Отдельные слова этого парня тонут
в гудении работающих двигателей, но я понимаю смысл того, что он мне говор
ит. Для того, чтобы не видеть текста сообщения, я не иду в диспетчерскую, а о
стаюсь у моего самолета до тех пор, пока не заканчивается подготовка к сл
едующему полету. В полдень генерал вызывает меня в Одессу по телефону.
Тем временем отовсюду поступают поздравительные телеграммы, даже от чл
енов правительства. Предстоит тяжелая борьба, чтобы добиться разрешени
я летать. Мысль о том, что мои товарищи готовятся к новому полету, а я долже
н следовать в Одессу, расстраивает меня, я чувствуя себя каким-то прокаже
нным. Это дополнение к награде приводит меня в уныние и сводит к нулю все у
довольствие от сознания того, что мои достижения получили такое высокое
признание. В Одессе я не узнаю ничего нового, только то, что мне уже извест
но и о чем бы я хотел слышать. Я рассеянно слушаю поздравления, мои мысли с
моими боевыми товарищами, которые могут ни о чем не заботиться и продолж
ать летать. Я завидую им. Я должен немедленно проследовать в штаб-квартир
у фюрера, чтобы тот лично наградил меня Бриллиантами. После остановки в Т
ирасполе мы пересаживаемся на Ю-87 Ц если бы только Хеншель был со мной, се
йчас позади меня сидит Ротман. Мы летим по маршруту Фокшаны-Бухарест-Бел
град-Кечкемет-Вена-Зальцбург. Не часто глава государства принимает офи
цера, рапортующего о своем прибытии в унтах, но я рад, что могу в них ходить,
даже испытывая постоянную боль. Оберст фон Белов приезжает в Зальцбург ч
тобы сопровождать меня, в то время как Ротман отправляется к себе домой п
оездом. Мы договариваемся, что я подберу его в Силезии на обратном пути.
В течение двух дней я загораю на террасе отеля в Берхтесгадене, вдыхая во
схитительный горный воздух. Постепенно я расслабляюсь. Через два дня я о
казываюсь в обществе фюрера в великолепном Бергхофе. Он знает всю мою ис
торию вплоть до мельчайших деталей и выражает свою радость, что судьба б
ыла столь благосклонна ко мне и мы смогли так много достичь. Я впечатлен е
го теплотой и заботливой сердечностью. Он говорит, что я сделал достаточ
но, поэтому он приказал мне оставаться на земле. Он объясняет, что нет ника
кой необходимости в том, что все великие солдаты должны отдать свои жизн
и, их пример и их опыт должны быть сохранены для новых поколений. Я отвечаю
отказом принять награду, если получив ее я больше не смогу водить в бой мо
ю эскадрилью. Он хмурится, следует краткая пауза, затем на его лице появля
ется улыбка: «Очень хорошо, в таком случае вы можете летать». Наконец-то я
счастлив и предвкушаю увидеть выражение удовольствия на лицах моих тов
арищей, когда они услышат, что я вернулся. Мы пьем вместе чай и беседуем ча
с или два. Мы обсуждаем новое оружие, стратегическую ситуацию, историю. Он
специально объясняет мне что недавно прошли испытания оружия Фау. В наст
оящее время, говорит он, было бы ошибкой переоценивать его эффективность
потому, что точность нового оружия еще очень невысока, но, добавляет он, э
то не так важно, поскольку есть надежда на производство ракет, которые бу
дут абсолютно надежными. Позднее мы сможем полагаться не на обычные взры
вчатые вещества, а на нечто иное, столь мощное средство, что когда мы приме
ним его, война немедленно закончится. Он говорит мне, что его разработка п
родвинулась уже очень далеко и завершение можно ожидать очень скоро. Для
меня это совершенно новый поворот и я не могу это себе представить. Поздн
ее я узнаю, что взрывной эффект этих новых ракет будет основан на атомной
энергии.
После каждого визита к фюреру я получаю неизгладимое впечатление. Из Зал
ьцбурга я лечу в Герлиц, мой родной город. Прием, данный в мою честь утомля
ет меня больше, чем некоторые боевые вылеты. Когда в семь часов утра я нако
нец-то добираюсь до своей кровати, хор девушек поет мне серенады, моей жен
е приходится долго убеждать меня выйти и пожелать им доброго утра. Очень
трудно объяснить людям, что несмотря на награждение Бриллиантами я не хо
тел бы участвовать в празднованиях и приемах. Я хочу только отдыха. Я пров
ожу несколько дней с моими родителями в тесном семейном кругу. Я слушаю н
овости с востока по радио и думаю о солдатах, которые там сражаются. Након
ец меня больше ничто не держит и я могу вернуться. Я звоню Ротману в Циттау
и наш Ю-87 вновь несет нас на юг, через Вену и Бухарест Ц на восточный фронт.


