– Боже правый, не покидай нас! Майк!
Сара бросилась вперед и встала между ними, дико сверкая глазами.
«Ты хочешь спасти его? – Сара взглянула на Тони. – Ты укрываешься крестом распятого Христа, но это тебе не поможет! Ничто не спасет тебя от слуг Люцифера и от него самого!»
Тони задыхался. Несколько секунд он выдерживал безумный взгляд женщины, но вот его колени медленно подогнулись. Распятие выпало из его рук, и он осел к ногам Майка, держась за грудь.
– Тони! – Крик ужаса, который издала Руфь, оборвался, когда Сара резко повернулась к Майку. Ее лицо было искажено гримасой ненависти.
«Я трижды проклинаю тебя, Мэтью Хопкинс! Ты потонешь в крови собственных больных легких, как утопленные тобой бедные женщины, которых ты жестоко испытывал водой. Ты почувствуешь, как туго сжимается петля вокруг твоей шеи, и адский огонь спалит тебя дотла!»
И женщина с силой толкнула Майка в грудь.
Майк вскрикнул, отшатнувшись от ее руки, и в отчаянии рванул ворот рубашки. Холодный пот волной окатил его с головы до ног, дико заболели глаза – в них словно плеснули жидким огнем!
– Здесь нет никакого Хопкинса! Выслушай меня, поверь! Он ушел! Прочь, Сара Паксман! Здесь, в доме Божьем, тебе не место! Мэтью Хопкинс ушел! Да пребудет со мною Христос!
Его снова окатила волна смрада, но теперь запах стал еще омерзительнее. Майк задыхался. Она не поверила ему, она все еще видела в нем Хопкинса! Сара читала свой ужасный заговор, и Майк почувствовал, как ужасный – чужой! – кашель разрывает ему грудь. Кашель другого человека, жившего в другое время! У него открылась кровавая рвота, и Майк вцепился руками в собственное лицо. В прыгающем свете свечей кровь, текшая между его пальцами, казалась почти черной.
Он судорожно глотнул и в ужасе ощутил отвратительный привкус горячих металлических опилок – вкус собственный крови!
– Во имя Господа нашего Иисуса Христа, сгинь! – Его голос громким эхом отозвался под куполом храма. Майк кое-как вытер рот рукавом. Его сердце как бешеное стучало в груди, дышать было так больно! Майка пронзила острая режущая боль в подреберье. Его рот и нос наполнились тошнотворной теплой кровью...
Руфь упала на колени, дрожащими пальцами ощупывая лицо Тони. Майк ничем не мог ей помочь. Его легкие, переполненные кровью, готовы были разорваться. Нечеловечески красивые, какие-то газельи глаза загадочного привидения смотрели ему прямо в душу. Майк попытался отвести взгляд, но почувствовал, что стремительно падает – во тьму, в бесконечность...

91

Время – далеко за полночь. Туман накрыл полуостров, он приплыл с самых холодных северных морей. Его ледяные щупальца расползались между домами, плотно окутывали холмы и утесы, клубились между деревьями, ползли по дорогам, между живыми изгородями, текли по полям. В своих домах люди стонали, ворочались во сне и вскакивали в ледяном поту. В стойлах лошади приседали на задние ноги, тревожно ржали, прижимали уши к голове, глаза их расширялись от ужаса. Собаки надрывно выли, визжали от страха и катались по земле.
В магазине Баркера все, казалось, было спокойно. Камеры работали бесшумно, сигнальные красные лампочки служили единственным признаком того, что они включены.
Первые клубы ледяного холодного тумана проплыли, не зафиксированные камерами. Они зависли в воздухе, а затем собрались к центру комнаты и стали уплотняться...
Как только в тишине послышался чей-то первый слабый стон, включилась автоматическая звукозапись. Маленький огонек заплясал на потолке перед висящим микрофоном, потом метнулся из стороны в сторону и замер перед камерами.
Шоу началось.

