Завел его руки за спину, с силой нагнул голову.
— И каковы шансы? — требовательно спросил он.
Роберт поборол мгновенный порыв перекинуть юного гиганта через плечо и швырнуть на пол. Безмозглый ублюдок! Но, если бы у Лайонела было хоть немного ума, Роберт не смог бы манипулировать им, как захочется.
— Шансы очень велики.
Роберт был слишком осторожен, чтобы выложить правду и признаться, что сделает все возможное и невозможное, лишь бы возвести Лайонела на трон Англии.
— Я бы сказал, шансы определенно в вашу пользу.
Принц Лайонел выпустил Роберта и отступил, готовый всерьез прислушаться к совету лейтенанта.
— В нашем лагере есть несколько верных людей, но понадобится больше. Можно рассчитывать на тех, кто предан королеве и дому Уорриков. Кроме того, на нашей стороне Уигс и его рыцари из Бедфорда. С нами Джон Холланд, а вскоре и Уильям де Монтекьют станет нашим союзником. Но не забудьте, что за спиной вашего брата, Джона Гента, стоит Генри Ланкастер.
— Ланкастер стар. Он легко может погибнуть в битве.
— Война, вероятно, полностью изменит лицо английского дворянства, прежде чем она кончится, власть перейдет к совсем другим людям. И я хочу, чтобы вы были готовы к этому, ваше высочество.
Выходя из спальни Лайонела, Роберт раздраженно потирал шею. Иисусе, у него все болит! Если не отдохнуть хоть немного, завтра он просто встать не сможет! Ему приказано вести людей на побережье, а рассвет настанет чертовски скоро.
Роберт откладывал прощание с невестой до последней минуты. Она ясно дала понять, что не собирается отдаться ему до свадьбы, и Роберт решил не пытаться овладеть Брайенной. Он собрался отнести ей прощальный подарок, с тем чтобы угодить и обрадовать ее и таким образом как-то привязать к себе.
Придя в комнату невесты, Роберт обнаружил там, кроме Брайенны, еще и Джоан Кент. Глаза Брайенны при виде жениха недоуменно расширились.
— Роберт, ты больше не хромаешь?
— Да, похоже, королевский лекарь ошибался. Неподвижность вредна, ноге были необходимы упражнения. Фортуна улыбнулась мне. Я веду в бой рыцарей дома Кларенсов.
Брайенна внимательно вглядывалась в лицо жениха.
Неужели он солгал насчет ноги? Нет, все это недостойные мысли! Он казался таким галантным, так ревностно стремился выполнить свой долг!
Джоан направилась к двери.
— Оставляю вас наедине. Вам нужно попрощаться без посторонних глаз.
— Не стоит, леди Кент. Я хотел только передать моей даме прощальный подарок — кисти и краски. Думай обо мне, Брайенна, всякий раз, когда будешь рисовать.
Роберт поднес ее руку к губам, словно самый галантный рыцарь во всем христианском мире.
Сердце Брайенны смягчилось. Она должна считать себя счастливейшей женщиной, радоваться, что наследник дома Уорриков станет ее мужем, и все было бы именно так… не повстречайся на ее пути смуглый опасный араб.
Брайенна, привстав на цыпочки, поцеловала Роберта в щеку.
— С Богом, Роберт, — прошептала она, всем сердцем желая в этот момент добра и счастья жениху.
Глава 23
Эдуард III собрал огромное войско для войны с французами. Две сотни судов должны были перевезти двадцать тысяч солдат. Для этого кораблям предстояло несколько раз пересечь пролив — ведь солдатам требовались кони, обозу — упряжки мулов, а всему воинству — боеприпасы и амуниция.
Военачальники, рыцари и члены благородных семейств носили остроконечные стальные кольчуги с длинными рукавами и капюшонами, доходившими до колен и перепоясанными поясом, за который были заткнуты меч, нож и секира. Каждый имел щит, острые металлические края и конец которого могли в случае надобности послужить оружием.
На некоторых кораблях везли шатры, корм для животных, лекарства и еду и, конечно, шлюх, всегда находивших там укромное местечко, чтобы спрятаться.
Многие солдаты участвовали в прежних французских кампаниях и знали, чего ожидать, но остальные были еще совсем неопытными. Хоксблад постарался передать свои знания принцу Эдуарду и другим молодым дворянам которые должны были впервые в жизни командовать людьми в бою.
Хоксблад был убежден: нет необходимости повторять, что храбрость — наивысшая добродетель и что перед лицом опасности» нужно забыть о страхе. Бесконечные тренировки и учения изнуряли воинов, зато теперь Кристиан не сомневался, что его люди не подведут в бою. А его опыт в военном деле может оказаться для них бесценным. Вглядываясь в их лица, он с удовлетворением думал: они понимают, что им предстоит убить или быть убитым, изувечить или быть изувеченным. На войне нет места сомнениям и тревогам. Хоксблад широко улыбнулся Черному Принцу и, заканчивая речь, объявил:
— Боевые действия всегда основаны на обмане, а рыцарь силен лишь тогда, когда здоров его конь.
