Тяжелая повозка, запряженная двумя быками, опрокинула прилавок торговца фруктами. Фрукты покатились по улице, торговец жалобно завопил, погонщик быков, жестикулируя, оборонялся, и в конце концов за дело взялась городская стража.
Клаудиус слез с мула и повел его и животное Пилы через всю эту толкучку. Они проложили себе путь к боковой улице, где было несколько спокойнее. Здесь находились таверны, рестораны, маленькие лавочки ремесленников и лупанарии.
Одна из меретрицес, предлагавших свои услуги, столкнулась с Клаудиусом.
– О, извини, – пробормотал Клаудиус и хотел проскользнуть мимо нее.
– Привет, незнакомец. Куда так торопишься?
Меретрица повернулась и посмотрела ему в лицо.
– О, разве мы друг друга не знаем? – проговорила она несколько растерянно.
– Конечно нет. – Клаудиус быстро отвернул от нее голову. Каждая красивая девушка в Капуе знает его.
Несколько растерянно посмотрела она ему вслед, потом пошла дальше, качая головой. Клаудиус нетерпеливо дергал за поводья мулов, он хотел покинуть Капую как можно быстрее, однако когда они вышли из боковой улицы, они снова вынуждены были остановиться. Солдаты маршировали к северному выходу из города. Клаудиус завел мулов во двор.
– Останься здесь и подожди, – сказал он Пиле. – Я один зайду за угол и посмотрю, свободен ли проход.
– Будь осторожен, – озабоченно предупредила его Пила.
Клаудиус улыбнулся.
– Не беспокойся, это детская игра.
Он лениво дошел до угла и свернул на улицу, обошел марширующих солдат и остановился у входа в таверну.
– Угодно бокал вина? – спросил хозяин.
– Нет, спасибо, – ответил Клаудиус.
– А что же тогда здесь делаешь ты, бездельник? Украсть что-нибудь?
Он схватил Клаудиуса за плащ. Почти автоматически Клаудиус положил руку на рукоять меча, и хозяин растерянно посмотрел на него. В последнюю минуту Клаудиус сдержался. Ремесленники не носят оружия. Он глубоко вздохнул.
– Я не бездельник, а плотник, а теперь отпусти меня, ты, фальсификатор вина, до того, как я подожгу твою лавку.
– Я не хотел сказать, что считаю тебя бездельником, – проворчал хозяин, – но вокруг трется столько отребья, и все хотят в Рим.
– А куда отправляются солдаты? – спросил Клаудиус.
– Тоже в Рим. Там что-то не в порядке, говорят о волнениях в городе.
– Я тоже хочу в Рим, я ищу работу, – сказал Клаудиус.
– Все хотят в Рим, и все ищут работу. Хватает рабов, для свободных рабочих мест нет, поэтому-то в Риме и дошло до восстания. Я советую тебе поискать счастье где-нибудь в другом месте.
– Так, так, – пробормотал Клаудиус, – теперь я хотел бы выпить бокал вина.
Хозяин обрадованно поставил на стол глиняный бокал и налил вина. Может быть, он узнает что-либо от чужого, что он смог бы за монеты продать префекту. Никогда не знаешь, где тебе повезет. Клаудиус бросил на стол медную монету, выпил бокал одним глотком и покинул грязную таверну. То, что он услышал, глубоко обеспокоило его. Он быстро вернулся к Пиле.
– Пойдем, мы поедем просто за солдатами, сейчас у нас нет выбора, они маршируют по Виа Аппиа, а мы отправимся по Виа Латина. Она не такая широкая и удобная, но зато на ней не так много народа. Кажется, в Риме восстание. Нам ни в коем случае нельзя ехать в Рим.
– Но как мы поднимемся к белым горам? – боязливо осведомилась Пила.
– Посмотрим. Мы обойдем Рим с востока через Апеннины.
