– Как с Анечкой взаимопонимание?
– Никак не доберусь до этой бабы. Дома у нее ребенок подрос до смышленого возраста. У меня она не остается, соседи мешают. В офисе шарахается о стены.
– На следующей неделе тебе придется лететь в Майами за наличкой. Я не хочу туда появляться.
– Нет вопросов.
Гиви примолк.
– Да, – подвел он итог своим мыслям. – Я – мимо Евы. Упустил женщину.
– Считай, жертву принес, – улыбаясь, сказал Коля. – Зато вклад в общее дело сделал. Дуглас-то как задвигался! – Он запел, ерничая: – Зачем Герасим утопил свою Муму? Она верна была ему…
Гиви вскипел злобой. Бритая голова покраснела.
– Не оскорбляй мои чувства!
– Не принимай близко к сердцу, я имел в виду, – вроде как извинился Коля.
– Останови у станции. Машину тебе ребята сделали, мне пора на покой.
– Могу домой отвезти.
– Туда в час пик ты два часа будешь меня волочь. В другой раз как-нибудь.
Коля добрался до своего дома и увидел, как из подъезда появился Едлин.
– Поправились дела, говоришь? – заулыбался тот, подходя.
– Ничего не говорю, молчу.
Едлин обошел «Шевроле».
– Отлично для начала. Сколько лет?
– Четвертый пошел.
– Совсем отлично.
– Стараемся. – Коля гукнул брелком, запер двери и вознамерился уйти.
Едлин задержал, заговорил по-деловому:
– Ты подумал над тем, что я предлагал? Лечу в Москву. Можно сделать копейку на виагре. На тридцать тысяч – тридцать процентов дают. Пока берут. Я партию взял. Когда ты возьмешь? – осторожно наступал он на Колю.
– Журналист дал деньги?
– Нет еще.
– Он возьмет, я – за ним. Ты уж извини, я денег просто так не даю. Мне нужны гарантии.
– Какие гарантии, старик? В таком деле договор не подпишешь. Поэтому и процент большой.
– Думай, я без гарантий не согласен.
– Какие гарантии! – повторил Едлин. – Цены в России элементарно узнаешь. Пойдем вместе, посмотришь товар. Правда, придется на улице постоять. Продавец свидетелей не хочет.
– Хорошо. Прилечу из командировки, поедем. Расписку мне личную дашь, что в долг берешь, заверенную.
– Пожалуйста.
Из командировки Коля вернулся загорелый, в соломенной панамке. На стоянке аэропорта уселся в «Шевроле», убрал кейс с деньгами под сиденье, оплатил на выезде в будке счет и вырулил на виадук под щитом «Нью-Йорк. Запад».
Ранним утром он поднял компаньона с постели.
– Гиви! – закричал Коля прямо с порога сонному товарищу. – МОТ может делом обернуться. В Техасе инвестиции на спутник двинулись. Дуглас просил всех дистрибьютеров оповестить. Пришлет бумаги. Поехали, позавтракаем где-нибудь.
Гиви проснулся:
– Ва-а-ай! Лично начну работать. Мне дело знакомо.
– Краснов просил разыскать Гордона. Сказал, чтобы он акцию одну купил.
– Где мы Гордона разыщем? Телефон не записывали. Клуб не регистрировали, народ у него разбежался.
– Да, – вспомнил Коля о Едлине. – Один чувак предлагает тридцать процентов заработать на виагре. Вложимся пополам? Погуляем на шальные деньги.
– Какая сумма?
– Тридцать тысяч предлагает вложить.
– Немало. Хорошо его знаешь?
– Давно, но плохо. Я просил гарантии. А какие гарантии могут быть?! Продавца он не засвечивает, товар сам вынесет. Договорились, расписку о долге даст. В Москве блатные по двадцать пять долларов за таблетку платят. Дефицит пока.
