И. и И. И. Радченко, старым друзьям дедушки
и бабушки. Письма относятся к 1916-18 годам (кроме последнего, помеченного 1924-ым
годом). Их писала гимназистка, которая взрослеет на глазах Ц ты прочтешь
их ниже. Мама родилась в Баку и ее детство прошло на Кавказе. Южная ее внеш
ность иногда заставляла тех, кто плохо знает Грузию, принимать ее за груз
инку. На самом деле такими бывают болгарки, гречанки, украинки Ц с правил
ьным овалом лица, черными бровями, чуть вздернутым носом, смуглой кожей, и
мягкими карими глазами в черных прямых ресницах. Правда, у мамы к этому об
лику было добавлено что-то от цыган Ц какая-то восточная томность, печал
ьные глаза, и длинные суховатые пальцы. Она очень любила кутаться в шали, е
й это шло; на ней естественно выглядело бы и индийское сари. В семье она бы
ла младшим ребенком. Ее любили и баловали два брата и сестра, Ц она была к
тому же прехорошенькая. У м еня сохранились старые открытки, написанные
ее детским почерком, Ц поздравление братьям и сестре с праздником, прос
ьба прислать книгу. Семья была дружная, теплая. В Петербурге дедушка и баб
ушка жили, по сравнению с нашими сегодняшними нормами, уже с известным до
статком, и дети учились в гимназиях. В ранних письмах мамы к друзьям ее род
ителей, Алисе Ивановне и Ивану Ивановичу Радченко сразу видна веселая, л
асковая, добрая девочка пятнадцати лет. Никаких изломов, никакой невраст
ении, никакой позы. «Дорогая Алиса Ивановна, простите, что долго не отвеча
ла на письмо. У меня совершенно не было времени. Мне пришлось за десять дне
й подготовиться к экзаменам, так как летом я лентяйничала. Пришлось мне п
одогнать новое, в особенности по алгебре и геометрии. Сегодня утром я ход
ила держать экзамен, но еще не выяснила выдержала или нет. Все же думаю, чт
о выдержала по всем предметам, кроме русского сочинения, хотя тема и была
легкая, но я вообще слаба на этот счет. Прежнюю гимназию пришлось бросить,
потому что очень далеко переселились, а теперешняя как раз напротив Нико
лаевского вокзала. Дорогая А. И., большое спасибо за карточки. Мы с Нюрой
Анна Сергее
вна.
тоже снялись. Нюрина карточка уже готова, а моя еще нет. Нюра поступ
ила в Психоневрологический институт, но занятия там еще не начались. В на
шем доме есть приготовительное училище и учительница там заболела, Нюра
ее замещает». (Письмо от 1-го мая 1916 г.) Следующее письмо, написанное 10 сентябр
я 1916 года, адресовано Алисе Ивановне и ее маленькому Алеше, которого дома з
вали Няка. «Я уже здесь в новой гимназии. Кажется, что ничего, хотя подруг е
ще не завела, а так только еще приглядываюсь; девочки довольно простые, но
не к новеньким. Ну, а так как я новенькая, то ко мне немного неприветливы, но
думаю, что со временем все уладится. Нюру приняли в Псишу
Психоневрологическое уч
илище.
