Но что это? Я пролетаю над тремя или
четырьмя машинами впереди колонны, на их радиаторах наши флаги. Это груз
овики немецкого производства. Из канав по обе стороны дороги вылетают бе
лые сигнальные ракеты. Это сигнал наших собственных войск. У меня давно н
е было такого леденящего чувства в животе. Я бы охотно врезался в землю гд
е-нибудь прямо здесь. Могла ли эта колонна быть немецкой? Все горит. Но поч
ему мы подверглись такому сильному обстрелу из грузовиков? Как оказалис
ь здесь американские автомашины? Помимо этого, я своими глазами видел бе
гущих людей в коричневой форме! Пот струится по лицу, меня охватывает оту
пляющее чувство паники.
Уже совсем стемнело, когда мы приземляемся в Павловке. Никто из нас не про
износит ни слова. Была ли эта колонна немецкой? Неопределенность душит н
ас. Я никак не могу выяснить по телефону у армии или Люфтваффе, чья это был
а колонна. К полуночи прибывают несколько солдат. Оперативный офицер пре
рывает мой крайне беспокойный сон и говорит, что есть важные новости. Наш
и армейские коллеги хотят поблагодарить нас за то, что мы помогли им сбеж
ать. Они рассказывают, что их грузовики были захвачены вражеской колонно
й. Они только успели отбежать на сотню метров, чтобы укрыться от русского
огня в канавах в стороне от дороги. Именно в этот момент мы появились на сц
ене и расстреляли иванов. Наши парни немедленно воспользовались ситуац
ией и сумели скрыться. Это снимает с меня тяжкий груз и я разделяю ликован
ие наших собратьев по оружию.
Спустя некоторое время после этого случая мы оказываемся в Днепропетро
вске. Аэродром находится на восточном берегу Днепра, очень далеко от наш
их казарм в центре города. Для обычного русского города это место произв
одит хорошее впечатление, такое же, как и Харьков. Советские бомбардиров
щики и штурмовики почти каждый день атакуют мосты на Днепре в центре гор
ода. Красные надеются, что уничтожив их, они отрежут путь к отступлению не
мецким войскам и сделают невозможным снабжение боеприпасами и резерва
ми нашей армейской группы. До сих пор мы не видели, что они добились в свои
х атаках на мост какого-нибудь успеха. Но жители торжествуют. Как только с
оветские самолеты исчезают из виду, они бросаются к Днепру с корзинами, п
отому что успели заметить, что после каждого налета на поверхности появл
яется большое количество оглушенной рыбы. Похоже, столько рыбы в городе
давно не ели. Мы летаем то на северо-восток, то на юг по мере того как Советы
движутся вперед к Днепру в надежде не допустить создание нашей линии об
ороны по реке и консолидировать позиции. В то же самое время когда мы пере
мещаем нашу базу из Днепропетровска в Большую Костромку, в 120 километрах д
альше к западу, я теряю Беккера. Он переведен в штаб авиадивизии. Долгое вр
емя я сопротивляюсь его переводу, поскольку он принадлежит нашему «семе
йному кругу», но это бесполезно и после долгих переговоров принимается о
кончательное решение.

12. Все дальше на запад

Большая Костромка Ц типичная русская деревня, со всеми преимуществами
и недостатками, которые из этого проистекают. Для нас, жителей Центральн
ой Европы, недостатки перевешивают. Деревня сильно разбросана и состоит
в основном из глинобитных хижин, лишь немногие дома выстроены из камня. У
личная сеть возникла сама собой, без всякого плана, это просто немощенны
е проезды, которые пересекаются под самыми причудливыми углами. В плохую
погоду наши автомашины тонут в грязи по самые оси так, что их невозможно п
отом вытащить. Аэродром находится на северном конце деревни, по дороге н
а Апостолово, которая почти непроходима для автотранспорта. Поэтому наш
персонал не теряет времени и для того, чтобы сохранить мобильность, начи
нает использовать лошадей и волов, запряженных в повозки. Экипажи часто
должны подъезжать к своим самолетам верхом на лошадях, они влезают на кр
ыло своего самолета прямо с седла, потому что взлетная полоса выглядит н
емногим лучше, чем дороги. В этих погодных условиях она напоминает океан
грязи с крошечными островками, и если бы не широкие шины Ю-87, мы вообще не м
огли бы взлететь. Наше жилье разбросано по всей деревне, штаб эскадрильи
расквартирован в здании школы на ее южном краю. Здесь у нас есть даже офиц
ерская столовая.
Площадь перед зданием часто превращается в огромную лужу и когда она зам
ерзает, что иногда случается, мы играем здесь в хоккей. Эберсбах и Фиккель
никогда не упускают возможности поиграть. Недавно, тем не менее, они неск
олько охладели к игре, все ноги у них в синяках. Когда погода портится, хок
кейные ворота переносят под крышу, уменьшенное хоккейное поле доставля
ет больше хлопот вратарям. Мебель от хоккея не страдает, потому что ее поп
росту нет.
