— Ты имеешь право носить имя Хоксблад. Но имеешь право и на имя Бошем.
Это прозвучало как безоговорочный приказ. Уоррик не спрашивал, согласен ли сын носить, его фамилию, и Хоксблад был рад этому, потому что сам еще не знал определенного ответа. Возможно, так и будет… если титул и имя смогут послужить определенной цели.
— Ты никогда больше не видел мать?
— В шестнадцать лет я стал янычаром, и время от времени мог видеться с ней. Ее отец, турецкий султан, и ее муж к тому времени умерли, а братья разделили владения отца и создали отборные корпуса янычаров, большей частью состоявшие из христиан.
Даже Уоррик почувствовал гордость, что сын служил в таких войсках. Янычары, как всем было известно, никогда не проигрывали сражений и именно они завоевали Византию.
— Почему ты покинул Турцию?
Снова наступила тишина. Если Кристиан скажет правду, отец будет знать его слабое место. Но будь что будет.
— Потому что мы обращали в рабов всех, кого покоряли.
На этот раз промолчал Уоррик, боясь выказать свою ранимость.
— Как поживает принцесса Шарон?
«Моя Роза Шарон», — прошептало его сердце.
— Она здорова и весела. И, кажется, снова собирается обручиться.
— Обручиться? — взревел Уоррик, словно разъяренный бык.
— Она необыкновенно красива, — злорадно заметил Хоксблад, без зазрения совести посыпая солью открытую только что рану.
— Как давно это было?
— Я оставил Аравию три года назад, мой меч кормил меня, я продавал его тому, кто больше заплатит, пока не прибыл во Францию. Мне нужно было принять чью-то сторону, когда разразится война. Я выбрал Англию.
Уоррик удовлетворенно кивнул.
— Ты приехал как раз к началу турнира.
Только сейчас Кристиан Хоксблад позволил себе повысить голос:
— Турнир?! Боже Всемогущий, неужели вам больше не о чем заботиться? Филипп Валуа собрал флот из ста пятидесяти кораблей.
— Это — слухи. Слухи… ничем не подтвержденные.
— Подтвержденные. Я сам видел корабли, — спокойно объявил Кристиан.
Уоррик побелел как смерть. Аквамариновые глаза зловеще блеснули.
— Пойдем со мной.
Они могли не любить друг друга, эти два воина, но в их отношениях взаимное уважение так или иначе уже присутствовало. И Караульный и Приемный залы дворца были пусты.
— Где король? — требовательно спросил Уоррик одного из стражников.
— Отправился в парк проверить, все ли готово для турнира, милорд.
— Найди его и скажи, что у меня для него новости. Передай, что дело не терпит отлагательства.
Взглянув в лицо Уоррика, оруженосец съежился от страха и пустился бежать.
Кристиан оглядел окружавшую его роскошь.
— Я ожидал увидеть спартанскую обстановку. Правда, говорят, что король должен банкирскому дому Барди почти миллион за прошлую кампанию.
— Верно, — усмехнулся Уоррик. — Король Эдуард оптимист и, если даже проиграет войну, не высохнет от расстройства, а попросту начнет новую.
— Но как он может столько тратить, ни в чем себе не отказывая?
— Делает долги. Он легко может повысить налоги, но не хочет и поэтому так популярен в народе. Король берет лишь десятую часть, причитающуюся ему по праву, но этого, конечно, не хватает, поэтому он занимает деньги, где только возможно. Когда он придет сюда, увидишь собственными глазами и многое поймешь.
Хоксблад молча гадал, откликнется ли король на зов Уоррика. Возможно, Эдуард просто марионетка в руках своих баронов?
Ждать долго не пришлось. В зал решительными шагами вошли двое. Одежда короля отвечала последней французской моде — облегающие штаны-трико и короткий, доходящий до бедер, дублет цвета яркой лазури с золотом. Его спутник был как две капли воды похож на Эдуарда, если не считать черной как ночь одежды. Только когда они подошли ближе, разница между ними стала очевидной: человек в черном оказался гораздо моложе и не мог быть никем иным, как принцем Уэльским.
Проницательные глаза короля впились в Кристиана.
— Клянусь святым Распятием, — громко воскликнул он. — От него ты не сможешь отказаться, хоть он и темнее обликом!
— Но, сир, я и не собираюсь отрекаться. Это мой старший сын Хоксблад де Бошем.
Синие глаза Плантагенета пристально всматривались в смуглого рыцаря. Наконец король кивнул.
— Бошем, это мой наследник, принц Уэльский. Хоксблад поклонился обоим.
— Ваше Величество, ваше высочество.
Молодые люди, не таясь, рассматривали друг друга. Оба были сложены почти одинаково — тот же рост, длинные ноги и руки, превосходно развитая мускулатура. Между ними сразу же возникло нечто, похожее на взаимную приязнь.
— Что у вас за новость, граф? — спросил король.
— Не у меня, у сына, сир. Он только что прибыл из Франции.
— Филиппу удалось собрать огромный флот из ста пятидесяти больших кораблей и множество маленьких судов из герцогств Нормандия и Бретань.
