На протяжен
ии всей зимы у нас очень мало самолетов в строю. Эти немногочисленные при
годные к полету машины пилотируются старыми, опытными экипажами, так что
недостатки в количестве в какой-то степени компенсируются качеством. Н
есколько дней мы летаем в район железной дороги Сычевка-Ржев, где русски
е пытаются прорвать фронт. Наш аэродром оказывается в той же самой ситуа
ции, как и несколько недель тому назад, когда мы размещались в Калинине. На
этот раз наземных войск, которые могли бы держать наш фронт, нет, и однажд
ы ночью иваны, наступая от Сычевки, внезапно оказываются на окраине Дуги
но. Краскен, командир нашей комендантской роты, собирает боевую группу, н
абранную из нашего наземного персонала и находящихся рядом частей и уде
рживает аэродром. Наши отважные механики проводят ночи в траншеях с винт
овками в руках, а днем возвращаются к своим обязанностям по обслуживанию
самолетов. Днем ничего не может случиться, потому что у нас на аэродроме в
се еще есть запас горючего и бомб. Два дня подряд нас атакует кавалерия и б
атальоны лыжников. Затем ситуация становится критической и мы сбрасыва
ем бомбы рядом с периметром нашего аэродрома. Советские потери велики. З
атем Краскен, в мирное время Ц спортсмен, вместе со своей группой предпр
инимает наступление. Мы кружим над ними, стреляя и сбрасывая бомбы на тех,
кто пытается удерживать их контратаку. Вновь подступы к аэродрому очище
ны от противника. В начале войны солдаты Люфтваффе никогда не предполага
ли, что им их будут использовать в таком качестве. Бронетанковые части на
шей армии расширяют наши завоевания, вновь захватывают Сычевку и размещ
ают в ней свой штаб. Ситуация снова более или менее стабилизируется и наш
сектор прикрывает новый фронт, созданный вдоль линии Гжатск-Ржев. Дни мо
нотонного отступления позади.
Лисы переносят холод лучше, чем мы. Каждый раз когда мы возвращаемся из ра
йона Ржева на низкой высоте над покрытым снегом равнинами, мы видим как о
ни пробираются по снегу. Если мы проносимся над ними на высоте 3-4 метров, он
и приседают и испуганно смотрят на нас. Якель, у которого еще осталось нес
колько пулеметных патронов, выпускает очередь наудачу. Он попадает в цел
ь и позже возвращается на это место в «Шторхе», оборудованном лыжами. Тем
не менее, вскоре оказывается, что листья шкура совершенно испорчена пуле
выми отверстиями.
Я неприятно удивлен новостью о том, что в благодарность за свою работу по
обеспечению полетов я получил отпуск домой. После истечения моего отпус
ка мне приказано следовать в Грац в Штирии и передать новым экипажам мой
недавний опыт. Все новые и новые торжественные заявления, что я не нуждаю
сь в отдыхе, что я не хочу покидать часть, не приносят мне ничего. Приказ ок
ончательный и обсуждению не подлежит. Лейтенант Преслер обещает затреб
овать меня обратно в тот самый момент, когда я окажусь на моей новой работ
е, и я хватаюсь за эту возможность.
Однажды утром я следую на запад в транспортном самолете через Витебск, М
инск и Варшаву в Германию. Я провожу отпуск, катаясь на лыжах в Рисенгебир
ге и в Тироле и пытаюсь бороться со своей яростью физическими упражнения
ми и солнечными ваннами. Постепенно мирный вид этого горного мира, моего
дома, и красота его сверкающих на солнце покрытых снегом вершин снимает
напряжение ежедневных боевых вылетов.

6. Тренировка и практика

Перед тем как приступить к работе по подготовке новых экипажей я женюсь.
Мой отец все еще церковный ректор и проводит церемонию в нашей небольшой
деревушке, с которой я связан столькими счастливыми воспоминаниями без
заботного детства.
Затем поездка в Грац, на этот раз в качестве инструктора, а не курсанта. По
леты в строю, пикирование, бомбометание, огонь из бортового оружия. Я част
о нахожусь в своем самолете по восемь часов в день, поскольку у меня нет по
мощников. В плохую погоду или во время технического обслуживания в распи
сании появляются военные упражнения или спорт. Экипажи, которые присыла
ют ко мне школы летчиков, после тренировок отправляются на фронт. Когда о
ни закончат обучение, я встречу некоторых из них в недалеком будущем. Мож
ет быть, даже в своей собственной части. В часы отдыха я продолжаю легкоат
летические тренировки, играю в теннис, плаваю, или брожу по величественн
ым окрестностям Граца. Через два месяца я получаю помощника. Пилот Якель
из 3-й эскадрильи только что был награжден Рыцарским Крестом Железного К
реста и откомандирован в нашу учебную часть. Мы проводим налеты на мирны
е цели, как будто бы на фронте. Я располагаю двумя «Мессершмиттами», так чт
о мы также способны имитировать перехват «Штук» вражескими истребител
ями. Тренировки трудные и напряженные, но я считаю, что экипажи, которые их
выдерживают и делают то, что от них требуется, учатся многому. Физические
усилия и выносливость выковываются спортом. Почти каждое утро по понеде
льникам я устраиваю для всех забег на 10 километров, это послужит только хо
рошему. После обеда мы отправляемся в Андриц поплавать и проверить нервы
. Все курсанты участвуют в прыжках с шестом и с энтузиазмом соревнуются з
а разряд по плаванью.