– Давай рискнем. – Настроение у Гиви было хорошее. – Комедию сломаем. Люблю такие игрушки. Наверняка какой-то врач эту виагру ворует. Фотограф обойдется в сотку на каждого. Достанешь одну баночку. Прямо у офиса сделает снимки. Не ахти какая улика, но все же. В медицине народ пуганый.
В офисе юриста Любы веяло ленью, служебным хамством и пахло деньгами. Пышная молодка в приемной утопала в кожаном кресле перед столом с беспорядочной кучей бумаг. Перед молодкой на диване, рядом с Колей, сидел его сосед, журналист Раневский. Едлин ходил из комнаты в комнату, неся на себе ответственность момента, и сообщал:
– Люба готовит документацию.
Чувствовалось, он здесь – не чужой.
Через полчаса Едлин принес весть:
– Люба ждет.
Компаньоны прошли в дверь и очутились в «зазеркалье». Люба оказалась сестрой молодки из приемной. Стол, кресла, диван и сама комната были те же. Вошедшие расселись на диване и стали снова ждать Любу – юрист щебетала по телефону, наставляя собственного ребенка на путь истинный. Не расставаясь с телефоном и не обращая на посетителей никакого внимания, Люба повернулась к компьютеру. Свободной рукой включила принтер, выпустив на стол листки мелкого текста, копий стандартных расписок. Продолжая выяснять у ребенка подробности школьного инцидента, она жестом показала Едлину, что листки надо подписать.
Журналист углубился в чтение текста. Едлин протянул деньги в конвертике. Люба не повела носом. Ребенок явно не слушался.
Выйдя на улицу, Раневский спросил Едлина:
– Где ты выкопал такую жабу? За стандартные бумажки в лучшем случае сотню бы взяли.
Едлин возразил:
– Вы не правы, Евгений Давидыч. Это – индивидуальный документ.
Коля вышел из дома, сел к Едлину в «Мерседес». Гиви с фотографом притаились поодаль в «Конкорде».
– Привезешь из Москвы возврат, расписку верну, – сказал Мавроди, передавая Едлину пакет с деньгами.
Подъехали к медицинскому офису. Коля остался на улице, сел на ступеньки. Едлин ушел за товаром. «Конкорд» развернулся и встал на противоположной стороне улицы с приспущенным задним стеклом. Едлин вышел с двумя коробками, перевязанными бинтом.
– Идем в машину, – сказал на ходу. – Посмотришь и посчитаешь, как договорились.
Коля поднялся со ступеньки, сделал шаг и неожиданно вскрикнул, схватился за коленку, сел и застонал.
– Что? – Едлин обернулся.
– Коленка. Давно такого не было, со времен соревнований. Помоги встать. – Встать не получилось. Коля принялся «ломать комедию», как выразился Гиви, и от усердия натурально побледнел. – Ладно, ты иди, верю, – сказал он Едлину. – Меня приятель ждет. Сейчас позвоню, он заберет. – Достал «мобильник», набрал номер. – Или… Подожди. Достань одну упаковку, посмотрю, не фуфло ли тебе всучили!
Едлин огляделся по сторонам. Улочка была пустынной.
– Какое фуфло! – возмутился он, раздирая угол коробки.
Коля набрал на мобильнике номер, сказал в трубку:
– К тебе ехал. Сустав прихватило. Подъезжай, заберешь меня. Я на Двадцать шестой стрит.
Едлин протянул баночку. Коля отключил связь, поднял баночку, посмотрел на просвет, затем, морщась, открутил крышку, высыпал горсть голубых ромбиков с буковками.
– Все в порядке! Поезжай, Едлин, по рукам.
– Могу домой подбросить, – предложил тот.
– Не надо. Приятель минут через пятнадцать будет. Мне надо спокойно посидеть.
Над Брайтоном гремели репродукторы. Рекламные шоу газет и телевидения завлекали народ на подписку. Трепыхались цветные тенты палаток. С грузовика выступала музыкальная группа. Развернулась традиционная августовская ярмарка.
