Эти же условные рефлексы можно было бы создать путем длительной тренировки, но мне-то это не нужно, а ему и подавно. Так что, как видишь, устроились мы достаточно хорошо.
А клетку забрали на следующий день — ни мне, ни тигру она теперь была не нужна. Клетку забрали с утра, потом мы позавтракали и пошли гулять в парк. Мы шли по улице, над нами колыхалась листва от пролетающих рядом автомобилей, цвели цветы, пели птицы, а прохожие с ужасом и удивлением смотрели на нас. На всякий случай я взял с собой моток веревки и положил его себе в карман.
Парк был недалеко от дома, в нем было свободно и хорошо, запах хвои приятно освежал легкие. Мы шли по пешеходной тропинке, когда невдалеке от нас запричитала испуганная бабушка. Она сидела на скамейке, а маленький внук увлеченно возился с игрушками у ее ног.
— Не бойтесь, бабушка, — сказал я. — Этот тигр никого не тронет — он совершенно ручной.
— Господи, страшилище-то какое! Да еще и без клетки и без намордника. Он же укусить может! — бабушка явно не могла поверить моим словам, да и кто бы на ее месте поверил?!
— Укусить-то он, конечно, может, но не укусит, — ответил я и принялся объяснять дальше, — посмотрите на его хвост — он спокойно висит и не дергается, а это означает, что все в порядке; вот если бы его кончик нервно подрагивал, то это означало бы, что тигр нервничает.
Но бабушку не так-то просто было переубедить:
— Шел бы ты куда-нибудь в другое место со своим зверем.
— А что в нем такого особенного? В парке с собаками гуляют? Гуляют, — а с тиграми что, нельзя?
— Да ведь он такой огромный!
— Но ведь он же ручной!
— Не верю я в то, что он ручной, — сообщила она мне. — У меня внук маленький, а у твоего зверя… Смотри, какой он огромный!
— А хотите, бабушка, чтобы ваш внук погладил моего полосатика? — предложил я. — Смотрите, какой он красивый! И вы сразу же убедитесь в том, что он совершенно безопасен.
— Нет, не надо, боюсь я его.
— Ну, как хотите.
Мы пошли дальше. Зря я предложил ей погладить тигра — сначала один, затем еще один, глядишь — все начнут хватать руками мою кошку — еще и оседлать попробуют.
Из-за кустов вышли двое полицейских и направились к нам. Наверное, кто-то из гуляющих уже позвонил к ним и рассказал им про тигра. Стражи порядка подошли ко мне и попытались убедить меня держать тигра в клетке и не гулять с ним в парке. Они уже знали, кто я такой и знали мою специфическую репутацию, поэтому говорили со мной вежливо и слишком сильно не настаивали, когда я отказался.
Я заявил полицейским, что зверь — ручной, потом взял моток веревки за оба конца и получившуюся петлю накинул тигру на шею, после чего сообщил им, что зверь на поводке. У них оказалось хорошее чувство юмора, и мы вместе посмеялись над сложившейся ситуацией. Наконец, тигру надоело просто так стоять и слушать какие-то разговоры: он пошел к деревьям (я, естественно, выпустил петлю из рук), выбрал одно из них — крупное, старое, с коричневой потрескавшейся корой и легкой невесомой кроной, — обнюхал его, затем поднялся на задние лапы во весь свой огромный рост и передними с треском начал сдирать кору. Он рвал дерево примерно на высоте головы человека — такой красивый и мощный, — а мы с полицейскими стояли поодаль и любовались этим прекрасным зрелищем. Под полосатой шкурой двигались упругие мышцы, зверь не походил на тех откормленных, ленивых красно — черных кошек, которых в зоопарках выдают за тигров; — нет, это был настоящий хищник, без лишнего жира, спокойный и привычный к победам в джунглях. Он опустился на все четыре лапы, повернулся к нам мордой и посмотрел на нас, посмотрел прямо в глаза, уверенно и властно.
Полицейские ушли, так ничего и не предприняв, — а они и не могли ничего предпринять по отношению ко мне! Я заверил их, что никаких неприятностей со зверем не будет, что он ни на кого не нападет и, соответственно, никого не покусает. Они ушли, я смотал веревку и положил ее обратно в карман, и мы с хищником пошли на стадион, где тренировалась команда из моего нового клуба.
Футболисты тренировались на поле, а рядом с ними находился наш тренер. Мое появление с тигром было встречено со страхом и удивлением — они никак не могли понять: откуда и зачем мне этот зверь?
— Мы слышали, что ты собираешься завести себе тигра, но не ожидали, что ты действительно заведешь его, — сказали мне они.
Мы стали беседовать о моем звере, обсуждая его качества и возможности, а также его характер, когда к нам подошел человек, служащий в администрации клуба. Он сказал мне:
— Так ты все-таки купил себе тигра? Ну, ладно, это дело твое, но пока он тебя не съел, твоя зарплата с сегодняшнего дня повышается, зайди к нам, там и обсудим на сколько.