14. Роковое лето 1944

Через несколько часов я приземляюсь в Фокшанах в Северной Румынии. Моя э
скадрилья сейчас стоит в Хуси, чуть дальше к северу. Фронт удерживается г
ораздо прочнее, чем две недели назад. Он идет от Прута к Днестру вдоль края
плато, расположенного к северу от Ясс.
Маленький городок Хуси приютился между холмов. На некоторых из них расту
т обширные виноградники. Сможем ли мы дождаться вина? Летное поле находи
тся на северной окраине городка. И поскольку наши дома располагаются на
противоположной стороне, нам каждое утро приходится ходить по его улица
м. Население наблюдает за нашими действиями с интересом. Когда говоришь
с ними, они всегда демонстрируют свое дружелюбие. Особенно тесные контак
ты с нами поддерживают представители церкви. Их возглавляет епископ, у к
оторого я часто нахожусь в гостях. Он не перестает объяснять мне, что духо
венство видит в нашей победе единственный шанс сохранить религиозную с
вободу и независимость. В городе много торговцев, здесь огромное количес
тво мелких лавок. Все это очень сильно отличается от Советской России, ко
торую мы оставили столь недавно. Ее средний класс исчез, поглощенный про
летарским Молохом.
Когда я прохожу через город меня особенно поражает огромное количество
собак. По всем признакам они бездомные. Они скитаются повсюду, их встреча
ешь на каждом углу и на каждой площади. Я временно размещаюсь в маленькой
вилле с виноградником, сбоку протекает маленький ручей, в котором можно
купаться. Ночью через этот виноградник проходят целые процессии собак. О
ни движутся в индейском строю, в стаях по двадцать-тридцать. Однажды утро
м я еще лежу в кровати, когда в мое окно заглядывает огромная дворняга и ст
авит передние лапы на подоконник. За ней в той же позе стоят пятнадцать ее
коллег. Задние поставили свои ноги на спины тех, кто стоит впереди и все пя
лятся в мою комнату. Когда я прогоняю их, они печально и без лая крадутся п
рочь, чтобы продолжить свое беспрестанное рысканье.
Еда у нас в изобилии, мы живем хорошо, поскольку получаем наше жалование в
леях и хотя приобрести на них особенно нечего, по крайней мере, всегда мож
но купить яиц. Постепенно почти все наше жалование начинает уходить на п
окупку яиц. Среди офицеров первое место по потреблению яиц удерживает ле
йтенант Шталер, он поедает огромное их количество. Однажды, когда нехват
ка горючего не позволяет нам летать, немедленно начинается проверка это
го нового источника энергии, вся эскадрилья до последнего человека зани
мается физическими упражнениями, обычно это бег по пересеченной местно
сти, гимнастика, и, конечно же, футбол.
Я все еще не могу принимать участие в этих упражнениях, поскольку ступни
моих ног не вполне еще прошли, а плечо болит, если я опрометчиво двигаю рук
ой. Но для эскадрильи в целом эти спортивные занятия являются великолепн
ым отдыхом. Некоторые, и я в первых рядах, пользуемся возможностью и гуляе
м в горных лесах или практикуемся в других видах спорта.
Обычно мы едем на аэродром между 4 и 5 часами утра. На дальнем краю города мы
всегда натыкаемся на огромное стадо овец, впереди которых шествует осел
. Его глаза полностью закрыты длинной спутанной гривой и мы удивляемся, к
ак он может вообще нас видеть. Из-за этой гривы мы прозвали его Затмением.
Однажды утром, проносясь мимо, мы дергаем его за кончик хвоста. Это привод
ит к целой серии реакций: сначала он взбрыкивает копытами как лягающаяся
лошадь, затем, вспомнив свою ослиную натуру, замирает, и наконец дает о се
бе знать его цыплячье сердце и он уносится как ветер.


***

Мы совершаем вылеты в относительно стабильный сектор, где, тем не менее, п
остоянное прибытие подкреплений указывает на то, что красные готовятся
нанести удар в самое сердце Румынии. Район наших операций тянется от дер
евни Таргул Фрумос на западе до плацдармов на Днестре и к Тирасполю на юг
о-востоке. Большинство вылетов мы совершаем в район к северу от Ясс, здесь
Советы пытаются выбить нас с возвышенностей вокруг Карбити на берегу Пр
ута. Ожесточенные бои в этом секторе завязываются вокруг руин замка Стан
ца на так называемом Замковом холме. Раз за разом мы теряем эту позицию, но
всегда отбиваем ее.
