похоже, невидимый гость даже не помышлял о том, чтобы оставить ее в покое!
– Слушай, раб лампы. Если ты такой суперпуперколдун, так чего ж ты не расколдуешься? Как тебя вообще угораздило превратиться в невидимку? Тильвус говорил, ты в какие-то магические разборки вляпался, а потом пытался кого-то шантажи…
– «Так чего ж ты не расколдуешься? Так чего ж ты не расколдуешься?» Люди, не одаренные магией, чудовищно невежественны, – важно проговорил Джулис. – И ты тому пример. Тебе не дано понимать самых простых вещей, так что не пытайся и рассуждать о них.
Услыхав такое, Сати остановилась.
– Ах вот как? Ты-то, конечно, в области магии непревзойденный специалист! – начала она, но ирония пропала впустую – невидимка принял ее слова за чистую монету.
– Конечно. Наконец-то ты это поняла. Мое превращение в невидимку – это же просто забавное происшествие, досадная случайность! Я даже не придаю подобным пустякам какого-либо значения. Думаешь, я не смог бы снять заклятие самостоятельно? – надменно вопросил он. – Конечно, смог бы. Но решил прибыть сюда, пусть дружище Тильвус тряхнет стариной! Хотелось сделать ему приятное, он так любит возиться со сложными заклинаниями. Кстати, – многозначительно прибавил Джулис, – я там прогуливался по дорожке неподалеку, наблюдал… Похоже, ты чем-то порядком его расстроила?
– Расстроила?! Твой дружище Тильвус внезапно обнаружил, что я могу его воспоминания видеть, ясно? А, возможно, и мысли читать! – покривила душой Сати. – Понятное дело, он не обрадовался.
– Воспоминания?! – ужаснулся Джулис. – Куда катится мир? Какой-то простолюдин запросто проникает в мысли великого мага? Да если б ты проделала этот фокус в Доршате, любой чародей уничтожил бы тебя, прежде чем ты рот успела бы открыть!
– А как насчет того, что он лазит в чужие мысли? – разъярилась Сати. – А? Что скажешь?
– Да это же пустяки, – пренебрежительно отозвался «раб лампы». – Что там интересного в твоих мыслях? Это ни одного мага не заинтересует.
– Неужели?!
– Конечно.
– И прекрасно! – воскликнула Сати, швырнула пустую бутылку в урну и пошла вдоль набережной, твердо решив больше не вступать с невидимкой в разговоры. Сбоку тотчас же послышались шаги.
– Убирайся отсюда, – проговорила Сати сквозь зубы. – Вали к своему лучшему…
– Где ты получила столь дурное воспитание? – осуждающе спросил невидимка.
– Пошел вон!
– «Пошел вон! Пошел вон!» Я с удовольствием пойду вон… немного попозже. А пока не хочу надоедать своему другу Тильвусу. Он удручен – и все по твоей вине! Пусть немного побудет в одиночестве, успокоится.
– Удручен?! Он лезет, куда его не просят, и я же еще и виновата?!
– Конечно. Если б такое произошло в Доршате… Имей в виду, почти все великие маги отличаются скверным характером, – многозначительно проговорил Джулис. – И Тильвус – не исключение. Под горячую руку лучше ему не попадать. Смотри, смотри! Что это?!
– Велосипед, – буркнула Сати. – Скверным характером… видали! И что он сделает, твой великий друг? В лягушку превратит? Пусть только попробует.
Она сердито фыркнула и пошла дальше. Вверх по течению реки медленно поднимался теплоход «Василий Поярков». На палубе толпились пассажиры, важно прохаживались матросы, а в застекленной кабине за штурвалом стоял капитан – настоящий речной волк. Сати тут же представила себе старого капитана, мужественного, седого, с обветренным загорелым лицом и с зажатой в зубах прокуренной трубкой.
