Коля отвлекся от инструкции.
– Все читать не буду, несколько строчек, – продолжила Клара. – Слушай: «Консульский отдел отказал выигравшему грин-карту россиянину из-за якобы не подлинной подписи под анкетой. Подпись, тем не менее, была подлинная. Бюрократическая машина госдепартамента бросилась на спасение чести мундира, плодя произвол…».
Клара продолжала читать. Коля ничего не слышал. Он уткнулся в инструкцию, чтобы не выдать своих чувств.
– Извини, я – в туалет, – бросил он короткую фразу и шагнул из гостиной.
– Сам должен прочесть. «Лотергейт» называется. Тут много полезного! – крикнула она вслед.
В туалете Коля забегал по сторонам глазами, схватил Кларин карандаш для век, оторвал клочок туалетной бумаги и прямо на крышке унитаза черканул на бумаге подпись – «Эсмеральдов», зачеркнул, снова черканул полуслово «Эсмеральд» и крючок вниз. Зачеркнул. «Эсме…» Бумага порвалась, мягкий карандаш сломался. Коля уперся локтями в крышку и опустил лоб на ладони.
– Я не снял копии с анкет! – прошипел он сквозь зубы. – Как я расписался?
Он тихо простонал и замер. Легкий стук в дверь вернул его к реальности.
– Что ты там замолк? – спросила Клара. – Обед готов!
– Через пару минут буду. Решил душ принять.
Он скомкал листок бумажки, бросил по назначению, вернул карандаш на место и потянул ручку душа к голубой риске «холод».
…В день отъезда двухкассетник развивал музыкальную тему «Тореадор, смелее – в бой!», под которую Клара уворачивалась от ковбоя Дико в стриптиз-баре. Она, готовясь к проводам любимого, в костюме Кармен томно двигалась по гостиной, делая последние мазки в великолепной композиции на столе со свечами, бутылками, блюдами холодных закусок и вазой с фруктами. В кухоньке что-то варилось, жарилось и шипело. Домашний «стриптиз» предполагался сногсшибательным. Оставшись довольной и подпевая в унисон музыке, она поправила лежащую на кресле ковбойскую шляпу «Тореадора», запрыгнула на приступку в кухоньку, привернула ручку на плите, прошла в спальню. В раскрытых дверках шкафа она провела рукой по Колиным пиджакам, захлопнула дверки, подошла к чемодану на кровати, взглянула на часы, замолкла и забеспокоилась. Тут же схватила телефонную трубку и набрала номер.
– Ты где? – спросила взволнованно.
– Клара! Я не выдержу твоих прощальных слез…
– Что за глупости?! Какие слезы?! Я – в полной боевой готовности, как подруга шпиона на проводах в недра вражеской территории. Ты где?
– Я – в аэропорту.
– Как – в аэропорту?! Ты чемодан не взял, все пиджаки на месте. Рейс утром!
– Ты думаешь, я через границу с чемоданом попрусь, в костюме с галстуком! Все дома останется, – сказал он с фальшивой лаской, стараясь развить романтическую тему. – Вещи будут ждать меня рядом с тобой.
Клара больше не слушала.
– Зачэм ты так сдэлал! – слабо сказала она, подавляя комок в горле.
– Так лучше, Клара. Мне нелегко самому… Ты не удивляйся, если не дозвонишься. Я буду выключать мобильник. Он может в ненужную минуту зазвонить. Я сам позвоню.
– Я сейчас приеду! – сказала Клара и бросила трубку на кровать.
Она мгновенно сорвала отстегивающуюся одежду, облачилась в кофточку и кожаную юбку, схватила туфли. Двухкассетник выдал финальную музыкальную фразу бегства опозоренного ковбоя.
– Клара! Клара! – повторял в трубку Коля.
Клара неслась за рулем «Доджа» под гневные гудки возмущенных водителей.
Коля сложил молчащую мыльницу телефона и сунул в карман рыболовного жилета. Выглядел он по-дачному. Под жилетом была клетчатая рубашка, заправленная в грубые джинсы. На голове – панамка, на ногах – кроссовки, через плечо – видавшая виды спортивная сумка. «Дачник» смотрел на разрисованную подписями «Эсмеральдов» обложку билета.
«Остановиться, не ехать?» – сверлили голову сомнения.
В воображении всплыли картины брака с Кларой, его покачивание на водяном матрасе с колье на шее… Картины превратились в табло аэропорта: «Выход № 6». Коля оторвал обложку, поднялся, бросил листок в урну и поспешно пошел к авиакассе.
– Поменяйте, пожалуйста, этот билет на рейс с пересадкой: Лос-Анджелес – Сан-Диего.
– Только на завтра, на вечер, – ответила девушка в униформе.
– Годится. Где в аэропорту гостиница?
– У первого терминала – челночный автобус. Вас отвезут.

Глава шестая
«Эсмеральдов и К?»

