Пила застыла, не в силах двинуться с места.
Губы ее слегка приоткрылись, когда она подняла голову и посмотрела всаднику в лицо. Казалось, все вокруг скрылось за невидимым горизонтом. Были только она и эти глаза.
Всадник, удивленно натягивая поводья своей лошади, смотрел вниз на необычное явление. Без сомнения, она была рабыней. Он видел много девушек в Риме, судьба занесла их сюда из всех стран громадного мира. Но никогда еще он не встречал такой. Его опытный глаз охватил ее высокую фигуру, светлую кожу и белокурые волосы, спускавшиеся ниже пояса, однако самыми чарующими были голубые глаза, сверкавшие, как драгоценные камни, и отражавшие цвет неба. Тем не менее он быстро пришел в себя и несколько свысока посмотрел на нее.
– Кто это говорит? – осведомился он.
– Это говорит Пила, рабыня Ромелии, благородной супруги почтенного сенатора Валериуса. – Пила без ошибок выучила это предложение, преподанное ей Друзиллой. Только ее странный акцент выдавал то, что она не римлянка.
– Так, так, Пила, – сказал всадник, растягивая слова. Он не отрывал глаз от девушки и не двигался с места.
На помощь Пиле заторопилась Друзилла.
– Освободи дорогу для жены сенатора, – крикнула она нетерпеливо.
Ромелия высунулась из носилок и сердито нахмурила брови. Перед ней сбилось в кучу, по меньшей мере, пятнадцать лошадей, пробраться сквозь них было делом безнадежным. Внезапно мужчина из их середины крикнул что-то, всадники спешились и отвели своих лошадей в сторону, чтобы пропустить носилки.
Носильщики Ромелии побежали вперед. Друзилла и Пила последовали за своей госпожой. Однако мужчина с темно-голубыми глазами крепко схватил Пилу за руку. Они стояли друг против друга на расстоянии вытянутой руки. Пила была почти такой же высокой, как этот мужчина, стройный мускулистый атлет. Теперь она смотрела ему прямо в лицо. Его кожа была цвета светлой бронзы. Когда он улыбнулся, блеснули два ряда ровных белых зубов. Он все еще держал ее за руку и этим мешал ей последовать за носилками ее госпожи.
– Пила, – повторил он тихо.
– Это имя дала мне моя госпожа, – ответила Пила. Она хотела опустить глаза, как это подобает рабыне, но не могла. Глаза мужчины, казалось, гипнотизировали ее.
– Пила, пойдем! – крикнула Друзилла, испуганно обернувшись.
– Я должна идти, господин, – сказала Пила и отняла у него свою руку. Взволнованная Друзилла потащила ее вперед, боясь гнева госпожи.
– Кто это был? – спросила у нее Пила.
– Разве ты его не знаешь? В Риме его знает каждый. Это Клаудиус, знаменитый гладиатор из Капуи.
– Нет, откуда мне его знать?
– Да, точно. Откуда? Вот мы и прибыли. Поторопись, мы должны подготовить место для купания госпожи.
Баня для женщин являлась общественным зданием города.
Цветные колонны подпирали своды потолка, под которым располагалось несколько бассейнов с водой. Имелись бассейны, в которых можно было сидеть, лежать, плавать, по которым можно было даже ходить. Бассейны были наполнены теплой или холодной водой. Рабы – женщины и евнухи – деловито бегали взад и вперед, обслуживая посетителей, – их мыли, втирали им в кожу масло и делали массаж.
Банные процедуры сопровождались музыкой. Купающихся развлекали легко одетые флейтистки и арфистки.
В бане не только очищали тело, там расслаблялись, избавляясь от негативной энергии, беседовали. Там встречались все, кто хотел обратить на себя внимание общества. Там обменивались новостями и сплетнями, узнавали о пикантных любовных историях, о новых лавках и мастерских, о последней моде.
Чтобы поддерживать чистоту, у Ромелии имелась купальня на вилле сенатора, баню она посещала ради развлечения.
Пила удивилась великолепию бани, но она уже отвыкла от того, чтобы изумленно стоять и боязливо смотреть на роскошь вокруг. Громадные комнаты и залы казались ей, как и прежде, зловещими, даже если выглядели чрезвычайно красивыми. Ромелия не терпела никаких задержек, чувствовалось, что она уже не раз была готова избить свою новую рабыню, когда та проявляла неловкость. Друзилла постоянно находилась рядом, чтобы предотвратить самое худшее. Так как Пила быстро выучила латинский язык, Друзилла могла тихим шепотом давать ей указания о том, что необходимо делать в каждое следующее мгновение.
В аподитериуме Друзилла и Пила раздели Ромелию, и та двусмысленным жестом накинула на себя полотенце. Только никто не обратил на нее внимания. Много других благородных дам выходили, сопровождаемые своими рабынями, из раздевалки в купальню.
Прислуживавшие в бане рабы налили в одну из сидячих ванн горячую воду. Но до того как Ромелия удобно устроилась в сидячей ванне, она внимательно осмотрелась вокруг. Узнав нескольких женщин, большей частью жен других сенаторов, она благосклонно им кивнула: после купания представится возможность немного поболтать.