– Кстати, насчет скверного характера, – задумчиво проговорила она, провожая взглядом красавец-теплоход. – А какие еще качества присущи великим магам?
Тут Сати подумалось, что речной волк совершенно не обязан быть старым, и воображение тотчас же нарисовало молодого стройного капитана в белоснежном кителе. Она мечтательно вздохнула.
Рядом послышалось сопение, потом – такой звук, будто невидимый собеседник чешет в затылке.
– Злопамятность, – помявшись, сообщил Джулис. – Все маги ужасно злопамятны. Могут сотни лет помнить какую-нибудь обиду. А потом, при первом же удобном случае – раз! – и вот ты уже лягушка, сидишь на болоте и понимаешь, что в ближайшую тыщу лет у тебя только одно занятие: квакать да раздумывать, за что, собственно говоря, тебя наказали. То ли сделал что-то не то, то ли у великого мага просто было плохое настроение, а ты не вовремя ему на глаза попался.
Сати остановилась и вытаращила глаза на куст шиповника – голос раздавался именно оттуда, словно невидимка залез в середину колючих зарослей.
– Вот это да! А я-то думала, мудрость… или доброта, ну как в сказках. А Тильвус… разве он тоже злопамятен? – недоверчиво спросила она. – Не замечала за ним такого…
Сати пожала плечами и двинулась дальше, размышляя об услышанном.
– Хотя, я ведь его толком и не знаю. Он как-никак великий маг, а они, как ты сам сказал, до простых смертных редко снисходят. Разве когда украсть чего надо, тогда, конечно, снизойдет. А так – он с другими великими общается, что в сквере возле музкомедии живут. Я их видела как-то…
Задумавшись, она подошла к широкой лестнице, что вела с набережной на площадь, и тут только спохватилась.
– Эй, раб лампы! Ты все еще тут? Что тебе от меня надо? Почему ты не идешь к Тильвусу?
– «Почему ты не идешь к Тильвусу? Почему ты не идешь к Тильвусу?» Вижу, здешние жители не знают, что такое долг гостеприимства? – укоризненно спросил «раб лампы». – А тебе конечно же неизвестно чувство сострадания? Ты готова бросить меня на произвол судьбы в чужом негостеприимном мире? В огромном городе, где на каждом шагу доверчивого путника подстерегают ужасные опасности?
Неожиданное красноречие Джулиса поставило Сати в тупик.
– «Долг гостеприимства»? – повторила она озадаченно. – Что ты мелешь? Люди у нас гостеприимные, это все знают. Но… какие в нашем городе тебя могут опасности подстерегать? Тебя же и увидеть-то невозможно!
– «Тебя же и увидеть-то невозможно! Тебя же и увидеть-то невозможно!» Значит, законы гостеприимства здесь не для всех? Так бы сразу и сказала, а не рассказывала сказки эльфов про гостеприимных людей. – Невидимка тяжело вздохнул. – Позор, а не город. Что ж, пойду к Тильвусу. Надеюсь, он уже остыл после того, как ты его расстроила. Но если он под горячую руку превратит меня во что-нибудь неподобающее, это будет на твоей совести.
Джулиса Сати было совсем не жалко, но нападок на родной город она снести не могла.
– Ладно, ладно, – без особого восторга проговорила она. – Что с тобой делать-то? Ну можешь немного посидеть у нас в конторе, если хочешь. Только имей в виду – недолго! А я пока текст ресторану «Таежный» допишу…
Она поднялась по лестнице на площадь и остановилась.
– Но смотри мне, чтоб в конторе – молчок! Чтоб никто даже не догадался, что по редакции у нас шастает невидимый нелегал из другого мира! Ясно?
– Конечно! – тут же откликнулся «нелегал». Голос у него был подозрительно довольный.
Распугивая ленивых голубей, Сати пересекла площадь и направилась к бульвару. Возле бара «Калинка» толпился народ – там шла дегустация новых сортов пива, и каждый прохожий считал своим долгом отведать угощения.
