«Быстренько» они опустошили друг друга. Коля лег на воду отдыхать, и Клара легла, положив голову ему на плечо.
– Я немножко побуду с тобой.
Коля никак не мог дождаться конца этого «немножко».
– Всё, – не выдержал он. – Солнце совсем садится. Иди.
Клара пошла на берег. Коля не провожал ее взглядом, вдохнул воздух и поплыл в море. Фигурки на берегу скоро превратились в муравьев. Коля повернул в сторону и поплыл вдоль берега.
Закат переливался на небе кровавым золотом. На пустынном каменистом берегу двое фотографов в панамках возились с фотоаппаратом. Один – растянулся на земле и наводил фокус на заходящее солнце. Второй – устанавливал перед камерой пару лакированных ботинок на поверхность валуна.
– Передвинь правее, – командовал лежащий. – Ботинки закрывают светило и не блестят. Сбрось один. Один ботинок – выразительнее.
Вдруг он заорал, прильнув к «дырке» камеры:
– Отскочи в сторону! Быстро! Вправо! Куда хочешь! – и принялся нажимать на спуск аппарата.
В кадре, под солнцем, за ботинком из воды появился голый мужчина. Вышел на берег и стал оглядываться.
– Смотри!
Второй фотограф выхватил из кофра запасную камеру.
Коля осматривался. Берег был пустынный и явно не пляжный. Вдали, у большого валуна, двигался человек. Коля закричал и рванулся к нему. Бежать оказалось опасно и больно: камни ранили ноги.
Услышав крик, фотографы испугались.
– Сейчас начнет протестовать! – Лежащий вскочил. – Быстро! Через кусты – к шоссе, в машину, – скомандовал он напарнику.
Фотографы схватили сумки и дали деру.
Коля хромал, чертыхался, уродовал ноги, кричал, умолял:
– Стойте! Я заплачу! Останови-и-тесь! Спасите!
«Спасители» скрылись в кустарнике.
Доковыляв до валуна, Коля остановился. Лакированная туфля блестела в лучах красного солнца. Было не до красоты. Он схватил туфлю и надел. Измученная нога почувствовала опору. В лужице, за камнем, валялась вторая.
Голый, в лакированных ботинках, царапаясь о колючий кустарник, Коля пробрался к шоссе. Прикрывшись веником из сухой травы, он спрятался за пальму, выглядывая машину. Выбрав рабочий фургончик, вышел и проголосовал. Из фургончика на него повернулись смуглые лица дорожных рабочих. Под безудержный хохот Коля кое-как обрисовал ситуацию. Один работяга презентовал Коле полосатые трусы, другой – майку с надписью «Хочу тебя!». Коля оделся и втиснулся меж спасителей.
Попрощался он с благодетелями на развилке. Фургончик съехал в боковой съезд. Коля пошел дальше пешком. Ни сумки с одеждой, ни зонтика на темном пляже он не обнаружил. Зато права и ключи от машины сохранились под камнем прекрасно.
Домой Коля добрался ночью. Трусливая темная фигура с надписью на груди «Хочу тебя!» в полосатых трусах пронеслась по гостиной до внутренней лестницы и беззвучно исчезла наверху.
В комнате Коля набрал номер Кимбла.
– Уоррен, я сегодня уеду. Так решил. Преследуют меня обстоятельства.
– Какой ты, однако, чувственный оказался! – возмутился тот. – Ты ей ничем не обязан. За всех переживать – «переживалок» не хватит. Поезжай, но не пропадай. Через пару месяцев начнем оформлять. Следи за Белоруссией. Теперь от тебя все зависит.
– Я слежу, мне подтвердили. Сделай одолжение… Сейчас смеяться начнешь. Можешь потерпеть немножко?
– Постараюсь, а что такое?
– Приключение целое. Женщину одну встретил… В общем…
Кимбл рассмеялся:
– «Мамулечку», что ли?