— Кажется, вся моя жизнь была подготовкой к этому моменту, — признался принц Эдуард.
— Тогда сделаем так, чтобы она прошла не даром, — ответил Хоксблад, сжимая правую мускулистую руку Эдуарда, словно принося клятву верности.
Когда английские корабли пришвартовались в Шербуре, Уоррик отвечал за высадку авангарда войск. Естественно, король и принц, а также его собственные сыновья остались на борту. Французы пытались сопротивляться, но вскоре, обезоруженные, были вынуждены бежать.
После сигнала Уоррика чересчур угодливый молодой де Монтекьют и Роберт де Бошем снесли короля на берег. Когда они добрались до суши, король попытался встать на ноги, но споткнулся и упал. Прежде чем это могло быть истолковано как дурной знак, сообразительный Эдуард протянул испачканные глиной руки, как сделал Вильгельм Завоеватель при вторжении в Англию, и повторил его знаменитые слова:
— Смотрите, друзья мои, самой французской земле не терпится обнять меня, как законного хозяина. Это предзнаменование послано небесами!
Король Эдуард, человек крайне суеверный, хотя не был сам убежден в сказанном, все же хотел, чтобы армия поверила ему. Отведя Уоррика и принца Уэльского в сторону, он обратился к сыну:
— Я собираюсь немедленно посвятить тебя в рыцари Эдуард. Если я паду в битве, у людей будет новый вождь, за которым они пойдут.
— Иисусе, отец, нет! Я хочу заслужить шпоры! Но Уоррик знаком велел ему замолчать.
— Вы заслужите их, ваше высочество, тысячу раз заслужите, не беспокойтесь.
Вскоре отыскались сундуки со знаками отличия для вновь посвященных в рыцари, и через час после того, как король ступил на французскую землю, Уильям де Монтекьют, Роберт де Бошем и принц Эдуард прошли обряд посвящения. Король велел им стать на колени, коснулся мечом спины каждого и прикрепил им золоченые шпоры.
Годфри де Аркур немедленно выслал вперед разведчиков, начертив им самые удобные маршруты и сообщив сведения о количестве и расположении французских войск. День спустя после высадки начался поход вглубь Франции. Первые несколько недель англичане почти не встречали сопротивления, покоряли французские города один за другим: Гарфлер, Валонь и Кариньян пали. Обозы, набитые военными трофеями — доспехами, гобеленами, серебряными флакончиками и флягами, золотыми подсвечниками и распятиями, а также великолепной французской мебелью, коврами и картинами, — направлялись на побережье, где добычу грузили на суда и везли в Англию. Богатые пленники были отправлены в Бордо, где дожидались, пока родные внесут за них выкуп.
Кристиан Хоксблад вел солдат на осаду Сен-Ло. Он был так хорошо знаком с городом и замком, что они буквально свалились в его руки, как спелый плод. Он взял в плен барона Сен-Ло и его соблазнительную сестру. Пэдди привел их в шатер, но Хоксблад нисколько не удивился, когда Лизетт бросилась в его объятия в отчаянной попытке отдать свое тело в обмен за жизни, свою брата. Он лишь цинично улыбнулся, узнав, что она даже не попыталась спасти мужа.
— Он уже воспользовался раз твоим телом, — презрительно бросил Пэдди. — Предложи ему что-нибудь ценное.
— Пэдди, — тихо вымолвил рыцарь, но этого оказалось достаточно, чтобы оруженосец немедленно замолчал.
— Винные погреба замка! — горячо воскликнула Лизетт. — В них тысяча бочек вина.
— Иисусе, — присвистнул Пэдди, — в каждой бочке двести пятьдесят галлонов.
— Немедленно сотри улыбку с лица, Пэдди, и вели отправить бочки в мой дом в Бордо.
Кристиан отвел жадно шарившие по его телу руки Лизетт, двумя пальцами приподнял ее подбородок.
— Я пошлю туда тебя и барона, пока не получу выкуп. — И с иронией добавил: — Если муж не сочтет тебя достойной выкупа, я найду тебе другое применение.
Добравшись до Кана, англичане были удивлены, обнаружив, что город охраняет небольшое войско под командованием коннетабля Франции. Началась жестокая битва, но англичане проложили дорогу к замку, согнали со стен арбалетчиков и принесли деревянные лестницы для штурма.
Солнце уже садилось, когда крепость пала. Король Эдуард отправился в комнату, где собирался Военный Совет под предводительством коннетабля, и обыскал ее сверху донизу. Обнаружив план захвата Англии, составленный норманнами, король пришел в бешенство. В плане подробно излагалось, как должна быть разделена Англия между победителями. Эдуард вручил этот план Черному Принцу, унаследовавшему вспыльчивость отца. Синева в глазах короля яростно сверкала.
— Завтра истребишь все население Канна, — приказал он.