92

– Эмма, все кончено! Давай вернемся в дом. – Линдси взяла Эмму за плечи и осторожно повела по переулку. Слезы так и струились по лицу Эммы, она дрожала как осиновый лист.
– Эмма, начинается буря. Сейчас пойдет дождь. – Линдси крепко сжала ледяную руку Эммы.
Какое-то шевеление теней неподалеку на секунду привлекло внимание Эммы. Она взглянула в ту сторону и передернула плечами. Должно быть, это просто ветер качает верхние ветви изгороди.
Только заставив Эмму надеть банный халат и усадив ее в теплой кухне, Линдси решилась заговорить с ней о том, что произошло. Эмма расширенными глазами смотрела в пространство, не в силах унять дрожь во всем теле.
Линдси опустилась на колени перед Эммой и крепко сжала ее заледеневшие руки.
– Потрясающе! Это было просто замечательно! – Глаза Линдси блестели от возбуждения. – Ты была изумительна!
Эмма медленно перевела взгляд на Линдси.
– Что же там произошло?
– Появилась Сара и прокляла этого ублюдка! Где бы он ни был, что бы с ним ни случилось, как он ни тщился избегнуть заслуженной кары – он покойник! – Отпустив руки Эммы, Линдси поднялась с колен. – Как потомки Сары, мы отомстим за смерть Лизы и всех этих несчастных женщин.
– А что произошло с самой Сарой? Ее тоже повесили? – Эмма свернулась калачиком в кресле.
Линдси пожала плечами:
– Не знаю, возможно.
– А почему она была так разгневана? – спросила Эмма.
– Ведь у нее были потомки, в том числе и мы с тобой...
– А в моем сне у нее не могло быть никаких детей, – перебила ее Эмма. – Не понимаю! А если и она и Хопкинс мертвы, почему Сара не разбирается с Мэтью в том месте... ну там, где они оба оказались? Почему ей надо было вернуться в наше время и делать все это здесь, используя живых людей?
– Потому что они вовсе не в одном и том же месте! – Линдси с силой ударила кулаком в раскрытую ладонь. – Хопкинс все еще бродит по земле! Бродит по этой округе! Он использует в своих целях то древнее зло, которое исходит от проклятого тумана, и оно дает ему большую силу. Его амбиции не осуществились, он не сумел причинить столько вреда, сколько хотел. Поэтому он желает вернуться, воплотиться и продолжить свою миссию террора!
– И Сара последовала за ним, найдя пристанище в моей голове! – Эмма содрогнулась. – Он пытается победить... Майка, правда?
Линдси кивнула:
– Я думаю так. Я видела, как Хопкинс овладевает Майком. Хотя я бы ни за что не подумала, что Хопкинс решился переселиться в священника!
Эмма возразила:
– Нет, ты не понимаешь, как мыслит Хопкинс. Кого же еще ему выбрать, как не человека Божия? У Майка ведь тоже были кошмары, я-то знаю. Он ужасно страдает! Я не понимаю, что с ним происходит...
Линдси рассмеялась.
– О, я думаю, ты все поймешь. – Девушка вдруг нахмурилась. – Хоть... это действительно странно, поскольку старик Билл Стэндинг сказал, что Майк вроде бы на нашей стороне... Билл знает о древнем зле, что оно туманом ползет с моря. По его словам, Хопкинс впитывает энергию этой местности – так же, как и я. Старая англосаксонская магия, кельтские заклятия... Эта земля... она погружена во тьму. Вот почему все это с нами происходит. Мы забыли, как держать такую энергию под контролем. И Хопкинс вернулся, потому что столько людей призвали его обратно: эти идиоты с телевидения, деревенская ребятня, хозяева паба, которые так и мечтают, чтобы дух Хопкинса привлекал публику, – люди, которые наивно полагают, что все это просто шутка!
Эмма вновь вздрогнула.
– И ты присоединилась к этому? Ты же призывала Хопкинса у его могилы!
– Но только для того, чтобы навечно связать его, а не освободить!
