Само по себе проехало громоздкое сооружение синего цвета.
– Троллейбус, – запнувшись, произнес он.
Ему было известно это странное слово, хотя еще минуту назад он его не знал: сработала память старика, ничем не примечательного человека, мальчишкой приехавшего в большой город из деревни на берегу реки. Старик любил внуков и терпеть не мог молодых соседей в квартире напротив, которые шумели всю ночь и не давали уснуть. Все дни он проводил на даче и с нетерпением ждал конца недели, когда в гости приезжал сын. На кладбище старик заехал поглядеть, не надо ли покрасить оградку на могиле жены.
Он брезгливо поморщился. Перебирать чужие убогие воспоминания было скучно, но необходимо, чтобы лучше разобраться в незнакомом мире и в чужом городе. Город казался большим, гораздо больше, чем он себе представлял, значит, отыскать того, кто нужен, будет нелегко.
Он снова обратился к чужой памяти: что там дальше? Старик любил сидеть на бульваре, играть в шахматы с приятелями.
Он еще сильнее углубился в мысли человека, пытаясь вытянуть как можно больше сведений о здешней жизни. Давние воспоминания были хаотичными, смутными, с возрастом память все чаще начинала подводить старика, и воспоминания-картинки появлялись и исчезали без всякого намека на разумность и последовательность. Тем не менее удалось узнать все, что нужно. Некоторое время он разглядывал дома, мостовую и прохожих, потом сошел по ступеням вниз и двинулся вдоль по улице. Люди не обращали на него никакого внимания.
Возле здания с большими сверкающими стеклами он остановился.
– Магазин, – пробормотал он словечко, услужливо подсунутое чужой памятью. – Витрина.
Он подошел ближе, рассматривая отражение. Внешность у человека оказалась самая обычная: невыразительное лицо, изборожденное морщинами, выцветшие от старости глаза. Он выглядел потрепанным и неухоженным и, судя по всему, жил в непрестанной работе и нужде. Да, оболочка была самой обычной. Это хорошо. Старики, слабые и прожившие жизнь, ни у кого не вызывают подозрений.
Он не ожидал, что ему удастся завладеть именно этим телом, однако оно само так и шло ему в руки: человек буквально наткнулся на него, едва растаял портал, глупо было бы не воспользоваться шансом. И оказалось, что все не так уж плохо, тело прослужит ему столько, сколько нужно, а вскоре можно будет отыскать кого-нибудь помоложе. На молодое тело обычно требовалось больше энергии.
Непривычная одежда стесняла движения и слабо пахла каким-то лекарством. В правом кармане штанов обнаружился пузырек с какими-то таблетками. Он отыскал флакончик, и память тут же сообщила, что старик принимал их три раза в день.
Он посмотрел на белые крупинки, пожал плечами и бросил пузырек в канаву.
Потом покопался в памяти еще немного, вытянул новое слово «бульвар» и побрел вдоль улицы, разглядывая новый мир и его обитателей с холодным любопытством.
Люди спешили куда-то, шли, болтали и совершенно не понимали убогости собственного существования. Они знали только один мир, ему же было известно куда больше. Он спустился по улице вниз, огляделся и понял, что попал на бульвар. Что делал здесь старик? Сидел на скамейке, любовался прудами, наблюдал за прохожими, встречался с приятелями, такими же старыми, пожившими.
Он тоже опустился на скамью и огляделся, размышляя. Тратить много времени на поиски не хотелось, но, с другой стороны, он ждал так долго, что вполне может повременить еще день-другой.
И тут небеса послали ему подарок.
Это было настолько неожиданно, что он прищурил глаза, потом несколько раз моргнул, чтобы убедиться – не показалось ли? Не рассеется ли видение подобно чарам?
Но чары не рассеялись: по бульвару действительно спешил некто, на ком мерцала серебристая паутинка заклятия невидимости. Лицо человека показалось ему смутно знакомым.
Он поспешно обратился к памяти, на этот раз к своей собственной, покопался и вспомнил имя.
О большей удаче и мечтать не приходилось.
– Тильвус, – негромко проговорил он глуховатым, тусклым голосом старика, поднимаясь на ноги и не сводя глаз с приближающегося человека, – я снова охотник.
Великий маг сидел под деревом и занимался тем, что рассовывал по карманам календари, пачки квитанций и обрывки аккуратно сложенных газет. Вид у него был озабоченный.
– Я как раз собрался уходить, – сообщил он вместо приветствия. – Надо посоветоваться… э… кое с кем.
– Ну значит, мы вовремя, – пожала плечами Сати. – Как дела на магическом фронте? Отчитайся.
– Работаю над второй частью заклинания, – коротко «отчитался» Тильвус, листая пухлую пачку замусоленных пожелтевших листков.
– Это не очень трудно?