– Эй, раб лампы! Ты еще тут?
– Я не…
– Ладно, ладно. Не раб, я поняла. Я только спросить хотела. – Сати поколебалась немного. – А как это – быть невидимкой?
Джулис посопел.
– Зачем тебе это знать? – высокомерно поинтересовался он. – Вряд ли ты поймешь, но уж так и быть… – Он кашлянул. – Невидимость бывает разная. В одном случае достаточно слиться с окружающим пейзажем, как поступают эльфы, и тебя уже не видно. Есть еще более простые способы…
– Это как?
– «Это как? Это как?» Говорю же, человек не слишком образованный не в состоянии такое понять. Если ты не вызываешь у других никаких мыслей, чувств и эмоций – они не замечают тебя!
Сати подумала.
– Разве это волшебство? Я вот на планерке иной раз сижу тише воды, ниже травы, так шеф меня и безо всякой магии не замечает.
– Дойдем и до магии, – важно проговорил Джулис. – Наконец, применив заклинания, можно обрести полную невидимость. Полную! Человек может пройти сквозь тебя, не заметив этого – ты бесплотен, как тень!
– То есть это ты сейчас бесплотен, как тень? – уточнила Сати.
– Нет, у меня-то как раз другой вид невидимости. Я невидим, но не бесплотен. Хочешь, потрогай меня, убедись! Протяни руку и…
– Нет уж, спасибо, – отказалась она. – Была охота тебя трогать. И говори, пожалуйста, потише, а то люди оглядываются…
Возле крыльца редакции Сати остановилась и тяжело вздохнула.
– Слушай, раб лампы. Мы сейчас зайдем в контору. Если там кто-то есть, ты – ни звука, понял?! Ни звука! Чтоб никто даже не догадался!
– «Слушай, раб лампы! Слушай, раб лампы!» Я смотрю, тебе понравилось считать меня рабом какой-то Лампы. А я ее и в глаза не видел… Но я, в отличие от великих магов, не злопамятен и отплачу тебе добром за твое гостеприимство. Когда-нибудь.
– Умолкни! – перебила его Сати и взбежала по ступенькам.
В редакции было пусто. Сати тихонько вздохнула с облегчением.
– Ну вот, – сказала она. – Повезло тебе, народ разошелся уже. Ладно… сядь куда-нибудь и не шуми. А у меня – работа. И вообще, я тебя развлекать не собираюсь…
Сати включила компьютер и открыла файл, где, как она предполагала, был почти готовый текст ресторану «Таежный». Оказалось, однако, что «почти готовый текст» состоит из одной-единственной строчки: «Этот чудесный ресторан находится на одной из самых красивых улиц нашего города».
Сати была так удивлена этим неприятным открытием, что тут же забыла и о Тильвусе, и о невидимке.
– Вот это да, вот это да, – расстроенно бормотала она, отыскивая среди бумаг рекламную заявку. – Как же так? Да если я этот текст сегодня не напишу, начальник отдела, пожалуй, меня саму в этом ресторане подаст как главное блюдо…
Она нашла заявку и принялась торопливо печатать, время от времени заглядывая в листок.
В редакции меж тем раздавались шаги: «невидимый нелегал» обследовал комнату. Потом шаги прошлепали в кухню, там что-то стукнуло, звякнуло, и невидимка вернулся обратно. Слышно было, как он подобрался к столу фотокорреспондента Аверченко и надолго притих, доносилось только напряженное сопение.
В самый разгар работы над текстом Сати вдруг вспомнила про гостя и спохватилась.
– Раб лампы! Эй, раб лампы! Ты где?
– Тут, – после паузы выдавил Джулис. Сати повернулась на стуле и уставилась на стол Аверченко. Там среди бумаг валялся свежий номер «Интим-газеты», раскрытый на полосе фотографий.
– Что это? – сдавленно проговорил «раб лампы».
