– Я прошу вас, Луис Альберто, Эстер, умоляю перестаньте! – Донья Елена молитвенно сложила руки на груди.
– Но это правда, тетя, Марианна влюблена в моего мужа и пытается заполучить его.
– Тебе не стоит отвечать, Марианна, – посоветовал Луис Альберто.
– Нет, я больше не выдержу, дон Альберто, – девушка чуть не плакала, – мне придется от вас уйти, как я и решила.
– Об этом мы уже говорили, – спокойно возразил дон Альберто. Ты останешься здесь, потому, что ты ни в чем не виновата. Если Эстер не может тебя выносить, пусть уходит из дома она. Вместе с мужем!..
В клубе «Две тысячи» Диего появлялся, как всегда, неожиданно. И так как последнее время там довольно часто бывала Ирма, он по мере возможности избегал встреч с нею. Ведя двойную игру вместе с Фернандо, Диего Авилла, конечно, рисковал, но желание овладеть наследством Марианны было сильнее его. Он считал – игра стоила свеч, оттого и с Ирмой отношения портил намеренно и, будучи весьма неглупым малым, понимал, что та к нему все еще привязана, может быть, даже любит, но заставлял себя об этом не думать. Вот и теперь речи его были полны цинизма, он пытался предстать в глазах Фернандо этаким бесшабашным искусителем дамских сердец. Но Фернандо провести было трудно: Диего по части жизненного опыта Фернандо и в подметки не годился. Фернандо играл на много ходов вперед и поэтому до времени терпел и Диего, и его жалобы.
– Ирма на каждом шагу устраивает мне сцены ревности, не желает встречаться с тобой одна.
Фернандо поморщился.
– Это логично, дорогой Диего, она еще любит тебя. Но ты не беспокойся, все идет нормально.
– Слушай, пригласи ее на ужин в какой-нибудь шикарный ресторан, задержи ее подольше, потом отведи в клуб, а там увидимся.
– Но, Диего, ты не обижайся, пойми, я не могу все свое время уделять только Ирме. У меня много других дел.
– Да, да, я понимаю, но я ведь не часто прошу, надо срочно уладить отношения с Марианной, появились проблемы.
– В чем дело?
– Знаешь, я допустил маленькую ошибку. Это случилось, когда я искал адрес сеньора де ла Парра.
– Ну да, помню, ты, говорил, взял его у шофера, я не ошибся?
– Да, в том-то и беда, шофер меня узнал, когда я пришел в этот дом в качестве друга Луиса Альберто. Но я сказал, что он обознался, ошибся.
– И зачем ты это сделал?
– Не хотел, чтобы меня связывали с именем де ла Парра, а этот малый взял да и рассказал все дону Альберто. Старик заставил меня повторить свою версию в присутствии этого шофера, и я вынужден был все снова отрицать.
– Как он отнесся к этому?
– Да, вроде, поверил. Но я что-то в этом сомневаюсь…
– Слушай, Диего, помни золотое правило: начиная большое дело, надо продумать все – как поступить в нужный момент, в том числе и то, что говорить и делать. Иначе провалишь его обязательно.
– Да, да, я знаю. Потому и хочу, чтобы ты занялся Ирмой, тогда я смогу действовать свободнее. И быстрее уломаю Марианну. Я ей предложил выйти за меня замуж.
– Ого, и что она? – присвистнул от удивления Фернандо.
– Я сказал, чтобы она подумала. К тому же, знаешь, у меня оказался в доме Сальватьерра единомышленник, Эстер, супруга Луиса Альберто. Она ненавидит Марианну. Ей на руку, если та покинет дом. Обещала сделать ее жизнь невыносимой, а это, естественно, мне на руку.
– Не знаю, Диего, но мне почему-то кажется, что ты сильно запутался в этом деле.
– Не беспокойся, Фернандо, лучше пойди к Ирме и пригласи ее на ужин.
