– А у вас нет других дел? – спросил Колхин.
Митлириаб глянул на Пилтариаба, затем снова на Колхина.
Это был очень осторожный взгляд, по мнению Кавано, – взгляд существа, умудренного жизненным опытом.
– Нам стало интересно, – просто ответил Митлириаб.
– И вам тоже, моу саб Брислимаб? – вступил в разговор Кавано.
Третий авуирли встрепенулся.
– Я тоже хочу отведать этих запахов. – Как и у Митлириаба, в голосе его тоже сквозили ум и опыт.
Но было в этих голосах и лицах нечто большее, чем просто опыт.
Колхин тоже это заметил.
– Сэр? – шепнул он.
Кавано глубоко вздохнул, пытаясь различить запахи авуирлийских эмоций. С Пилтариабом все было ясно – мята и хвоя, смешанные с перебродившим соевым соусом, – это растущее нетерпение и желание поскорее отправиться в путь. Но запахи двух других были для Кавано загадкой. Он знал многих авуирли, но никогда не встречал авуирли с такими запахами.
Но что бы там ни было, ясно одно – поскольку люди не могут выхватить дротиковые пистолеты, им никак не убедить трех авуирли, чтобы не тащились за ними до дома Бокамбы. Впрочем, даже с помощью пистолета добиться этого было бы проблематично.
Кроме того, если Кавано с Колхиным – причина этих ароматов, то, прогнав Митлириаба и Брислимаба, они лишь на время избавятся от неудобств.
– Почему бы и нет? – сделал Кавано приглашающий жест. – Мне тоже интересно, что это за запахи такие. Ведите, моу саб Пилтариаб.
– Сюда! – Пилтариаб с готовностью возглавил шествие. За ним тянулся, как шлейф, запах бродящего соевого соуса. Либо он совершенно не заметил запахов своих приятелей, либо просто проигнорировал их. Кавано не мог понять, какая версия беспокоит его сильнее.
Несмотря на поздний час, улицы Пуэрто Симоне были полны народа. Повсюду виднелись пешеходы. Большие города Севкоора, хорошо знакомые Кавано, были не менее оживленными, но здесь движение было в основном велосипедное, хватало парковок, где можно было на время оставить велосипед, чтобы пойти в ближний торговый центр или ресторан. Возможно, из-за того, что на острове общество и культура были тесно связаны, ночная преступность не представляла собой такой серьезной проблемы, как на некоторых развитых планетах Содружества.
Или, возможно, узкие улочки острова просто делали невозможным мобильное движение. А лоза Парра, конечно же, делала невозможными любые разновидности воздушного транспорта.
Парра.
Кавано поднял взгляд, высматривая за огнями темную решетку из толстых ветвей лозы, которая куполом изогнулась над городом, проходя в каком-то метре над самыми высокими зданиями. Многие века на всей Гранпарре шла медленная война растительной жизни, и лоза Парра выиграла битву за остров Пуэрто Симоне, задушив остальные, более опасные виды растений, чьи родственники все еще господствовали на континенте за проливом Серено. Эта победа сделала остров пригодным для заселения, но в то же время гнетущее присутствие Парры само по себе было вызовом для колонистов. В ее ветвях гнездились тысячи гроумов – животных величиной с обезьянку, чей симбиоз с лозой был все еще плохо изучен. Гроумы с воплями бросались на всякого, кто пытался отрезать кусок от Парры или хотя бы тронуть ее. Скот, жевавший листья и молодые побеги Парры, тоже подвергался нападениям; мало того, гроумы непонятно почему обожали проказничать в загонах для скота, нередко ломая их, а загоны фермеры строили как раз для того, чтобы не подпускать скот к Парре.
И сверх всего этого был еще один неприятный вопрос: разумна ли Парра? Слышит ли она происходящее, наблюдает ли за тем, что делают на ее острове незваные гости? И если так, то что она обо всем этом думает?
Они шли уже минут пятнадцать, когда наконец появился Пилтариабов ориентир.
– Вот! – Авуирли показывал рукой на перекресток в пятидесяти метрах впереди, испуская запах соевого соуса. – Там рынок пряностей. Направо, в конце улицы, жилище моу саб Бокамбы.
– Великолепно, – сказал Колхин. – Надеюсь, он дома нынче вечером.
Он протиснулся между авуирли и Кавано и незаметно сжал его запястье. Кавано понял намек.
– Ой! – простонал он, поднимая якобы поврежденную левую руку.
– Что такое, моу саб Стимер? – спросил Пилтариаб, подходя к Кавано. Запах свежей овсяной лепешки – тревога – мгновенно перекрыл запах соевого соуса. – Вам хуже?
– Просто ударился об овощной киоск, – ответил Кавано, для пущего правдоподобия морщась и поглаживая левую руку правой. – Все будет в порядке.
– Дайте-ка я все-таки посмотрю. – Колхин сбросил рюкзак и отвел Кавано на тротуар. – Мы на минуту задержимся, моу саб Пилтариаб, – добавил он, открывая рюкзак и роясь в нем. – Почему бы вам с друзьями не пойти вперед и не посмотреть, дома ли моу саб Бокамба и ждет ли он нас?