– Ржешь, а обещал. Еле сбежал. Зонтик твой бросил и сумку. Спиши на общие расходы. Спрашивать кто будет, ты меня плохо знаешь, только познакомились.
– Хорошо, послужу ради дружбы, прикрою, – успокоил Кимбл.
Коля положил трубку, посмотрел на себя в зеркало. Незнакомый человек со слипшимися волосами, с красной царапиной на шее и лопнувшей по шву короткой майкой «Хочу тебя!» смотрел на него воспаленным взглядом. «Незнакомца» мучила непреодолимая тревога.
«Русая женщина с упоением говорила ему:
– Какого бы я из тебя мужика сделала! Подправить немного – президентом бы стал!
– Президентом чего?
– Что-нибудь в жизни хочешь иметь?
– Иметь хочу, – определенно ответил Коля.
– Вот и стал бы президентом.
Она замолчала, взглянула на него, как прощалась».
Колино лицо исказила болезненная гримаса. Он содрал с себя майку, полосатые трусы и бросился в ванну.
– Все! Все! Все! – истерически бормотал он, стоя под холодным душем. – Ничего не было и не будет…
Клара, серая лицом, с воспаленными от бессонницы глазами, сидела в полиции, держа в руках местную газету. На первой странице, на фоне золотисто-кровавого заката голый Коля бежал к ботинку на камне, протягивал вперед руки и что-то кричал. Жирные буквы перекрывали Колины мужские «достоинства»:
«Крем «Монарх» сохранит обувь от любых лучей!»
– Выяснить удалось немного, – говорил инспектор за столом. – Фотограф объект не знает. Два месяца назад мистер Паулс из Латвии гастролировал в Майами. Жил в гостинице «Холидей ин». Где он сейчас, сказать трудно.

Глава десятая
В обществе Бонни и Клайда

Коля устало тонул в кресле. В комнату, которую он раньше снимал в Нью-Йорке, переехал позеленевший после операции журналист Раневский. В гостях у него сидела пожилая сероглазая блондинка со свежей, только что из-под рук мастера, пышной прической. Она разложила на кровати старые газетные страницы со статьями, исчерканные пометками. На столе таял холодец и рассыпаны русские конфеты «Белочка».
– Мне теперь повезло с соседями, – льстясь к женщине, говорил старик. – Нелли корректором всю жизнь работала.
Коля одобрительно кивал, борясь со сном.
– Зимой Едлин звонил, – рассказывал Раневский. – На Украине скрывается, нашел третью жену. Хвастал, что владеет заводом, который будет резать мрамор украинцам для надгробий. Пришлет образцы, чтобы продукцию в Америке продавать и долг отдать.
– Прислал? – безразлично спросил Коля, напрягаясь быть вежливым.
– Образцы в Америку не поступили, – с усмешкой ответил Раневский газетной фразой. Коля уже почти засыпал, когда вдруг услышал: – Тебя какой-то Зайонц разыскивал.
Раневский искал на тумбочке листочек с записью, нашел, протянул. Коля встрепенулся, взял бумажку, посмотрел. На бумажке был адрес банка в Нью-Джерси.
– Я подремлю немного, – сказал он, – и двинусь.
– Можешь переночевать, – предложил Раневский. – Устроимся как-нибудь.
– Спасибо!
Коля прикрыл глаза, сквозь сон слушая тихий разговор.
– Видишь, – щебетала женщина, – буковка потеряна. Здесь нет запятой, совсем другой смысл возникает.
– А как сама статья? Интересно читать? – волновался журналист. – Бог с ним, с издательским браком!
– Каждый человек всю жизнь ищет себя. Ты тоже себя ищешь.
– И все-таки? – Автор желал насладиться хоть какой-нибудь похвалой. – Интересно читать?
Однако корректор Нелли, ловя всю свою сознательную жизнь грамматические ошибки в тексте, давно потеряла способность вникать в написанное. Она розовела, пыхтела и «думала», напрягая брови.