Они торопливо покинули Капую и присоединились к солдатам. Клаудиус предположил верно. После того как они пересекли реку, дорога раздваивалась. Пока солдаты маршировали дальше по Виа Аппиа, Клаудиус и Пила воспользовались Виа Латина. Они были не единственными, кому пришла в голову эта мысль, поэтому здесь им пришлось терпеливо пережидать задержки и помехи – путешественники ехали в обоих направлениях. Дорога была изъезженной, и тот, кто попадал колесом в одну из глубоких выбоин, рисковал сломать ось.
– Эй, ты! Ты ремесленник? – спросил его солдат, когда они перед деревней Руфрае пробирались через толпу.
– Я плотник, а что?
– Впереди затор, у повозки с быками сломалось колесо. Иди и помоги погонщику.
– Я плотник, а не каретник, – запротестовал Клаудиус.
– Закрой рот, – заорал на него солдат. – Это одно и то же, дерево есть дерево, надо освободить дорогу, потому что к вечеру здесь пойдет еще одна сотня солдат.
– У меня нет с собой инструмента, – проворчал Клаудиус.
– Ты говоришь, что ты ремесленник, и у тебя нет с собой инструмента? Считаешь меня идиотом? – Лицо солдата покраснело.
Клаудиус счел за лучшее не выводить солдата из себя.
– Иду, позволь, по крайней мере, моей жене подождать здесь в стороне, – успокоил его Клаудиус.
Он последовал за ним пешком, и они протолкались сквозь толпу людей. Поперек дороги лежала саккариа, с которой крестьянин уже сгрузил капусту и сложил кочаны у края дороги. Вместо того чтобы чинить свою повозку, он был занят тем, что отгонял от своего товара дерзких воров.
– Отгони, по меньшей мере, любопытных прочь, пока я помогу крестьянину, – проворчал Клаудиус.
Вместе с крестьянином они вытащили повозку из выбоины к краю дороги, сломалась ось в большом колесе.
– Тут я тебе не могу помочь, крестьянин, – сказал Клаудиус и с сожалением пожал плечами. – Тебе нужна новая ось, а ее у меня нет.
– Что же мне делать? – причитал старик, прыгая вокруг своей повозки, как козел. – Если я оставлю мою капусту, чтобы пойти в деревню, у меня украдут все, когда я вернусь.
– Оставь солдата караулить твою капусту, – посоветовал ему Клаудиус. – Больше он все равно сейчас ни на что не годен. Тогда ты сможешь спокойно пойти в деревню и велеть изготовить себе ось.
– Спасибо тебе, гражданин, за твой добрый совет. Давай вместе пойдем в деревню, ты, наверняка, идешь той же дорогой.
– О нет, позади меня ждет жена. Я должен идти к ней.
Извинившись Клаудиус быстро пробрался сквозь толпу, которая потихоньку начала рассасываться, и заторопился к Пиле.
– Почему солдат был так неприветлив? – хотела знать Пила. – Он тебя проверял?
– Нет, до этого не дошло, но, может быть, мне стоит выбрать себе другую профессию. Плотник слишком популярная профессия на дорогах, где постоянно ломаются повозки, а у меня с собой нет инструмента, это бросается в глаза.
Пила кивнула. Не так просто преодолевать дорогу, где большинство прохожих – крестьяне, торговцы или ремесленники.
Они продвигались вперед с трудом и за первый день далеко не ушли.
– Мы должны переночевать на постоялом дворе в Руфрае, – предложил Клаудиус. – Нет смысла сегодня ехать дальше, я найду дешевый постоялый двор, где на нас не обратят внимания.
Клаудиусу не пришлось долго искать, на относительно спокойной боковой улочке они нашли постоялый двор с конюшней, где оставили своих мулов.
Хозяин предложил им крошечную комнатку без окон, которую им по крайней мере не пришлось делить с другими. Они внесли свой багаж и сложили его в углу.
– Лучше, если ты останешься здесь, – сказал Клаудиус. – В этих постоялых дворах часто воруют, а нам еще потребуются наши резервы.