Тесный салон самолета местной авиалинии вместил дюжину пассажиров. Машина шла на посадку. Помощник пилота приказал пристегнуть ремни. Он пролез в хвост, где в куче лежал пассажирский багаж. Самолет коснулся колесами земли, тряханув привязанный народ, пробежал немного и встал как вкопанный. Помощник открыл люк, впустив внутрь столб горячего воздуха.
Коля вышел на трап под утренние лучи тропического солнца последним. Пассажиры тащили багаж к стеклянному павильону с буквами «Сан-Диего».
В городе Коля поднялся на узкую террасу старого одноэтажного дома, уставленного плетеными креслами-качалками. Развернув местный таблоид и сверив написанный по вертикали на косяке двери номер, позвонил. Открыла пожилая мексиканка.
– Сдаете комнату?
– На какой срок? – спросила она вместо ответа.
– До месяца, не больше.
– На месяц невыгодно.
– Может, я поживу, пока вы найдете съемщика? Подберу жилье и уйду по первому требованию. Вещей у меня нет. Я по бизнесу, прямо с аэропорта.
Она заколебалась, оценивая его взглядом.
– Заплачу за месяц вперед, а уйду, как скажете, – нажал Коля на выгоду предложения.
– Ты откуда?
– Из Нью-Йорка, – почему-то соврал Коля.
Она повернулась, пригласила идти за ней.
Такого интерьера Коля еще не видел. Внутренние стены не доходили до потолка. Коридор разделял дом пополам и выходил во дворик. За низкими дверьми, в неполный Колин рост, на пружинах, без замков и задвижек, просматривались комнатки. Некоторые – без окон, как чуланы.
Мексиканка придержала одну из дверей и пригласила войти.
– Регистрировать тебя не буду, – сказала женщина. – Скажу, приятель Хайеме. Хайеме – мой зять. Они в Нью-Йорке живут.
Соврал Коля удачно.
– Меня зовут Гваделупе, тебя – как?
– Ник. – Коля вытащил бумажник. – Сколько?
– Сто долларов. Туалет – в конце коридора у кухни.
Она взяла деньги и ушла, не сказав больше ничего.
Он бросил сумку на тумбочку, снял жилет и рубашку. Становилось жарко и сыро, тело покрылось влагой. Коля лег на широкую кровать и уставился в общий потолок. Где-то за стенами тихо бухала водой стиральная машина.
Немного полежав, он встал, надел под жилет майку с короткими рукавами и вышел на улицу. Солнце палило. Жилет и сумка казались свинцовыми, панамка, надвинутая на глаза, не помогала спастись от слепящих лучей.
Коля зашел в магазинчик, забитый пакетами разношерстных товаров. Очки с крышечками ему понравились. Темные стекла можно было по необходимости откидывать вверх. Очки оказались малы, но смотрелись здорово!
Владелец магазина спорил с парнем, пьющим у прилавка пиво. Примеряя перед квадратиком зеркала очки, Коля прислушался.
– Отец ждал тебя до вечера и поехал в результате один, – недовольно говорил владелец.
– Чего он ждал, я предупредил его, – оправдывался парень с пивом.
– Значит, он тебя не понял или ты так предупреждал!..
Разговор не представлял никакого интереса, Коля поспешно расплатился за очки и скорым шагом зашагал в направлении многолюдной улицы.
Для испаноговорящего города наступил час сиесты. Навесы ресторанов и кафе кишели народом. С тарелкой толстого омлета и бутылкой «коки» в руках Коля медленно шел между столиками под деревьями, прислушиваясь к разговорам и радуясь, если звучала английская речь.
Кофе Коля пил уже в баре, увешанном рыболовными сетями, слушал разговор семейной пары. Заказал пиво в другом баре, прислушался к разговору трех бритоголовых дебилов. Стоял в очереди на почте. Проехался пару остановок в толкотне автобуса. Посетил павильон распродажи стираной одежды. К концу дня он снова сидел за чашкой кофе под деревом и курил сигарету, недовольно стряхивая пепел, – подслушивание разговоров результатов не принесло. Коля сломал недокуренную сигарету, подошел к стойке, расплатился и зашагал по улице.
Вернувшись в дом сеньоры Гваделупе, он увидел на террасе мужчину с большими серыми, слегка выпученными глазами под густыми бровями, качавшегося в кресле-качалке. На коленях мужчины, аккуратно одетого в светлый пиджак и черную рубашку с желтым галстуком, был большой пакет с чипсами. У ног стоял ящик пива.
– Ола! – кивнул мужчина по-испански. – Сосед? – спросил по-английски и протянул Коле бутылку.
– Добрый вечер! – поздоровался Коля, ответил, что он – сосед, и присел рядом.
Они покачивались в креслах некоторое время молча.
– Лупита сказала, ты – из Нью-Йорка. По бизнесу? – спросил незнакомец.
– По бизнесу.
– Какой бизнес, если не секрет?
Наслушавшись в течение дня, чем живет город, Коля приготовил правдоподобную версию.
– Мне поставляют в Нью-Йорк из Японии чипы для мобильников. Договорился с местным парнем в Мексику их предложить. Продукт легкий, можно без декларации провозить.
– Жалко, не по моему профилю. Легкий товар – здесь подарок Божий. – Мужчина протянул ему вторую бутылку.