Русские потрясены множеством мелких предметов, которые наши солдаты во
зят с собой. Они думают, что все эти любительские фотографии наших домов, н
аших комнат, наших девушек являются пропагандой. Приходится тратить оче
нь много времени чтобы убедить их, что все это подлинное, что немцы вовсе н
е людоеды. Через несколько дней после нашего прилета русские подошли и с
просили, можно ли им снова повестить на стены иконы и распятия. Раньше, при
советской власти, им приходилось все это прятать из-за неодобрения сына,
дочери или комиссара. То, что мы не выдвигаем никаких возражений, по всей в
идимости воодушевляет их. Мы пытаемся им объяснить, что и в наших домах то
же есть распятия и религиозные картины, но они верят этому с большим труд
ом. Спешно они водружают в «красных углах» иконы и вновь и вновь выражают
надежду, что это разрешение не будет отменено. Они живут в страхе перед ко
миссарами, которые держат всю деревню под наблюдением и шпионят за ее об
итателями. Пост главного доносчика часто занимает директор школы.
В настоящее время мы живем в заколдованном царстве грязи и переживаем вы
текающие из этого трудности в снабжении, даже продовольствием. Когда я л
ечу низко над Днепром, то часто вижу как и наши и русские войска кидают руч
ные гранаты в воду и ловят оглушенную рыбу. Мы воюем, по Днепру проходит ли
ния фронта, но каждая возможность накормить войска должна быть использо
вана. И вот однажды я решаю попытать удачу с небольшой 50-кг бомбой. Гослер,
наш квартирмейстер, послан во главе группы нестроевых солдат к Днепру. П
еред их уходом я показываю им на карте участок реки, где намереваюсь сбро
сить бомбу. Покружив немного над рекой и дождавшись, когда я смогу опозна
ть наших парней, я бросаю бомбу с высоты 15-20 метров. Она падает у самого бере
га и после короткой задержки взрывается. Наши внизу должно быть испуганы
взрывом, потому что бросаются на землю. Несколько догадливых рыбаков, ко
торые занимались промыслом на середине реки с борта какой-то древней по
судины, чуть было не перевернувшейся от волны, вызванной взрывом, быстро
подплывают и начинают собирать оглушенную рыбу. Сверху я вижу белые брюх
а мертвой рыбы, плавающей на поверхности. Солдаты вступают в сражение и п
ытаются вытащить как можно больше рыбы. На берегу появляются новые рыбак
и и также начинают выбрасывать рыбу на отмель. Через несколько часов пос
ле моего возвращения грузовик с рыболовной партией возвращается с Днеп
ра, с собой они привозят несколько центнеров рыбы. Среди улова несколько
огромных экземпляров, которые весят по 30-40 кг, в основном осетры и разновид
ность речного карпа. В течение следующих десяти дней мы организуем насто
ящие оргии и находим рыбную диету великолепной. Вкуснее всего оказывает
ся осетрина, копченая или вареная, огромные карпы также вполне съедобны.
Через пару недель с неменьшим успехом проводится вторая рыболовная экс
педиция.


***

Мы вылетаем на боевые задания почти каждый день и в самых разных направл
ениях. К востоку и юго-востоку советские орудия, сосредоточенные у Мелит
ополя, продолжают артиллерийские обстрелы нашего Никопольского плацда
рма. Среди названий на карте много немецких: Гейдельберг, Грюнталь, Густа
вфельд. Здесь находятся дома немецких переселенцев, прадеды которых осв
аивали этот район несколько столетий назад. К северу от нас, в районе Запо
рожья, фронт поворачивает к востоку и проходит по Днепру. Еще дальше, посл
е того, как он пересекает реку, начинается Кременчугский сектор. За русск
ими линиями остался Днепропетровск. В своей обычной манере Советы оказы
вают давление в разных местах и им часто удается прорывать фронт на небо
льшую глубину. Ситуация восстанавливается с помощью контратак, которые
обычно проводят бронетанковые дивизии. В промышленном центре Кривой Ро
г, который расположен к северу от нас, прямо на линии фронта, находится бет
онная взлетная полоса. Но мы не можем ей пользоваться.
Однажды утром советская атака достигает Кривого Рога и нашего аэродром
а. Основной удар наносится с севера, со стороны Пятихатки. Здесь пропадае
т без вести капитан Менде. Несмотря на самые отчаянные поиски мы не можем
найти нашего доброго товарища, которого поглотили бескрайние просторы
России. Ситуация здесь также восстановлена с помощью контратаки и фронт
смещается на несколько километров к востоку. Снабжение наших войск идет
без помех и мы вскоре переключаемся на мосты через Днепр. Затем нашей цел
ью становится группировка противника между Кременчугом и Днепропетров
ском. Однажды утром, когда начинается новое наступление русских с севера
, я должен вылетать в плохую погоду. Моей задачей является получение обще
й картины расположения вражеских войск и оценка шансов успешной атаки б
олее крупными силами. Перед вылетом мне сообщают, что одна из деревень в з
оне боя все еще удерживается нашими войсками, но их постоянно атакуют и и
м срочно нужна помощь. С этой частью должен быть установлен контакт и ави
анаводчик уже находится на месте.