— Мы отомстим за этот план, не сомневайся, — выкрикнул взбешенный принц.
Взгляд Уоррика тут же предостерегающе метнулся к Хоксбладу. Старый воин хорошо знал характер Плантагенетов и, хотя видел много смертей, все-таки совсем не получал удовольствия от убийства женщин и детей. Коннетабль Франции и его армия разгромлены, многие мертвы. Ни к чему проливать лишнюю кровь.
Хоксблад, сразу и без слов поняв Уоррика, прошептал отцу:
— Попробуй убедить короля, а я поговорю с Эдуардом.
Он вывел принца на крепостной вал. Жители города еще тушили дома, подожженные англичанами. Женщины рыдали, дети плакали при виде того, как грабят их город и все, имеющее хоть малейшую ценность, грузят на телеги.
— Успех кампании зависит от быстроты, ваше высочество. Мы должны пройти по всему северному побережью, прежде чем французы соберутся с силами и начнут отражать атаки. Казнь жителей Канна займет не один день. Мужчины, прежде чем прикончить женщин, начнут их насиловать, а потом допьются до бесчувствия. Мы потеряем целую неделю, а ведь у нас ушло две только на то, чтобы добраться сюда.
Эдуард глубоко вздохнул. В воздухе пахло дымом, кровью и смертью.
— Погаси огонь своего гнева с тем, чтобы он вновь разгорелся в битве, — добавил Хоксблад.
Черный Принц медленно кивнул. Он стал рыцарем овеем недавно, но пронесет верность рыцарским обетам через всю жизнь.
Уоррику выпала задача гораздо труднее — усмирить кровожадность короля, который снова и снова отказывался забыть о мести. Уоррик говорил о необходимости торопиться, чтобы в короткий срок как можно ближе подойти к французской столице, но бушующая ярость короля не унималась. Только когда двое разведчиков Годфри де Аркура прибыли с известием, что Филипп охвачен паникой и готовит Париж к осаде, король заколебался. Разведчики донесли: Филипп сносит все здания у городской стены. Эдуард громко расхохотался при мысли, что сумел вселить страх в сердце французского короля. Однако другие новости были не столь отрадными. Монарх собирал огромную армию на равнине Сен-Дени, между Парижем и Пуасси, причем войско увеличивалось с каждым днем. Разведчики не знали точного количества солдат, но были твердо уверены в одном — французская армия гораздо больше английской.
Король Эдуард забыл о жажде мести и созвал Военный Совет, где было решено выступать на рассвете, но, вместо того чтобы продолжать марш вдоль побережья, наметили взять Лизье и города, лежавшие на пути в Париж.
Двадцать восемь дней растаяли, прежде чем англичане достигли Пуасси. Теперь они находились в каких-нибудь двенадцати милях от Парижа, но нужно было еще пересечь широкую Сену. Неожиданно поступили различные сведения относительно численности французской армии: одни разведчики доносили о пятидесяти тысячах, Другие клялись, что французов не менее шестидесяти — семидесяти тысяч. Одно было ясно: Филипп, скорее всего, отозвал войска с юга. Король Эдуард поэтому решил, что осада Парижа будет непростительной глупостью. Совет постановил: сэр Уолтер Мэнни поведет небольшую армию на юг, подальше от Сены, и вернется кружным путем к Парижу, чтобы обмануть врага, пока через реку наведут мосты.
На это ушло три дня, и военачальники облегченно вздохнули, оставив препятствие позади. Только молниеносная скорость могла спасти теперь англичан, поскольку, если верить слухам, на одного английского солдата приходилось трое французских. Такой оказалась цена, которую они должны были платить за то, что так долго задержались в Нормандии, грабя местных жителей.
Король и Уоррик прекрасно сознавали грозившую опасность. Все дороги позади них были забиты французскими войсками. Король подгонял тяжело нагруженных солдат так, что они прошли через Векше в Нормандии и покрыли шестьдесят миль — невероятное расстояние! — всего за четыре дня. Но самое серьезное препятствие ждало впереди. Широкая река Сомма с болотистыми берегами, а кое-где и с трясиной, вселяла ужас в сердца даже закаленных воинов. Король приказал обоим маршалам ехать вперед и обеспечивать переправу. Уоррик взял с собой обоих сыновей, но предупредил, что все должны подчиняться приказал! де Аркура, поскольку французский рыцарь лучше всех знал эту предательскую местность. Они: обнаружили, что все мосты уничтожены, а броды охраняются пикардийскими солдатами. Дважды людям де Аркура не удавалось захватить броды. Наконец Уоррик послал сына Роберта, командовавшего людьми герцога Кларенса, но и они ничего не добились. Хоксблад рвался в бой и решил сам повести людей. Но и их постигла неудача — лошади провалились в трясину, люди с трудом выбирались из топи. Прибывший с остальной армией король Эдуард разгневался, узнав, что мосты через предательскую Сомму еще не наведены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67