– Э… нет. Конечно нет. – Он выхватил из пачки один лист и впился в него взглядом. – Но дело идет не так быстро, как хотелось бы. Никогда такого не видел: все заклятие спутано в клубок… будто котенок играл с ним, все нити перепутаны! А распутывать их нужно с величайшей осторожностью, чтоб ни одна нить не оборвалась. От этого зависит… – Тильвус задумчиво поскреб в бороде. – В общем, многое зависит. Я бы сказал, заклятие попало в руки кому-то малосведущему в магии, вот он и напортачил. Но такого быть не может, в библиотеку монастыря нашего Ордена так просто не пробраться…
– Зачем кому-то пробираться в библиотеку? – хмуро спросил Никита. Он был очень недоволен краткостью «отчета».
– Выясню, – кивнул маг, не вдаваясь в подробности. Он свернул пачку листов вдвое, сунул в карман и поднялся. – Ладно, мне пора. Если что, завтра я…
– «Завтра, завтра», – расстроилась Сати. – Мне жить страшно, а ты про «завтра»!
Тильвус аккуратно сложил квитанции и перетянул резинкой.
– Не бойся. – Он взглянул на Сати и неожиданно подмигнул. – С тобой ничего не случится. А когда я узнаю, из-за кого все это произошло, этот «кто-то» пожалеет, что на свет родился.
Сати вздохнула:
– Ладно… А какой день ты уже не спишь? Я, пожалуй, тоже-Вдруг она умолкла и уставилась себе под ноги.
– Об этом не думай, – посоветовал великий маг. – Все, пора мне.
– Там в траве кто-то есть, – напряженным голосом перебила его Сати. – Смотрите!
– Зомби с кладбища, – с преувеличенным ужасом откликнулся Никита. – Ползут за тобой по пятам!
– Я серьезно говорю! Смотри, трава возле кустов шевелится! Кто это?
– Змея, – сказал Тильвус, мельком глянув в сторону кустов и пытаясь засунуть в карман ветхой джинсовой куртки рулон туалетной бумаги. – Гоблин его задери этого Адрика, неужели нельзя было превратить пергамент во что-нибудь маленькое?! Не люблю привлекать к себе внимание, но если я сейчас пойду по Красной линии с охапкой туалетной бумаги в руках, то…
– Змея?!
В траве скользнула быстрая тень, Сати проворно отскочила.
– Откуда она в городе взялась? А! Это небось та самая, что из зоомагазина сбежала! Хамер писал.
– Откуда? – удивился Никита.
– Из зоомагазина, который возле вокзала. Ворюги его ограбили и террариум разбили впопыхах. Ядовитые змеи вырвались на свободу! Ты что, не читал нашу газету? Игорь там такого насочинял!
Никита ногой поворошил траву.
– Померещилось тебе…
Он недоговорил. Что-то темное метнулось к его ногам и тут же исчезло в кустарнике. Сати вытаращила глаза:
– Укусила? Она тебя укусила?
– Змея-шмея… вроде нет, – растерянно проговорил сисадмин. – За джинсы цапнула, но не прокусила.
– Точно? – недоверчиво спросила Сати. – У ядовитых тварей зубы знаешь какие?! Как у тигра. Тяпнет за ногу – и будешь потом, как в стихах про этого самого…
– Про кого?
– Про князя Олега. Не помнишь? Из черепа выползла змея и хвать его!
– Так нечего всякую гадость руками цапать, – рассудительно заметил приятель. – Не взял бы череп, до сих пор бы был жив-здоров.
– До сих пор? – Сати задумалась, напряженно припоминая поучительную историю древнерусского князя. – Никита, а ведь змеиный яд очень быстро распространяется. Возможно, тебя ужасная смерть ждет. Давай на всякий случай в больницу съездим?
Тильвус вздохнул:
– Да не ядовитая она…
– Ты откуда знаешь? – набросилась на него Сати. – Ты что, врач? Нет? Вот то-то. А у нас в институте занятия по неотложной помощи были. И я точно знаю, что в первую очередь место укуса осмотреть надо, а потом – к врачу. А вдруг придется нам нового сисадмина искать? А хорошего-то системного администратора – днем с огнем! Она повернулась к Никите:
– Снимай джинсы!
– Это еще зачем? – насторожился тот.
– Осмотр проведем. Надо точно выяснить, укусила она тебя или нет. Если укусила – срочно в больницу! Если не будем мешкать, то, может, выживешь. И не придется шефу нового сисадмина брать. Давай, не тяни!
Но Никита подумал и решительно отказался.
– Не хочешь? – зловещим голосом спросила Сати. – А знаешь, какой первый признак отравления змеиным ядом?
– Какой?
– Посинение трупа! – отчеканила она.
Сисадмин призадумался.
– Снимай штаны, идиот! – заорала Сати, потеряв терпение.
Тильвус фыркнул, Никита выразительно покосился на него.
– Э… прямо здесь? Ладно, уговорила, я с удовольствием… Только давай отойдем подальше. – Он повернулся к Тильвусу: – Слушай, дед, будь другом, исчезни, а? Свали куда-нибудь и приходи… мм… приходи… примерно минут через двадцать. А еще лучше – через полчаса. И пивка нам купи, как возвращаться будешь.
Тильвус поглядел на взбешенную Сати, потом пошарил взглядом в траве, нагнулся и протянул руку. На ладонь скользнула маленькая пестрая змейка.
– Это уж. Он никого не кусал.
