Увидев принца Эдуарда, Кристиан проложил к нему дорогу и встал рядом. Они широко улыбнулись друг другу, не в силах говорить — все равно ничего нельзя было расслышать в оглушительном шуме. Следующие два часа они сражались вместе, плечом к плечу и спина к спине с оруженосцами, причем успели вовремя прийти на помощь Эдмунду Кенту. Когда битва была почти выиграна, Хоксблад долго зачарованно наблюдал, как отец приказал привязать канаты к реям и повесить на них французских командиров. Только сейчас Кристиан понял, почему Уоррика прозвали Бешеным Псом.
Когда безоружные плененные суда были освобождены от цепей, раздался дружный приветственный клич англичан. Адмирал Морли и доверенный рыцарь королевы сэр Уолтер Мэнни вывели корабли из гавани, а король, поднявшись на борт «Эдуарда», встал на баке, чтобы приветствовать победителей.
Уоррик, мельком заметив сына, отсалютовал ему мечом. Чувства Кристиана Хоксблада к отцу постепенно менялись. Уоррик целиком доверился ему и разрешил показать дорогу к французскому флоту. Доверился только потому, что он был его сыном. Кристиан видел графа в бою: тот командовал более чем шестью тысячами воинов, одновременно успевая наблюдать за четырьмя тысячами матросов. Теперь Хоксблад испытал глубочайшее уважение к мужеству и воинскому искусству Уоррика, однако пока воздерживался судить о нем как об отце и муже.
Конечно, его маневр по возвращению кораблей достоин восхищения. Да и как приятно натянуть нос французам!
Кристиан склонил голову перед отцом в знак искреннего почтения к заслугам командующего боем.
Когда потери были подсчитаны, выяснилось, что убито более двадцати тысяч французов, а с английской стороны погибло около трех тысяч солдат.
Весь обратный путь в Англию Хоксблад и Али без устали помогали раненым, перевязывали и зашивали их раны. Кристиан знал, что ранения, полученные на море, редко воспаляются и заживают быстрее. Возможно, причиной этому был соленый воздух.
По всему берегу выстроились англичане, встречавшие победителей. Было решено отвести возвращенные суда вверх по Темзе, прямо в Лондонский порт, и пришвартовать их у пристани Тауэра. Новости о великой победе быстро распространились в Англии, и оба берега широкой реки кишели людьми — казалось, здесь собралось все население страны.
Король Эдуард был весьма удовлетворен успехами морского сражения. Это даст ему время собрать армию для вторжения во Францию. После битвы король Филипп прислал посланника с предложением о перемирии на год, но король Эдуард в ответ потребовал сначала освободить своего друга Уильяма де Монтекьюта. Эдуард не собирался ждать целый год, чтобы идти войной на Францию, но был не прочь поводить за нос Филиппа, пока Уильям не вернется домой к Кэтрин живым и здоровым.
Король радовался, что принц Уэльский вышел из битвы невредимым. Теперь Эдуард уверился, что за принца можно не беспокоиться: сын последует по стопам отца и станет великим королем-воином. Он крепко обнял принца.
— Ты воистину мой сын во всем, Эдуард. Я горжусь тобой больше, чем всеми своими подвигами!
— Ты подаешь мне столь великолепный пример, отец! Клянусь, что никогда не уроню твою честь в битве. Да, кстати, Кристиан де Бошем сражался одновременно мечом и кинжалом. Думаю, стоит попросить, чтобы он научил этому приему наших людей.
— Уоррик и я — мы оба благословенны в детях наших. Я поговорю с графом. По-моему, корнуольцы искусны в обращении с кинжалами. Не беспокойся, мы дадим воинов под начало Хоксблада — пусть обучает их.
Когда корабли встали на якорь у пристани Тауэра, двор и все жители Лондона вышли навстречу героям. Королева Филиппа, принцессы Изабелла, Джоанна и их фрейлины в праздничных нарядах выстроились на пирсе. Принц Лайонел и его придворные, по совету Роберта де Бошема, надели доспехи и шлемы с перьями в знак уважения к победителям. Оба понимали, что не должны выказывать неприязнь к королю, наследнику и Уоррику.
Король Эдуард поцеловал королеву и принцесс, но принц Джон Гентский, считая себя слишком взрослым для поцелуев, отсалютовал мечом отцу и брату и тут же засыпал принца Эдуарда бесчисленными вопросами о сражении.
Королева привезла детей из Виндзора на королевской барже, захватив с собой даже новорожденную, так что горожане охрипли от приветственных криков. Принцесса Изабел и ее фрейлины последовали примеру королевы и награждали благородных рыцарей поцелуями. Изабел приложилась губками к щекам своего брата принца Уэльского, его оруженосца, сэра Чандоса, уже посвященного в рыцари, и пошла вдоль строя, не в силах дождаться встречи с Эдмундом, графом Кентом. Джоан же начала с брата. Поцеловав его, она осторожно коснулась раны на лбу.
— Ничего, Эдмунд, по-моему, раньше ты был слишком уж красив!