Глава 47
Марианна понимала, что скандал, спровоцированный Эстер за обедом, служил по-своему и оправданием Эстер. Да, конечно, жена Луиса Альберто в чем-то и права: она, Марианна, жила в доме сеньоров Сальватьерра, на их иждивении и уж, конечно, голоса не имела права поднимать. Так получилось – нервы не выдержали и у нее. Хотя дон Альберто на следующий день, по приезде в офис, успокаивал ее, говорил, что она права и, будь его воля, давно бы уж и сын, и его жена жили отдельно. А еще сеньор говорил ей, что если не давать Эстер отпора, она бог знает до чего дойдет. И в следующий раз – если повторится скандал – Марианна должна вести себя так, как того Эстер заслуживает.
– Ты защищаешь свое достоинство, должна стоять на своем и не складывать крылья – ты недооцениваешь себя, девочка, – как всегда ласково сказал ей дон Альберто, – ведь ты моя приемная дочь, а потому и права у тебя в доме, как у других членов нашей семьи. Не сомневайся в этом: пока я хозяин в доме, ни один человек не скажет тебе плохого.
А вообще надо больше заниматься делом, решила Марианна. Вот дон Альберто доволен ее успехами в учебе – вчера сеньорита Мартинас, очень хвалила ее, говорила, что она примерная ученица. Марианна видела по выражению лица сеньора, что ему приятно это слышать, а она со всей страстью к знаниям впитывала в себя то, чему учили ее. Как она сожалела порой, что столько лет прошли даром и теперь она, как маленькая девочка, все начинала с азов. Смущает ее, конечно, только Диего. Все последнее время только и разговоров, что о женитьбе: выходи да выходи за него… И ранчо-то он для них купит, и все-то он знает про хозяйского сына – что она его любит и что намерения Луиса Альберто самые низменные, не такие серьезные, как у него, Диего Авилла; что она никак не может оставаться в этом доме, а он даст ей все – семью, покой, наконец, детей: она ведь любит детей, не так ли?.. И она ответила ему прямо, без утайки: дети хороши от любимого, а его, Диего, она не любит, он ей так… нравится. Ушел, вроде расстроенный, но перед уходом почему-то бросил такую фразу вне связи со всем предыдущим разговором: «Эстер тебя ненавидит», на что она ответила, что для нее, Марианны, это не новость.
Фраза же эта была последним козырем Диего в том разговоре с Марианной – других доводов у него просто не было и этот он считал самым сильным. Убедился же Диего в истинности своих слов в этот же день, перед встречей с Марианной. Он пришел, когда Марианна занималась с учителем. Спустилась из своей комнаты Эстер, пригласила его присесть, подождать. И ни с того, ни с сего стало вдруг предлагать Диего оказать ему добрую услугу – уговорить Марианну уехать с ним. Но тут же, взамен этого предложения, попросила Диего о взаимной услуге: ей нужна помощь врача. И не особенно щепетильного. Словом, этот доктор должен, разумеется, не бесплатно, найти основания, которые помешают Луису Альберто развестись с ней. Да, да, ее муж по-прежнему влюблен в Марианну, а она в него…
И Диего Авилла обещал ей в этом помочь. Одно условие поставила Эстер: все, о чем они говорили, должно остаться в тайне, между ними.
Эстер шла ва-банк: она чувствовала, как и без того далекий Луис Альберто становится все отчужденнее, неприязнь его к ней уже давно стала явной и выливалась в такие оскорбительные формы, что даже она не выдерживала – проливала горькие слезы. Но отнюдь не от любви к нему. От досады: уплывали надежды на богатую свободную жизнь, какую мог дать Луис Альберто, его деньги. И, если не появится ребенок, он немедленно начнет дело о разводе. Она это понимала, пускала в ход всевозможные уловки, жалостливо спрашивала его, неужели он не питает никаких чувств к будущему дитя. Нет, жестко ответил он, не испытывает. Упрекал снова и снова ее в том, что она воспользовалась удобным случаем, чтобы заполучить деньги… Беспомощный лепет Эстер, что она его любит, не трогал его. И как отрезал, сказав, что у них нет будущего, что ничего путного из их отношений выйти не может. Она обрела положение, состояние? Все! И ни на что большее она рассчитывать не вправе.
