Выгнувшись, Джоан обняла Эдуарда за шею. Он сжал упругие полушария ее ягодиц, и желание, поднявшееся в ней, стало настолько сильным, что она, оторвав губы от его губ, гортанно вскрикнула, не зная, как иначе выплеснуть охватившее ее чувство наслаждения.
— Милая, милая, — бормотал Эдуард, уткнувшись ей в шею. — Жанетт, сегодня я не отпущу тебя. Хочу до утра тебя любить.
— Нет, Эдуард, мы не можем. Я должна оставаться девственницей, если не хочу навлечь на себя гнев короля.
Эдуард отпустил Джоан, и ноги девушки, наконец, коснулись ковра.
— Ты согласилась бы выйти замуж за другого? — недоверчиво переспросил он.
— Король найдет мне жениха, и я ничего не смогу изменить.
Между тем король в этот момент уговаривал Кэтрин де Монтекьют потанцевать с ним. Графиня Солсбери считала, что это даст повод к сплетням. Пришлось призвать в свидетельницы графиню Пемброк.
— Уильям наверняка хотел бы, чтобы я позаботился о его жене, не правда ли, леди Пемброк? Пойдем танцевать, Кэтрин, это тебя немного развеселит.
— Эдуард, у тебя совсем нет стыда, — шепнула Кэтрин.
— Во всем, что касается тебя — нет. — Король страстно стиснул ее руку: — Так вот, у меня для тебя новость. Твой муж в Париже, гостит при дворе, в ожидании пока договорятся о его выкупе.
— Он пленник, а не гость, Эдуард!
— Кэтрин, сегодня он, несомненно, сидел за таким же роскошным ужином, как и мы, а в данный момент наверняка забавляется с какой-нибудь прелестной французской шлюшкой.
Кэтрин засмеялась в ответ на его шутку.
— Вот так-то лучше. Не надо слез, любимая. Пойдем со мной в солярий. Перед тем как подняться к королеве, я хочу пожелать тебе доброй ночи без посторонних глаз, дорогая.
Едва скрипнула дверь, принц Эдуард и Джоан поспешно отстранились друг от друга. Масляные лампы у входа отбрасывали неверный свет на короля и графиню Солсбери.
— Отец! — изумленно охнул Эдуард.
— Эдуард?! Ты?
Король снял со стены лампу и, высоко подняв, осветил испуганных молодых людей. Отец и сын долго молча смотрели друг на друга. Но в одинаково сверкающих синих глазах не отразилось ни малейшего намека на стыд.
Глава 6
— Нам надо о многом поговорить, — сказал король. — Мать рассказала тебе о наших планах?
— Нет, я еще не видел ее.
— Прекрасно, мы пойдем к ней вместе. — Король обернулся к Кэтрин. — Я хочу, чтобы вы перестали тревожиться за Уильяма. Я сам прослежу, чтобы он благополучно вернулся домой.
— Спокойной ночи, Ваше Величество, — прошептала Кэтрин, приседая в реверансе.
Джоан, всегда отличавшаяся сообразительностью, лихорадочно пыталась найти объяснение своему неподобающему поведению.
— Я искала брата. Спокойной ночи, сир.
Отец и сын вышли из солярия и направились к башне в покои королевы. Каждый был занят собственными мыслями.
Филиппа радостно приветствовала их и немедленно отпустила фрейлин. Муж и сын, справившись о здоровье, поцеловали ее.
Принц Эдуард незамедлительно приступил к делу:
— Я подумываю о женитьбе. Последний раз, когда вы упомянули об этом, мне показалось, что еще слишком рано.
— Твоя мать одобрила бы союз с Маргаритой Брабантской…
— Нет, мне нужна жена-англичанка, — перебил Эдуард.
— Эдуард, ты должен жениться на девушке из королевской семьи, а в Англии таких нет.
— А Джоан Кент? — решительно бросился в атаку принц.
Подозрения короля подтвердились.
— Вы двоюродные брат и сестра, — жестко возразила Филиппа, глядя на сына.
— Можно получить разрешение от Папы на брак между родственниками, — взмахнул рукой Эдуард, словно отметая все возражения.
Филиппа раздраженно поморщилась.
— Твой отец выбрал меня, чтобы укрепить союз с Фландрией. Сыновья английского короля должны следовать его примеру.
— Но мой брат Джон помолвлен с Бланш Ланкастер, — не сдавался Эдуард.
— Бланш — наследница всего состояния Ланкастеров. Эдмунд Кент получил состояние и деньги отца, а у Джоан почти ничего нет, — без обиняков объявил король.
Принц Эдуард был не так глуп, чтобы не принимать в расчет отсутствие приданого у невесты. Деньги были нужны. Очень нужны.
— Дело не только в этом, — вмешалась Филиппа. — Хочу напомнить, что отец Джоан был обезглавлен за измену.
— Я прочел достаточно документов, чтобы установить: граф невиновен в этом страшном преступлении, — вскинулся Эдуард. — Мортимер казнил его, чтобы спасти собственную шкуру.
Никто не смел упоминать имя матери короля, королевы Изабеллы, и ее любовника Мортимера, убийцы короля Эдуарда II.
