Мое плечо забинтовано и я не могу д
вигать рукой, но это не слишком мешает летать. Хуже то, что мои ноги изреза
ны до кости и я не могу ходить. Любое нажатие на педали причиняет невыноси
мую боль. Меня носят к самолету на руках.
Яссы Ц хорошенький румынский городок, до настоящего времени полностью
неповрежденный. Для нас это великолепный вид, это напоминает нам о доме. М
ы глазеем в витрины магазинов и радуемся как дети.
На следующее утро наша разведка обнаруживает сильные бронетанковые и м
оторизованные силы противника к северу от Балты, вероятно, они уже входя
т в город. Вначале погода плохая, местность гористая и самые высокие пики
окутаны туманом. Ситуация печальная: больше нет войск, которые могли бы у
держивать фронт. Мотопехота противника может оказаться здесь через нес
колько часов. Кто ее остановит? Мы остались одни. Разведка сообщает о силь
ном огне зениток, которых наступающие красные привезли с собой. Советски
е Ла-5 и Аэрокобры постоянно кружат над этими бронетанковыми клиньями. Ве
сь наш южный фронт в России и месторождения нефти в Румынии, имеющие важн
ейшее значение, оказались под угрозой. Я глух и слеп ко всем советам, котор
ые основываются на моем физическом состоянии. Советы должны быть остано
влены, а их танки, ударная сила армии, должны быть уничтожены. Пройдут еще
недели прежде чем нашим коллегам на земле удастся создать линию обороны.

Мой бортстрелок унтер-офицер Ротман несет меня на руках к самолету. Шест
ь вылетов до изнеможения утром, затем три после обеда. Стоит ужасная пого
да. Сильный зенитный огонь. Почти после каждого вылета мне приходится ме
нять самолет из-за повреждений, нанесенных зенитками. Я очень плохо себя
чувствую. Только решимость остановить Советы, где я бы их не встречу, подд
ерживает мои силы. Кроме того, именно эти солдаты пытались взять меня в пл
ен и в тот день, когда я сбежал, московское радио уже сообщило о том, что они
захватили в плен самого майора Руделя. Скорее всего они не поверили, что я
смог добраться до своих. Неужели мои коллеги, которые не смогли бежать вм
есте со мной выдали мое имя?
Используя бомбы и пушки мы атакуем танки, колонны грузовиков с бензином
и продовольствием, пехоту и кавалерию. Мы наносим удары с высоты от 10 до 200 м
етров, потому что стоит отвратительная погода.
Вместе с другими самолетами, оборудованными 37-мм пушками я отправляюсь н
а танковую охоту на предельно низкой высоте. Вскоре остальные экипажи ос
таются на земле, поскольку когда мой самолет поврежден, я должен использ
овать другой, и так пока исправных противотанковых машин совсем не остае
тся. Если требуется слишком много времени чтобы заправить целую эскадри
лью, я приказываю быстро залить горючее в мой самолет и вдвоем с другим ле
тчиком мы совершаем дополнительные полеты между общими вылетами. Обычн
о наших истребителей в воздухе нет, русские используют все свое численно
е преимущество против нас одних. Во время этих воздушных боев мне трудно
маневрировать, поскольку я не могу нажимать на педали, я использую тольк
о одну ручку управления. Но до сих пор я получал повреждения только от зен
итного огня, хотя и во время каждого вылета, а это достаточно часто. Во вре
мя последнего боевого вылета в тот день я лечу на обычной «Штуке» с бомба
ми и двумя пушками двухсантиметрового калибра. С помощью этого оружия не
льзя пробить даже среднюю по толщине танковую броню. Предположительно, к
расные не ожидают, что мы появимся так поздно, наша единственная цель Ц у
становить места их концентрации и составить общее представление о ситу
ации, которая имеет важнейшее значение для завтрашнего дня. Мы летим вдо
ль двух дорог, которые идут на север в направлении Балты. Солнце уже садит
ся, слева впереди над деревней Фалешти поднимаются огромные облака дыма
. Возможно, там все еще румынские войска. Я отстаю от эскадрильи и лечу над
деревней, меня встречает сильный зенитный огонь. Я вижу массу танков, за н
ими Ц большую колонну грузовиков и мотопехоты. Любопытно, что на танках
по два-три запасных бака с горючим. Меня словно озаряет вспышка: они больш
е не ожидают нашего появления и хотят сегодня вечером прорваться в самое
сердце Румынии, в район нефтяных месторождений и тем самым отрезать вес
ь наш южный фронт. Они пользуются сумерками и темнотой, потому что днем он
и не могут двигаться, когда у них над головой кружат мои «Штуки». Вот почем
у танки оснащены дополнительными баками, это означает что они могут прор
ываться даже без своих грузовиков. Это крупная по масштабам операция и о
ни уже ее начали. Я сейчас вижу это совершенно ясно. Только мы одни знаем, ч
то происходит, значит, вся ответственность лежит на нас. Я отдаю по радиот
елефону приказ:
«Эта атака имеет важнейшее значение».