Коля озабоченно шел мимо, не обращая ни на что внимания. У дома стояла «скорая помощь». Из подъезда выкатили носилки на колесиках. Бледный журналист Раневский старался улыбаться. Увидев Колю, пошутил:
– Уходя, он не потерял надежду. Она осталась жить!
В квартире испуганный повар Юра ходил между комнатами.
– «Скорую» пришлось вызывать, – сказал он, вытирая платочком пот.
– Что случилось? Я никогда не слышал, чтоб он на здоровье жаловался.
– У него аритмия. А тут…
– Что?
– Едлин прилетел без денег. Стал объяснять, будто по банку идут. Человек занервничал, начал кричать. Я просил Едлина пока уйти. Едлин ушел, старик на кресло повалился.
Коля сел.
– По какому банку?! Слушай, я от простоты обмана обалдеваю.
– Погоди уж так. Может, разберетесь.
– Только и остается.
Коля схватил было телефон, но вспомнил, что Гиви он проводил за деньгами в Сан-Франциско к Адаму. Портить ему там настроение не хотелось. Посмотрел на трубку, положил назад, задумался.
На другой день Коля вошел в отделение банка, поискал кого-то глазами. Не найдя, направился к свободному от клиентов окошку.
– Извиняюсь, мисс. У вас русский менеджер, мистер Зайонц, работал. Работает еще?
– Странный Макс! – воскликнула кассирша. – В отдел корпораций идите. Откроете ту стеклянную дверь, справа за столом увидите. К нему бывшая жена пришла.
– Спасибо! Почему странный?
– В шутку зовем. Он – бывший программист. Задумается и не отвечает, когда спрашиваешь. Толкнуть надо. – Она рассмеялась. – Шучу.
Коля открыл указанную дверь. За столом сидел круглолицый молодой толстячок в очках. В кресле напротив Коля сначала увидел длинные, выставленные вперед для обзора женские ноги. Над невзрачным личиком вздымалась копна красных волос. Хозяйка ног и красных волос перебирала странички бумаг и подавала по одной на подпись. Зайонц подписывал и возвращал. Подписав последнюю, он обернулся.
– Вы ко мне? Проходите! – И повернулся к бывшей. – Майка, все. Привет «Робертино Лоретти». У меня работа.
Красная голова кивнула, состроила гримасу презрения, защелкнула бесформенную «дизайн-сумку», поднялась. Прожигая Колю оценивающим взглядом, она прошла мимо, демонстрируя «вызывающую» независимость.
– Макс, извините, возможно, вы помните меня: я открывал у вас счет в прошлом году. Был ваш, можно сказать, постоянный клиент…
– Я вас прекрасно помню, мистер Мавроди.
Беспокойство кольнуло Колю в живот. Внутри что-то передернулось, но он виду не подал.
– Счет пустует, набегает минус. Хотите закрыть? – спросил Макс, убирая бумаги.
– Закрою, возможно. Минус я выплачу. – Коля сделал паузу. Лицо напрягла кисло-сладкая гримаса просителя. – Хотел вас попросить, в порядке исключения, проверить личность по финансовой части. Попал в историю.
– Что случилось?
– Деньги я одолжил, идиот!
Кожа на лбу Зайонца собралась в складки, он обежал глазами помещение.
– Один раз сделаю, Николай. Рискую потерять работу. Никаких ссылок на меня! О’кей?
Он нехотя записал фамилию «личности», вызвал по компьютеру Кредитное бюро и выдал устную справку:
– Мистер Едлин, неработающий резидент Бруклина, недвижимостью не обладает, ценного имущества не имеет, счет в банке закрыт. Долг по кредитным карточкам – двадцать одна тысяча.
– Спасибо, Макс. Я ваш должник.
– Чем ты занимаешься, Николай?