Наша тройка идет в район цели под низкими облаками. Я слышу в наушниках го
лос знакомого авианаводчика и надеюсь, что мне было приказано установит
ь связь именно с ним, а не с каким-то другим офицером. Я должен здесь упомян
уть, что каждый авианаводчик хочет нашей поддержки для своей собственно
й дивизии. Мы вынуждены настаивать на том, чтобы нам сообщали позывной да
нной части. Потребность в нас настолько велика, что для удовлетворения в
сех запросов нам понадобилось бы раз в двадцать больше людей и самолетов
. Судя по голосу, со мной снова говорит футболист Эпп, но и без его помощи я у
же заметил концентрацию вражеских войск в трем километрах впереди. Я все
еще лечу над нашими позициями, как вдруг, накренив машину, вижу вспышки от
выстрелов множества зениток. Я не вижу разрывов снарядов, потому что они
скрыты облаками, но неожиданно ощущаю попадания в кабину и в двигатель. В
лицо и в руки впиваются осколки. Двигатель готов остановится в любую сек
унду. Он работает еще пару минут и затем глохнет. За это время я обнаружива
ю луг к западу от деревни. Я уверен, что русские меня еще не заметили. Рядом
со мной быстро садится Фиккель. У нас нет ни малейшего представления о то
м, сколько еще времени наши войска смогут удерживать свои позиции, поэто
му мы с Хеншелем берем с собой самое необходимое: оружие, часы и парашюты и
карабкаемся в машину Фиккеля. Третий самолет из нашей группы уже полете
л домой и летчик сообщил о прошествии. Вскоре мы успешно садимся в Костро
мке. В эти дни везет также и капитану Фритше. После того, как он был сбит ист
ребителями к юго-востоку от Запорожья, в районе Гейдельберга, он успешно
выбросился с парашютом, но ударился о хвостовое оперение. После краткого
пребывания в госпитале этот отличный летчик, награжденный Рыцарским кр
естом, возвращается в строй.
Но нам не всегда так везет. Однажды, возвращаясь с линии фронта мы уже подл
етаем к нашему аэродрому и начинаем заходить по одному на посадку. Высок
о над нами появляются русские истребители. Они совершенно не собираются
нас атаковать, но зенитки открывают по ним огонь, пытаясь стрелять между
нашими самолетами. Херлинг, командир 7-й эскадрильи, и Крумингс, наш офице
р-инженер, подбиты и падают. Через несколько мгновений погибает и Фритш. Т
ри неразлучных друга, награжденные Рыцарскими крестами, отдали жизни за
свою страну. Мы ошеломлены этой потерей. Они были первоклассными пилотам
и и товарищами для своих подчиненных. Иногда здесь на фронте бывают пери
оды, когда на людей как будто падает проклятье и череда несчастий кажетс
я нескончаемой.
В ноябре получено радиосообщение: я награжден Рыцарским крестом с Дубов
ыми Листьями и Мечами и должен прибыть для награждения в штаб-квартиру ф
юрера в Восточной Пруссии. Примерно в это же время я уничтожаю свой сотый
танк. Я рад этой награде, не в последнюю очередь потому, что это вклад в дос
тижения моей эскадрильи, но в то же самое время я расстроен, что ответ на м
ою рекомендацию о награждении Хеншеля Рыцарским крестом еще не пришел. Д
олжно быть он где-то застрял. В любом случае я решаю взять своего бортстре
лка на награждение. Хеншель только что закончил свой тысячный боевой выл
ет и имея на своем счету несколько советских истребителей без всякого пр
еувеличения считается нашим лучшим стрелком. Через Винницу, Проскуров, Л
ьвов и Краков мы летим в Восточную Пруссию, где в районе Гольдапа находит
ся штаб-квартира фюрера.
Вначале мы приземляемся в Летцене. Я докладываю о прибытии подполковник
у фон Белову. Он говорит мне, что одновременно со мной Дубовые листья к Рыц
арскому кресту будет получать майор Храбак. С собой я привез Хеншеля и сп
рашиваю Белова, прибыла ли моя рекомендация. Он отвечает мне, что еще нет,
но немедленно обещает узнать у рейхсмаршала, в каком состоянии находитс
я дело. Там тоже никак не могут найти эти бумаги и предполагают, что докуме
нты были переданы рейхсмаршалу на подпись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40