Якель младше меня на несколько лет и все еще совсем мальчишка. На него нев
озможно сердиться независимо от того, в какие странные ситуации он порой
попадает. Он живой и полный веселья, старается жить полной жизнью. По воск
ресеньям я обычно отправляюсь в горы. Перед караульным помещением есть а
втобусная остановка и я всегда сажусь здесь на автобус, идущий в город. Те
нь автобуса путешествует вместе с нами и вдруг по ее форме я замечаю, что н
а крыше кто-то едет. Там веселятся и дурачатся, особенно когда по улице ид
ет какая-нибудь девушка. Я могу догадаться кто они, по их кепи. Это солдаты
с нашей базы, но это не могут быть мои курсанты, потому что неоднократно от
давались приказы, запрещающие военнослужащим ездить на крышах автобус
ов. Я говорю лейтенанту из наземной службы, который сидит рядом: «Эти парн
и, там, наверху, должно быть ваши?» С некоторым превосходством в голосе он
отвечает: «Вы будете смеяться, но это ваши!»
Когда солдаты возвращаются в Грац я отдаю приказ явиться ко мне в 11 утра в
понедельник. Когда они появляются, я говорю: «Что это вы к дьяволу такое се
бе позволяете? Вы знали, что нарушаете приказ! Это неслыханно!».
Я вижу по их лицам, что они хотят мне что-то сказать и я спрашиваю, что они м
огут сказать в свое оправдание.
«Мы только думали, что все в порядке, поскольку с нами ехал также инструкт
ор Якель».
Я быстро распускаю их и разражаюсь смехом. Затем я представляю себе Якел
я, восседающего на крыше автобуса. Когда я объясняю ему, во что он меня втр
авил, он изображает наивное удивление и я больше не могу сохранять строг
ое выражение на лице.
В Граце, через несколько дней, мы с женой еле-еле избежали несчастного слу
чая. Планерный клуб слезно упросил меня буксировать их планер на древнем
чешском биплане, потому что у них не было другого пилота. Я согласился, и, к
роме того, решил воспользоваться возможностью подняться в воздух вмест
е с женой, которая обожает летать. После двух с половиной часов полета я сп
росил, сколько осталось горючего, потому что датчик уровня топлива не ра
ботал. Они сказали мне, что горючего хватает на четыре часа, я могу продолж
ать летать и ни о чем не беспокоиться. Я поверил их словам и мы снова взлет
ели. Когда мы пролетали на низкой высоте над картофельным полем, двигате
ль вдруг остановился Я только успел прокричать «Держись крепче!», потому
что жена не была пристегнута ремнями и самолет пошел вниз, прямо на бороз
ды. Он удачно перескочил какую-то канаву и затем замер посреди кукурузно
го поля. Мы заняли у местного фермера немного горючего, я вновь поднялся в
воздух и долетел до аэродрома, находившегося в трех километрах.
Сколько моих товарищей, особенно служивших в Люфтваффе, прошли через бит
вы с врагом без единой царапины и разбились насмерть из-за какого-нибудь
необыкновенно глупого «гражданского» несчастного случая. Этот тривиал
ьный инцидент вновь подтвердил необходимость соблюдения одного баналь
ного правила, по которому мы должны быть осторожны везде, а не только на фр
онте. Точно также в бою нам не позволялось рисковать без необходимости, д
аже если мы не думали о своей жизни.
Когда я вновь приземляюсь на аэродроме, на древнем биплане, то узнаю, что р
езерв другой эскадрильи уже переведен в Россию. В таком случае скоро и до
нас дойдет очередь. Уже долгое время я думаю о том, что уже несколько месяц
ев нахожусь дома, и внезапно я понимаю, как мне не терпится попасть на фрон
т. Я постоянно мучаюсь, что меня так долго держат от него подальше и я чувс
твую это особенно сильно, когда ощущаю, что такое долгое отсутствие може
т быть довольно опасным для меня. Я всего только человек и мои инстинкты г
оворят мне, что предпочли бы обменять близкое знакомство со смертью на е
ще более близкие отношения с жизнью. Я хочу жить, и желание жить сильнее во
мне с каждым днем Ц оно стучит во мне как удары сердца, когда я снова избе
гаю смерти, но я чувствую его в упоении скоростным спуском на лыжах по кру
тому альпийскому склону. Я чувствую это желание каждым дыханием, каждой
порой кожи, каждыми фибрами моего тела. Я не боюсь смерти, я часто смотрел
ей в лицо долгие секунды и никогда первым не отводил от нее взгляда, но каж
дый раз после такой встречи я радовался от всего сердца и иногда кричал в
восторге пытаясь перекричать рев моторов.
