Хорошо, – ответил Мергус. – Скажи ему, пусть заходит.
Когда мужчина в зеленой сутане появился в комнате, Серфия, вскрикнув, попыталась прикрыться. Не обращая на это внимания, Мергус кивнул священнику:
– Займитесь своим делом, святой отец. Мне нужна настоящая королева.
2
КАПИТАН ГРАС пил вино в портовой таверне городка Куманус, когда новость достигла его ушей. Человек, принесший ее, встал в дверном проеме и выкрикнул ее во всю мощь своих легких. «Никси» был шумным и гостеприимным местом, где моряки и купцы любили посидеть за кружкой вина и обсудить свои дела. В углу помещался стол для игры в кости. Довольно часто то один, то другой гость пытался настойчиво уговорить одну из официанток подняться с ним наверх.
Услышав весть, посетители таверны тотчас погрузились в молчание. Никатор первым нарушил его:
– Он женился на ней? У него уже седьмая жена? Поищи другое место для своих басен, парень. Никто бы не стал это делать. Это противно человеческой природе.
Все, кто был в «Никси», согласно закивали, и Грас вместе со всеми. Сама идея о седьмой жене казалась абсурдной. Даже сам бог Олор имел только шесть жен...
Парень, принесший новость, вытянул вперед обе руки ладонями вверх, как бы принося клятву.
– Пусть Низвергнутый захватит меня в рабство, если я лгу, – произнес он, и молчание, которое воцарилось на этот раз, было совсем иным. Никто, особенно здесь, на границе, не стал бы лгать, прикрываясь такими словами. Вестник продолжил в полной тишине: – Я говорю вам, он женился на ней. Сказал, что не хочет, чтобы его наследник, Ланиус, был незаконнорожденным. Преподобный Сердикс совершил обряд над ним и его любовницей, я имею в виду королеву Серфию.
– Как ему удалось найти священника, способного совершить такое богомерзкое дело? – возмущенно спросил кто-то.
– Как? Я объясню тебе, как! Священник, обвенчавший их, сейчас уже архиепископ. Сердикс далеко не глуп и прекрасно понимает, в какую сторону ветер дует.
– Какая мерзость! – вырвалось у нескольких посетителей таверны одновременно.
Мерзость или нет, но пришлось поверить, что это правда. Вестник привел множество достоверных деталей, которые невозможно было выдумать.
– Как отнесся архипастырь ко всему этому? – спросил Грас.
– Хороший вопрос, – усмехнулся гонец. – Но никто еще не знает на него ответ. Если его святейшество скажет, что Ланиус – незаконнорожденный, все согласятся с ним. Если он скажет, что на свет появился принц, – так и будет.
– Сомневаюсь я, что у архипастыря хватит смелости, король тут же скажет: «Пошел вон!» – И Никатор, уже достаточно захмелевший, указал на дверь.
– Способен ли король повлиять на архипастыря? – спросил Грас.
– Я не знаю. – Никатор покрутил головой. – Но сможет ли архипастырь сказать королю, что сын, которого он ждал всю жизнь, всего лишь жалкий ублюдок и его заднице не видать алмазного трона?
Это был еще один хороший вопрос, на который у Граса не было ответа. Однако он не сомневался, что в Аворнисе с этим разберутся. Было еще кое-что, в чем он не сомневался ни минуты. Он осушил еще один кубок, стараясь прогнать эти тягостные мысли.
Но ничего не получилось. Никатор чувствовал, что с капитаном творится неладное.
– В чем дело?
– Я скажу тебе, в чем дело, – ответил Грае. – У меня в ушах гремит смех Низвергнутого.
Он поднял вверх кубок, чтобы показать ближайшей к нему служанке, что желает наполнить его.
Король Мергус, окруженный гробовым молчанием, следовал через покои своего дворца в Аворнисе. Едва завидев его, слуги и приближенные сгибались в низком поклоне, выражавшем безграничное почтение, и оставались неподвижны, как статуи, пока он проходил мимо них. Но стоило королю скрыться, как за его спиной тотчас начинались пересуды.