— А почему это вдруг моя зарплата должна расти? — удивился я.
— Ты против? — засмеялся мой собеседник, а вместе с ним и окружающие нас футболисты.
— Я не против, но я не понял почему, — ответил я.
— Живой ручной тигр еще больше повысит интерес людей к тебе, — начал объяснять он, — и, следовательно, к нашему клубу, а значит, будет больше интервью, съемок и денег, и еще, наверное, болельщиков. Ну, а если ты придешь с ним на матч (хотя я думаю, что тебе это не разрешат сделать, но ты все равно захочешь и сделаешь), то стадион заполнится еще больше; возможно, поднимутся цены на билеты, а уж за трансляцию и рекламу — возрастут обязательно. Мы, клуб, станем еще богаче, а ты получишь свою долю.
— Я понял: главное — интерес.
Собеседник ушел обратно в контору, а ребята стали тренироваться дальше. Тигр сидел у моих ног и смотрел на поле с явным интересом, совершенно не понимая происходящего. Тут мне в голову пришла оригинальная мысль, и я решил попробовать осуществить ее. Команда как раз отрабатывала разные варианты атаки, одновременно тренируя своего вратаря: он стоял в воротах и отражал удары, которые раз за разом наносили ему игроки. Мы вышли на поле, и пошли к ним.
— А ты не против, если мой тигр попытается забить тебе гол? — поинтересовался я у вратаря.
Он удивился, удивился настолько, что согласился, а остальные игроки просто не знали, что и думать обо всем этом. Тренеры тоже ничего не поняли, но я успокоил их всех, сказав, что тигр — ручной, и что он умеет забивать мячи в ворота. Зверь, конечно же, никоим образом не думал о карьере футбольного нападающего, но я за него уже принял решение, поэтому ему оставалось только подчиниться.
Я мысленно объяснил технологию атаки тигру, выработал у него необходимые условные рефлексы, а вратарь тем временем занял свое место в воротах и приготовился. У нас в клубе был хороший страж ворот — достаточно надежный и опытный — переиграть такого трудно не то, что обученному хищнику, а и профессиональному футболисту. Тем временем команда вместе с тренерами с удивлением и интересом наблюдала за поведением тигра. Животное побежало к воротам, неловко толкая мяч передней лапой, затем мяч запутался у него между лап, и тигр, недоумевая, остановился. Я проанализировал его действия, нашел в них определенные недостатки и исправил соответствующие условные рефлексы, добавив зверю, кроме этого, еще некоторое количество полезной информации.
Вторая попытка — аккуратно подталкивая мяч, тигр сместился влево и побежал с ним прямо на штангу. Зверь делал небольшие скачки, одновременно подталкивая мяч правой передней лапой. Вратарь был в ужасе от вида приближавшейся к нему громадной туши, а зверь тем временем приблизился к нему настолько, что казалось, столкновение уже неизбежно, и вдруг резко толкнул лапой мяч, который прошел у вратаря между ног и под углом закатился в ворота. Тигр элегантно отпрыгнул в сторону сразу же после удара, пролетел рядом с человеком, совершенно не задев его, и мягко приземлившись, повернулся ко мне. Мысленно я похвалил зверя за проделанный маневр, и он изогнулся, как кошечка под гладящей ее рукой. Растерянный вратарь проводил взглядом мяч, испуг в его глазах прошел, в них появилась твердость, и он сказал:
— Давай-ка, попробуем еще раз — теперь-то я уж точно возьму мяч.
Следующий мяч он не взял, а вот два других мяча отбил. Вратарь понял, как нужно парировать тигриные удары: главное, не бояться зверя, ведь удар у него довольно слабый — не удар, а так, сильный толчок мяча, поэтому взять его совершенно несложно — единственное, что сильно сбивает с толку, так это сам факт того, что тигр играет в футбол.
Хищник атаковал раз за разом, и почти все мячи вратарь ловил, лишь иногда зверю удавалось протолкнуть мяч рядом с ногами человека. За все время этой забавы тигр ни разу не коснулся противника ни мордой, ни лапой, ни туловищем. Вскоре хищник стал злиться, но не на вратаря, а так, вообще — кончик его хвоста стал нервно подергиваться. Я не стал дожидаться того, когда в груди у зверя зарокочет приглушенное рычание, а сразу подбежал к нему и начал успокаивать его и мысленно, и лаская руками. Мы так мало погуляли, а он уже разнервничался! Да, действительно, дикому зверю город противопоказан — он начинает нервничать и злиться, а все от новых впечатлений, от шума, движения, от множества разных звуков и запахов. С этой стороны в клетке ему было бы гораздо легче — он точно знал, что посторонний просто так к нему не проникнет, знал, что он здесь хозяин, и чувствовал бы себя защищенным от врагов.