«Бомбы сбрасывать поочередно».
«Атакуйте на малой высоте пока не кончатся боеприпасы».
«Бортстрелкам также открыть огонь по машинам».
Я сбрасываю бомбы и начинаю охоту на танки со своими 20 мм пушками. В другое
время было бы чистой тратой сил стрелять по танкам из оружия такого кали
бра, но сегодня иваны везут баки с горючим. И тут они просчитались. После п
ервых же бомб русская колонна останавливается и затем, под прикрытием св
ирепого зенитного огня пытается двигаться дальше, сохраняя строй. Но мы
не даем себя запугать. Только сейчас они поняли, что мы настроены серьезн
о. Они в панике разбегаются прочь от дороги, сворачивают в поля и беспрест
анно кружат выполняя все известные им оборонительные маневры. Каждый ра
з когда я стреляю, я попадаю в бак разрывным или зажигательным снарядом. П
о всей видимости горючее протекает сквозь щели, некоторые танки, которые
стоят в тени холма, взрываются с ослепляющими вспышками. Если взрываетс
я их боезапас, небо перечеркивается настоящим фейерверком, а если танк в
езет некоторое количество сигнальных ракет, они осыпают все вокруг нево
образимой цветовой гаммой.
Каждый раз когда я захожу в атаку, я сознаю ответственность, которая лежи
т на нас и надеюсь, что нам удастся добиться успеха. Какое счастье, что мы з
асекли эту колонну именно сегодня! У меня кончаются боеприпасы, я уже уни
чтожил пять танков, но в поле все еще несколько чудовищ, некоторые из них п
родолжают двигаться. Я должен еще как-то им отплатить.
«Ханнелора 7» Ц это позывной командира седьмого звена Ц «возвращайтес
ь домой после того как истратите все боеприпасы».
Я же, вместе с ведомым, лечу на максимальной скорости на аэродром. Мы не жд
ем дозаправки, у нас достаточно горючего для нового вылета, нам нужны лиш
ь боеприпасы. Быстро надвигаются сумерки. Все идет слишком медленно, хот
я наши оружейники работают изо всех сил. Я уже объяснил им, что стоит на ко
ну и сейчас они делают все, чтобы не подвести товарищей, находящихся в воз
духе. Через десять минут я взлетаю вновь. По пути мы встречаем возвращающ
уюся эскадрилью, она уже приближается к аэродрому, на котором включены п
осадочные огни. Кажется, проходит вечность прежде чем я оказываюсь над ц
елью. Еще издалека я вижу горящие танки и грузовики. Взрывы освещают поле
битвы зловещим светом. Видимость очень плохая. Я направляюсь к северу и л
етя на низкой высоте над дорогой настигаю двух стальных монстров, которы
е движутся в том же направлении, вероятно с намерением сообщить в тыл печ
альную новость. Я делаю вираж и захожу в атаку. Я могу различить их только
в самую последнюю секунду, когда иду на бреющем. Попасть в них не так-то пр
осто. Но и они, как и их предшественники, оснащены запасными баками с горюч
им и мне удается взорвать их обоих, хотя я и должен истратить всю свою амун
ицию. Вместе с этими двумя всего за день уничтожено семнадцать танков. Мо
я эскадрилья уничтожила примерно столько же, так что сегодня иваны потер
яли не меньше тридцати танков. Это черный для них день. Сегодня, после всех
событий, наш сон в Яссах ничто не потревожит, в этом мы можем быть уверены.
Мы узнаем завтра, как далеко продвинулось наступление. Мы садимся уже в п
олной темноте. Постепенно, когда напряжение спадает, я начинаю чувствова
ть боль. И армия и командование группы хотят знать все подробности. Полно
чи я держу рядом с ухом телефонную трубку.


***

Сегодняшнее задание вполне предсказуемо: атаковать те же самые вражеск
ие силы, что и вчера.
