Пощупал для приличия майки и увидел другие, более дорогие.
– Там что у тебя? – указал пальцем.
– Футболки мировых чемпионов – бразильцев, англичан, немцев. Но дешево не отдам.
– Мадридский «Реал» есть?
– Должен быть. – Продавец порылся и протянул белую футболку с надписью.
– Возьму, – сказал Коля, расплатился и пошел на выход.
…Свернув с шоссе в Лесной, Коля докатил до почты. Две женщины находились в пустующем помещении за стеклом и занимались, судя по их лицам, какой-то скучной работой.
Желая наладить контакт, он нагнулся к окошку:
– Я тут новый житель. Организовываю СП. Если придет конверт из Америки, прошу всех – отнеситесь внимательно. Очень важный пакет! За мной премия.
– У нас письма не пропадают, – сказала старшая, в белой кофточке со скрученными волосами в булку «хала» на голове. – Иваныч сорок лет работает, письма не терял.
– Как фамилия? – спросила более молодая, полненькая блондинка в голубом с цветами платочке.
Она стояла у шкафа, раскладывая открытки.
– Ма… – Коля запнулся. – Ма… – проглотил слово.
– А как мама назвала заику? – рассмеялась девица в платочке и стрельнула на Колю голубыми глазами.
– Коля, – сказал Мавроди и наконец нашелся: – «Эсмеральдов и K°». Так, скорее всего, будет написано.
– Не волнуйся, Коля, – сказала голубоглазая пышка, – запомним. – Ты у нас первая «Ко».
Она продолжала улыбаться. Блондинка понравилась.
– Какую бы газетку у вас выписать?
– Тебе без «Коммерсанта» не жить! – быстренько протянула она форму и каталог газет. Подписка была в ее ведении.
Коля выписал «Коммерсант» на фамилию «Эсмеральдов».
Вернувшись в Лесной и разбираясь в связке ключей на кольце, Коля обошел дачное хозяйство. Открыл гараж, загнал «Жигули».
В комнатах мебель отдыхала под старыми простынями. В стенах торчали гвозди от картин, на потолке – концы проводов для люстр. Все, что можно унести, было увезено. На кухне, на полке, он нашел разрозненную посуду. Подобрал необходимый комплект.
Осмотрел кладовку, запертую на крепкий внутренний замок иностранного происхождения. Комнатка была до потолка забита стопками пожелтевших газет из разных стран. С русских страниц смотрели помятые лица бывших вождей. Стояли лыжи австрийского производства. Их накрывала мятая вязаная шапочка с надписью «Скотланд-Ярд». Коля подивился. В углублении, за легкой дверкой, в целлофановых чехлах висела мужская одежда. Коля провел рукой по чехлам, обнаружил генеральский мундир, теплый спортивный костюм и куртку с престижной кривой запятой, вышитой на груди. В углу стояли новые черные ботинки с высокими бортами и метровыми сыромятными шнурками. Коля поднял один и перевернул. Старушка не понимала: вечно модные «Наутики» могли покрыть ей трехмесячную квартплату за дачу.
В цоколе дома был погреб. В слабом свете маленького окна за решеткой виднелись полки с грязными банками, пустая бочка и самодельный стеллаж для бутылок.
На участке следы когда-то устроенной дачной жизни были разбросаны в пространстве меж деревьев. Где болтались детские качели и стоял турник. Где гнил под прошлогодней листвой редкий по тем временам красный надувной иностранный бассейн. Где валялась мишень для метания дротиков.
Дача была старого образца, без цивилизованных удобств. Поржавевший душ функционировал. Коля определил это, повернув кран под баком без крышки. Из хромированной розетки ливанула мутная дождевая вода. Будка туалета белела среди кустов. В колодце сохранилось ведро. Коля спустил ведро вниз и поднял полным ледяной воды. Он потащил ведро в домик для гостей напрямую через горку соломенных ковриков, вытащенных когда-то сушиться и забытых.
На улице, под навесом у стены домика, стопка обожженных кирпичей складывала очаг. Коля поправил чугунную решетку и развел огонь.
В прихожей своего жилья он нашел и включил рубильник электросети, погремел собранной посудой, установил плитку, распаковал маленький телевизор, вставил вилку в розетку, включил аппарат. Ворвалась страшная, гнилая жизнь. Одна банда гонялась за другой, все стреляли. Выключив уголовную пошлятину, вышел, сел на лавочку, посмотрел на горящие в очаге ветки и подвел итог мыслям, которые перемалывал в голове, пока устраивал житье-бытье на даче.
– Ехать разбираться с Сашком – бесполезное дело! Связи все у него. Без документов в результате останусь. Дорого обходится «мероприятьице».
Он вернулся в дом, включил телевизор и нашел музыкальную программу.
Коля, быстро пройдя по просторам Курского вокзала, вошел в ресторан. В глубине, за накрытым столиком, ждал Сашок.
– Ты где?! Заждался тебя. Думал, что случилось! – Он начал разливать по рюмкам коньяк.