– Спасибо! – Коля замотал головой, отказываясь от пива. – Только из города. Напился, наелся, живот распух. Беда в том, – продолжил он, – что я потерял своего покупателя. Звоню по телефону – нет, говорят, такого. Прилетел – думаю, найду.
– Найдешь…
– Пако! – выглянула Гваделупе в дверь. – Такос готов.
– Спасибо, Лупита. – Сосед поднялся.
– Идите, Ник, попробуйте наш мехиканос фирменный, – предложила хозяйка.
Все трое ушли в дом. Во дворике, на столе, в кастрюле дымился такос. Лупита выкладывала на тарелки мясо с кукурузой и томатами.
Коля прикрыл тарелку рукой:
– Мне только попробовать! Я сыт, как удав.
После первой ложки он разинул рот и тяжело задышал.
– Не привык к чили! – засмеялся Пако.
Коле было не до смеха, он схватил стакан с водой и запил.
– Не могу, пойду помирать, – пошутил, поднимаясь.
Поблагодарив, Коля вернулся в комнату. Здесь можно было либо стоять, либо лежать. Он лег. Сосед вскоре заскрипел кроватью в одной из комнат. Коля вспомнил особенности испанских имен. «Пако», он же «Франсиско».
Коля приподнялся на локте и сказал прямо в потолок, который непосредственно соединял обитателей дома:
– Франсиско.
– Что?
– Есть место, где собираются торговцы, биржа какая-нибудь, рынок?
– Тебе лучше всего в «Эль Пассо» посидеть. Там шофера обедают или отдыхают без дела. Они кого хочешь найдут.
От радости Коля чуть не подпрыгнул.
– Где это?
– На окраине, при въезде в город. Автобус от перекрестка идет. Завтра суббота, народ с полудня соберется.
Выйдя из автобуса, Коля увидел открытую площадку, огороженную пряслами, как загон для скота. Не было ни стойки, ни эстрады. Внутри стояли высокие и низкие пеньки, сплошь занятые говорливым рабочим людом, а также несколько столов и прилавок под навесом. Люди веселились, вскрикивали от хохота, хлопали друг друга по вытянутым ладоням. Мужик в соломенной шляпе играл на аккордеоне. Среди народа сновала пара официантов в бабочках и бордовых жилетах. Они уносили с высоких пеньков использованную посуду. Один «идальго» держал перед лицом другого торчащий из кулака средний палец и упрямо кричал:
– Вот это видел?!
Коля взбодрился, назначил себя, как сострила Клара, советским шпионом, которому поручено прибить сбежавшего во вражескую державу коммуняку. «Вперед!» – скомандовал он себе и уверенно шагнул за ограду вживаться в чужое общество.
Подавали в загончике, как он смог определить, тростниковый самогон, сдобренный томатным соком, – «Кровавую Мэри». На закуску – пережаренные свиные шкварки, чачароны. Коля купил у прилавка под навесом бумажный стаканчик с красным зельем, горку чачарон на бумажке и присел, положив закуску на колени. Ему освободили местечко на высоком пеньке, пригласили располагаться. Испанского языка он не успел выучить у Лори, сидел молча, прислушиваясь к мелодике речи.
– Итальяно? – спросил один из сидящих.
– Раша.
Компания с интересом обернулась. Русские сюда не забредали. Разговор перешел на корявый английский.
– Ленин – Крущев! – выложил загорелый работяга в синей в белую полоску рубашке все свои знания о Колиной родине. – Говорят, войну в Сибири начали.
Народ «Эль Пассо» был «в курсе» жизни в России. Многие одобрительно закивали.
– Не в Сибири, на Кавказе, э-э-э… – Коля стал соображать, как поточнее указать район. – Недалеко от Грузии война.
– Где находится Грузия? – спросил его ближайший сосед по пеньку.
– На юге.
– Как они могли с Джорджией войну начать! – возмутилась синяя рубашка. – Мы бы знали.
– У них своя Джорджия, успокойся! – сказал сосед.
На том обсуждение политической ситуации за океаном закончилось.
– Ты по делам приехал или туристом? – спросил седой мужичок.
– У меня другая проблема. Сестра замужем в Мексике, съездить туда не могу, не готовы документы. Грин-карту жду. Давно не встречались, племянников не видел. Пытаемся повидаться как-нибудь здесь. Она у меня одна родня, – бил Коля на жалость, ожидая советов.
– Мучаются люди, – покивал сосед. – У нас человек вот попал в ситуацию! Бизнес держит, дом купил…
– Так он сам «идиото»! Надо было проверить, – перебил парень с живыми черными глазами.
– «Идиото», не «идиото!»… Слушай, русский. Отец умирает. Что делать?! Ему сказали, владелец недвижимости имеет право на инспекцию собственности раз в год приехать. Отец при смерти – горе. Полетел. Обратно – стоп! Жена, дети – в панике. Бизнес еле волочится. Перебежит – закон нарушит. Теперь ни туда ни сюда. Лучше не испытывать судьбу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62