Несколько раз Мергус становился свидетелем подобной болтовни, и сплетников это нисколько не смутило.
Настоящие трудности начались несколько дней спустя после того, как преподобный Сердикс сделал королевскую любовницу законной супругой.
Мергус шел по коридору и вдруг увидел, что ему навстречу идет его брат, Сколопакс. Они замерли на мгновение, увидев друг друга, но тотчас продолжили движение. Мергус напрягся, как перед битвой, – и это действительно было так.
Почти тридцать лет Мергус правил Аворнисом. И все это время его младший брат Сколопакс был бесполезным пятым колесом, постоянно грозящим съехать с колеи. Он проводил свою жизнь в пьянстве и беспутных забавах и поэтому выглядел лет на десять старше брата.
Мрачно кивнув, Мергус попытался пройти мимо него.
– Ты – выродок, – произнес Сколопакс, дохнув перегаром в лицо королю, – ты и твой ублюдок.
Несколько слуг, находившихся неподалеку, обернулись на звук его голоса и поспешили к королю и его брату, как будто услышав первые раскаты приближающейся грозы. Но король не замечал их. Если бы его взгляд был способен убить, Сколопакс лежал бы сейчас мертвый на каменном полу.
– Называй меня как хочешь, – произнес он сквозь зубы.
Принц смерил его взглядом, полным бессильной ярости:
– Если бы мое слово могло испепелить кости внутри твоей зловонной туши...
Мергус продолжал, не слыша его слов:
– Но Ланиус мой законнорожденный сын и наследник, ребенок моей законной супруги.
Сколопакс громко фыркнул.
– Выброси семь и сможешь выиграть даже в кости. Законный брак? – Он снова изобразил неприличный звук. – Сколько ты заплатил этому своднику Сердиксу, не считая нового сана?
– Он получил повышение за свои заслуги, и я не заплатил ему и гроша, – не медля ни минуты, солгал Мергус.
Смех Сколопакса больше напоминал стон. Он погрозил длинным костлявым пальцем прямо у носа короля.
– Пусть так. Но боги проклянут тебя. Олор имел шестерых, а ты считаешь, что тебе позволено семь. Но я скажу тебе кое-что, мой дорогой братец! – Змея не смогла бы вложить в это обращение больше яда. Грозя пальцем, принц продолжил: – Я скажу тебе вот что: не важно, появился у тебя этот ублюдок или нет, я знаю, кто будет править Аворнисом, когда ты будешь гнить в могиле. Я! Вот кто!
Он ткнул себе в грудь кулаком.
– Ты слышишь? – Король поднес руку к уху. Сколопакс нахмурился. В галерее не было слышно ни звука, кроме их разгневанных голосов. Однако Мергус тут же ответил на собственный вопрос:
– Это Низвергнутый предвкушает свою победу.
Принц побледнел.
– Ты смеешь... – прошептал он. – Смеешь так шутить, в то время как Низвергнутый нашептал, подговорил тебя жениться на твоей потаскухе, вопреки всем законам и...
Он наклонил голову – как раз вовремя. Правый кулак Мергуса скользнул мимо его уха. Но левый достиг его живота и заставил согнуться от боли. Сколопакс ударил короля по лицу. Два старика, два брата, стоя лицом к лицу, напрягая все свои силы, отчаянно колошматили друг друга. На шум в галерею сбежались слуги.
– Ваше величество! – вопили одни, в то время как другие восклицали: – Ваше высочество!
Они старались протиснуться между королем и принцем и не дать им возможности дотянуться друг до друга.
– Тебе не сносить головы за твою дерзость! – крикнул Мергус Сколопаксу.
– Это лучше, чем иметь на плечах такую безмозглую голову, как твоя, – выпалил тот в ответ.
Но Мергус понимал, что его гневу суждено излиться лишь напрасными словами. Как бы сильно ни желал избавиться от своего брата, он знал, что не сможет убить его, точно так же как Сколопакс мог в лучшем случае наставить ему синяков. Однако король чувствовал удовлетворение, видя разбитый нос брата. И все же... Жить ему осталось недолго. После смерти Сколопакса его сын будет еще слишком мал. Кто же будет править Аворнисом после него? Регентский совет? Больше этого Мергус боялся только всемогущего Низвергнутого. Если и существовал лучший способ парализовать жизнь государства, чем вечно препирающийся регентский совет, то никто еще не изобрел его.
