– Пиццу с нами отведайте.
– Спасибо. Сыт, как говорится, со счастливого детства. – Он засмеялся и заговорил так снисходительно, как будто дарил собеседникам состояние: – Я, может быть, самый бесполезный ваш клиент. У меня некоторые финансовые трудности, – заявил для начала. – Пришел с предложением учредить клуб любителей кино. Главное в таком деле – не только заработок, а единение. Я не знаю подробностей вашего дела. Без денег зачем вникать?! – Он посмотрел на Колю. Получив от него полное понимание, провозгласил: – Единение энтузиастов по общим интересам – что может быть лучше!
– Конечно, дорогой! – согласился Гиви с само собой разумеющимся утверждением.
– Чем раньше мы учредим клуб, тем лучше. Не будет конкуренции. Людям надо систематизировать знания в области искусства. Знаете ли вы, кто был первым мужем Пугачевой? – спросил Гордон с хитрецой.
– Паулс, – сказал Коля.
– Ничего подобного! – Энтузиаст почувствовал себя как рыба в воде. – Видите, даже вы, специалисты, ничего толком не знаете. Нужны разъяснения. Народ интересуется…
– Учреждаем ваш клуб, – объявил Гиви. – Приходите на презентацию.
Довольный киноман ушел.
– Теперь надо дождаться, – сказал Гиви, – когда придут учреждать общество защиты снимающихся в кино насекомых.
– Тут вот еще что, – Коля показал письмо. – Прибывают радиотарелки. В кредит оформлены.
Гиви пробежал глазами бумагу.
– Надо склад срочно арендовать! Аренду в кредит не дадут! – И без энтузиазма полез в карман.
…Сложив штабелями объемистые коробки, озабоченные компаньоны устало сидели на ящике у ворот склада, когда их взору на фоне грязной улицы-щели предстал худой белоголовый мужик с аккордеоном под мышкой.
– Склад МОТ? – спросил нерешительно.
Гиви посмотрел с удивлением.
– Как ты нашел нас тут, дед?
– На вахте сказали. Я в офис хотел подняться.
– Правильно. Я предупредил, чтоб корреспонденцию хранили.
Белоголовый оживился, расправил инструмент в руках.
– Толик, – представился он, – музыкант. Могу по нотам хоть Стравинского, хоть популярное что. – И заиграл на всю улочку «хавва нагила».
– Подожди, подожди, Толик! – Гиви нервно расхохотался.
– Вам музыканты не требуются разве? – удивился гармонист.
– Не требуются. Мы членство в телеканале продаем, чтобы люди могли себе будущее обеспечить. Вкладывают деньги, а затем получают прибыль, когда канал запустим. Практическая работа – потом.
– Много денег?
– Что – много денег?
– Вкладывать надо?
– Двести девяносто долларов, – ответил Гиви и встал попрощаться.
– Я потяну! – Белоголовый полез за пазуху и вытащил толстую пачку мятых однодолларовых банкнот, перетянутых резинкой. Принялся считать.
– Ты что, на улице настрелял, дед? – Гиви удивленно рассматривал разлохматившиеся деньги.
– Нет. Я в ресторане официально тружусь, в туалете.
Гиви понюхал деньги, сказал, улыбаясь:
– Пойдем оформлять. Коробку с радиотарелкой забери одну, совладелец канала. Приведешь кого, полтинник назад вернешь.
– Если так – Илья, басист, интересовался. – Зажав аккордеон под мышкой, он потащил коробку за Гиви по улице.
Прошло несколько бестолковых дней, прежде чем…
Перед акционерами сидела молодая дама, затянутая в розовый брючный костюм, против которого протестовало привыкшее к халату сдобное тело. Внимание она сосредоточила на Гиви, гладившем голову.
– Ева, – представилась она. – У меня компания МУМУ – Много-Уровневый Маркетинг Универсал. Реализуем продукцию десятка фирм, включая посуду «Цептер», пылесосы «Райнбоу», препараты «Гербалайф», постельную шерсть «Бауэр», косметику «Мэри Кей». Из Сан-Франциско прилетит Адам.
У Гиви возникла насмешившая его ассоциация:
– Вам надо бы компанию назвать «Сотворение мира».
Дама юмор не оценила, пробежала по Гиви серьезным взглядом.
– Адам – ас Западного побережья, – пресекла она «ассоциацию».
Гиви крутанул ввех-вниз глазами, кинул на Колю безнадежный взгляд.
– Вы акции несуществующего канала продавать догадались, – снова заговорила дама. – То, что на бирже затруднительно. Блестящая идея! Кто придумал?
– Он, – указал Гиви на компаньона.
Дама оценивающе посмотрела на Колю, подалась на стуле в его сторону и высказала предложение, которое сразу разогнало у партнеров уныние:
– Хочу эксклюзив на русское коммьюнити. Если русскоговорящие пойдут через меня, вот. – Она выложила на стол конверт с прессом денег и пачку бумаг, соединенных скрепкой. – Одиннадцать готовеньких менеджеров, кроме Адама и Зои из Флориды. С ними я сама решу.