Брат и сестра дружно рассмеялись.
— Вряд ли эта чертова штука достаточно глубока, чтобы оставить шрам, — заметил Эдмунд. В этот момент Джоан, подняв глаза, заметила приближавшуюся принцессу.
— Иисусе, — простонала девушка. — Будь ее воля, она съела бы тебя живьем!
Джоан поспешно отошла и встала перед принцем Эдуардом, почти ослепленным ее прелестью. На девушке был наряд бледно-розового цвета, отороченный лебяжьим пухом, что напомнило принцу о восхитительно-нежном торте — так бы и попробовал!
После крови и ужасов морского боя сладость Джоан очистит его, а звонкий смех сотрет из памяти эхо воплей раненых и умирающих, которые он слышит до сих пор. Когда их руки соприкоснулись, Джоан ловко сунула принцу записку, и сердца обоих воспрянули от радости: они молоды, живы и влюблены!
Брайенна поцеловала принца Эдуарда в щеку, но твердо решила, что Кристиан Хоксблад не дождется подобного знака внимания. Встав перед ним, девушка опустила ресницы и протянула руку, как всем остальным рыцарям.
Он поднес ее руку к губам и явно намеренно чуть прикусил кончик пальца. Ресницы девушки взметнулись вверх. Странное чувство охватило ее, когда она встретилась взглядом с его глазами.
«Они сапфировые или бирюзовые?» — зачарованно спросила себя Брайенна, не в силах отвернуться.
— Аквамариновые, — улыбаясь, пояснил Кристиан. Брайенна сразу же заметила, что на его лице нет ни црапины. Как всегда вышел из битвы невредимым! Неодолима сила этого человека. Вот и ее против воли неудержимо тянет к нему.
Девушка поднялась на цыпочки, с презрительной гримасой на губах, словно намеревалась плюнуть ему в лицо. Но его свирепый, как у ястреба, взгляд бросал безмолвный вызов и, более того, обещал жестокое наказание, если она осмелится оскорбить его. Собрав всю силу воли, Брайенна ответила таким же яростным взглядом, не позволяя ему взять над собой верх. Он укусил ее за палец, и хотя не причинил боли, она отплатит! Брайенна молниеносно припала к Кристиану и глубоко, до крови, вонзила острые зубки в мочку его уха. Этот неожиданный поступок дал понять Хоксбладу, что девушка неравнодушна к нему. Она возбудила его страсть. Он почувствовал, как кровь пульсирует в ранке, бешено бьется в груди. Брайенна Бедфорд действовала на него так же ошеломительно, как и он на нее. Кристиан не сомневался в этом.
«Возможно, хоть сейчас шрам останется», — удовлетворенно подумала Брайенна и, круто развернувшись, затерялась в толпе. Однако на языке еще долго оставался солено-металлический вкус его крови.
Король Эдуард решил вернуться в Виндзор на барже, вместе с королевой и инфантами. Он поднял руки, призывая к вниманию.
— Мы благодарим Бога за нашу великую победу и сегодня вечером все как один придем в Виндзоре! часовню на благодарственную службу. На следующей неделе на празднике в честь дня Святого Суизина м устроим турнир. Конечно, в этом году из-за войны он не будет таким многолюдным, как обычно. Но я обещала наверстать упущенное в будущем году, когда построю мою Круглую Башню. Я желаю основать Орден Благородства и Отваги — прославленнейший во всем христианском мире, и мы отпразднуем это событие СЕ великолепным турниром, который когда-либо устраивался.
Радостный рев толпы заглушил слова короля Эдуарда, и великан-монарх не уставал приветственно махать рукой на всем речном пути от Лондона до любимого Виндзора.
Глава 11
Было уже за полночь, когда король осмелился войти в покои Кэтрин де Монтекьют. Свечи зажжены, постель разостлана, но хозяйка еще не ложилась, зная, что Эдуард обязательно появится. На Кэтрин был прозрачный пеньюар ее любимого лазурного цвета. Она расчесывала темно-золотистые волосы почти целый час, так что они начали потрескивать и легли на плечи гладкой волной.
Тревога Кэтрин утроилась, когда король Эдуард плыл к берегам Франции. Эта страна уже отняла одного мужчину, которого Кэтрин любила. Теперь она боялась за сына и за любовника, постоянно думая о будущем. Если с ее мужем, графом Солсбери, что-нибудь случится, титул перейдет к сыну. Несмотря на то что граф был другом короля, он никогда не пользовался этим. У них не было владений, кроме замка Уорк, величественной мрачной крепости у самой границы с Шотландией. И сегодня она намеревалась упросить короля найти сыну богатую наследницу-невесту. Но графиня инстинктивно понимала, что добьется от Эдуарда большего до того, как он утолит свое вожделение. Ее царственный любовник отличался великодушием и щедростью.
— Кэтрин, ты прекраснее богини, — прошептал король, встав на колени в знак восхищения ее несравненной прелестью.
— Эдуард, благодарю тебя за то, что вернул мне сына живым и невредимым. Если бы он тоже попал в плен, я потеряла бы рассудок.
