Тело, однако, еще помнило испытанное наслаждение долгое, долгое время. Его жалко было отпустить, отвалившись ко сну или отвлекшись на слова. Наступила тишина. Каждый хранил в себе друг друга в молчании.
…Утром Коля наслаждался полнотой семейного счастья. Его будущая половина порхала у кухонного прилавка, готовя завтрак. Стряпала там что-то невероятное. Резала бананы и бросала их в кипящее на плите масло. Неожиданно обретенное равновесие сменилось холодком в желудке. Вспомнился разговор в вагоне с компаньоном, который предстоит начать. Он должен сказать ей: «Лори, ради дела приходится обманывать людей и красть», но не мог.
В Колином уме мечты о миллионе и счастье в семейной жизни приобретали конкретные формы, но никак не компоновались вместе. Жить без Лори он не хотел, но и сказать ей правду не получалось.
– Вот я вляпался! Что теперь делать? – вслух произнес он и глубоко вздохнул.
– Ты что?! – крикнула Лори звонким голосом. – Никак не дождешься?! Я сейчас. Все готово. – И принялась накрывать на стол.
Реклама в газете под картинкой белого лайнера тем временем перечисляла известные имена российского концертного мира, который в полном неведении об этом спал в Москве, Санкт-Петербурге и Киеве. Там уже наступила ночь.
Гиви сидел перед двумя пачками писем. Брал из одной листок, подписывал, прижимал печатью, складывал и совал в конверт.
– Что за люди, Тома? – спросил он, читая листок из второй пачки. – В конце актерского списка для представления в посольство? Раиса, Алла?..
– Для артистической команды нужны администраторы?
– Разве мы их не найдем здесь, если понадобится? – Гиви посмотрел на Тому с удивлением.
– Маленький бизнес в каждой туристической компании. Бабы в Америку хотят.
– Как бы такой бизнес боком не обошелся, – проворчал Гиви.
– Десяток раз делала, – успокоила Тома.
Несмотря на ноябрьский пронизывающий ветер, компаньоны шли по улице одухотворенные.
– Только в деле понимаешь: время – деньги, – говорил Гиви, прикрываясь капюшоном от холода. – Каких-то полтора месяца, и мы – в полном порядке. – Он тряханул набитым портфелем.
Народу на улице было мало. Прошедший ураган загнал нерабочий народ в дома. В мусорных урнах и на земле валялись кучи поломанных зонтиков. Поперек тротуара кое-где перекрывали путь сломанные деревья. Упавшую толстую липу бригада рабочих пилила на чурбаны.
Компаньоны вошли в банк и спустились в отделение индивидуальных хранилищ. Коля открыл сейф, наполненный пачками долларов. Гиви добавил из портфеля принесенные.
– Вот так! – задержал он на минуту взгляд на содержимом сейфа. – Теперь можно пообедать в тепленьком местечке.
– Ты уверен, что не стоит класть на счет?
– «Топ трэвелинг» в кредитных долгах. На счет положили первую сумму, и хорошо. Работа идет, все выглядит солидно. Зачем рисковать?!
– Два круиза в год, и можно жить.
– Не два, дорогой. Ты забыл другие города и побережья. Дай только развернуться.
Тем временем в офисе «Топ трэвелинг» раздался телефонный звонок. Тома подняла трубку.
– Тамар, Рая звонит из Москвы.
– Привет! Билеты купили? – спросила Тома игриво. – Деньги приготовили?
– Купили. Приготовили. Но нам отказали в американском посольстве.
– Как – отказали?
– Объяснили, что компания у тебя финансово несостоятельна для такого количества народа.
Тома всполошилась:
– Я выясню, в чем дело, и перезвоню завтра. Жди. – Она положила трубку и набрала номер. – Ефим, Тамара звонит. Мне отказали в визах для группы артистов.
– Обычное дело. Посольство стало проверять приглашающие компании. Если у фирмы нет гуд стэндинг, то есть хороших финансовых показателей, лучше не соваться.
– Так что делать? Мне раньше не отказывали.
– То было раньше. Ищи старую фирму, желательно без русского президента и не из Бруклина.
– Хорошо сказать, не из Бруклина. Кого из американцев уговоришь да за такой мизер?! – Она помрачнела и задумалась.
– Ребята, – сказала Тома, когда компаньоны вернулись. – В суде у меня напряг. Официально «Топ трэвелинг» лучше не светить в круизе. Могут обложить штрафом.
Гиви реагировал по-деловому:
– Дарлинг, ты долю теряешь.
– Это мы обсудим, но деньги я с людей не собираю, билеты не выдаю, и вы срочно регистрируете новую фирму.
– Конечно, конечно, сделаем так: мы арендуем у тебя стол, скажем, за триста в месяц и десять процентов…
– Тысяча двести долларов стол, – быстро парировала Тома, – по письменному контракту задним числом и тридцать процентов от прибыли по устной договоренности.
– Дарлинг, ты меня убиваешь. Ты открываешься для меня с неожиданной стороны. – Гиви опустился на стул в позе роденовского «Мыслителя».
– Вы лучшее место в комнате заняли. Мне некуда Сережу посадить!