Совершенно опустошенный и разбитый после очередного разговора с Эстер, Луис Альберто, уходя из дома, встретился в дверях с матерью. Она грустно, молча посмотрела на него, посетовала, что почти не видит его дома. Великовозрастный сын понимал, что мать болеет за него душой, близко к сердцу принимает все его чудачества и неприятности. А он так часто, не мог не признаться себе Луис Альберто, незаслуженно обижал ее, бывал резок, несправедлив по отношению к ней. И смягчилось на сей раз его сердце, тронул такой беззащитный взгляд матери, обращенный к нему, что захотелось сесть рядом, взять ее руки в свои, успокоить хоть как-то.
– Что же делать, мама? Нужно как-то отвлечься, забыться…
– Скажи, что тебя мучает, сынок. Я пойму!
– Ты же знаешь, мама…
– Ты действительно так сильно любишь Марианну?
– Не понимаю, о чем ты говоришь? Что значит сильно, не сильно… Я люблю ее!
– Не понимаю тебя…
– Я тоже себя часто не понимаю. Но это так, и я не могу справиться с собой.
– Сынок, у меня появилась идея… А что если вам с Эстер на время уехать отсюда? Ты постепенно забудешь Марианну, понемногу привыкнешь к своей жене, ведь ты должен любить только ее одну.
– Послушай меня, мама. Скажи, ты любила когда-нибудь в своей жизни?
– Да, но… – растерялась донья Елена под взглядом сына.
– Ты чувствовала необходимость быть рядом с любимым человеком, ощущать его, видеть? Постоянно, всегда? Это единственное, что волнует меня в этом мире, остальное не имеет никакого значения.
– Луис Альберто, ты пугаешь меня.
– Да, конечно, я тебя пугаю. Что ты знаешь о моей любви, мама?
И вдруг донья Елена поняла, что только искренний ответ поможет приблизить к ее душе сына, снова обрести его, нежного, понимающего. И она воскликнула:
– Как мне помочь тебе, что сделать, Луис Альберто?
– Главное, не унывай, мама. Такое положение, как теперь, не может продолжаться вечно. Все в конце концов образуется, встанет на свои места. Я уверен.
Ирма чувствовала, что Диего отдаляется от нее, использует каждый момент, чтобы не быть с нею, толкнуть в объятия Фернандо. Но, боже, как интуитивно опасалась она этого человека… С другой стороны, так сложились обстоятельства, что ни с кем, кроме Фернандо, посвященного во все ее дела, она не имела возможности и словом перемолвиться. В то же время Фернандо обладал качествами, которых совершенно был лишен Диего, – изощренным умом, мужской хваткой, волей в достижении цели.
– У меня такое чувство, что Диего избегает меня, раздраженно и в который раз повторяла при встрече Ирма. – Как-то странно он себя ведет. Я заметила, он постоянно ищет повод, чтобы увильнуть.
– А моей компании, дорогая, тебе уже недостаточно?
– Нет, нет, Фернандо, что ты, я не об этом, мне очень хорошо с тобой… Меня беспокоит другое. Диего должен был уладить одно дело, которое я затеяла, и до сих пор никакого результата.
– Ты мне не доверяешь? Поделись, что это за дело, может быть я смогу помочь?
– Что ты, конечно, доверяю. Но нужно подождать, когда Диего достанет одну бумагу.
– Я вижу, Ирма, ты женщина умная и решительная. К тому же ты мне нравишься, я хочу быть откровенным. Вероятно, нужно было сделать вид, что мне ничего неизвестно, и подождать, пока ты сама обо всем расскажешь. Но не хочу лгать: я давно знаю все, что касается Марианны.