— Я чуть было не решил оставить его в Англии, чтобы оградить тебя от ненужных волнений, Кэтрин, но молодой воин должен получить рыцарские шпоры.
— Я знаю, Уильям уже стал взрослым, Эдуард, и должен заключить брак, приличествующий титулу графа Солсбери.
Кэтрин провела ладонью по густым волосам короля, прижала его лицо к теплой упругой груди.
Эдуард развязал ленты ее пеньюара и жадно потянулся губами к соблазнительным холмам, осыпая поцелуями роскошное тело.
— Позволь мне любить тебя, Кэтрин, — хрипло бормотал он. — Мы все решим позже. Не тревожься, я вознагражу де Монтекьютов достойной невестой.
Кэтрин заслонила груди руками, не давая губам Эдуарда впиться в розовые бутоны.
— Эдуард, я хочу побыстрее разделаться, с этим и подарить тебе свое внимание. Я хочу приветствовать тебя, как подобает встречать вернувшегося домой героя.
Вглядевшись в лицо любовницы, король поднялся во весь рост, хотя желание пламенем сжигало сердце, билось горячей кровью в висках.
— Кого ты имеешь в виду, любимая?
— Бланш де Ланкастер, — хитро предложила Кэтрин, прекрасно зная, что и девушка и ее состояние предназначены для одного из сыновей короля.
— Я не могу обещать тебе Бланш, любовь моя. Она принадлежит к королевской династии, и ее отец имеет право требовать для дочери жениха не ниже нее по происхождению. Проси кого хочешь, дорогая, только не ее.
Кэтрин тяжело вздохнула, но намеренно промолчала, пока тишина не стала невыносимо напряженной. Сердце короля сжалось от беспокойства: неужели он не сможет угодить возлюбленной?
Наконец, пожалев любовника, Кэтрин заговорила:
— Ну что ж, Уильям, кажется, увлекся Джоан Кент. Он, без сомнения, будет счастлив получить такую девушку в жены, а что еще нужно матери, кроме счастья сына?
Эдуард, схватив любовницу в объятия, понес к постели.
— Да будет так! — великодушно провозгласил он. Кэтрин обвила руками шею Эдуарда и приблизила к его губам полураскрытые, ждущие поцелуя губы.
— Спасибо, дорогой! Ты можешь объявить о помолвке на турнире.
Эдуард, вспомнив о страстной любви сына к Джоан, почувствовал угрызения совести. Но, если девушка выйдет замуж, принц скоро забудет о ней и о своем намерении жениться! Не может же такая девушка, как Джоан, и в самом деле стать женой наследника трона?!
Как только Эдуард лег рядом с Кэтрин, мысли обо всем, кроме этого соблазнительного тела, мгновенно исчезли из его сознания.
Знай он, какое глубокое чувство питают друг к другу Эдуард и Джоан, возможно, призадумался бы, прежде чем принять столь поспешное решение.
За ужином в Трапезном зале молодые люди пытались вслушиваться в то, что говорили другие, разобрать слова поэмы о геройской доблести, сочиненной Годеналом в честь победы Плантагенетов, но не могли. Каждый был поглощен предметом своего желания. Их глаза постоянно встречались. Они отводили взгляды только для того, чтобы через мгновение вновь неотрывно смотреть друг на друга.
Принц Эдуард, словно влюбленный мальчишка, не расставался с запиской Джоан, читая и перечитывая ее, пока не выучил наизусть:
«Мой принц, нельзя высказать словами, как я горда вашей победой! Мое сердце разрывается от счастья и любви к вам! Я хочу провозгласить с самой высокой башни Виндзора, что вы мой защитник и возлюбленный, вышить ваше имя на своем рукаве, чтобы видел весь мир! Вы мой идеальный благородный рыцарь! Умираю от желания вновь оказаться в ваших объятиях.
Навсегда ваша, Жанетт».
Какая мука иметь возможность протанцевать с ней лишь один танец! Но даже и за это короткое время Эдуард ухитрился передать Джоан любовное послание. Однако то, что на людях они всего-навсего пожали друг другу руки, терзало обоих неудовлетворенностью желания. Сердце Джоан разрывалось от боли, любовный голод приносил Эдуарду страдания, подобные тем, что испытывает затерявшийся в пустыне путник.
Едва дождавшись, чтобы оказаться в своей комнате, Джоан развернула письмо:
«Моя крошка Жанетт, благодарю от всего сердца за твою милую записку. С этого момента я буду писать тебе каждый день. Так больше продолжаться не может! Мы должны остаться наедине! Я намереваюсь купить дом в Лондоне, как это сделал твой брат. Я во всем доверюсь Кристиану Хоксбладу. Он будет передавать мои послания тебе, а твои — мне. Я сгораю от любви к тебе, но прошу: наберись терпения, пока наш уголок не будет готов. Я целую твои губы и твою душу, но остальные поцелуи, которыми хочу обжечь твое тело, приберегу, пока ты наконец не окажешься в моих объятиях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67