В этой зоне Советы постоянно подводят свои огромные резервы. Как часто н
ам приходится атаковать мосты через реку. Наш маршрут пролегает через Пр
ут к Днестру за Кишиневым и далее на восток. Мы надолго запомним эти назва
ния Ц Кошица, Григориополь, плацдарм у Бутора. На короткое время мы стоим
на одном аэродроме с истребителями из JG52. Ими командует майор Баркхорн, ко
торый знает свою работу от "А" до "Я". Они часто сопровождают нас на боевые вы
леты и мы доставляем им большие неприятности, потому что новый Як-3, котор
ый только что появился на другой стороне, каждый день устраивает все нов
ые представления. Передовая авиабаза группы находится в Яссах, отсюда ле
гче патрулировать над линией фронта. Командир группы часто находится на
передовой, чтобы наблюдать за взаимодействием самолетов с наземными во
йсками. Его передовой пост оснащен радиостанцией, которая позволяет ему
слушать все переговоры в воздухе и на земле. Пилоты-истребители говорят
друг с другом, истребители Ц с офицером наземного контроля, «Штуки» Ц м
ежду собой и с офицером связи на земле. Тем не менее, обычно мы все пользуе
мся разными частотами. Маленький анекдот, который командир 8-й группы рас
сказывает нам во время своего последнего визита, показывает его заботу о
своих «овечках». Он видел как наша эскадрилья приближалась к Яссам. Мы ид
ем на север, наша задача Ц атаковать цели в районе замка, которые армия хо
тела нейтрализовать, установив связь с нашим диспетчером. Над Яссами нас
встречают не наши истребители, а сильное соединение Ла. Через секунду не
бо заполнено маневрирующими самолетами. Медленные «Штуки» не могут спр
авиться со стремительными как стрела русскими истребителями, особенно
с полным грузом бомб. Командир группы наблюдает за битвой со смешанным ч
увством и слышит все переговоры. Командир седьмого звена, предполагая, ч
то я не видел Ла-5, которые заходили сзади, кричит: «Ханнелора, оглянись, оди
н из них собирается тебя сбить»! Я давно заметил истребитель, но у меня еще
достаточно времени, чтобы предпринять маневр уклонения. Мне не нравится
эти крики по радиотелефону, это обескураживает экипажи и отрицательно в
лияет на их меткость. Поэтому я отвечаю: «Не родился еще тот, кто меня собь
ет».
Я не хвастаюсь. Я хочу только продемонстрировать определенную бесприст
растность для выгоды других пилотов, потому что хладнокровие в таком мес
те заразительно. Коммодор завершает эту историю широкой ухмылкой:
«Когда я услышал это, я больше не беспокоился о вас и обо всей эскадрилье.
На самом деле я наблюдал за этой неразберихой с большим удивлением».
Как часто, инструктируя экипажи, я читал им такую лекцию: «Любой, кто не см
ожет удержаться рядом со мной, будет сбит истребителем. Любой, кто отстан
ет, окажется легкой добычей и не сможет рассчитывать на какую бы то ни был
о помощь. Поэтому держитесь ко мне как можно ближе. Попадание зенитки Ц ч
аще всего счастливая случайность. Если вам не повезло, вас с такой же веро
ятностью ударит по голове сорвавшийся с крыши шифер или вы попадете под
трамвай. Кроме того, война Ц это не страхование жизни».
Старики уже знают мою точку зрения и крылатые изречения. Когда новичков
вводят в курс дела, ветераны прячут улыбку и говорят: «В этом он, может быт
ь, и прав». Тот факт, что мы практически не несем никаких потерь во время вс
треч с вражескими истребителями, подтверждает мою теорию. Новички должн
ы, конечно же, пройти определенную подготовку еще до того, как они попадут
на фронт, в ином случае они будут представлять опасность для своих колле
г.
Вот, например, всего через несколько дней мы совершаем вылет в том же само
м районе и нас снова атакуют большими силами вражеские истребители. Неда
вно попавший к нам лейтенант Рем пикирует вслед за ведущим и отрезает ем
у хвост своим пропеллером. К счастью, ветер несет их парашюты к нашим окоп
ам. Мы снижаемся по спирали вокруг них до тех пор, пока они не достигают зе
мли, потому что советские истребители регулярно открывают огонь по наши
м экипажам, которые выбрасываются с парашютом. Через несколько месяцев Р
ем превратился в первоклассного летчика, сам стал ведущим и часто замеща
ет командира звена. Я испытываю чувство симпатии к тем, кто медленно учит
ся.
Лейтенанту Швирблатту везет меньше. Он сделал уже 700 боевых вылетов и был
награжден Рыцарским крестом. Получив прямое попадание над целью, он долж
ен был сделать вынужденную посадку сразу за нашими окопами, потерял леву
ю ногу и несколько пальцев на руке. Нам будет суждено сражаться вместе во
время завершающей стадии войны.
У нас нет ни минуты передышки, не только в районе севернее Ясс, но также и н
а востоке, где русские захватили плацдармы на берегу Днестра. Однажды, во
второй половине дня три наших машины летят над излучиной Днестра между К
ошицей и Григориополем, где наша оборона прорвана большим количеством Т
-34. Лейтенант Фиккель и унтер-офицер сопровождают меня на Ю-87, вооруженных
бомбами. Предполагается, что нас будет ждать эскорт, и когда я приближаюс
ь к излучине реки я в самом деле могу видеть в районе цели низко летящие ис
требители.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40