– Случилось, Сашок. Непредвиденное случилось… Документы мои привез? – спросил озабоченно.
– Да-а. Куда ты гонишь?! Отпразднуем событие.
Коля наклонился к самому уху приятеля:
– Встретил петербургского одного друга. Обещал разобраться с курскими. Ты знаешь, у меня были связи. – Коля погнал волну.
– Колюн, ты не пори горячку! Ситуация рассасывается, – сказал испуганный Сашок, доставая конверт с документами.
Коля взял конверт, вытащил паспорт и бумаги, обрадовался.
– Вот спасибо! – заулыбался он. – Сиди спокойно. Тебя не коснется. Я улетаю, Сашок, – многозначительно соврал Коля на прощание. – Не стану тебя напрягать. Паспорт пришлю для обмена. Анкету я прошлый раз подписал. Поменяй и береги. Вдруг пригодится. Если появлюсь, разыщу. Рожайте сына. Всего!
– Спасибо! – поблагодарил растерянный Сашок. – Ты звони. Мой дом – твой дом.
Коля задержался, остановился, посмотрел на бывшего друга.
– Да, я знаю, – и пошел к выходу.
Сашок тупо глядел на полные рюмки.
В прорезь в заборной калитке просунулся и упал в ящик с дырочками выпуск «Коммерсанта». Коля вытащил газету, отнес в дом, взял конверт.
На почте он появился как старый знакомый.
– Здравствуйте! – сказал и раздал женщинам шоколадки.
Услышал свое новое, несуществующее имя.
– «Эсмеральдов и K°», что у тебя? – спросила голубоглазая блондинка.
Он стоял к ней в очереди за женщиной с сумкой продуктов.
– Пакет хочу ценным письмом отправить. В американское посольство.
– В первое окошко, пожалуйста, подойди, к старшей.
Коля перешел к первому окошку. Пока оформляли письмо, он косился на голубоглазую, перехватил коротко брошенный заинтересованный взгляд.
– Эсмеральдов, распишитесь здесь. – Из окошка высунулась бумажка.
Коля расписался и потерял расположение духа. В домик вернулся расстроенный. На столе в комнате, рядом со стопкой «Коммерсанта», лежал исписанный подписями «Эсмеральдов» листок. Коля смял его и бросил в мусор.
Листва на деревьях пожелтела, покраснела, пожухла. Стопка непрочитанного «Коммерсанта» выросла. Коля листал свежую газету, рассматривал женщин на рекламах и фото. Настигло «корабельное неудобство». Вокруг жили одни женщины. Он тихо ехал по проселку, и они постоянно отвлекали.
Две молодухи в теплых халатах смеялись у калитки. На голове одной полотенце стягивало узлом бигуди. Она повернулась к Коле и, пока он двигался мимо, улыбалась, провожала распутным взглядом.
Прокатила мимо спортсменка на велосипеде. Она тренировалась на скорость, выжимала максимум из двухколесного снаряда. Бедра и попка загипнотизировали Колю. Он догнал и на расстоянии тянулся за ней, пока она не свернула в проулок.
Раскрасневшаяся баба в фартуке поливала ковер из ведра и терла щеткой. Юбку баба задрала и подогнула за пояс. Белели на солнце толстые бедра.
На обочине дороги виляли другие бедра. Воспитательница вела рядком группу девочек в фартучках. Коля поравнялся с воспитательницей, притормозил. Та испуганно посмотрела на Колю, потом на детский выводок, потом опять на Колю.
– Дети, всем остановиться! – крикнула.
Коля уехал, чтоб не тревожить детскую начальницу.
Ближе к станции женщины замелькали тут и там. Коля притормозил у почты, но передумал. Впереди шла женщина в голубеньком плащике, вела на поводке собачку. Догнав, Коля обернулся посмотреть лицо и тут же прибавил газу. Возраст женщины в голубом плащике не располагал к разговору.
Остановился он у хозяйственного магазина. Продавцы – две женщины, пожилая и молодая. Молодая стояла на лестнице, передвигала кастрюли на верхней полке. Коля «машинально» загляделся на бледные икры.
– Вы покупать или что? – прервала Колино занятие пожилая.
– Мне удлинитель надо, побольше.
– Для чего?
Коля неожиданно рассмеялся.
– Как – для чего!? Для розетки.
– У нас есть на катушках для моторов, – пояснила сверху молодая.
– Мне для телевизора.
– Комнатные – в другом месте, в углу, – сердито сказала пожилая. – Возьмите и идите сюда.
Коля проехал мимо станции. Дорога свернула между домами и вывела к речке. На берегу полоскали белье. На мостках возвышались на расставленных ногах три круглые попки. Грело солнце, блестела вода. Коля вылез из «Жигулей», спустился на берег.
– У вас купаются тут? – спросил он.
Три растрепанные головы повернулись одновременно. Женщины распрямились, забрав Колино внимание богатыми телесами, ожившими под майками и под расхристанными кофточками.
– Летом купаются, – сказала в розовой майке, вытирая локтем лоб.