Все это я думаю, когда механически глотаю ужин в столовой. И затем я приним
аю твердое решение. Я буду дергать за все нити до тех пор, пока они не забер
ут меня отсюда из этой рутины и не пошлют назад во фронтовую часть.
Я не добиваюсь намеченной цели, но вскоре нам приказано лететь в Крым. Наш
а новая база находится в Сарабузе, неподалеку от Симферополя и здесь в лю
бом случае мы ближе к фронту, чем раньше. Мы решили транспортную проблему,
используя наши Ю-87 в качестве буксировщиков для грузовых планеров. Проле
тев по маршруту Краков-Львов-Проскуров-Николаев мы вскоре оказываемся
на месте. Аэродром здесь очень большой и пригоден для тренировочных целе
й. Наше самодельное жилье не очень сильно отличается от того, которое был
о у нас на фронте, но там где есть желание, выход всегда найдется. Мы возобн
овляем наши обычные тренировки, такие же, как в Граце. Нам особенно нравит
ся практиковаться в посадках на других аэродромах, потому что утром мы с
адимся, например, на западе, на побережье Черного моря, а после обеда, возм
ожно, на северо-востоке, на побережье Азовского. Мы купаемся, по крайней м
ере, полчаса на великолепных пляжах в жарком солнечном сиянии. Здесь нет
возвышенностей за исключением холмов неподалеку от Керчи и на юге Ц Кры
мской Яйлы, горной гряды, которая тянется вдоль южного побережья Крыма. В
ся остальная часть полуострова имеет плоский рельеф, это обширные степи
, в центре которых находятся гигантские помидорные плантации. Очень узка
я береговая полоса, тянущаяся между морем и Яйлой, считается Русской Рив
ьерой. Мы часто бываем здесь и возим отсюда дрова на грузовиках, потому чт
о там, где находится наша база, лесов нет. Сравнение с Ривьерой оказываетс
я поверхностным. Я вижу несколько пальм в Ялте, но два или три дерева не пр
евращают ее в Ривьеру. На расстоянии дома ярко блестят на солнце, особенн
о когда летишь на небольшой высоте вдоль побережья. Они производят удиви
тельно благоприятное впечатление. Но если вы гуляете по улицам Ялты и ви
дите все с близкого расстояния, общая примитивность и вульгарность этог
о советского курорта приносит большое разочарование. Соседние города А
лупка и Алушта немногим отличаются от Ялты. Мои люди обрадованы множеств
ом виноградников между этими городами, сезон сбора только начинается. Мы
пробуем гроздья на каждом склоне и часто приходим домой поздно и с чудов
ищными резями в животе.
Через какое-то время я начинаю нервничать, что меня не посылают обратно н
а фронт. Я досаждаю генералу, командующему авиацией на Кавказе, и предлаг
аю ему мои «Штуки» в качестве боевого подразделения, поскольку считаю, ч
то большинство экипажей уже пригодны для фронта. Я указываю на то, что бое
вые вылеты стали бы великолепной тренировкой для них и что любой полк мо
жет считать, что ему повезло заполучить летчиков, которые уже имеют боев
ой опыт. Вначале мы получаем приказ перебазироваться в Керчь. Оказываетс
я, советские транспортные суда часто проходят мимо южного побережья. Отс
юда мы могли бы атаковать их. Но дальше этого «бы» дело не идет! Часами мы ж
дем появления транспортников. Но ничего не происходит. Однажды я хочу по
пробовать счастья на своем истребителе Мессершмитт, моя цель Ц вражеск
ие самолеты-разведчики. Но вражеские самолеты немедленно отклоняются о
т курса и уходят в сторону моря по направлению к Туапсе и Сухуму, и я бесси
лен их догнать, поскольку не могу взлетать до тех пор, пока мы их не замети
ли. Тем не менее, вскоре я добиваюсь нашего перевода в Белореченскую, непо
далеку от Майкопа, где стоит другой авиаполк. Здесь мы сможем получить оп
ыт боевых вылетов, поскольку нас предполагается использовать для подде
ржки наступления в направлении Туапсе.
Немедленно мы становимся загруженной заданиями фронтовой частью. Мы на
ходимся в воздухе с утра до вечера летая над районом, где армия атакует в н
аправлении Чадукенская-Навагинская, на пути к Туапсе. Это не совсем прос
то для нас. Потому что в нашей учебной части мы используем относительно с
тарые самолеты, а полк, действующий здесь, с которым мы летаем, имеет на во
оружении самый последний тип пикировщика. Когда мы летим в строю на боль
шой высоте, это ставит нас в невыгодное положение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40