– Да зачем торопиться? – возразил Митлириаб. – Мы можем подождать.
– Нет-нет, не надо ждать, – произнес Пилтариаб, и его сочувствие снова уступило место нетерпению. – С ними все будет хорошо. Идемте, дом моу саб Бокамбы совсем рядом.
Митлириаб и Брислимаб переглянулись, и снова Кавано уловил этот непонятный запах.
– Как хотите, – проговорил Митлириаб, глядя на Колхина. – Догоняйте, моу саб Плекс.
– Конечно-конечно, – заверил их Колхин.
Несколько мгновений авуирли смотрели на него. Затем, без дальнейших комментариев, он отвернулся. Все трое авуирли, с Пилтариабом во главе, влились в поток пешеходов и направились дальше по улице.
– Это звучало как приказ, – пробормотал Кавано, когда Колхин вынул из рюкзака аптечку.
– Да уж, на просьбу не похоже, – согласился Колхин, делая вид, что обрабатывает руку Кавано. – Бьюсь об заклад, что-то здесь не нравится Митлириабу и Брислимабу.
– Думаешь, им не нравимся мы?
– Нет, вряд ли, – медленно проговорил Колхин. – Авуирли трудно скрывать раздражение, и, будь они злы на нас, мы бы это уже поняли.
Кавано вздрогнул. Авуирли слыли весьма уравновешенными, но любое разумное существо может разозлиться. Так что авуирли, с его недюжинной физической силой, запросто может быть опасен для своих недругов. Или для тех, кого он возомнил своими недругами.
– Значит, что-то не так с Пилтариабом?
– Возможно. – Колхин засунул аптечку в рюкзак, достал бинокль и вручил его Кавано. – Дайте мне знать, когда они повернут за угол, – попросил он, застегивая рюкзак.
– Хорошо, – ответил Кавано, глядя ему за спину и вешая бинокль себе на шею. – Поворачивают на перпендикулярную улицу.
– Отлично. – Колхин закинул рюкзак на спину. – Идем.
Они поспешили вперед, лавируя между неторопливыми пешеходами, спеша попасть на улочку, которую указал Пилтариаб. Но вместо того, чтобы повернуть направо, следом за авуирли, Колхин повел спутника налево. Улица справа была узкой и тянулась между жилыми домами; слева она пролегала через мусоросборник и упиралась в переулок. С десяток зловонных контейнеров высотой по грудь стояли по обе стороны улицы, вокруг валялись разбитые ящики и гниющие отбросы. Как и большинство улиц, на которых они побывали с того момента, как покинули пристань, эта была выложена брусчаткой, но, в отличие от других, отнюдь не блистала чистотой.
– И что теперь? – спросил Кавано, когда Колхин предложил разойтись по разные стороны улочки и стать за крайними контейнерами.
– Посмотрим, что предпримут авуирли. – Колхин левой рукой спустил рюкзак с плеча, правой достал дротиковый пистолет из-под куртки и снял его с предохранителя. – А еще проверим вашу память на лица.
Кавано поморщился, поднял бинокль к глазам и настроил резкость. Он только раз встречался с Бокамбой, на парламентском разбирательстве по поводу «Мокасиновых змей». И узнает ли он этого человека сейчас, семь лет спустя, – неизвестно.
Авуирли уже прошли три четверти улицы и приближались к дому в ее конце.
– Они почти на месте, – сказал Кавано, регулируя контрастность. – Пилтариабу явно не терпится. Он почти бежит.
– Интересно, – задумчиво проговорил Колхин. – Не помню, чтобы когда-нибудь видел бегущего авуирли.
Кавано нахмурился, роясь в памяти. Наконец понял, что тоже никогда не видел такого. Авуирли – воплощение силы, но никак не быстроты.
– Ты прав. – Он ощутил неприятный холодок в животе. – Что же такого мог сказать Бокамба Пилтариабу, раз ему так захотелось вернуться?
Колхин не успел ответить. В это мгновение сзади из темноты донесся голос, едва слышимый в шуме ближних магазинов:
– Обоим не двигаться. Колхин, брось оружие.
Кавано оторвался от бинокля и посмотрел на Колхина. Молодой телохранитель не шевелился, выражение его лица не изменилось, только мускулы руки, державшей пистолет, напряглись. Он готов к бою…
– Нет, – шепотом приказал Кавано. – Не сейчас. Не здесь.
Несколько мгновений Колхин все же пытался что-то придумать. Затем, к облегчению Кавано, он вздохнул и опустил руку; пистолет упал на брусчатку. Подняв руки, Колхин медленно обернулся. Кавано, проглотив комок в горле, сделал то же самое.
В трех метрах позади них посреди улочки стоял бригадный генерал Бронски с маленьким лучевым пистолетом в руке; его поза говорила о прекрасной стрелковой подготовке. Ствол пистолета и все внимание Бронски были направлены на Колхина.
– Вот и умница, – одобрительно сказал Бронски. – Остальное сам знаешь – руки на голову, пальцы переплести. Кавано, это и вас касается.
– Значит, все-таки ловушка, – сказал Колхин, когда они с Кавано выполнили приказ.
