Низвергнутый похитил его до того, как они прошли с равнин на востоке.
– Я знаю. Это всем известно, как, впрочем, и то, что Низвергнутый не может воспользоваться скипетром.
– То, что маленький мальчик окажется на поле битвы, не может компенсировать его отсутствие, – заметил Никатор.
– Это может быть его желание, – возразил командор.
– Вряд ли, – не согласился Никатор. – Я не хотел бы встретиться лицом к лицу с фервингами, когда король Дагиперт в гневе. И никто в здравом уме не захочет. С Ланиусом, должно быть, что-то не в порядке, если он так рвется в бой.
Прежде чем его старый боевой товарищ успел ответить, дозорный позвал их и показал на берег Туолы, где одетый в лохмотья человек, который мог быть с равным успехом аворнийцем или фервингом, махал им рукой. Лошадь под ним едва стояла на ногах от усталости. Грас приказал галере остановиться и окликнул незнакомца:
– Кто ты и что тебе от нас нужно?
– Проклятье! Я же граф Коракс! – заявил оборванец таким тоном, словно все должны были знать, кто он такой. – Я был с поручением у херулсов в дальней части Бантианских гор.
– Ясно, – отозвался Грас и отдал приказ морякам спустить шлюпку, чтобы доставить графа на «Выдру».
Прежде чем отчалить, один из моряков спросил:
– Что делать с лошадью, командор?
– Если вы сможете погрузить ее в лодку, отлично, – ответил Грас. – Если нет, не думаю, что Коракс будет по ней скучать.
Лошадь пришлось оставить. И спустя несколько минут Коракс вскарабкался на борт галеры. Несмотря на оборванный вид, он продолжал вести себя с высокомерием аворнийского дворянина, как будто «Выдра» была в его полном распоряжении, как чуть раньше – лошадь.
– Доставьте меня в столицу Аворниса, чтобы я мог немедленно переговорить с советом регентов, – сказал он.
Грас покачал головой:
– Сожалею, ваше превосходительство, но я не могу сделать это.
Граф Коракс побагровел. Он не привык, чтобы ему возражали.
– Это еще почему?
– По той причине, что я несу караул, – ответил Грас. – Я могу доставить вас в ближайший город и достать лучшую лошадь, чем та, которая была у вас, и это – все. К тому же регенты или, по крайней мере, королева Серфия сейчас не в Аворнисе.
– Где же они? – спросил Коракс. – Где бы они ни были, вы должны меня туда доставить.
Казалось, он едва сдержался, чтобы не добавить крепкое ругательство.
– Это тоже не в моих силах. – Командор покачал головой.
– Да что ты вообще можешь сделать? – прорычал Коракс.
– Я могу сообщить вам, что королева Серфия отправилась в поход против фервингов, – ответил Грас, – и король Ланиус вместе с ней. И еще я могу сделать для вас то, что уже предлагал, – отвезти в ближайший город и найти лошадь. Армия находится там, куда речные галеры пройти не могут.
Коракс перестал сдерживаться – в течение нескольких минут ничто не могло унять его ярость, он набирал побольше воздуха в легкие и продолжал изрыгать проклятия. Наконец ему удалось немного успокоиться и выдавить из себя:
– Мне необходимо встретиться с королевой.
– Ваше превосходительство, я понимаю, что это не терпит отлагательства, – терпеливо произнес командор. – Я сделаю все, что в моих силах.
– Но этого недостаточно, – не унимался граф.
– Скажите, пожалуйста, граф Корвус не приходится вам родственником? – спросил Грас.
Коракс удивленно заморгал.
– Да, он мой брат. Почему ты спросил? Ты знаешь его? Я не слышал, чтобы он упоминал твое имя. – В его голосе сквозило презрение.
– Мы однажды встречались, много лет тому назад, – сказал Грас, – и я много слышал о нем.
Он не стал добавлять, что это были за сведения. Судя по всему, Коракс был такой же грубый и неприятный человек, как его брат.
Но Коракс был не способен понять столь тонкие намеки.
– Не сомневаюсь, что ты слышал о нем. Каждый аворниец должен знать нас.
Нос «Выдры» нырнул в воду, и ему пришлось ухватиться за леер.
Никатор спросил:
– Что насчет херулсов?
– Какое тебе дело? – Вельможа посмотрел свысока на офицера речной галеры.
– Ну, поскольку мне предстоит воевать, я хочу знать, насколько серьезной будет схватка, – ответил Никатор. – Если херулсы атакуют его с тыла, король Дагиперт не сможет воевать с нами так, как если бы они сидели, сложа руки.
Граф некоторое время обдумывал язвительный ответ. Грас неохотно дал ему возможность собраться с мыслями. Наконец Коракс процедил сквозь зубы:
– Ты беспокоишься гораздо больше, чем тебе положено.
– Да, я всегда беспокоюсь, – ответил Никатор. – И ты прав, иногда слишком много.