– Дарлинг, Сережа твой прекрасно сидит в углу у окна, к тому же его целыми днями нет. Где он сейчас?
Тома не стала отвечать и продолжила наступление:
– Не только Сережа. Мне придется нанять бухгалтера.
Гиви встрепенулся, посмотрел на часы, повернулся к Коле:
– Я заказал бизнес-ланч в кафе «Вид на океан». Придет Арам из ансамбля. Иди срочно туда, задержи, чтобы он не обиделся и не ушел. Я быстро. – Гиви снова опустил голову, тихо спросил: – Дарлинг, ты мне доверяешь?
Когда Коля закрыл за собой дверь офиса, то услышал, как изнутри повернулся ключ.
В кафе «Вид на океан» было пусто. Коля занял столик у окна, заказал чай с пирогом и принялся рассматривать зимнюю улицу.
Гиви появился через час.
– Никогда на ней не женюсь. Жадная! Брошу, вот увидишь. Сошлись на тысяче в месяц. Четыре месяца платим частями. Но десять процентов отстоял. Давай срочно регистрировать новую фирму. Как назовем?
– Так и назовем – «Новогодний круиз».
– Отлично.
– Почему ты не стрижешь своего мачо? – спросила Мириам, входя в квартиру, обмениваясь перекрестным чмоканьем с Лори и кивая Коле. – Он у тебя зарос, как лев. Сапожник без сапог?
– Собралась было, да боюсь, примета плохая, – отвечала Лори, проводя подругу в кухонный «альков». – К расставанию, говорят.
– Брось ты, приметы не для профессионалов. Я родню корнаю безбожно, и никак не расстанемся. – Она оглядела Лорины «ценности», приспособленные по стенам и полкам. – Квартирка – уютная.
Зашипел и убежал на плите кофе. Подруги засуетились и заговорили на родном языке, бросая взгляды в Колину сторону. Он сидел у телевизора и занимался «ерундой», как определила однажды Лори, – с помощью «римот контрол» делал монтаж из программы эротического канала и трансляции заседания российского парламента, хохоча над полученным результатом.
Звякнул телефон.
– Алло! – весело произнес Коля.
В трубке молчали, чувствовалось чье-то дыхание.
– Алло! Кто там? – У Коли было игривое настроение. – Сексуальная служба посольства Нигерии в США на связи, – сострил он.
Ожил слабый женский голос:
– Коля?
– Я – Коля.
– Это Вера.
– Вера? Какая Вера?
– Ты мне позировал, помнишь?
– Вера! Конечно, помню! Как ваши творческие успехи? – забалагурил он.
– Я решила тебе отдаться, – сказала вдруг она с непонятной для Коли интонацией.
– Шутка?
Коля бросил взгляд в сторону кухни, поймал Лорин взгляд. Приподнятое настроение немедленно испарилось.
– Можешь приехать? – спросила она.
– М-м… Сложновато в данный момент… Что любимый муж?
– Да какой он мне муж! – в тихом голосе послышалась серьезная нота. – Он сбежал.
– От тебя? – тихо спросил Коля.
– Не от меня. Ото всех, с деньгами.
– Куда?
– Приезжай, для тебя есть кое-что важное.
– Из госдепартамента что-нибудь?
– Да. Приезжай, узнаешь.
Она положила трубку. Коля бросил взгляд на кухню. Лори разговаривала с подругой.
Он набрал Гивин номер. В трубке повторялись длинные гудки, квартира не отвечала.
Коля прошелся по комнате, остановился около кухни.
– Лори, я отъеду встретиться с Гиви. Надо срочно посоветоваться, возникла проблема.
Невеста посмотрела на Колю подозрительно.
– Я ненадолго, – кротко произнес он, скрывая недовольство.
– Отпусти ты мачо, не насилуй. Куда он денется? – встряла подруга.
– Куки! – грозно посмотрела Лори на нее.
– Почему она вас «Кукой» зовет? – Коля хотел разрядить обстановку.
– У нас часто клички в ходу. Мой брат Франсиско никогда свое имя не слышал. Вечный «Пако» и «Пако». Я – пожизненная «Куки». В школе говорили: в древности по имени представиться – назначить собеседника другом. Незнакомца как другом назначишь! Представлялись кличкой. Как она тебя называет? – спросила Мириам, кивнув в сторону Лори.
– Амор, – подчеркнуто гордо сказал Коля.
– Вот видишь!
Лори посмотрела на него недовольно. Коля обрадовался, что напряжение у нее вроде бы спало, и поспешно оделся.
Входная дверь офиса «юриста» была заперта. Табличка извещала, что сегодня приема нет.
Коля нажал кнопку переговорника, замок тут же щелкнул. В комнате была полутьма. На подоконнике – бутылка водки. Рядом дремал кот. Он поднял на Колю кислую морду и снова уткнулся в лапы.
Вера сидела на кровати и размазывала пальцем краску по ладони. Стена сзади нее была заляпана разноцветными отпечатками рук. Один отпечаток багровел на чистом холсте мольберта.
– Привет!