. А. И., нам очень интересно, где теперь Иван Иванович, как он поживает
и скоро ли будет в Питере? Нам очень хотелось бы с ним повидаться. К нам вря
д ли кого заманишь, такая мучительная дорога, а нам приходится каждый ден
ь, встаем рано и ло жимся так же; сейчас 8 часов, а я уже зеваю, вместе с курами
ложимся и с петухами встаем. Как поживает Няка, здоров ли он и все резвится
с Лидой? Интересно, как огород поживает и как вы все. Нюра и Федя готовят дв
ух учеников: девочку в четвертый и мальчика Ц во второй…
Нашего Павлушу, кажется, откомандировали во Псков или Архангельск. Сейча
с он был у нас и забрал вещи, сказав, что их отправляют, что немного плохова
то, потому что он слаб здоровьем. Ну, больше, кажется, писать нечего. Желаю в
ам всего хорошего. Целую вас крепко. Передайте всем поклон от наших». След
ующие два письма написаны зимой, в декабре этого же 1916-го года. Те же семейн
ые волнения по поводу Павлушиной службы в армии и того, что могут забрать
и Федю. «Нас скоро распустят на каникулы, а придется Рождество, наверное, п
ровести в Петрограде. Ехать куда-нибудь долго, дорого и трудно. Жизнь в ги
мназии мне нравится, но я с нею еще не освоилась. У Няки, наверное, будет елк
а. Передайте ему, чтобы он с нового года не вздумал хворать, желаю ему весе
ло провести праздники. Привет А. И. и ему. Наши домашние Вам кланяются». И че
рез десять дней: «Нас уже распустили на праздники, теперь будем свободны
три недели Ц выспаться можно будет, хотя уроков задали довольно много, о
собенно по русскому и по истории. Нам уж выдали вторую четверть, пока все б
лагополучно, хотя троек много, но двоек нет. Самый трудный для меня предме
т Ц немецкий, потому что у нас читают, а не переводят, а я совсем не обладаю
немецким языком, а также французским. Наконец, я достигла того, что у меня
по Закону Божьему пять. Это что-то небывалое, но я всю четверть долбила на
зубок, что ужасно противно. Я очень рада, что поступила в эту гимназию, зде
сь такие милые, славные девочки, что с ними учиться прямо удовольствие. Уж
е начинаю скучать по своему классу, хотя прошло лишь одно воскресенье. …С
тарший брат мой сейчас в Новгороде, как Вы уже знаете. Папа и мама скрипят
по-прежнему. Я уж больше месяца пишу дневник, меня это очень занимает; ког
да мне не с кем поговорить, то я выражаю свои чувства в нем. Я очень довольн
а, что взялась за это дело, хотя может быть оно мне скоро и надоест. Желаю Ва
м и Няке поправиться и с нового года начать новую, здоровую жизнь»… В янва
ре 1917 года мама пишет Алисе Ивановне; …"Завтра из-за холода не пойду в гимна
зию. Только что вернулась с урока музыки, очень озябла. 3-го января выдержа
ла экзамен на 5! Я очень довольна, что мои труды не пропали зря; мне немного т
рудно, но бросать я все же не хочу. У вас теперь, наверное, хорошо, и Няка во в
сю с гор и на коньках катается, а мы сидим в классе и слушаем какой-нибудь с
кучный предмет, как Закон Божий, когда нужно пользоваться хорошей погодо
й. Нюра уже тоже ходит в свою Псишу, готовится по латыни; очень извиняется
перед Вами, что не пишет. Я очень жду лета. Дорогая А. И., у меня зародилась мы
сль, которую я хочу Вам написать: мы как-то с Нюрой и мамой думали, куда мы п
оедем на дачу? И я высказала свое желание, на которое мама согласилась. Теп
ерь надо Ваше согласие, а именно: если можно, я поехала бы к Вам на Электроп
ередачу, чтобы поступить кем-нибудь служить. Я думаю, что мне уже можно по
ступить, потому что мне скоро будет шестнадцать лет. Жить, если можно, у Ва
с… Напишите мне, одобряете ли Вы мое желание, или нет. Нюра едет в Черномор
скую губернию к знакомым. Мама получила на три недели отпуск, потому что о