– Но вот что получилось! Теперь Майк одержим Хопкинсом! А ты и меня сделала ведьмой!
Линдси кивнула:
– Но тебя-то я сделала белой ведьмой, Эмма. Мы вместе с тобой боремся с мраком!
– А что делает Майк? – Эмма прикусила губу.
– Это зависит от того, насколько он силен. – Линдси пожала плечами и улыбнулась: – Ты крепко его прокляла!
– Я прокляла Майка?! – Эмма была просто шокирована.
Линдси пристально взглянула на нее.
– А разве ты сама не помнишь, что там произошло? Ты – вернее, Сара – была просто великолепна! Думаю, Майк Синклер сейчас чувствует себя отвратительно. А еще ты прокляла Мери Филипс и Юдит, эту подлипалу священника. Юдит пыталась меня уничтожить, и она вполне заслужила то, что получила. – Линдси мечтательно зажмурилась. – Если ты была так сильна, как я предполагаю, они оба сейчас... мертвы!
– Нет! Я не верю тебе! – Эмма вся задрожала, вскочила и отбросила покрывало, которым Линдси укутала ее ноги. – Я больше этого не вынесу! Прекрати, Лин! Все это... дичь какая-то! Я больше не желаю иметь с этим ничего общего!
– Слишком поздно. Ты уже не сможешь повернуть все вспять.
– Нет, могу... и сделаю это! Я хочу обратно в Лондон. Я позвоню Пайерсу. Он позволит мне вернуться...
– Ты не можешь уехать. Не сейчас! – Линдси тоже встала. Улыбка исчезла с ее губ. – Ты должна довести наше дело до конца!
– Нет! Я хочу немедленно уехать отсюда! Если бы чуть раньше я хоть на секунду предположила, что все, что ты мне сказала, правда... что я могла причинить вред Майку или Юдит... – Эмма была не в силах закончить предложение, ее затрясло, и она бросилась к телефону. – Я не желаю ни на минуту оставаться в этом доме! – Сорвав трубку с аппарата, она дрожащими пальцами набрала номер Пайерса.
Линдси пыталась удержать ее:
– Не надо, Эмма!
– Нет, надо! – Эмма повернулась спиной, увертываясь от цепких рук Линдси. – Оставь меня в покое, Лин! Я не желаю быть частью всего этого.
Телефон в квартире Пайерса звонил и звонил, но никто не брал трубку.
– Пайерс! – Эмма с трудом подавляла рыдания. – Ответь же, черт тебя побери!
Линдси села, откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди.
– Эмма, его нет дома. – Девушка внешне спокойно смотрела на Эмму, напряженно прижимавшую трубку к уху.
Наконец Эмма повесила трубку. Все еще стоя спиной к Линдси, она набрала номер мобильного телефона Пайерса. После двух-трех секунд ожидания в мобильнике сработал автоответчик.
– Пайерс, ты мне нужен! Ради бога! Приезжай как можно скорее! – Слезы ручьем лились по лицу Эммы. – Где ты? – Рыдая почти в голос, Эмма повесила трубку.
– Ту же ему просто не нужна, Эмма, – сказала Линдси. – Ты говорила так взволнованно! Ведь ты же сильная женщина. Зачем тебе вообще нужен какой бы то ни было мужчина?
Эмма резко обернулась и взглянула на нее.
– А до тебя не доходит, что я люблю его?
Линдси покачала головой:
– Ты уже переросла это чувство. Ты приняла важное решение, приехав сюда. Люди меняются. Нет необходимости так цепляться за неискренние отношения. Вряд ли он так уж дорожил тобой. Наверняка как раз в эту минуту твой Пайерс лежит в постели с другой женщиной.
Эмма уставилась на нее во все глаза. Ее плечи поникли.
– Возможно, ты права... Наверное, я могла бы поехать к Алексу и Пауле? – Голос Эммы был тихим и неуверенным.