– Я сейчас еще раз посмотрю, – нашла наконец Нелли приемлемый выход.
Мнения ее Коля так и не узнал. Сон завладевал сознанием. Сквозь поток бессвязных мыслей прорывался страх неопределенности перед ближайшим будущим. Оно отдалилось в туманную неизвестность, и остался вопрос: «Может ли Зайонц предложить что-нибудь дельное?» Проявилась в сознании, как наяву, встреча в банке. Его непроницаемое, странное лицо, красноголовая супруга…
Вопрос повторился последний раз, и Коля провалился в небытие.
Был утренний час. На пустынной улице, в одежде пакистанки, с платком на голове и прикрытым лицом Макс Зайонц вошел в отделение банка «Флит». Кассир обслуживала единственного человека. Макс дождался, когда клиент покинул помещение, подошел к окошку и протянул листок бумаги с запиской:
«ВЫДАЙТЕ МЕШОК, КОТОРЫЙ ЛЕЖИТ СЗАДИ, И ДЕРЖИТЕ РУКИ НА СТОЛЕ. ЕСЛИ Я НЕ СПАСУ СВОЕГО РЕБЕНКА, Я ВЗОРВУ СЕБЯ И ВАС».
От напряжения на лбу «пакистанки» поблескивали капельки пота. Кассирша побледнела, посмотрела с ужасом, потянулась за мешком с деньгами и выдала в окошко. Прижав мешок к груди, Макс метнулся к выходу и выбежал вон. Платок соскочил на плечи, открыв лицо.
Макс осмотрелся. Два человека на другой стороне улицы разгружали грузовик. Рядом людей не было. Издали приближался открытый автомобиль, тормозя и ища стоянку. За рулем сидела женщина с красной шевелюрой. Автомобиль поравнялся с Максом. Тот скользнул взглядом по сидящей за рулем даме и в ужасе остановился.
– Майка! Чушь какая-то! – нервно заговорил Макс сам с собой и бросился бежать.
Не останавливаясь, он оглянулся снова. Женщина припарковала машину и шла в банк. Разглядеть лица не удавалось.
– Если она узнала меня, то обернется, – загадал Макс.
Женщина не оборачивалась.
Через полквартала, у парка под ветвями кривого дерева, стоял вен. Макс вскочил в него, рывком выехал из-под ветвей и погнал вдоль аллеи.
– Глупости! Больное воображение! Что Майке тут делать, за сотню миль?! Рассчитано все точно! – Макс слегка приободрился и проследил в уме весь план.
«Я был в филиале банка «Флит» не раз, – рассуждал он. – Все проверил. Был в разной одежде, в разных бейсболках, надвинутых на глаза. Если будут искать по видео, из-под разных кепок они не определят моего лица. На листке нет отпечатков. Во «Флите» – тот же режим сдачи денег, что и у нас в банке… Сейчас появится перекресток, за ним – дорога между группой озер. На перекрестке знак: «Объезд! Впереди – ремонт моста». Мне – туда!»
Перекресток появился. Вен не свернул, полетел вперед, не подчиняясь предупреждению.
«Мне не нужен мост, мне нужно болото до него. В болото вен с фальшивыми номерами уйдет навсегда. Подлинные номера давно разрезаны в Управлении транспорта. По справке сам вен неделю как под прессом. Справка – дома. Страховая компания получила уведомление. Черный парень не выдаст. Он такой взятки во сне не видел».
Мимо летел лес.
«Билет от автобуса, на котором я приехал сюда, в кармане. На автобусе с удочкой и рыбой я доберусь до дома».
Макс посмотрел на спиннинг и рыбешек на полу машины.