– Где? – Сати рассеянно посмотрела на полуобнаженную красотку, которая зазывно улыбалась с разворота. – А-а… газета. Что, газет не видел? Это Аверченко у нас читает. Ходит в дружественную редакцию и берет на халяву. Ладно, не до тебя мне… – Она повернулась к монитору.
– «Ресторан „Таежный“ славится своей изысканной кухней, которая… которая»… господи, есть-то как хочется…
– Картинки… – просипел невидимка.
– Какие еще картинки? – недовольно спросила Сати. – Где? А… фотографии. Ты что, картинок не видал?
– Да, но…
– «В нашем ресторане вы всегда сможете отведать изысканные блюда…» – Сати развернула буклет. – Кролик, тушенный в сметане… Оленина под брусничным соусом… нет, это издевательство какое-то… кулебяка… еще и кулебяка!
Она пошарила в рюкзаке, вытащила конфету, сунула в рот и покосилась на стол Аверченко. Там сами собой, с тихим шелестом переворачивались газетные листы и слышалось сосредоточенное сопение.
Сати вернулась к работе.
– «Особенно широко представлены рыбные блюда»… так… блюда… «Лосось, запеченный с картофелем и свежим укропом, будет украшением любого стола»…
Шелест страниц прекратился, потом раздался долгий негромкий вздох.
Сати оторвала взгляд от текста.
– Слушай, раб лампы, – раздраженно сказала она, – прекрати завывать! Я работаю!
Она снова уткнулась в монитор, но через минуту не выдержала и снова повернулась на стуле.
– Что притих? Нравится? Хочешь, я тебе целую подшивку из кладовки притащу? Такого насмотришься!
– Да… нет… – пробормотал полузадушенным голосом невидимка. – Фу… Жарко тут у вас что-то… мне надо на воздух. На свежий воздух, глоток прохладного воздуха… чтобы успокоиться. Я, пожалуй, пойду… Где у вас выход?
– Во-во, – обрадовалась Сати. – Иди, иди, голубчик. Некогда мне с тобой возиться…
Она ткнула пальцем в окно.
– Улицу видишь? Это Красная линия. Если пойдешь по ней все прямо и прямо… никуда не сворачивая, то справа будет такое красивое здание с вывеской «Театр музыкальной комедии». Обогнешь его и в сквере, вполне возможно, отыщешь своего друга, великого мага Тильвуса.
– Там его владения? – спросил невидимка слабым голосом, следуя к двери и натыкаясь на стулья.
– Что? А… Точно. Хорошее слово подобрал. Именно владения! Он на широкую ногу живет. Давай, двигай отсюда. И если ты заблудишься в городе и помрешь с голоду, пытаясь отыскать своего друга, меня это не касается. Я свой долг гостеприимства выполнила.
И она снова уткнулась в монитор.
Ночь опустилась на город, шумные улицы опустели, под светом желтых фонарей дремала пустынная Красная линия, светились витрины магазинов, недвижно стояли манекены в гулких торговых залах. Свежий ветер с реки шумел в кронах тополей, мигали огоньки бакенов на фарватере.
Сати спала спокойно, потому что в эту ночь чужие сны не беспокоили ее, но и без того виделось ей нечто удивительное.
Снилось, что туман, укрывающий реку, затянул набережную, пополз вверх по широкой каменной лестнице и поднялся на площадь. В белой мгле скрылись дома и памятники, цветники и скамейки, затейливый старинный особняк Управления пароходства и безликий стеклянный дворец профсоюзов. И когда все это исчезло, произошли странные вещи: вместе с речным туманом в город вошли маги. Первыми вынырнули из тумана маленькие бородатые существа с метлами – гномы-мусорщики. У них был озабоченный и недовольный вид. Они принялись шаркать метлами по брусчатке, сметая обрывки газет, стаканчики из-под кофе, целлофановые пакеты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53