– Вот как! Это Диего тебе сказал? Да? Тогда зачем он лжет, притворяется, что ты ничего не знаешь?
– Потому, что он тебя предал еще раньше. Диего встретился с Марианной и теперь хочется жениться на ней, чтобы заполучить ее наследство, – он с удовольствием наблюдал за эффектом, произведенным его словами. – Хочешь выпить? Успокойся, Ирма!
– Меня все это бесит, Фернандо! – Зубы Ирмы стучали о край бокала. – Этот негодяй обманывал меня.
– У Диего столько самомнения, не переживай – все мужчины таковы.
– Зачем ему это было надо? Если ему нужны были деньги, я бы дала сколько угодно. Боже!..
– Пожалуй, кроме денег, мне кажется, его привлекает Марианна. Тебе не приходила в голову эта мысль?
– Я его уничтожу! – глаза Ирмы метали молнии. – Когда он появится здесь? Ты меня еще не знаешь, Фернандо…
– Но, Ирма, не лучше ли притвориться, что ты ни о чем не догадываешься? Успокойся. И представь, как только Диего поймет, что ты обо всем узнала, он тут же уедет куда-нибудь с Марианной и оттуда сообщит тебе о завещании ее отца.
– Думаешь, он способен на такое?
– Думаю, да. Полагаю, что у него нет другого выхода.
– Это верно, – после недолгого раздумья тяжело вздохнула Ирма. И тут она увидела, как заблестели глаза Фернандо.
– Слушай, а что если я займусь этим делом?
– Каким образом? Вместо Диего?..
– Знаешь, чем сидеть тут в духоте зала, не лучше ли пойти ко мне в кабинет? Сейчас сюда набежит много народу – время такое – и мы не сможем все спокойно обсудить. Ситуация же требует этого. Ну, что, пойдем?..
Глава 48
Дон Альберто, чувствующий себя не очень бодро, видел, что последние дни Елена мучается головной болью. Иноща ловил ее жалостливые, полные тоски взгляды, бросаемые тайком на сына. «Жалеет, сочувствует» – с грустью думал сеньор Сальватъерра. Но ведь для матери родное дитя, какое ни есть, остается всю жизнь ребенком, с этим ничего не поделаешь…
Мария подала кофе, и дон Альберто, осведомившись, как чувствует себя донья Елена, подвинул ей чашку.
Марианна с жалостью посмотрела на сеньору.
– Хотите я принесу таблетку? Сильно болит голова?
– Нет, девочка, спасибо. Не сильно. Вот выпью кофе! Над столом витали спокойствие и тишина, и это не было затишьем перед бурей, – просто люди отдыхали от малых и больших забот; хотелось расслабиться и говорить только о приятном.
– Я рад, дочка, учительница снова говорила, что ты делаешь успехи по истории.
– О, дон Альберто! Еще столько нужно прочитать! Как жаль, что я поздно начала учиться. – Марианна взяла кофейник и наполнила чашки сеньоров.
– В твоем возрасте, дочка, ничего не поздно. С годами хочется узнать как можно больше. По себе знаю.
– Знаете, в будущем мне хотелось бы стать учительницей, я люблю детей. Жаль, вот только, что ни брата, ни сестры у меня не было. Помню, когда к нам на ранчо приходил какой-нибудь батрак с детьми, мне ужасно нравилось с ними играть.
– Но учительницей тебе стать не поздно. Ты молода. – Помнишь, Елена, когда мы поженились, тебе было столько же лет, сколько Марианне теперь.
– Правда, сеньора? Вам было столько же? – оживилась Марианна.
– Да, девочка! – кивнула Елена.
– А вам, дон Альберто?
– Я был постарше.
– А ему тогда было столько же, сколько сейчас Луису Альберто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78