Коля разделся и прыгнул в воду.
– Ух! – шлепал он руками по телу, стоя по пояс.
– Смотри не простуди оборудование! – весело крикнула в розовой майке.
– Мне оно что-то ни к чему стало, – кокетничал Коля.
– Отстегни и неси сюда! В хозяйстве используем, – захохотала в кофточке.
– Несу, – ответил Коля, присев в воде.
– Не слушай их, – сказала третья. – Трепачки. Оставьте дачника в покое!
Коля побултыхался на мелководье и вылез на берег.
У станции на стихийном базарчике торговали опять женщины. Коля обошел базарчик и остановился у скучающей перед бараниной деревенской молодухи в платке с загорелым лицом.
– Выберите мне баранинки на жаркое.
Она повеселела, улыбнулась точеным лицом с иконной фрески.
– У меня вымоченная есть. Сегодня не берет никто. Надо было в воскресенье везти. – И потащила из полотняной сумки целлофановый пакет с мясом и луком.
Дома голодный Коля принялся разводить очаг. Хворост медленно горел и никак не превращался в угли. Коля изжевал полбатона хлеба и хрустел луковицей, разглядывая по телевидению гимнасток. Шашлыки созрели, когда поселок накрыла темень. Коля принес их в дом, запер на ночь дверь на щеколду и набросился на сочное, с жирком, мясо.
От стола он отодвинулся, поглаживая живот. Лениво потянулся к сумке, достал мобильник и стал стирать Кларины записи. На одной он остановился. «– Мистер Паулс! Ты помнишь, как хорошо нам было в кустах? – Клара делилась с Колей интимными воспоминаниями, которыми жила. – Я не соблазняла тебя. Ты сам разыгрался. Когда ты схватил меня, повалил и, не целуя, стал…»
– У-у! – застонал Коля, стер запись, разделся и лег спать.
Железная кровать поскрипела сеткой под ватным матрасом и замолкла. Зашумела от ветра листва. Застучали по крыше капли дождя. Обрушился ливень. Коля ворочался.
Сон начался с неприятного «воспоминания». Коля гладил пышное тело Веры и постоянно поднимал голову. Партнерша царапала тело в минуты оргазма, возбуждаясь больше и больше. Он напрягал себя и ничего не чувствовал. Устало крутил головой. Наваждение продолжалось самым худшим образом. Все было, как наяву, в полной тишине. Коля оказался на почте. Голубоглазой полненькой пышки в рабочем окошке не было.
«Подписаться? Идите сюда!» – звала старшая.
В помещении темнело. Старшая поднялась на ноги, придвинулась губами к стеклу и заговорила шепотом, не оглядываясь.
«Она на сеновале, на соломе, – глядела она горящими глазами. – Не ходи! – Женщина вытянула руку в окошко из-под стекла и ухватила за ремень. – Здесь останься», – шептала она.
Коля чувствовал, что прилип к прилавку. Стекло растворилось. Он ощутил ее грудь, полоснувшую по его телу. Захрустела солома. Слышались глухие удары из-за стены. «Хала» на ее голове распустилась, явив поток волос по телу, как у русалки. Коля не сопротивлялся. «Русалка» Колю насиловала. Он, полный желания, никак не мог приспособиться, ерзал…
Замучили Колю такие сны, заполнив добровольное заточение целенаправленной озабоченностью. Одолжив хозяйскую фирменную куртку и ботинки, Коля двинулся «за продуктами».
Он вошел в супермаркет и поискал глазами русую девушку в кокошнике. Все как во сне. Нашел ее на прежнем месте. Она взвешивала арбуз для старушки. Коля сделал несколько шагов, встал неподалеку. Дождавшись перерыва в потоке покупателей, он подошел ближе.
– Здравствуйте!
– Здравствуйте, – подняла она удивленные глаза.
– Не помните меня? Тельняшка с лейблом за шиворотом! – Коля широко улыбнулся.
Она вспомнила.
– Как поживают кенгуру в Австралии?
– Размножаются со страшной силой. В сумках матерей не умещаются… Вы всегда вечером учитесь? – начал Коля, не мешкая. – Может быть, встретимся? Забыть вас не могу! – Он нажал на романтический момент.
Она вскинула испуганные глаза.
– Что вы, что вы! Я – замужем! Вы покупайте что-нибудь или просто идите себе.
– Облом! – констатировал Коля за рулем.
С шоссе он свернул на почту. Вошел. Голубоглазой полненькой в платочке на рабочем месте не было. Старшая по отделению работала одна. Коля прошелся по приемной.
– Вам не доставили газету или подписаться решили? – спросила старшая. – Тогда – ко мне, в очередь вставайте.
Коля взглянул на женщину, вспоминая сон, и засмотрелся. Его подсознание, о котором он не ведал, ухватило верно. Женщина с «халой» на голове в ее сороковник была вся в соку. В разрезе кофточки просматривалась соблазнительная холеная грудь.
Женщина строго глянула на него.
– Что примолкли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62