Следующая мысль вызвала у него холодок в животе:
«Если это все-таки Майка и она узнала меня? Редчайшее совпадение! Зачем ей в этот банк? Ах да, у нее счет во «Флите»! Понадобились деньги – возможно, муж в отъезде. Полиция уже там. Расспрашивает Майку. Войдя в банк, она поняла, в чем дело. Завтра они меня возьмут. Мой Бог! Все настолько невероятно. У меня галлюцинации от напряжения. Если так, тогда успеть бы до болота. Успеть остаться с удочкой. Потом все отрицать. Надо фотографировать на прогулке».
Он порылся в бардачке. Нашел аппарат.
«Болото через четверть мили. Осторожно, резко не тормози! – командовал себе Макс. – Не съезжай с асфальта, не оставляй отпечатков шин…»
Вен въехал в лес и покатился по извилистому узкому шоссе. Встречных машин не было. Слышался шум листвы, через открытое окно дул ветер, освежал потное лицо. Из приемника звучал медленный блюз.
Ухо Макса неожиданно уловило полицейскую сирену. Звук нарастал.
«Мой Бог! В банке была она, Майка!»
Капли пота потекли по лицу Макса.
«Бежать? Выбросить деньги? Как они смогли так быстро вычислить и догнать?!»
На размышления времени не оставалось. Сирена приближалась и оглушала. Макс взялся за ручку дверцы и затормозил. Дверца не открывалась, заел замок. Макс дернул руку назад, она примерзла и не шла. Прилипла к двери…
Покрытый испариной Зайонц открыл глаза. Он сидел на лавочке в парке под раскидистым деревом, в одиночестве. Сердце отчаянно билось, дыхание сдавила спазма. Рука нелепо застряла между планок на спинке скамейки. Из наушников на его голове слышался блюз. Рядом валялись пластиковая коробка с остатками еды и пустая бутылка пива. По улице пронеслась «скорая помощь». Вой сирены стал удаляться.
Макс выдернул затекшую руку, содрал наушники, оттер с лица пот, пытаясь глубоко вздохнуть и унять сердцебиение. Отдышавшись, он взглянул на часы, выбросил остатки еды в урну и заспешил из парка.
Обеденное время истекло, в банк набился народ. Подходя к своему рабочему «кубику», Макс услышал вопрос:
– Мистер Зайонц принимает сегодня?
Голос показался знакомым. Он обернулся. На стуле для клиентов улыбался Коля.
– Какими судьбами в наши края? – спросил он, приглашая войти.
– В Нью-Йорк вернулся. Звонил мне? – спросил Коля, скрывая нетерпение и усаживаясь на стул.
– Было одно соображение, отпало. – Макс посмотрел на Колю, что-то решая. Не решив, спросил: – Смог справиться с должником?
– Мелочь была. Не стал связываться. Сумма невелика, – скривил душой Коля и торопливо продолжил: – Помоги открыть счет компаньону из России. На счетах можно совместный бизнес делать. Много народу созрело, обещают проценты.
– Один счет открыть не проблема. Дам тебе телефон Моисея. Он делает счета за двести долларов. – Макс написал номер и протянул Коле. – Счет возможен на две подписи, твою и приятеля. Пошлешь ему банковскую форму, чтобы подписал и прислал назад. Подпишешь пачку чеков и вместе с пластиковой карточкой опять отправишь назад. Все – по-товарищески. Не для посторонних, сам понимаешь. Ты, я вижу, компаньона ищешь? – неожиданно спросил Зайонц.
– Ищу.
– Где остановился?
– Еще не остановился. – Коля протянул карточку. – Вот мобильник.
– Я позвоню, – сказал Зайонц и отвернулся к монитору.
Коля поднялся, хотел что-то спросить. Зайонц сосредоточенно набирал на клавишах «киборда» цифирь и уже потерял его из вида. Коля с десяток секунд молча потоптался на месте и ушел.
Капли дождя текли по лобовому стеклу тонкими струйками. Коля развалился в «Шевроле» и дремал рядом с пластиковыми мешками продуктов. Из одного торчал термос. На руке тренькнул будильник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62