– Бизнес делаю, как и все. В основном обслуживаю население.
– Почему деньги не поступают? Извини, что спрашиваю.
– Время неудачное, – соврал Коля.
Зайонц посмотрел на него, прищурившись.
– Судя по всему, наличку собираешь. – Он понимающе оскалился. – Не переживай, я не стукач.
Коля сделал «наивные» глаза.
– Будут трудности, заходи. Обсудим кое-что. Приходи. Чем могу, помогу. Есть и предложения, – сказал он как бы между прочим.
– Спасибо, Макс.
Поздним вечером Коля подъехал к аэропорту. Из Сан-Франциско Гиви прилетел вместе с Евой. Оба были оживлены и, казалось, связаны взаимным интересом. Коля внимательно наблюдал за Евой в зеркало заднего вида, стараясь понять, насколько верна его первая оценка.
– Адам сожалел, что тебя не было, – двусмысленно сострил Гиви. – Произвел ты на него впечатление. – Настроение у него было явно на подъеме. – Принял отлично, – продолжал Гиви уже серьезно, – заработали больше, чем надеялись, но… по всем местам прибыль пошла на убыль, наелся народ. Всплеснулось вроде бы дело, когда банки зашевелились, и снова вниз.
– По системе, по которой работаем, принято запустить утку, – сказала Ева с улыбкой.
– Ты думаешь, с банками утка была? – удивился Гиви.
– Утка, не утка, но банки шевелятся деньгами, а не обещаниями. В любом случае ход был правильный. Но на дальнейший доход рассчитывать пока не приходится. Будем сворачиваться.
Еву довезли к дому. Гиви ушел вместе с ней и некоторое время отсутствовал. Коля заскучал. Стоять на ночной безлюдной улице с крупными деньгами было неуютно.
Гиви вернулся оживленный. Они двинулись в путь.
– Чего ты не контактный какой-то? – спросил Гиви весело.
– Позавчера беда стряслась.
– Что такое?
– Едлин, которого фотографировали, – напомнил Коля, – деньги не привез. Старик, сосед, из-за него с инфарктом загремел.
Гиви с досадой хлопнул ладонью по панели автомобиля.
– Херней занимаемся, едрена вошь! Он потому легко дал расписку, что от нее толку мало – по суду ничего не получишь. Мальчик, видно, каталой промышляет.
– Как это?
– Есть такие специалисты. Узнают, у кого есть деньги, малые или большие – не важно. Увлекают халявным заработком. У них и юристы, и финансовые компании «солидные» под рукой, которым они отстегивают. Потом начинают «катать», тянуть время, чтобы измотать простака. Многие просто машут рукой.
– Он мне юриста и рекомендовал.
– Твою мать! Что ж ты не сказал!? Сейчас бы не было канители. А теперь надо бригаду нанимать, так не получим ничего назад.
– Они его не прикончат? Нам не хватает только в мокрые дела ввязаться.
– Каталу нет смысла пытать. Катал мягким методом дожимают. На них хорошо действует огласка среди знакомых и родственников. Узнай телефоны его родителей и жены, если таковые есть. Кто у вас общие знакомые?
– Юра, сосед. Журналист – в госпитале. Никого больше не знаю.
– Выведай у Юры, что сможешь. Если Едлин тебе позвонит, назови имя Ахмеда, у которого ты, мол, деньги одолжил.
Они помолчали.
– Ты меня довезешь, завтра снова приезжай или лучше ночевать останься, – сказал Гиви. – Я с кейсом в мешке в аэропорту намучился. Хорошо, что баба с узелками и кошелками рядом, не так в глаза груз бросается.
– С «бабой» что? Или опять – «не оскорбляй чувства»?
Гиви неожиданно оживился:
– Знаешь, когда я понял, что наш бизнес закончился?
– Когда?
– Когда наблюдал, как прощаются деловые любовники.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62