Мы вернулись домой. Больше я не буду с ним гулять по городу — он может разнервничаться и стать опасным для окружающих — отныне он будет жить в доме или же бродить по девственным лесам, пустыням и степям.
Когда мы пришли домой, я взял большую разноцветную ткань и повесил ее на стену возле тигриного ковра — это будет наша дверь в другие миры. Потом я подвел зверя к ткани, провел по ней руками, и в тот же миг на месте материи появился большой проход в лес. Мы услышали пение птиц, почувствовали запахи леса и свежий ветер свободы, затем прошли в отверстие и углубились в чащу, не знавшую человека, и бродили по ней до вечера. Обратно мы вернулись, когда захотели есть, и уже дома наелись.
Тигр понял, что за тканью скрывается родной ему мир, поэтому после ужина хищник долго тыкался носом в ткань, а потом потянул ее своей лапой и сорвал со стены. Потом он долго толкал стену лапой, обнюхивал ее, и даже рычал на нее, но лес так и не появился. Я увидел его безуспешные попытки, повесил ткань на место и, сжалившись над ним, записал в мозг животного новый условный рефлекс: только когда я проведу руками по ткани, только тогда и появится проход в другой мир, а во всех остальных случаях попытки уйти на свободу заранее обречены на неудачу.
После этого я открыл проход, и тигр прошел туда, в свой мир, а затем я закрыл проход, но, чтобы животное могло возвратиться, мне пришлось оставить мысленную связь между собой и зверем — когда он захочет вернуться, я узнаю об этом и перемещу его обратно на его тигриный ковер из любого места, в котором он в тот момент будет находиться. Хищнику нужно погулять в родной стихии, а после возвращения я за мгновение излечу его от ран, паразитов и болезнетворных микробов, которых он наверняка соберет в лесу — у меня в доме должно быть чисто, а не как в сарае. Пусть погуляет: вольному — воля, когда захочет — вернется. Тигр измучился от клеток, в которых его держали в последнее время, поэтому я ожидал, что в этом первом, после плена, самостоятельном походе по лесу, он проведет довольно много времени.
Тигр вернулся, а потом ушел снова, и так стало происходить регулярно. Иногда я гулял с ним, но чаще всего он бродил один. Мы обошли с ним и джунгли, и тайгу, и тундру, были в степях и пустынях, побывали в саванне и на побережьях бескрайних морей. Тигр привык встречать новых животных и перестал их опасаться — теперь пусть они страшатся его! Я видел, как он охотился на диковинных для него зверей, и не помогал хищнику во время такой охоты, а только своевременно давал ему информацию о потенциальной добыче, поэтому зверь правильно выбирал себе наислабейшую жертву, всячески избегая серьезных противников.
Как-то раз, в африканской саванне, за ним погналась львица — видимо, она хоть и не перепутала тигра с леопардом (по окраске оба зверя похожи, однако тигр значительно мощнее), но все равно, чувствуя за собой поддержку стаи, повела себя так же, как и с леопардом. Как она и рассчитывала, за ней бросилась вся львиная стая, весь прайд. Хищники обратили внимание на размеры полосатого зверя неизвестной им породы, поэтому спешили поддержать самку, а также выяснить, что собой представляет этот незнакомец. В таких случаях леопард спасается ото львов на деревьях, и если леопард не спрячется на дереве, то львы догонят и убьют его, однако, мой тигр был слишком тяжел для этого, не мог тигр спастись и бегством, так как бегал значительно медленнее львиц, поэтому он отбежал к кустам, встал к ним задом и приготовился к отражению нападения.
Львицы и не собирались нападать сразу, они прекрасно понимали, что перед ними не леопард, а другой, более крупный зверь. Львы заняли позицию перед тигром, окружив его и прижав к кустам; они рычали и бросались на полосатого хищника, быстро отпрыгивая назад и ни в коем случае не доводя схватку до контакта. Тигр тоже рычал на них, резко поворачиваясь к нападающей львице и демонстрируя ей свои огромные клыки. В целом обе стороны угрожали друг другу, пытаясь прощупать возможного противника.
Вскоре появился и лев-самец. Широкогривый красавец явно уступал в размерах тигру и выглядел более легковесным, поэтому тоже не стал сразу обострять ситуацию (самец весил в полтора раза больше своих самок, а мускулистые элегантные львицы весили в два раза меньше тигра!): звери рычали и ревели, они быстро двигались, стараясь получше исследовать возможности противника. Львы могли надеяться, что их противник хоть и силен, но слишком неповоротлив, и в этом случае атака на него вполне могла увенчаться успехом, но тигр не уступал львам ни в быстроте, ни в агрессивности. Конечно же, если вся львиная стая одновременно бросится на врага, то, само собой разумеется, одолеет его; но львы — не герои, и лишняя царапина, и уж тем более, — рана никому из стаи не нужна, а ведь теперь, по прошествии первых минут прощупывания противника, им стало яснее ясного, что несколько львов в результате такой схватки наверняка получат тяжелые раны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80