– Привет! – ответила она и пришлепнула к стене очередной отпечаток.
– Что ты делаешь?
– Не видишь, создаю нетленный шедевр. – Она вскочила с кровати, подлетела к нему и занесла руку с краской над его лицом. – Ты решил, что я тут страдаю по тебе?
– Ничего я не решал. – Коля в испуге отстранился. – Ты не напилась? – Он посмотрел на бутылку на подоконнике.
– Нет. Я уезжала на неделю. Он выпивал тут с кем-то. – Она подняла руку и обхватила Колю локтем за шею. – Хочешь проверить? – Не дожидаясь ответа, Вера притянула к себе его голову и раскрыла рот. – Я не выпившая, Коля. Я измотанная. Знаешь, куда я ездила?
– Куда?
– Живопись чужую спасала. Под обещание выставки-продажи набрали у художников картин. В Пенсильвании сняли галерею, часть полотен продалась, но на большую рекламу он пожалел деньги потратить или спешил отвалить. Еле вырвала картины назад. Галерея требовала расчет. Приехала – и вот. Иди послушай автоответчик в офисе.
Коля прошел в офис, нажал кнопку на аппарате. Женский голос негодовал: «Я пришла, как назначено, но офис закрыт. Это Шульженкова. Перезвоните мне, когда приходить. Мой телефон у вас в деле». После короткого зуммера ворвался грубый мужской голос: «Алабышев, козел! Если на неделе не появишься, жди в гости. Кискин».
– Это последние. Можешь отмотать на начало. Набрал у людей в долг, – сказала Вера из двери. – Вот! – Она шлепнула отпечаток руки на папку. – Расписки.
Коля вытащил скрепленную пачку, развернул.
– Просил копии снимать. Я, как дура, вела учет.
– У-у, – прогудел он. – Да, тут суммы! Рисковый парень! Его в суд потянут. У каждого подлинник остался.
– Бесполезное дело. Они от компании им подписаны. Компанию можно обанкротить в любой момент.
– Опытный парень. Он и у меня взял. Но я – хоть под расчет…
– Коля, – сказала она и посмотрела на него с сочувствием, – тебе отказ пришел на убежище. Почему я, собственно, и звонила.
Коля оторопел:
– Как – отказ? Он не сообщил ничего.
– Он и не торопился сообщать, чтоб деньги не возвращать. Посмотри там.
– Вот скотина! – Коля пошуршал среди бумаг, ничего не нашел. – Нет тут.
– Потом найду. У меня руки в краске. Я виновата перед тобой. Единственно, перед кем виновата – перед тобой. Сходи возьми водки. Отольем события.
Пили на равных, стаканами. Так было заведено в доме Алабышева. И повалились на диван у столика с едой и выпивкой. Совсем не к месту он вспомнил про Лори. Вера целовала в плечо и шею. Он гладил пышное, приникшее к нему тело и постоянно поднимал голову, ожидая «вдохновение», которое упрямилось, как неродное. Чувствовал, слышал, как с каждом минутой партнерша дышит интенсивнее, возбуждаясь больше и больше. Он напрягал все свои силы, взмок, но мужская потенция пребывала где-то в стороне. Голову мутило, и вокруг все качалось…
За окном сверкнула зарница. Коля увидел Лори. Она подошла к ним, коснулась рукой спины. Коля продолжал поглаживать тело Веры. Лори кивнула, будто одобрила, и отошла к письменному столу. Потом вдруг вскрикнула и виновато посмотрела на него. Коля вздрогнул, но от Веры не оторвался. Та, возбужденная, прижималась к нему в порыве страсти, царапала кожу и горячо дышала в плечо. Лори снова вскрикнула. Стояла у двери, намереваясь уйти.
На третий крик Коля открыл глаза. Он лежал ничком в маленькой комнатке, в спальне на кровати, придавив рукой Верину грудь.
Коля отвалился в сторону, вскочил и сел у стены. Он посмотрел на растрепанную, развалившуюся в постели пышную женщину, почувствовал озноб и вздрогнул. Сонная партнерша подкатилась к нему, потянула собранные в трубочку губы, добралась до ближайшей детали тела и поцеловала, покрыв его кожу влагой. Коля тут же вспомнил кое-какие фрагменты из недавнего сна и ощутил жгучую струю ужаса, ринувшуюся к голове откуда-то снизу, из селезенки.
Нужно было возвращаться домой. Он отполз к краю кровати и выскочил в коридорчик, ведущий в офис, где валялась одежда.
В разодранных чувствах Коля приближался к дому. Тревога перешла в страх. Он давно не испытывал ничего подобного.
Эсмеральда Лаура Сантес Лукас Кондо Равеля, еще не «де Мавроди», не подбежала к нему, как прежде. Замерев вполоборота, она застыла в проеме кухонной арки.
– Поверь, я спешил домой… Мне отказали в… – начал он с безжизненной улыбкой и споткнулся о взгляд, который «замерз» в сознании в ту самую их первую встречу. Совсем другой человек смотрел на него сейчас.
Подумать, как плохо он знает свою избранницу, Коля не успел. Лори схватила первую попавшуюся под руку вещь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62