Гиви с Колей выразили немедленное согласие.
– Не теряйте время на первичную сеть. Я посажу у вас Анечку. Сделает все, как надо. Ваши деньги при вас останутся.
Забрав пачку «акций», шеф МУМУ Ева удалилась.
– Клюнуло, Колька! Клюнуло! – заорал Гиви. – Я слышал о таких командах! Как они зарабатывают, не понимаю. Но деньги гребут, с ума сойти! Давай звони в Техас, когда партнеры приедут? И – в ресторан: у меня от твоих пицц – изжога.
Ева двигалась под музыку, затянув пышное тело в длинную с разрезами шелковую юбку и тугую, с блестками, кофточку. Бессодержательный ритм, который на дискотеках превращает девушек в трясущиеся метелки, а юношей – в потных болванчиков, обрел для Гиви в исполнении Евы магический призывный смысл.
Отмечали приезд мистера Краснова и мистера Дугласа. Ева предложила для резиденции свой дом на Манхэттен-Бич, рядом с Брайтоном. Гиви поглядывал на нее. Громадный Дуглас подтанцовывал вокруг «примадонны». Рядом с ним она казалась изящной. Толстый американец дурачился, размахивал руками. В первой весовой категории назревал романчик. Гиви это не нравилось. Он сделал попытку включиться в танец, но оказался за бортом. Ева явно предпочла Дугласа. В честь гостей команда МУМУ из семи разодетых надушенных див бальзаковского возраста напекла и нажарила блюда без учета количества потребителей. Блюда убирались со стола и менялись.
– «Мумучка» наша! – балагурил Гиви перед толстушкой, таскавшей посуду на кухню.
– «Мумучка», «мумучка». – Слово понравилось Дугласу, плотно прижимавшему к себе Еву.
Колины глаза разбежались. Бизнес определялся. Шла весна. Мир заселялся женщинами. Карие, серые, с голубизной или с зеленью взоры сверкали над оголенными плечами, полными руками, над бюстами в соблазнительных разрезах кофточек.
– Не знаешь, какая клумба по соседству цветет и пахнет. – Гиви плюхнулся в кресло рядом. – Наш бизнес теперь в маникюрных пальчиках.
– Боссы! Боссы! – бежала глазами по четырем мужчинам существо в кудряшках и в фартуке поверх золоченой юбки. – Налегайте на торт с поцелуями!
– Какие поцелуи? – открыл глаза Краснов. Выпитое и съеденное морило его после дороги на диване.
– Выбирайте какие!
Существо в фартучке смеялось. Круглый торт, вместо привычных розочек, украшали кремовые шоколадные губы.
– Готовый патент! – вскричал Дуглас. – Кто автор?
Ева млела.
– Патентовать, немедленно патентовать! – Он потянулся к торту.
– Стоп! – сказала в кудряшках и в фартучке. – В сладких поцелуях – судьба.
Гиви перестал раздевать глазами Еву, переключился на торт. Дугласу подсунули помеченный кусочек с губками. Он шумно всосал мягкую шоколадку и высунул на языке пергаментный листочек с именем. Прочитал вслух.
– Ева! О! – закричал восторженно и, раскинув руки, пошел «мазать» шоколадом избранницу.
– Выбирайте, выбирайте! Боссы!
У Краснова на языке оказались две бумажки. Бригада МУМУ озорничала. Чтоб никого не обидеть, остальным мужчинам подсунули по две кандидатки. Коля обхватил руками «свой выбор» – возбужденное существо армянского розлива, кареглазую Анечку с круглыми бедрами и осиной талией, и «душистую» от добротного парфюма Раю, в кудряшках, с крупным бюстом и золоченой юбке. Женский мир Коли обретал конкретные формы и запахи. «Душистая» Рая, чмокнув Колю, слиняла. У нее обозначился другой интерес. «Осиная талия» задержалась.
Веселый, оттирающий с лица шоколад, первичный штат МОТа расселся за чаепитие, перемежая «ахи» и смешки с вопросами «по делу».
– Спутник не только над Америкой крутится? – пытала Краснова Рая.
– Разумеется! Потому и название «мировая», планируем вещание на нескольких языках.
При общем согласии решили продвигать МОТ на восток до Киева и Харькова. Рая собиралась завтра же звонить в Одессу. Остался, правда, невыясненным вопрос: как оттуда получать взносы?
– Решим! – обнадежила Ева. – До презентации решим!
Презентацию организовали солидно, в конференц-зале отеля. Компаньоны, при красных галстуках, в темно-синих клубных пиджаках с золотыми пуговицами, восседали за столиками президиума на фоне графиков, перемежающихся с портретами телевизионных ведущих. Стояла видеокамера, записывала событие.
Краснов, при первой встрече запомнившийся вялым и анемичным, носился по сцене как ураган, молотил «фактами, цифрами и выгодами». Разношерстный народ то переговаривался, то замолкал. «ЗАРАБОТОК НА ТЕЛЕВИЗИОННОМ КАНАЛЕ», растиражированный в прессе, привлек черных и латинос, придав собранию интернациональную значимость. Клумба МУМУ группировалась вокруг Евы в брючной розовой паре.