на очень исхудала и устала, потом она, после отъезда Павлуши, расстроена. Е
го, наверно, через месяц отправят на позиции Ц ему сразу сделали три прив
ивки». Вот письмо от 27 февраля 1917 года, в самый канун революции: «Наконец-то
собралась Вам написать, все это время было страшно некогда. А теперь у нас
занятия на четыре дня прекращены, ввиду неспокойного состояния Петрогр
ада, и у меня теперь есть время. Настоящее положение Петрограда очень и оч
ень нервное и мне очень интересно, что делается в Москве. Наше почти все се
мейство не дома: Нюра у маминого брата, Федя тоже где-то, папа в городе, а мы
с мамой сидим одни и выжидаем папу, потому что его что-то долго нет. …Занят
ий у нас после Рождества очень мало, то было холодно, то я болела, а теперь и
на улицу не выйдешь. Написала бы подробнее в чем дело, но я думаю, в письме н
е стоит распространяться. Все эти дни буду читать Чехова, а то очень скучн
о. Все это надоело и хочется скорее хорошего жаркого лета. Вся эта зима был
а очень холодная и Няке, наверное, пришлось мало гулять. А теперь желаю Вам
всего доброго и крепко целую». И вдогонку, в тот же день, 27-го февраля, посла
на открытка: …"Сильно скучаем, так как движения в Петрограде нет уже четыр
е дня. Но после этих скучных дней настал праздник и большой, а именно Ц 27-е
февраля! Сейчас дома я и папа, а остальные на своих на двоих уехали в город,
хотя Нюра, ввиду своей слабости, уже пятый день лежит у дяди и домой не при
ходит, а Федя ходит. Настроение у папы приподнятое, он весь день стоит у те
лефона. Сегодня приехал Авель Енукидзе и совершенно неожиданно попал пр
ямо с Николаевского вокзала на праздник. Пока желаю Вам всех благ. Целую. Н
адя». Вот и свершился праздник Ц февральская революция. Пришел дедушка
и разъяснил дома, что произошло. Еще не понимают дома, что это такое, но уже
приехал Авель Софронович Енукидзе, приехал-то он из ссылки, из Сибири. А н
адо сказать, что дядя Авель Ц это мамин крестный, его любила и знала вся с
емья, и ему собирались всем домом посылки в Сибирь. Отец мой тоже находилс
я в это время в сибирской ссылке, и писал оттуда Ольге Евгеньевне, нашей ба
бушке. Такие же посылки посылала вся семья Аллилуевых и ему, старому свое
му другу и товарищу по борьбе. В письме от 30 марта уже кое-что из событий по
степенно начинает интересовать девочку, для которой все еще продолжают
быть главным в жизни ее занятия в гимназии: …"За это короткое время произо
шло много новостей. Вы, наверное, слышали о неожиданной смерти сына Чхеид
зе? Я ходила на похороны и видела отца Ц картина очень и очень тяжелая… Но
, несмотря на тяжелые обстоятельства, он продолжает свою деятельность. Е
го ужасно жалко. 13 марта мы все ходили на похороны павших. Порядок был вели
колепный, хотя нам пришлось в течение семи часов стоять на одном месте, но
мы без умолку пели и поэтому время пролетело незаметно. Когда же мы прибы
ли на Марсово поле в десять часов вечера, нас поразила красота: кругом гор
ели факелы, гремела музыка, в общем зрелище было восхитительное. Пришли д
омой мы мокрые и усталые, но как-то бодрились и н астроение было приподнят
ое. Наш папа был сотник, у него через плечо была красная повязка, а в руке бе
лый флаг. Спасибо Вам за приглашение. Занятия у нас идут очень тихо, потому
что все заняты другим. У нас после Пасхи будет экзамен по ботанике и зооло
гии, так что приходится заниматься. Говорят, что занятия будут продолжат
ься только до 20-го мая, а мы, классы среднего возраста, кончим уже 15-го. Нам оч
ень обидно, что из восьмого, седьмого и шестого выбрали делегаток, а нам ск
азали, что мы для этого слишком малы и глупы. Но у нас есть свой кружок, в кот