Сколопакс отер шелковым платком кровь с нижней губы.
– Ты – сумасшедший, – прохрипел он. – Если бы у тебя был Скипетр милосердия, ты бы разбивал им головы своим подданным.
– Если бы я владел скипетром... – Мергус остановился, задыхаясь, чтобы набрать в легкие больше воздуха. Угрюмо глядя на Сколопакса, король остро чувствовал все ушибы, которые тот нанес ему. – Если бы он был у меня... – Но ему не удалось закончить и на этот раз. Мергусу пришлось остановиться. – Прочь с моих глаз, – хрипло выдохнул он, не в силах продолжить от ярости.
Последнее замечание брата причинило ему больше боли, чем все синяки, которыми тот его наградил. И Сколопакс также понимал это. Он стряхнул с себя слуг и придворных и, не сказав ни слова, зашагал прочь.
– Ваше величество, – начал один из слуг.
– Убирайся! – прорычал Мергус. – Оставь меня! Положение короля давало хотя бы то преимущество, что когда он приказывал, людям приходилось подчиняться. Галерея опустела, как по мановению волшебной палочки.
Но это не принесло большого облегчения. Мергус остался наедине со своими мыслями и последними издевательскими словами брата.
Если бы у него был Скипетр милосердия... Плечи короля опустились, он тяжело вздохнул. В течение четырех веков скипетр был священным талисманом для всех королей Аворниса. Мергус находился на пути на юг, чтобы вдохновить людей на борьбу против Низвергнутого и свирепых ментеше, постоянно совершавших набеги и оказавшихся в то время у самых границ Аворниса, когда племя номадцев, двигаясь со скоростью урагана, налетело на сторожевые отряды и похитило его. Сейчас скипетр хранился в Йозгате, столице сильнейшего из княжеств ментеше.
Низвергнутый тоже не мог воспользоваться скипетром. Если бы это было в его силах, он давно бы сделал это. Найди он способ управлять им, он вряд ли бы стал штурмовать Аворнис. Он попытался бы прорваться назад на небеса. Так говорили священники, и у Мергуса не было причины не доверять им.
Хотя Низвергнутый не мог сжать скипетр в руке, он не давал королям Аворниса использовать его во благо их королевства. Мергусу казалось, что его далекие предки, как люди, обладающие магической властью в течение долгого времени, правили королевством легко, не прилагая особых усилий.
«Мне повезло меньше. Если бы Скипетр милосердия оказался у меня, я бы знал, как им распорядиться». Он засмеялся горьким и печальным смехом. Без сомнения, каждый король Аворниса мечтал об этом последние четыреста лет.
– Сигнальные костры! – закричал Турникс. Волшебник указал на вершину горы к северу от Стуры, где ярко горел большой костер.
– Я вижу его, – ответил Грас. – Ментеше совсем распоясались, да накажут их боги.
Взгляд Никатора тоже был прикован к северу.
– Давайте подойдем поближе и посмотрим, что там на самом деле и насколько это серьезно.
В это мгновение три костра поменьше вспыхнули к западу от первого.
– Это может означать небольшое наступление, – сказал Грас.
Пять костров предвещали бы настоящую войну.
Грас указал на запад:
– Подождем, не появятся ли новые костры. – Он дотронулся до плеча своего помощника: – Выдай гребцам оружие. Кто знает...
– Ты прав, капитан, – кивнул, соглашаясь, Никатор.
На всех парусах – гребцы также налегали на весла – «Тигровая рыба» спешила навстречу опасности. Еще один сигнальный огонь зажегся на западе.
– Мы на пути к Энксу, – произнес Грас беспокойно.
– И что? – Никатор недоуменно посмотрел на него. Затем, спустя секунду, понял, что имел в виду капитан. – Ох! Тот раб, которого мы передали в руки местным волшебникам... Не думаешь ли ты, что им не удалось определить, опасен он или нет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63