– Вот, – указывал Краснов на фото современного здания, растянувшегося среди деревьев, – Пенсильванский университет заочного образования. Обучение по почте. Девять процентов… – Он переместился к белому экрану и щелкнул кнопочкой на пульте, выпустив на экран цифру «9» на фоне логотипа ведущей телефонной компании. – Девять процентов штата телефонной компании Эй-Ти-энд-Ти укомплектовано выпускниками с заочным образованием. Двенадцать процентов – в продуктовых универмагах «Уол-Март», столько же в «Макдоналдсе»… Десятки тысяч специалистов… Не выходя из дома… – Он перещелкнул несколько картинок с цифрами. – Это только бизнес-менеджеры. Я не говорю о дизайнерах! Бухгалтерах! Компьютерных спецах! – Краснов погасил экран и оглядел скопление наивного народа: – Сколько минимально стоит образование менеджера?
– Десять тысяч… пятнадцать… двадцать… – раздались ответы.
– Международная Образовательная Телесеть, – он почти станцевал название, – предлагает получить образование всего… за двести девяносто долларов!
В зале обнаружился ребенок. Малыш на коленях, увидев, как толстый дядя в президиуме привстал и сделал пару символичных хлопков в поддержку выступающего, захлопал в ладоши и завизжал.
Краснов оценил визг лучезарной улыбкой и тут же закричал, вопрошая:
– Какое есть преимущество у члена МОТа? Чего нет у других, а? Кто посмотрел брошюрку?
– Возможность заработка! – выкрикнула из зала Ева.
– Правильно! Учась, студент зарабатывает. Или просто, не учась, зарабатывает. Подписал на канал шесть человек, вернул вложенные деньги, подписал еще, получил чистыми. – Нарисовав картинку счастливой жизни «мотовца», Краснов замолк, прошел по сцене, сосредоточившись на «размышлениях» и поигрывая пультом. – Два-три месяца чистой работы… и можешь стряхнуть ручки, – заключил он и показал, как стряхиваются ручки, одна о другую.
На экране замелькали кадры курортов, отелей, лица бездельников и беспечных пенсионеров.
Из зала пошли записки, укладывались на бортик сцены. Краснов нагнулся.
– И мою, и мою! – послышался детский крик.
Мальчик, под одобрение довольного отца, тянул со второго ряда сложенный вчетверо листок. Листок передали. Краснов развернул его и просиял. Он поднял в руке конфетку. Зал зашелся хохотом.
– Самый ценный наш вкладчик! – вдохновенно сиял Краснов, наслаждаясь единением зала.
– Конфетка полетит в эфире над всем миром! – В президиуме возник Дуглас, хлопая малышу.
Тут шум у входа привлек всеобщее внимание. В дверях появился киноман Гордон с группой старушек и стариков. Компания рассаживалась на свободные места. Гордон принадлежал к породе людей, которые, как кошка на сцене, концентрируют интерес зрителей на себе нелогичными поступками и непонятной озабоченностью. Оглядев присутствующих, он заулыбался и остановил взгляд на Дугласе, самой солидной фигуре среди «президиума», и представился:
– Гордон, киноман. – Дуглас ответил приветствием, чем побудил Гордона продолжить: – Я представляю клуб любителей кино вашего канала.
Среди собравшихся прошло шевеление. Гиви тут же попытался отвлечь от «киномана» внимание аудитории – включил видеомагнитофон, призывая посмотреть, что ждет простых акционеров с точки зрения заработка.
Но Гордон не успокоился и вновь сконцентрировал все взгляды на себе:
– А что? Возможно ведь по вечерам смотреть фильмы в офисе? Вполне возможно.
Люди входили и уходили. Гиви занервничал, чесал бритый затылок.
– Откуда он взялся?!
– Ты сам его пригласил, – ответил Коля.
– Энтузиазм то, что надо. Поставим телевизор в офисе, – тихо сказал членам президиума Краснов. Глянув на Дугласа, крикнул в зал: – В эфире мы планируем дискуссии! Никто, я думаю, не будет против, если мистера Гордона мы изберем президентом клуба.
В глазах Гордона обозначился ужас. Он неловко потащил со стула толстую сумку, выронил из нее на пол кучу бумаг, смятых записок и стопку библиотечных карточек. Присел, исчезнув из видимости, и принялся шуровать под стульями, продолжая тем не менее занимать внимание аудитории. Красный от прилива в голову крови, он наконец поднялся.
– На президента мы должны пригласить известного режиссера или актера, – сказал, отдуваясь. – Можно позвонить Спилбергу или Вуди Аллену. Аллен в Нью-Йорке живет. Кто берется дозвониться?
Вуди Аллену никто звонить не вызвался. Единогласно проголосовали за Гордона.
Офис заполонили коробки с тарелками антенн, потеснив делопроизводство. За столом освоилась Анечка, оформляя клиентов и приучая их к «профессиональной» терминологии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62