ором мы очень энергично работаем Ц кружок самообразования. Мы начинаем
собирать библиотеку, помогаем друг другу в трудных предметах и вообще на
ша цель, чтобы наш класс был дружен и объединен в одну сплошную массу. Но, к
сожалению, у нас в классе есть очень много деток, которые только мешают на
м. Недавно у нас было заседание, оно продолжалось три с половиной часа. Мен
я все это интересует и я присутствую почти каждый раз. Моя должность Ц ка
значейша, хотя я еще неопытна и плохо исполняю, но все довольны мною. Поздр
авляю вас всех с настоящим праздником». Лето 1917 года, июль и август, мама пр
ожила на даче у А. И. и И. И. Радченко. Дедушка был занят своей партийной деят
ельностью. Летом Ц в июльские дни Ц в его квартире несколько дней скрыв
ался Ленин, которому отвели мамину маленькую комнатку. Сейчас в этой ква
ртире музей Ц на стенах развешены фотографии тех лет, в комнатке же сохр
анены подлинные вещи: узкая железная кровать, плед, этажерка, столик. Я был
а на этой квартире дедушки летом 1955 года, впервые поехав в Ленинград. Мне бы
ло так странно, так жутко шагать по ступеням лестницы, по которым мама бег
ала в гимназию; так странно было войти в квартиру, где она впервые встрети
лась с отцом. На мое счастье посетителей не было в тот день. Я долго бродил
а по пустым комнатам, постояла в кухне, и старалась вообразить, как жили в
этой квартире… Странно было мне, и страннее всего, что Ц совсем не грустн
о. Теплом, уютом, любовью крепкой семьи веяло на меня от этих стен, уже прин
явших теперь, увы, казенный вид «экспозиций». Но, все равно, дух был жив, мам
ин дух витал где-то здесь, в этой маленькой славной квартире, он никогда н
е уходил отсюда, он не жил в Кремле Ц там ему было невмоготу… Кремль всегд
а был чужим ей местом, и все казенные квартиры, вся последующая ее жизнь Ц
все это было не ее, а чужое. Здесь она была и осталась хорошенькой гимнази
сткой, получающей первые уроки истории Ц не из учебников, а из жизни, окру
жавшей ее. Здесь был дом ее семьи, ее родителей. Здесь был ее город. И не уезж
ать бы им отсюда никуда, Ц тогда, быть может, судьба всей семьи обернулас
ь бы совсем иначе, куда счастливее… После летнего перерыва, осенью 1917 года
мама и вся семья опять дома, в Петрограде; 19-го октября мама пишет к Радченк
о: …"У нас теперь такая спешка с занятиями, да у меня еще часа два в день отни
мает музыка. Вот я Вам пишу Ц уже 12-й час, а я еще не выучила французский. И т
ак каждый день, раньше часу не ложусь. Уже все лягут, а я все еще сижу, долблю
… Уезжать из Питера мы никуда не собираемся. С провизией пока что хорошо. Я
иц, молока, хлеба, мяса можно достать, хотя дорого… В общем жить можно, хотя
настроение у нас (и вообще у всех) ужасное, временами прямо плачешь: ужасно
скучно, никуда не пойдешь. Но на днях с учительницей музыки была в Музыкал
ьной драме и видела «Сорочинскую ярмарку», остались очень довольны. В Пи
тере идут слухи, что 20-го октября будет выступление большевиков, но это вс
е, кажется, ерунда. Ну, пока всего хорошего. Когда опять будет время, напишу
Няке, а пока очень благодарю его за его письмо. Целую крепко, привет вам от
всех наших». Однако, «выступление большевиков» состоялось. Уже после окт
ябрьского переворота, 11 декабря 1917 года, мама пишет: «Дорогая А. И.! Прошу про
щения за долгое молчание. Живу я пока хорошо, хотя и скучно, но мы ведь всег
да так жили. Занятия у нас идут плохо. Два раза в неделю выключают электрич
ество и, значит, занимаемся только четыре раза в неделю. Сообщите мне, полу
чает ли Ив. Ив. газеты. Я ему выписала три… Хотела купить Ив. Ив. еще папирос,
но такая большая очередь, прямо беда!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27