— Имя Кентов запятнано скандалом. Не думаю, что парламент согласится, чтобы Джоан Кент стала следующей королевой английской, — категорически высказалась Филиппа.
Принц Эдуард придержал язык. Очевидно, чем меньше он станет возражать, тем лучше.
— Совет, несомненно, даст разрешение на брак с Маргаритой Брабантской. Мы сможем победить Францию, только заручившись верностью наших союзников. Если у тебя больше нет возражений, Эдуард, я начну переговоры с Брабантом, — предложил король.
Принца Эдуарда трудно было упрекнуть в недостатке сообразительности. Не так давно парламент предложил в невесты наследнику дочь французского короля Филиппа Валуа. Но из этого ничего не вышло, после того как король Эдуард объявил себя претендентом на французский трон. Следующей была дочь графа Фландрского, но ее отец, как известно, был бесстыдно дерзок в своих претензиях и не отличался честностью в отношениях с иностранцами. Эдуард подозревал, что и переговоры с Брабантом тоже окажутся почти безрезультатными. Если же дело начнет продвигаться, он просто постарается затянуть его до бесконечности.
— Делайте, как считаете нужным, — пробормотал он и сменил тему. — Сколько судов пообещали дать западные порты?
— Верный рыцарь твоей матери Уолтер Мэнни приведет мне семьдесят кораблей, общим водоизмещением свыше ста тонн. Я назначил его адмиралом флота, который базируется к северу от Темзы.
— Спасибо, Эдуард, — выдохнула королева.
Восемнадцать лет назад сэр Уолтер Мэнни сопровождал тогда еще совсем юную Филиппу в Англию из родного города Хейнолы во Фландрии.
— Пойдем, не стоит утомлять королеву скучными разговорами о войне. Побеседуем, когда останемся одни.
Король проводил сына в его башню. Принц отпустил слуг и налил отцу чашу вина.
— Сожалею по поводу Джоан. Это она заставляет тебя жениться?
Принц на мгновение застыл.
— Конечно, нет! — негодующе воскликнул он.
— Принцы не могут жениться на своих любовницах, — посочувствовал отец.
— Она не моя любовница. Я нахожу ее очаровательной? Впрочем, тебе не понять, — сурово заметил Эдуард.
— Не понять желания плоти? Эдуард, ты, верно, шутишь. В прошлом году, получив известие о вторжении шотландцев, я отразил нападение и захватил в плен графа Море и тут узнал, что замок Уорк осажден. Мой друг Уильям де Монтекьют сражался во Франции, а его жена героически обороняла замок с горсткой рыцарей. Моим долгом было помочь храброй женщине. Уорк находится на южном берегу Твида, и скоро шотландцы, поджав хвосты, бежали обратно через границу. Король продолжил свой рассказ: — Графиня Солсбери велела опустить подъемный мост и вышла встречать короля, только что спасшего ее. Ее красота была ослепительной, и меня словно громом поразило. До сих пор помню красивое платье с длинными широкими рукавами и волосы, переливающиеся золотом, лежащие на плечах шелковистыми волнами. Стоило нам взглянуть друг другу в глаза, как безумное желание охватило меня, но я не мог изменить твоей матери и, хотя сгорал от любви к Кэтрин, считал себя благородным рыцарем, обязанным дорожить ее добрым именем.
Впервые Эдуард увидел в короле не просто отца, а мужчину.
— Ты сумел защитить честь Солсбери. Никто никогда не посмел сказать дурного слова о графине.
И, глядя в глаза отцу, жестко добавил:
— Тем не менее, ты лжешь. Король, осушив чашу, кивнул:
— Стоит мне коснуться ее, и по жилам разливается все то же бушующее желание. Для меня она богиня, и моя страсть убивает угрызения совести. Но я не допускаю, чтобы она мешала мне выполнять мой долг и пятнала мою глубокую любовь к Филиппе.
Он сильно сжал плечо Эдуарда.
— Джоан — восхитительный маленький сорванец. Возьми ее, если желаешь, но найди способ не повредить репутации девушки.
Кристиан Хоксблад направился с побережья прямо в Виндзор. На него произвело большое впечатление увиденное в пути. Он считал Англию нищей и обездоленной, но оказалось, что страна процветает. На полях густой стеной поднимались всходы, бесчисленные стада коров паслись на лугах, отары овец усеяли зеленые холмы, в реках было полно рыбы.
Крестьяне выглядели сытыми и довольными, дети — здоровыми, розовощекими. В каждом городе и деревне в оружейных мастерских кузнецы ковали наконечники для стрел и копий. Шорники шили сбрую и седла для боевых коней. Англия напоминала деловито жужжащий улей. Всюду было заметно, что страна процветает.