В королевстве полно таких вздорных и надутых дворян, как Коракс и Корвус. Они делают все, что им угодно, особенно когда король Аворниса не в состоянии справиться с ними. Слишком многие в стране бессовестно набивали свои карманы, и некому было остановить их.
Как только они высадили Коракса в городке Ветерес, тот принялся кричать на командира береговой охраны, требуя немедленно подать лошадь. Грас взглянул на Никатора.
– Ты видишь? Он со всеми «ведет себя подобным образом.
В тот же день еще один всадник окликнул их с берега. Вокруг его руки была обмотана окровавленная тряпка.
– Фервинги! – выкрикнул он. – Фервинги перешли границу!
– В самом деле? – пробормотал командор. – Ни за что бы не догадался!
Разумеется, король Ланиус не представлял, что такое жизнь в походе. Тем более что она оказалась для него намного легче, чем для аворнийских солдат. В его палатке могла бы поместиться пара рот. Мальчик также не был уверен, что они едят ту же еду, что и он.
С другой стороны, никого из них не сопровождал в походе учитель, который был к нему менее строг, чем обычно. Он постоянно был настороже, и в его глазах читался страх. Наконец Ланиус не выдержал:
– Что-то не в порядке?
– Пока все в порядке, ваше величество, – последовал незамедлительный ответ, – но слишком много опасностей подстерегает нас по сравнению с королевским дворцом.
Первое время Ланиуса развлекал вид сельской природы. Он редко покидал дворец и никогда не выезжал за стены столицы Аворниса. Но спустя несколько дней пейзаж наскучил ему. В конце концов, это были лишь маленькие деревушки, поля и луга, на которых паслись овцы и лошади, виднелись островки рощиц и небольшие озерца. Вдалеке надо всем этим возвышались Бантианские горы. Ланиус начинал скучать по дому, особенно когда природа вокруг стала суровее, а продвижение замедлилось. Вот тут он и совершил ошибку, поделившись своими мыслями с матерью.
– Может быть, отправишься домой? – живо отозвалась королева Серфия.
Он покачал головой.
– Нет, спасибо. Я хочу посмотреть, что произойдет.
– Люди начнут убивать друг друга. – Женщина пристально смотрела на своего сына. – Думаешь, ты узнаешь что-то новое, видя, как они умирают, как каждый встречает свою собственную смерть?
– Да, мама, узнаю, – ответил он.
Озабоченно взглянув на него, Серфия отправилась в свой шатер, который был даже просторнее и роскошнее, чем у сына-короля.
Земли, где брали свои истоки знаменитые аворнийские девять рек, радовали глаз только вначале. Вскоре он перестал обращать внимание на равнины, холмы, заросли вереска и полыни, других трав, названий которых он не знал.
Неожиданно с юга примчался всадник. Он скакал во весь опор, как будто за ним гнались демоны. Потребовав аудиенции королевы Серфии и Лептуруса, незнакомец некоторое время беседовал с ними.
И снова мать не стала объяснять Ланиусу, что происходит. Командир королевской гвардии проявил больше желания поговорить.
– Это был граф Коракс, – сообщил Лептурус – Он только что вернулся с другой стороны гор, где был с поручением.
– Поднять херулсов против фервингов? – поинтересовался мальчик.
Лептурус присвистнул от удивления:
– Мне стоило хорошо подумать, прежде чем сообщать подобные вещи, ваше величество. Могу я спросить, как ты узнал об этом?
– Это одно из качеств королей Аворниса, даже если есть, кому думать за них, – ответил Ланиус. – Иногда это срабатывает, иногда – нет. Я прочел об этом в книгах.
– Ох! – покачал головой Лептурус. – Мне не посчастливилось изучить все эти умные книги.
– Это все, чем я могу похвастаться, – отозвался Ланиус, – ведь я никогда не покидал столицу Аворниса.
– Сейчас, когда ты вдали от нее, нравится ли тебе природа твоей страны? – спросил командир стражи.
– Не очень, – признался Ланиус. – Королевский дворец нравится мне намного больше.
Откинув голову назад, Лептурус расхохотался:
– Что ж, по крайней мере, честно.
– Зачем мне притворяться перед тобой?
– Абсолютно незачем, ваше величество...
Прежде чем Лептурус успел договорить, снаружи раздался звук труб, а затем кто-то позвал его. Он поспешил из королевской палатки, успев произнести:
– Сожалею, что так быстро покидаю вас, но, кажется, кто-то разбил кувшин, и я должен успеть подобрать его осколки.
Полог палатки упал за ним.
Мать Ланиуса все еще была занята разговором с графом Кораксом, и некому было остановить Ланиуса, когда он вышел из шатра посмотреть, что случилось. Всадники и пехота ровными рядами торопливо двигались на северо-запад. Однако королевская стража по-прежнему осталась у шатра – видимо, для этого были причины. Ланиус спросил у одного из стражников:
– Куда отправились все солдаты?
– Воевать, ваше величество, – ответил тот.
– Это значит, что фервинги уже близко?
– Да, – ответил солдат. – Но мы побьем их, не сомневайтесь.