– Нет. Я просто положился на интуицию, – ответил Бронски. – Приятно узнать, что я еще не утратил чутья. Толкни-ка пистолет ногой ко мне.
– И что нашептала вам интуиция? – спросил Кавано.
– Что вы решили осесть на Гранпарре. – Бронски шагнул вперед и поднял оружие Колхина. Расшатанный камень качнулся под его ногой. – Мне удалось получить копию письма, которое послала вашему сыну Арику на Эдо Кливересса си Ятур.
Кавано нахмурился:
– Она послала Арику письмо? Что в нем было?
– Хотела, чтобы он привез ей на Формби какие-то компьютеры. – Сунув руку под куртку, Бронски извлек пару наручников и, уронив их на мостовую, пинком подбросил к Кавано.
– Наденьте их на Колхина, – приказал он. – Руки за спину, естественно.
– Я не понимаю, как письмо от Кливерессы могло вывести на нас, – произнес Кавано. Мысли его неслись. Он подобрал наручники и пошел к Колхину. В тенях никого не заметно – неужто Бронски заявился сюда совсем один? Если так, есть шанс улизнуть.
Правда, при том условии, что руки Колхина не будут скованы. Кавано должен каким-то образом саботировать выполнение приказа Бронски.
– Как я уже сказал, это была лишь догадка, – ответил Бронски. – Мы распространили по всему Содружеству информацию о том, что на Мра-мидже вы похитили мрашанский корабль. Но он так нигде и не засветился, и тогда я понял, что вы переговорили с си Ятур и она отдала вам корабль добровольно. Из чего следует: вы ей кое-что задолжали.
– Это так, – признал Кавано, став возле Колхина и глядя на Бронски. – Она требовала, чтобы я прислал бортовые компьютеры в обмен на корабль. Откуда вы узнали?
– С яхромеями всегда так – ты мне, я тебе, – Бронски чуть повел дулом пистолета в сторону Колхина. – Надевайте наручники.
– Только я не смог их отправить, – сказал Кавано, заходя Колхину за спину и застегивая наручник на его левом запястье. С этого места он был частично не виден Бронски… и бригадный генерал не замечал у него за поясом данный Колхиным игольник. Может, осторожно сунуть его Колхину за пояс, чтобы он смог достать оружие скованными руками?
Но даже если это и удастся сделать незаметно, что дальше? Сдастся ли Бронски, оказавшись на мушке? Если нет, то единственный выход – пристрелить его на месте, а Кавано не мог допустить, чтобы по его вине погиб офицер армии миротворцев, выполняющий свой долг.
– Мы отсиживались тут после того, как улетели с Формби, – добавил он, надеясь отвлечь Бронски разговором.
– Потому она и решила связаться с вашим сыном, – сказал Бронски. – Если бы вы доставили Кливерессе компьютеры, ей не пришлось бы посылать письмо. Мне же это подсказало, что вы находитесь там, где нет отдела доставки «Кавтроникс». – Он пожал плечами. – Гранпарра показалась мне наиболее подходящим местом.
– Особенно после того, как вы обнаружили, что Арик и Квинн работали в тесном контакте с Бокамбой, – кивнул Кавано, пристраивая второй наручник на запястье Колхина и отчаянно пытаясь придумать, как бы сделать так, чтобы он казался застегнутым. Но он не видел, куда нужно сунуть язычок замка. – И давно вы с ним затеяли этот пустой фарс?
– Какой фарс?
Кавано замер и, нахмурившись, посмотрел через плечо Колхина на Бронски. Бригадный генерал смотрел на него в неподдельном удивлении.
– Вы сами знаете. Мы отправили Бокамбе послание с Пилтариабом три дня назад. Он ответил предостережением, чтобы мы еще три дня не появлялись на острове.
Бронски сверкнул глазами.
– Кавано, Бокамбы здесь нет, – сказал он. – Его призвали из резерва около месяца назад.
Холодок пробежал по спине Кавано.
– Но Пилтариаб сказал…
И тут все встало на свои места. Да, это ловушка, но устроил ее не Бронски. Лже-Бокамба был посажен в качестве приманки, и тот, кто это сделал, манипулирует Пилтариабом. И делает это так ловко, что авуирли, ничего не подозревая, очень хочет привести Кавано и Колхина к лже-Бокамбе. Так хочет, что даже двоих сородичей убедил пойти с ним.
Представители только одной расы могли бы так загипнотизировать авуирлийского старателя. И представители этой расы, прослышав о том, что Кавано знает об их тайной войне против человечества, могли бы решить, что ему надо заткнуть рот любым способом.
Мрашанцы.
Кавано глубоко вздохнул:
– Генерал…
И вдруг у него за спиной раздался леденящий душу рев.
Кавано выронил незастегнутый наручник и резко обернулся. Из-за контейнеров на полусогнутых ногах вышел на улицу бхуртала. Могучий – около метра в ширину – он раскинул руки, вызывая на бой. Если Кавано верно помнил раскраску, то это был один из тех самых бхуртала, с которыми у Бронски был конфликт в гостинице «Мрапиратта» на Мра-мидже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61