– Ты абсолютно ни в ком не нуждаешься, пойми же наконец! – Линдси все сильнее раздражалась. – Это твой дом, с ним связана твоя жизнь, судьба! Послушай, если ты чего-то боишься, я могу побыть здесь, с тобой, до утра. Иди-ка спать, ты ужасно выглядишь. Я могу поспать и на диване. Ты почувствуешь себя гораздо сильнее, когда выспишься. – Линдси улыбнулась.
Побежденная ее доводами, Эмма вздохнула. Она вовсе не хотела, чтобы Линдси осталась на ночь в ее доме – Эмма уже боялась ее. Но, похоже, другого выхода не было. Проще было уступить.
Через полчаса обе женщины поднялись наверх, и Линдси легла на кушетку в свободной комнате. Эмма ушла к себе, завернулась в одеяло, села на кровать и уставилась в черноту за окнами. Ее била дрожь.
Конечно же, Линдси права: Пайерса уже не вернуть. Нельзя было звонить ему посреди ночи. Теперь, когда Линдси легла спать, Эмма опять начала размышлять. Ей очень хотелось поговорить с одним человеком – Майком Синклером. Ей надо было убедиться в том, что с ним все в порядке. Линдси говорила вздор... Все равно надо убедить его в том, что он в опасности. И что эта опасность исходит от нее самой, от Эммы...
Осторожно, озираясь на приоткрытую дверь, Эмма подняла трубку телефона у постели и набрала номер. Автоответчик был отключен, трубку тоже никто не брал. Нахмурившись, Эмма попробовала позвонить Майку на мобильник. Гудки, бесконечные гудки... Телефон все еще звонил, когда Эмма обессиленно откинулась на подушки, слабеющей рукой прижимая трубку к уху.
Она уже глубоко спала, когда связь прервалась.

93

Сарa внезапно проснулась и в темноте уставилась на украшенный затейливой вышивкой балдахин над своей кроватью. Ее сердце сильно билось, она прислушалась. Ну вот опять! Кто-то громко кричит под самой дверью дома. Спрыгнув с постели, Сара подбежала к окну и выглянула наружу. Ничего не видно. На лестнице внизу громко залаяли собаки ее отца.
Кто-то принялся настойчиво барабанить в дверь ее спальни.
– Госпожа Сара! – Голос принадлежал Агнесс. Распахнулась дверь, Агнесс ворвалась в комнату. Ее плечи были укутаны шалью, в руках она держала зажженную свечу. – Скорее! Когда вашего отца не бывает дома, мы совсем беззащитны! Джон Пеппер там, внизу, и он сказал, что Хопкинс идет сюда с целой толпой народа. Идет за вами! – У Агнесс были расширенные от испуга глаза, пляшущее пламя свечи отбрасывало черные тени на ее лицо. – Они кричат, что вы – ведьма!
Сара уставилась на нее. Ужас парализовал ее, она не могла пошевелиться.
– Надо спешить! – Агнесс была почти в истерике. – Если вы останетесь здесь, то угодите в ловушку. Скорее надевайте туфли. Возьмите мою шаль. – Агнесс сняла шаль и накинула на плечи хозяйки. – Джон ждет у черного хода. Он знает место, где вы сможете укрыться!
Вся дрожа, Агнесс вывела Сару из комнаты, по боковой лестнице они спустились в огромную кухню. Мальчишка-поваренок дремал у очага. Он сонно поднял веки, когда женщины на цыпочках прошли мимо него, и снова уснул.
Когда позднее мальчишку спрашивали, он не мог вспомнить, проходил ли кто мимо него. За этот провал в памяти ему здорово влетело...
– Ну вот! – Агнесс открыла дверь. Ночной воздух был холоден и свеж, особенно после теплых домашних ароматов кухни.
Джон Пеппер затаился в темноте, держа под уздцы двух лошадей.
– Быстрее, – вот все, что он сказал.
Сара взглянула в сторону ближайших к ним ворот, выходивших в парк.
– Где... все они? – Она была так напугана, что с трудом могла говорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68