Но Ланиус не намеревался сидеть и ждать, потому что хотел увидеть все собственными глазами. Если он не мог быть на поле битвы, зачем тогда это скучное, изматывающее путешествие?
Мальчик указал в сторону, куда отправились солдаты.
– Приведите моего пони, – приказал он стражникам, – я доберусь туда один.
Королева Серфия сказала бы «нет». (Ланиус был уверен, что этому «нет» предшествовала бы истерика.) Лептурус тоже. Но Серфия беседовала с Кораксом, а Лептурус тоже отправился на поле боя. Итак, удача улыбнулась ему. Когда один из стражников (а это были совсем молодые люди) поспешил за пони, Ланиус понял, что выиграл.
Спустя мгновение он уже скакал на своем пони за армией. Стража сомкнулась вокруг него: юноши не забыли свой долг, но то, как они понимали его, заставило бы королеву побледнеть от ужаса.
– Король! Король! Посмотрите, это – король! Он приехал сражаться вместе с нами! – провожали его взглядом солдаты.
Одобрительные возгласы слышались со всех сторон, становясь все дружнее и громче.
Ланиус почти пересек переднюю линию фронта, которая совсем недавно была просто ячменным полем.
– Я думаю, здесь можно остановиться, – сказал один из стражников, когда они въехали на холм.
Перед аворнийской армией Ланиус видел чужие отряды. Солнце играло на шлемах и копьях фервингов. Звук их труб издалека звучал тоньше и почти не отличался от аворнийских.
– Что ты тут делаешь? – услышал Ланиус испуганный голос и обернулся.
Это был Лептурус.
– Ты должен сказать так: «Что вы здесь делаете, ваше величество?» – возмущенно возразил Ланиус.
Но его тон остался без внимания.
– Не пытайся умничать со мной, сынок, или скоро убедишься, что тебя еще не поздно высечь, – ответил Лептурус. – Теперь скажи мне: что ты тут делаешь?
– Я приехал посмотреть сражение, – сказал Ланиус как можно спокойней.
Командир королевских гвардейцев сурово посмотрел на стражников, которые позволили королю покинуть шатер. Они готовы были провалиться сквозь землю.
– Я разберусь с вами позже, – сказал он им, а затем повернулся к королю Ланиусу: – Это не игра, ваше величество. Люди, которых убивают, остаются на поле битвы и после того, как все заканчивается. Раненые продолжают стонать от боли. То же происходит и с лошадьми. Это даже мучительней для них, потому что они не понимают, что с ними случилось. Самое большее, на что они рассчитывают в жизни, – пара охапок травы.
– Я понимаю, – ответил Ланиус, не совсем уверенный в том, что говорит, – но хочу все увидеть своими глазами.
Лептурус открыл рот, но его прервал звук труб, который снова раздался со стороны фервингов. В ответ отозвались аворнийские глашатаи. Две армии двинулись навстречу друг другу. Когда командир стражников заговорил снова, казалось, он был сильно расстроен.
– Ваше желание скоро исполнится, ваше величество, так как у меня нет времени обсуждать это сейчас. Но кое-что я вам все-таки скажу: если вас убьют, я рассержусь на вас не на шутку.
Он поспешил прочь, оставив Ланиуса обдумывать услышанное.
– Не переживайте слишком, ваше величество, – сказал один из стражников, сопровождавших его, – ничего с вами не случится. Мы позаботимся об этом.
Его товарищи кивнули. Ланиус представил, что ждет гвардейцев, если они не сдержат свое слово.
Менее чем четверть мили впереди аворнийская армия сошлась с фервингами. Ланиус не предполагал, что шум будет таким чудовищным. Это звучало так, как если бы сотня дворцовых слуг уронила подносы, полные тарелок и кубков, и все одновременно закричали от ужаса. Но шум не прекратился через какое-то время, когда подносы были подобраны, а продолжался, не стихая.
Какой-то аворнийский солдат оказался совсем рядом с ним, кровь сочилась из его левой руки, которую он сжимал правой. Ланиус подавил тошноту, когда услышал спокойный отрешенный голос:
– Двух пальцев нет. Только и всего.
Юный король приехал посмотреть на триумф аворнийской армии. А сейчас он видел искалеченного солдата так близко, что даже мог чувствовать горячий металлический запах крови, текущей из его раны. Разве таким представлялось ему сражение? «Меня не вырвет, – упрямо повторял он про себя. – Клянусь бородой Олора, я выдержу». Один из стражников показал в сторону лекарей, и раненый заковылял в их сторону. Он все еще не мог поверить в то, что с ним произошло. Ланиус тоже, не хотел этому верить.
Битва переместилась ближе к ним. Фервинги отбросили аворнийскую армию назад. Стрелы посыпались на землю всего в двадцати футах перед Ланиусом. Один из стражников обратился к нему:
– Прошу прощения, ваше величество, но если эти мерзавцы – снова прошу прощения – подойдут ближе, мы должны будем отвести вас назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63