Она опустилась в ванну после того, как Друзилла проверила температуру воды. Однажды вода оказалась слишком горячей, и Ромелия избила за это Друзиллу. На этот раз вода была нужной температуры, и Ромелия осторожно опустилась в нее. Затем она кивнула Пиле.
– Принеси молоко!
Пила схватила коробку с большой амфорой, и одна, к удивлению Друзиллы, поднесла ее к Ромелии. Когда Пила заглянула в корзину, она испугалась.
– В чем дело? – сердито спросила Ромелия.
– Госпожа, извини меня, – заикаясь, проговорила Пила. – Мы забыли кубок для питья.
– Какой еще кубок для питья?
– Кубок для молока, Без него ты не сможешь пить молоко.
На минуту Ромелия удивленно застыла, а затем разразилась громким смехом.
– Молоко не для того, чтобы пить, дура. Лей его в воду.
Пила растерянно смотрела на нее.
– Именем всех богов, Друзилла, эта бестолковая лесная коза стоит, будто колонна. Конечно! Тебе недаром дали такое имя. Лей же, наконец, молоко в воду!
Друзилла открыла большую амфору, просто приподняла ее нижнюю часть, и наконец Пила сообразила, что Ромелия хочет искупаться в молоке. Конечно же, она не поняла, зачем Ромелии купаться в напитке, но эти римляне делали так много непонятных вещей. При случае она расспросит об этом Друзиллу. Тем временем Ромелия, казалось, просто наслаждалась молочной ванной. Друзилла набирала в горсти белую воду из ванны и поливала ею тело Ромелии. Она старалась вымыть молоком все тело Ромелии, и Пила помогала ей в этом и почувствовала, какой мягкой стала ее собственная кожа от соприкосновения с молоком.
После ванны Ромелия отправилась в комнату, где втирали в кожу масло. Нетерпеливым движением руки она спугнула пробегавших мимо рабов, служивших в термах. Госпожа легла на один из каменных столов, на котором была постелена чистая простыня.
– Пила, ты будешь меня массировать. Возьми розовое масло.
Друзилла указала на один из узкогорлых сосудов в корзине, которую они принесли с собой. Ромелия настояла на том, чтобы брать в баню свои собственные микстуры.
В то время как Друзилла вылила несколько капель масла на спину Ромелии, Пила начала нежно массировать ее. Ромелия потягивалась под ее руками, и Пила заметила, какой нежной и гладкой была ее кожа. Не стала ли она такой от теплого молока?
– Сильнее, – потребовала Ромелия.
Пила начала щипать ее спину и плечи. Потом остановилась.
– Дальше, – пробормотала Ромелия.
В поисках помощи Пила бросила взгляд на Друзиллу. Та указала на ягодицы Ромелии. Пиле не оставалось ничего другого, как продолжить массаж и щипать круглые ягодицы своей госпожи. Каждое мгновение она ожидала резкого протеста Ромелии, но, к ее удивлению, хозяйка лишь довольно мурлыкала. Она уткнулась лицом в тыльную сторону ладоней и закрыла глаза. Только когда Пила сделала ей массаж до самых пяток, Ромелия подняла голову. Она повернулась и легла на спину.
– Продолжай, – приказала госпожа и снова закрыла глаза.
Пила старательно гладила и терла кожу Ромелии, массировала ее маленькую грудь и смазанный маслом живот, округлые бедра и стройные ноги. Ромелия кряхтела, дыхание ее убыстрилось, казалось, что прикосновения Пилы возбуждают ее. Однако Пила не осмеливалась прекращать движения, чтобы не вызвать гнев своей госпожи.
– Дальше, – пробормотала Ромелия, когда Пила добралась до ее ног.
Друзилла показала на верхнюю часть тела Ромелии, и Пила повторила массаж в обратном порядке. Когда она массировала ее грудь, она ощутила, как по телу Ромелии пробежала дрожь. Пила задержала дыхание, не зная, что это может означать. Однако Ромелия внезапно улыбнулась, открыла глаза и подняла голову.
– Друзилла, принеси полотенце. Настало время для судатиона.
Она взглянула на Пилу, которая отступила от нее на три шага.
– Конечно, это не соответствует обычаям, потому что ты рабыня, но я позволяю тебе воспользоваться бассейном. Друзилла, вымой волосы Пилы и натри их розовым маслом. Заботливо расчеши их, чтобы они блестели, как золото.
Глаза Пилы округлились, и она низко поклонилась.
– Спасибо, госпожа, – сказала она.
Ничего не ответив, Ромелия прошла в парное помещение.
Друзилла тоже удивилась. Она никогда еще не видела свою обычно строгую госпожу такой милостивой, ни разу за много лет, которые находилась у нее на службе.
– Ты, должно быть, сделала очень хороший массаж, – обратилась она к Пиле.
– Я думала, ей стало больно, потому что она задрожала, – возразила та.
– Ни в коем случае. Это была похотливая дрожь, она наслаждалась массажем как любовной игрой.