– Точно? – сердито спросила Сати, испепеляя змейку взглядом. – Не врет?
Маг кивнул.
– И, кстати, ему очень не понравилось, что ты назвала его «ядовитой тварью».
– Блин, – разочарованно протянул сисадмин. – Кто тебя просил это выяснять? Кто за язык тянул? Будто промолчать не мог… – Он повернулся к Сати: – Так что? Мне снимать штаны или нет?
– Нет! – рявкнула она.
Никита укоризненно посмотрел на Тильвуса:
– Доволен? Такой момент испортил! Такой момент! Четыре года мы работаем вместе, и четыре года я мечтал, что она скажет мне «снимай штаны». И вот она сказала – и что? Ты тут как тут со своими дурацкими объяснениями.
Великий маг поскреб в бороде.
– М-да, – с непонятным выражением проговорил он. – Ну не переживай. Может, она еще как-нибудь предложит тебе снять штаны.
– Да идите вы оба, – процедила Сати. – Знаете куда?
И поскольку Тильвус и Никита на этот вопрос отвечать не торопились, она повернулась и пошла прочь.
Джулис на цыпочках спустился на первый этаж и сел на ступеньку лестницы.
Теперь – дожидаться. Рано или поздно кому-нибудь понадобится выйти, с ним и проскользнуть на улицу. А просто так не выйдешь: за столом в коридоре сидит старик с белой бородой, точь-в-точь маг-архивариус. Удивится, наверное, если дверь сама собой откроется. Сидит, какие-то бумаги разглядывает.
Джулис тоже как-то глянул, так, из интереса. Понять невозможно: закорючки, точки, палочки – хуже эльфийской грамоты.
А старик понимает: читает, а иной раз шляпу сдвинет на затылок и тихонько напевать начинает.
Когда же пройдет кто-нибудь? Чтобы скоротать ожидание, принялся размышлять, где бы еды раздобыть. В комнате, где сидит приятель девицы Никита? Там всякой снеди полно: лежат булки да пироги на подоконнике, бери – не хочу!
Но народу много, так что днем – опасно.
В типографии? Хлеб, странное кушанье под названием «винегрет», а на окне, как совершенно точно он, Джулис, узнал, стоит большая миска с холодными пельменями. Пельмени – еда непривычная, но вкусная. Обнаружился и тайник: местечко за старыми станками. Там «неприкосновенный запас» хранится – несколько бутылок.
Почему запас назывался «неприкосновенным», вот вопрос? Прикасаются-то к бутылкам буквально каждый вечер.
Бухгалтерия? Вот где самые вкусные яства! Жаль, проникнуть в комнату с табличкой «Бухгалтерия» так же просто, как, наверное, в драконье логово. Само собой, ни логова, ни драконов видеть не приходилось, драконы далеко от Доршаты живут, но это даже и к лучшему.
При воспоминании о Доршате взгрустнулось. Слов нет, хорошо здесь, но скорей бы домой… эх, набраться бы смелости, явиться к великому магу и… будь что будет! Но смелость-то откуда взять? Ее в лавке не купишь…
Если б не это, то на жизнь и жаловаться-то не стоило бы. Но. понятное дело, все это скоро закончится…
«И не самым приятным для тебя образом, уж поверь».
Внутренний голос в разговор влез, хоть и не просил никто.
Нет, и правда все неплохо устроилось: мягкое ложе, еда. Разузнал, куда ключ от кладовки прячут, – под коврик у двери. Доверчивость местных жителей достойна удивления! А в кладовке-то настоящее сокровище: неиссякаемый запас прекрасной газеты с увлекательными картинками! Хорошо в каморку с самого утра забираться, особенно в день, который девица называла «сдача газеты». Пересидеть суматоху: с раннего утра все бегают по этажам, как тролли, мухоморов объевшиеся, топают ногами, размахивают листами бумаги и кричат друг на друга. Простолюдины, что с них взять. Общество не блестящее, но выбирать не приходится.
Зато друг новый появился – замечательный человек по имени Адольфыч. Отличный собеседник, а рассказчик какой! С утра до вечера слушать можно. Много интересного поведал. Благодаря Адольфычу и в местной жизни разбираться стал, в обычаях, в укладе.
Эх, вот кого жаль покидать будет!
Хлопнула дверь, идет кто-то. Кто же? Женщина строгого вида, зовут – «главный бухгалтер». Только она дверь открыла, Джулис – раз! И на улице.
Вот так-то. Всегда ловким был.
На бульваре – красота! Воздух цветами пахнет, тихо, тенисто. Девушки, опять же, красивые ходят. И одеты так… В Доршате не поверит никто – мыслимое ли дело, в этаких нарядах на людях показываться? Он, Джулис, если бы супругой обзавелся, то строго-настрого запретил бы ей подобное надевать и по улицам ходить. Зато все остальные девушки – пусть непременно носят, короткие юбки очень глаз радуют.
Девушки – это хорошо, но надо спешить, Адольфыч небось уж заждался. До прудов-то рукой подать, вон, в конце бульвара фонтаны видны.
Возле дороги остановился:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53