Глаза короля свирепо-воинственно блеснули.
— Вы сами это видели? И знаете, где они находятся? Хоксблад кивнул.
— Недалеко от порта Слейс.
— Проклятый Валуа! Использует берег Фландрии для своих подлых целей!
— Давайте вышибем их из воды на сушу! — нетерпеливо вскричал принц Уэльский. — Ты сказал, что Уолтер Мэнни посылает семьдесят судов! Разобьем французишек!
— Флот на Темзе насчитывает всего двадцать пять кораблей, — заметил Уоррик.
— Адмирал Морли посылает еще два десятка из Пяти Портов. Значит, в общей сложности — сто пятнадцать, — подсчитал король.
— Они уже захватили три наших лучших корабля — «Эдуарда», «Розу» и «Кэтрин». Нужно сделать так, чтобы суда оказались последними пленными! — воскликнул принц. Ему никогда еще не доводилось участвовать в кампании, хотя, кажется, всю жизнь он готовился воевать с французами.
Взгляды Уоррика и Кристиана встретились.
Никаких слов не потребовалось. Оба подумали, что война будет идеальной проверкой мужества, чести, таланта и нравственности каждого из них.
Король заразительно рассмеялся.
— Клянусь Богом, ты прав! Турнир подождет до нашего возвращения: проклятый Валуа не дал нам поразвлечься!
— До меня дошли слухи, что Филипп нанял генуэзских лучников, которые будут сидеть у бойниц кораблей и стрелять прямо с бортов, — предупредил Хоксблад. — Генуэзцы — лучшие арбалетчики в мире. Я сражался против них.
Принц Эдуард, король и Уоррик, переглянувшись, захохотали. Хоксблад недоуменно нахмурился. Король сделал небрежный жест рукой.
— Покажи ему наших! А мы с Уорриком отправимся в кабинет, где хранятся карты, и выберем порты отплытия. Дувр и Сендвич не годятся. Филипп тут же узнает обо всем от своих шпионов. Нужно место с множеством морских рукавов, чтобы можно было спрятать большую часть кораблей по мере их подхода.
Хоксблад окинул Эдуарда III проницательным взглядом. Расточительный, немного хвастливый и, вполне вероятно, тщеславный, но храбрый и решительный. Да, это не король-марионетка! Настоящий завоеватель!
Принц Эдуард привел Кристиана на луг, где тренировались две сотни человек. Сначала луки показались Хоксбладу примитивными. Неужели англичане надеются выстоять против генуэзцев, с детства приученных попадать птице в глаз?
— У вас нет арбалетов? — спросил он Эдуарда.
— Есть. Но мы считаем, что большие луки гораздо лучше.
Кристиан поднял оружие. Легкое, хотя длиной больше шести футов. Стрелы со стальными наконечниками оперены обычными гусиными перьями.
Принц поговорил с двумя молодыми людьми, те выбрали оружие из груды, лежавшей на телеге. Один поднял арбалет, другой — большой лук.
— Теперь смотрите, — велел Эдуард.
Лучники встали в позицию. Арбалетчик опустился на одно колено, чтобы удержать на весу тяжелый самострел, вставил стрелу и спустил курок. Второй, стоя во весь рост, успел за это время выпустить три стрелы.
Эдуард и Кристиан пересекли поле. Все стрелы попали в цель, но те, что были выпущены из большого лука, вонзились в мишень глубже, чем на половину древка.
— Иисусе! Да эти луки просто сеют смерть! Я хочу научиться стрелять!
— Это оружие пехоты, — ухмыльнулся Эдуард. — Обыкновенных валлийских йоменов. Благородный рыцарь умрет от стыда, если его увидят с луком в руках!
Взгляды аквамариновых и синих глаз скрестились и застыли.
— Но ведь вы умеете обращаться с этим оружием.
— Верно, — признался Эдуард.
Эти двое были так похожи. Сердца обоих горели желанием превзойти остальных. Во всем. Следующие три часа пролетели незаметно — Кристиан пытался овладеть новым для себя искусством. Наставником его стал сам принц Уэльский, увлеченный не меньше ученика. Скоро они велели установить мишень на другом лугу, на противоположном берегу Темзы, и решили попробовать поразить цель через широкую реку.
К этому времени Али и Пэдди ухитрились отыскать Кристиана. Они поставили коней рядом с лошадьми Бошемов, но не знали, где будет жить хозяин — в том крыле замка, где покои Уоррика, или велит раскинуть шатер.
— Рядом с моими покоями есть свободные комнаты, — вмешался принц Эдуард. — Мой кузен Эдмунд Кент купил себе дом в Лондоне. Пойдем, я покажу.
В этот момент его внимание привлекла маленькая фигурка, взбиравшаяся на телегу с оружием. Принц в два прыжка добрался до незваного гостя.
— Это еще что?! Какого черта ты здесь делаешь? Он тряхнул за плечи пажа с озорной физиономией, вцепившегося в большой лук, и отвесил ему подзатыльник.
— Неужели не понимаешь, что тебя могли убить?!