– Я не понимаю.
– Ты многого не понимаешь. Вы там, у себя на севере, никогда не купались?
– Нет, конечно же, купались, если поблизости были река или озеро, но не каждый день, как здесь, и не теплой водой.
Купаться необходимо каждый день, и нет ничего страшнее, чем если кто-то грязен и от него плохо пахнет. Ромелия требует, чтобы все рабы ежедневно мылись. Горе тебе, если ты оскорбишь ее чувствительный нос.
Обе рассмеялись, и Друзилла заботливо расчесала вымытые волосы Пилы.
– Меня удивляет только, что она так много внимания уделяет твоим волосам. Ну да, тобой она тоже может хвастаться, у жен других сенаторов нет такой рабыни.
Она бережно капнула масло на волосы Пилы и продолжала их расчесывать. Пока работала, старшая служанка постоянно оглядывалась, однако Ромелия все еще сидела на каменной скамье в судатионе. Там были и другие женщины, с которыми госпожа оживленно беседовала.
– Иди сюда, за колонну, – прошептала Друзилла. – Розового масла осталось еще много, я помассирую теперь твое тело, ложись на пол.
– Мы разгневаем Ромелию, – засомневалась Пила.
– Поторопись, ты сейчас поймешь, почему это нравится Ромелии.
Пила легла на теплые плиты пола и вытянулась на них. Друзилла капнула на нее масло и начала массировать ее тело.
– У тебя большая грудь, – заметила она с легким укором, пока натирала ее маслом.
– Что тут изменишь, – ответила Пила.
Друзилла рассмеялась:
– Это верно, ты выглядишь так, как будто выкормила двух детей. Ромелия и не думала кормить своих. Их передали кормилицам. Поэтому ее грудь осталась такой маленькой. Кроме того, она с детства носила повязку на груди.
– Для чего?
– Чтобы не дать ей вырасти. Красивой считается маленькая грудь.
– Тогда я некрасивая, – пробормотала Пила.
– Да нет же, ты очень красивая. У тебя такая светлая кожа. Я думаю, что Ромелия охотнее всего стянула бы с тебя кожу, чтобы надеть ее на себя.
Пила почувствовала, что поглаживающие руки Друзиллы возбуждают в ней странное чувство. Она закрыла глаза, чтобы отдаться этому ощущению. Кожу покалывало, в ее груди и в животе возникло напряжение. И тут ей показалось, что она видит перед собой пару темно-голубых глаз, которые смотрят на нее. Дыхание ее убыстрилось, потому что эти глаза не отворачивались. И тогда в ее воображении возникло словно выточенное из светлой бронзы лицо с правильными чертами. Темно-голубые глаза, казалось, ласкали ее тело, гладили его. Она похотливо вытянулась. Взгляд этих глаз казался магическим, он очаровывал и завораживал ее.
Внезапно она услышала, как тихо вскрикнула Друзилла. Рядом с ними стояла Ромелия. Она пнула Друзиллу ногой, затем поставила свою ногу на живот Пилы. Давление было болезненным, и Пила не могла подняться.
– Что вы тут обе делаете? – злобно прошипела она. – Ты должна была расчесать ей волосы. Волосы! И почему ты не удалила волосы с ее тела? Она до сих пор выглядит как дикарка. Это вызывает отвращение.
Она презрительно провела пальцами ног между бедрами Пилы. Волосы у нее на лобке были такими же светлыми, как и ее косы. Вероятно, ей следует продать рабыню в бордель, когда она отрежет у нее волосы. У нее красивое тело, за него Ромелия может получить хорошую цену. Без кос Пила не представляла для нее никакой ценности. Пока она ее только откармливает. Однако этому скоро наступит конец. Когда Валериус устроит следующие игры, она хочет надеть светлый парик.
Она прошла в последнюю комнату термбалинеум. В бассейне с теплой водой плескалось много женщин, тут были молодые, старые, стройные и полные, девственницы и жирные морщинистые матроны. Она медленно подошла к краю бассейна, волоча свое полотенце позади себя по плитам.
Даже здесь, где публику составляли одни женщины, она вела себя так, будто ей предстояло соблазнить целый легион. Затем она скользнула в бассейн и поплыла, быстро двигаясь в воде. Другие женщины охотно уступали ей место. Друзилла и Пила присели на корточки у края бассейна и стали ждать.
Ромелия с наслаждением плескалась в воде, будто отдыхая от утомившего ее любовного приключения. Друзилла молчала, раздумывая над тем, какую роль играет Пила в планах Ромелии. Ее ни в коем случае не оставят рабыней, сопровождающей госпожу в ванну, хотя Ромелия явно получила удовольствие от ее рук. Однако Друзилла знала, как быстро у Ромелии голубое небо может омрачиться облаками.
– Быстро все соберите. Я хочу домой.
Обе рабыни вскочили на ноги, мгновенно упаковали пустые керамические сосуды в корзину и проводили Ромелию в аподитериум. Перед баней их дожидались рабы с носилками.
По дороге домой Пила спросила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44