Пила кивнула. Она устала, и ей очень хотелось вытянуться на соломенном матрасе. Она положила голову на узелок, в который были завернуты деньги и украшения Ромелии. Вскоре она заснула.
Клаудиус тем временем спустился по шаткой деревянной лестнице вниз и сел на одну из длинных скамеек в общем зале. В комнате собралось много народа, некоторые путешественники ели ложками пшенную кашу, которую продавали дешево, другие пили смешанное с водой вино.
Хозяин поставил перед Клаудиусом хлеб, оливковое масло и поджаренное сало и налил ему теплого вина. Пока жевал, он внезапно услышал крик, раздавшийся от двери.
– А вот и плотник!
Клаудиус неохотно поднял глаза. Это был крестьянин, который наконец добрался до места. Другие гости обернулись и критически посмотрели на Клаудиуса.
– Что ты так кричишь, капустник? – проворчал Клаудиус. Ему ни в коей мере не хотелось обращать на себя чьи-то глаза.
– О, я только хотел поблагодарить тебя за твою помощь и угостить тебя бокалом вина. Местный каретник завтра рано утром починит мою повозку.
– А где твоя капуста? – захотелось узнать Клаудиусу.
Крестьянин хитро рассмеялся.
– Солдат все еще сидит там и караулит ее. Завтра рано утром я и его отблагодарю вином.
– Ну, тогда за твою капусту! – Клаудиус приподнял свой бокал. На верхнем этаже послышался шум.
– О боги, что там еще? – заорал хозяин.
Клаудиус вскочил, когда услышал крик Пилы.
Пила проснулась, когда ее коснулась чья-то рука.
– О, Клаудиус, я так устала, – пробормотала она во сне и повернулась на другой бок. Крепкая рука ухватилась за нее.
– Что ты делаешь? – испуганно спросила она и проснулась.
Она смотрела в ухмыляющееся лицо незнакомого мужчины. Ей в нос ударил кислый запах вина.
– Кто ты? Уйди! – крикнула она.
– Не церемонься, баба, ты ведь здесь для гостей.
– Это ошибка, я замужем.
– Тем лучше. Тогда ты знаешь все; что надо.
Мужчина надвинулся на Пилу и рванул ее платье.
Покрывало слетело с ее головы.
– Смотри-ка, – удивился незнакомец. – Ты светлая, как колос пшеницы.
С громким смехом он прижал ее к соломенному матрасу и надавил на нее ногами.
– Помоги! Клаудиус, помоги мне! – в отчаянии закричала Пила.
С ревом Клаудиус кинулся на мужчину и оторвал его от Пилы, он вытащил свой меч и приставил его к горлу мужчины.
– Эй, да в чем дело? – оборонялся пьяница. – Все хорошо, я хотел только немного позабавиться. Только и всего.
– Но не с моей женой, – прошипел взбешенный Клаудиус и прижал кончик меча к его глотке.
Хозяин решительно встал между ссорящимися.
– Я не хочу, чтобы здесь проливали кровь, – заявил он, – ведь ничего же не случилось.
– Да? А мою жену чуть было не изнасиловали.
– Тогда лучше смотри за ней, – насмешливо сказал мужчина и указал на Пилу. – Она светлая, как германские меретрицы, как тут не разгорится аппетит, и как ты, собственно говоря, получил такую жену, или она все же меретрица?
– Пошел ты вон, свиное отродье. – Клаудиус схватил мужчину за грязную тунику и вышвырнул его из комнаты.
Стоявшие вокруг во все глаза смотрели на Пилу.
– Идите-идите, здесь больше не на что смотреть, а ты, хозяин, принеси моей жене поесть, жареную курочку и сыр.
Клаудиус присел рядом с Пилой, которая растерянно сидела в углу комнаты.
– Я не хочу здесь оставаться, – пожаловалась она тихо, дрожа всем телом.