Лицо мальчишки засветилось от радости, когда он увидел принца.
— Ваше высочество, я принес записку от принцессы. Сунув замурзанную ручонку в карман ливреи, он вытащил клочок смятого пергамента.
Эдуард застонал, заранее зная содержание письма.
— Совсем забыл, что обещал сестре устроить соколиную охоту. Не понимаю, что это тогда на меня нашло!
Он взглянул на малыша сверху вниз.
— Скажи, что у меня слишком много срочных дел. Но в этот момент перед глазами встал образ Джоан, и принц неожиданно осознал, почему пообещал Изабел это изысканное развлечение.
— Погоди немного, — бросил он пажу, задумчиво глядя на Кристиана. — До нашего… «урока французского» остается несколько дней подготовки. Не можем ли мы уделить одно утро соколиной охоте?
Кристиан усмехнулся про себя. Эти Плантагенеты просто одержимы желанием смешивать дело с развлечениями!
— Передай Изабел, что завтра с утра пораньше едем в лес. И учти, я не привык ждать, так что пусть поторопится. Ну, а теперь убирайся-ка отсюда и держись подальше от лучников. — Подняв стальной шлем со сломанным забралом, принц швырнул его мальчишке.
— А если не можешь удержаться, носи вот это! Чертенок стащил с головы шапку, нахлобучил шлем на рыжие кудри и расплылся в счастливой улыбке. Принц Эдуард был его идолом. Покои были обставлены гораздо лучше, чем Хоксблад ожидал увидеть в замке, населенном смешанной публикой: знатными дворянами, воинами, священниками и слугами. Велев оруженосцам распаковать вещи, он отправился в покои принца, а потом оба они присоединились к королю и Уоррику.
— Мы решили отплыть из Ипсвича. Я послал гонцов к адмиралу Морли и Уолтеру Мэнни с сообщением, что операцией будет командовать граф Уоррик. Сколько, по-вашему, потребуется солдат, граф?
— Скажем, по пятьдесят человек на каждом судне, не считая команды для высадки на берег, — решил Уоррик.
— И не забывайте моих валлийских лучников, — вмешался принц Эдуард. — Нужно же им расправиться с этими генуэзцами.
Все мужчины разом взглянули на Хоксблада. Тот, смеясь, покачал головой.
— Не думаю, что у генуэзских арбалетчиков есть хоть малейший шанс.
— Если собираешься отправиться с нами, должен принести клятву верности, — заявил король.
— Опоздал, отец, — улыбнулся Эдуард, — он уже поклялся мне в верности. Хоксблад теперь мой человек, хотя не буду возражать, если он пообещает честно служить и тебе.
Вот уже второй раз за последний час Кристиан протянул сложенные вместе ладони навстречу рукам Плантагенета. Он воспользовался именем отца раньше, чем рассчитывал.
— Я, Кристиан Хоксблад де Бошем, клянусь своей честью повиноваться, защищать и служить тебе, как моему суверену, преданно и верно, без лжи и обмана.
Хотя Кристиан не так-то легко давал клятвы, все же был достаточно искушен в житейских делах, чтобы знать: большинство вассалов, так или иначе обманывали своего повелителя. Есть разница между тем, что человек говорил другим, внушал самому себе и истинными мотивами его поступков.
— Новости распространяются, как лесной пожар. К тому времени, как мы спустимся в Трапезный зал, весь замок загудит, как осиное гнездо. Эдуард, тебя начнут осаждать молодые люди, жаждущие поскорее получить рыцарские шпоры. Постарайся выбирать осмотрительно, — посоветовал король.
— Наверное, многие уже узнали о том, что мой сын нашелся. Будут удивляться, перешептываться, сплетничать. Мне лучше было бы отыскать Ро5ерта и все объяснить самому, прежде чем пойдут слухи.
Но было слишком поздно. Роберт де Бошем уже узнал о появлении в Виндзоре побочного сына графа Уоррика, да к тому же чужеземца! Едва ли не дюжина приятелей прожужжали Роберту все уши разговорами об арабском принце. Правда, никто на говорил о нем иначе, как с благоговейным восхищением. Оказалось, что неизвестно откуда явившийся брат старше, опытнее в воинском деле и уже посвящен в рыцари. Роберт, опасаясь, что этот образец добродетелей затмит его, даже еще не видя ни разу нежеланного пришельца, почувствовал к нему острую неприязнь. Если чужеземный ублюдок стремится заполучить титул или хотя бы акр земли Уорриков, пусть лучше поостережется.
Глава 7
Для получения верных сведений в Виндзоре существовало два надежных источника — один у мужчин, другой — у женщин. Если в первом случае новость исходила от короля и постепенно передавалась вниз по иерархической лестнице, распространяясь от дворян к оруженосцам, слугам, и доходила, наконец до пажей, то у женщин все было наоборот. Пажи шептали новость на ухо служанкам, те — замужним женщинам, и затем ее узнавали камеристки, спешившие все рассказать хозяйкам. В результате женщины узнавали о том, что творится в Виндзоре, гораздо позже мужчин и к тому же в весьма искаженном виде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67