Прибыв в Виндзор и увидев, в какой роскоши живут король и придворные, Кристиан был ошеломлен. Не теряя времени, он стал добиваться аудиенции у графа Уоррика, послал записку с просьбой о встрече по важному делу и подписался своим именем «Кристиан Хоксблад»
Решив предстать перед львом в его же логове, Кристиан отправился через нижнее крыло к покоям рыцарей высшего ранга. Столько лет он ненавидел Уоррика, еще мальчиком представляя, как застанет его врасплох и разрубит надвое двуручным мечом. С годами планы мести становились все изощреннее, но к тому времени он уже научился таить в глубине души то, что невозможно осуществить сейчас, и хладнокровно обдумывать каждый свой шаг. Чтобы управлять эмоциями, нужно сначала взять себя в руки, а потом отрешиться от проблемы на какой-то срок. Интересно, сколько потребуется времени для того, чтобы установить, действительно ли Гай де Бошем его отец?
Но терпение стало основой характера Кристиана. Он может ждать хоть всю жизнь!
Однако, как только они встретились, Хоксблад сразу все понял, как и Уоррик.
Аквамариновые глаза, смотревшие на него, были точь-в-точь как у него.
Уоррик медленно обошел незнакомца, очевидно желая получше разглядеть, кого зачал когда-то.
Хоксблад хладнокровно уселся в массивное кресло у очага. Уоррик сделал то же самое. Никто не произнес ни слова. Напряжение было почти физически ощутимым.
Так вон он каков, нормандский воин, из чьего семени он вырос! Покрытый шрамами, свирепый, закаленный в боях — и тело и воля, словно из железа! Да и сам он унаследовал от отца не только высокий рост и длинные ноги.
Уоррик вглядывался в смуглое ястребино-хищное лицо, отмеченное печатью гордости арабских принцев. В этом лице было нечто дикое, жестокое, бесстрашное и загадочное — но, Боже Всемогущий, он видел перед собой настоящего мужчину
Наконец Уоррик прервал молчание:
— У твоей матери было сильное чувство юмора, иначе не назвала бы тебя Кристианом.
— Ты знал обо мне?
Слова напоминали стрелы с острыми стальными наконечниками, безжалостно попадающие прямо в цель:
— Знай, я о тебе, ты рос бы в моем замке и носил бы имя Уорриков. Десять лет назад я встретил рыцаря ордена Госпитальеров, прибывшего с Востока и слышавшего, что в их тайном ордене якобы состоит юноша, которого называют моим сыном. Я не поверил. Не хотел верить. Не думал, что любимая женщина могла меня обмануть. Но иногда все же задумывался, уж, не правда ли это.
Кристиану нехотя пришлось признать, что Уоррик, скорее всего не лжет. Хотя мать постоянно утверждала, что граф ничего не знает, сын не верил, считая, что она оправдывает нормандского рыцаря, хладнокровно бросившего ее, и пытается заглушить стыд за то, что полюбила чужака-иноверца.
— Я решил оставить все как есть. Если это правда, ты должен пройти лучшую в мире школу воинского искусства, прежде чем вернуться ко мне, если же нет… мои надежды рухнут.
Он говорил горячо, искренне, слова Уоррика шли из самого сердца. Хоксблад понимал, что закаленный воин не привык делиться сокровенными мыслями.
— Даже в жар бросило, — признался граф и, налив эля в обтянутые кожей кружки, протянул одну Кристиану.
Войдя в эту комнату, Хоксблад не собирался пить с Уорриком, но сейчас взял кружку. Вновь воцарилось молчание.
Сам Хоксблад был очень сдержанным человеком, и это свойство стало для него неотъемлемым с самого рождения. Он редко говорил о себе, но тут почему-то решился:
— Я жил во дворце почти до семи лет и знал, что принцесса моя мать, хотя это держалось в строжайшей тайне. Перед тем как вторично выйти замуж, мать, спасая мою жизнь, переправила меня в Иерусалим и поручила заботам рыцарей ордена Госпитальеров.
Он помедлил, словно припоминая что-то:
— В ту ночь она назвала мне твое имя. Меня посвятили в Мистический Орден, а с десяти лет рыцари-норманны начали обучать меня военному искусству.
Это сказало Уоррику все. И ничего.
— Мистический Орден Золотой Зари, тайный орден Тамплиеров? — зачарованно переспросил он.
— Мистический Орден сохранился благодаря его секретности, — бесстрастно пояснил Кристиан.
— Откуда у тебя это имя — Хоксблад? Странно, могущественный граф расспрашивает его с таким видом, словно ему все это было небезразлично.
— Мне было велено отправиться одному без оружия в Рабаль-Хали, Пустынный Квартал.
— Обиталище джиннов, демонов и злых духов, — кивнул граф.
— Я выжил только потому, что убивал и ел ястребов.
— Каким образом? — недоверчиво осведомился Уоррик.
Кристиан молча вытянул руки ладонями вверх простым, но красноречивым жестом. Уоррик понял, что сын сможет выжить в любых условиях, даже не имея при себе ни меча, ни копья. Значит, вот он какой, его первенец. Его законный сын.
Принцесса согласилась на церемонию венчания по христианскому обряду. Уоррик не чувствовал угрызений совести за то, что обманул английскую леди, считавшую себя его настоящей женой. Она так и умерла в счастливом неведении. Но сейчас граф испытывал жгучее чувство вины за то, что признанный всеми наследник, Роберт, окажется теперь всего-навсего его побочным сыном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67