Мы вылетаем очень рано, чтобы оказаться над целью сразу же после начала р
ассвета, поскольку мы можем быть уверены, что иван с толком воспользовал
ся передышкой. По-прежнему стоит ненастная погода, высота нижней кромки
облачности Ц 100-120 метров. Вновь св. Петр помогает противнику. Окружающие х
олмы плохо различимы. Мы можем лететь только вдоль долин. Мне интересно, ч
то сегодня для нас приготовлено. Мы пролетаем Фалешти, здесь одни обломк
и, все. Как мы оставили вчера. К югу от Балты мы встречаем первые танковые и
мотопехотные колонны. Нас приветствуют и зенитки и истребители. Должно б
ыть всем уже известно, какое представление мы вчера тут дали. Мне следует
проявлять сегодня особую осторожность и ни в коем случае не делать вынуж
денную посадку где-нибудь поблизости. Мы атакуем без промедления, во вре
мя каждого вылета мы участвуем в воздушных боях не имея никакого эскорта
, поскольку в этом секторе почти нет наших истребителей. Кроме того, у нас
неприятности с погодой. Приходится все время летать очень низко, и без по
терь не обойтись, но нам приходится не обращать на это внимание, потому чт
о мы имеем дело с аварийной ситуацией и в наших собственных интересах не
прекращать атаку ни на минуту. Если мы не будем подниматься в воздух, прой
дет не так много времени и иван захватит наш аэродром. Жаль, что во время э
тих трудных вылетов со мной нет Хеншеля, с его опытом бортстрелка он мог б
ы заметно облегчить мою жизнь. Сегодня мой бортстрелок Ц унтер-офицер Р
отман. Хороший парень, но у него не хватает опыта. Мы все любим летать с ним,
потому что мы говорим: «Даже если никто не вернется назад, можно поспорит
ь, что Ротман как-то выкрутится». После нашего возвращения из первой мисс
ии я досадую на задержку и отправляюсь в промежуточный полет в сопровожд
ении Фишера. Мы атакуем танки в предместьях Балты. Над целью мы должны вст
ретиться с несколькими истребителями. Мы летим как можно ниже, погода ст
ала еще хуже, видимость не превышает 800 метров. Поднимаясь повыше над горо
дом я высматриваю истребители. И они там действительно есть, но не наши, а
русские.
«Смотри, Фишер, это одни Аэрокобры. Не отставай. Подойди ближе».
Они уже заметили нас. Их около двадцати. Нас всего двое, легкая добыча. Они
уверенно нас атакуют. Мы не можем набрать высоту, нам приходиться лететь
над самой землей, используя каждый овраг для того, чтобы затеряться. Я не с
пособен маневрировать, потому что не могу нажимать на педали, я могу лишь
немного менять курс работая одной ручкой управления. Эта тактика не спас
ает меня надолго, особенно если за мной идет истребитель, пилот которого
знает хотя бы основы своего ремесла. Но тот, кто идет сейчас за мной, разби
рается в своем деле в совершенстве. Ротман начинает нервничать:
«Они нас сейчас собъют».
Я ору чтобы он заткнулся и стрелял, а не тратил дыхание. Он продолжает крич
ать, в фюзеляж входят снаряды Ц «рат-а-тат-тат» Ц попадание за попадани
ем. Я не могу воспользоваться педалями. Меня охватывает слепая ярость. Я в
не себя от гнева. Я слышу как грохочут снаряды большого калибра, в дополне
ние к 20 мм пушкам Аэрокобра стреляет по мне еще и 30-мм снарядами. Сколько ещ
е продержится мой верный Ю-87? Сколько еще пройдет времени, прежде чем само
лет охватит пламя или он развалится на куски? Во время войны меня сбивали
тридцать раз, но всегда зенитки и никогда Ц истребители. Каждый раз я пол
ьзовался педалями и с их помощью маневрировал. Это первый и последний ра
з, когда истребитель попадает в мой самолет.
«Ротман, огонь»! Он не отвечает. Его последние слова: "Черт! Пулемет заклин
ило! " Теперь сзади у меня нет никакой защиты. Иваны не медлят воспользоват
ься этим, они становятся еще более агрессивными чем раньше и заходят на м
еня сзади, справа, слева. Один приятель атакует меня спереди раз за разом.
Я укрываюсь в самом узком овраге, в который можно с большим трудом втисну
ться, едва не задевая стенки крыльями. Они стреляют довольно метко, добив
аясь попадания за попаданием. Шансы вернутся домой невелики. Но неподале
ку от нашего аэродрома в Яссах они отказываются от преследования, скорее
всего у них кончились боеприпасы. Я потерял Фишера. Он все время летел в с
тороне и сзади и я упустил его из виду. Ротман тоже не знает, что с ним случи
лось. Пошел он на вынужденную посадку или разбился? Я не знаю. Потеря этого
способного молодого офицера бьет по эскадрону с особенной силой. Мой са
молет изрешечен 20 мм снарядами и в него попало восемь снарядов из 37 мм пушк
и. Ротман не смог бы меня защищать слишком долго.
После такого приключения любой был бы выбит из колеи, но с этим ничего не п
оделаешь. Я залезаю в другой самолет и лечу снова. Советы должны быть оста
новлены. В этот день я вывожу из строя девять танков. Трудный день. Во врем
я последних вылазок я должен напрягать зрение, чтобы найти хотя бы один т
анк. Это хороший знак. Я полагаю, что в данный момент наступление противни
ка выдохлось, а пехота без брони не сможет прорваться слишком далеко.
На следующее утро разведка подтверждает мои предположения. Все стихло, п
очти вымерло. После того, как я приземляюсь после первого за этот день выл
ета, молодой механик прыгает на крыло моего самолета, горячо жестикулиру
я, и поздравляет меня с награждением Бриллиантами к Рыцарскому кресту. Т
олько что получен телефонный звонок из штаб-квартиры фюрера, но в сообще
нии также содержится запрет на полеты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40