– Ночь мы пробудем здесь, но я тебя больше не оставлю. Смотри, хозяин уже несет тебе еду.
Пила покорно опустила голову. Клаудиус подвинул ей поднос, курочка пахла очень вкусно. Пила с отвращением отвернулась от нее.
– Меня тошнит, – сказала она.
– Мне жаль, что тебя так расстроили, – утешал он любимую, – но поешь все-таки, тебе нужны силы. Завтра утром на рассвете мы отправимся в путь.
Пила отпила глоток воды и взяла сыр.
– Ешь курочку сам, – сказала она, – у меня действительно нет аппетита.
Внизу в пивной сидел крестьянин и удивленно качал головой.
– Странный плотник, – пробормотал он, – у него с собой нет топора, зато есть меч.
После этого они избегали ночевок на постоялых дворах и обходились неудобным местом у края дороги. Беглецы вскоре покинули Виа Латина и перешли на одну из узких торговых дорог, которая вела через Апеннины к Лакусу Фуцинусу. Преимущество было в том, что дорогу мало использовали и по ней продвигаться вперед можно было гораздо быстрее, чем по Виа Латина. С другой стороны, на них обращали больше внимания, однако Клаудиус был твердо уверен в том, что они отделались от своих преследователей. Фальшивый след на юг дал им достаточную фору, кроме того, за ними не так-то легко было уследить, потому что они покинули большие дороги.
Наступила осень, и погода в горах ухудшилась. К счастью, в их узелке было достаточно практичной одежды, которая им могла пригодиться прежде всего на севере. Ночами они прижимались друг к другу, потому что было прохладно и сыро. В одиноких горах Пила чувствовала себя значительно увереннее, чем среди людской сутолоки в городах. На пути им встретилось всего несколько деревень, там они покупали продукты, прежде всего хлеб, овощи и яйца, а у одного кожевника Клаудиус купил немного черной краски, которая используется для окраски кожи. Кожевник ничего не спросил, потому что Клаудиус купил у него пару крепких сандалий.
Делая покупки, Клаудиус всегда оставлял Пилу позади: высокая фигура и светлые волосы девушки бросались в глаза и ее наверняка запомнили бы. Даже если она накрывала волосы платком, светлая кожа и голубые глаза выдавали то, что она не римлянка.
Они миновали два больших города, Антинус и Лупус Ангитиэ, вблизи которого находилось святилище. Молодые люди смешались с паломниками, и Клаудиус все прислушивался, желая узнать, что творится на дорогах вокруг Рима.
Ночь они провели в одиноком месте на берегу озера. Пила страстно хотела искупаться и поглядывала на заманчиво чистую воду.
– Посмотри, что я тебе принес, – сказал Клаудиус и выложил свои покупки.
Пила с любопытством посмотрела на маленькие горшочки.
– Что это? – спросила она.
– Это обувная краска, ею ты должна окрасить свои волосы. Я боюсь, что если кто-то снова сорвет с тебя накидку, то нашей маскировке придет конец.
Пила ошарашенно смотрела на него.
– О, нет, пожалуйста, нет, для меня и так было ужасным позором, когда я потеряла мои длинные волосы. А теперь еще и красить их?
– О боги, Пила, кончай со своим глупым германским тщеславием. Речь идет о нашей жизни. Разве ты сама не видела, как реагируют мужчины на твои светлые волосы? Я не могу постоянно обнажать меч, тогда получится, что я сопровождаю тебя как римский солдат, однако для этого у меня недостает снаряжения.
Итак, не разыгрывай театральное представление и вотри эту мазь в волосы.
– Из чего она состоит? – У Пилы на глазах показались слезы.
– Понятия не имею, наверное, из какого-нибудь железного блеска и медного купороса, но если это красит кожу, то сделает темными и твои волосы.
Пила в ужасе уставилась на горшочки.
– Тогда я буду выглядеть как старухи, которые вычищают пепел из печей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44