«Еюго кай», сказал лифт.
Двери открылись.

* * *

Грэм был прав: вечеринка была адской. Целый этаж превратили в подобие бал
ьного зала сороковых годов. Мужчины в костюмах. Женщины в платьях для кок
тейлей. Оркестр, играющий свинги Глена Миллера. Возле двери лифта стоял с
едой, загорелый человек, казавшийся слегка знакомым. У него были широкие
плечи атлета. Он вошел в лифт и повернулся ко мне: «Первый этаж, пожалуйста
.» Я учуял запах виски.
Второй человек, помоложе, мгновенно появился рядом. «Этот лифт идет ввер
х, сенатор.»
«Что такое?», сказал седовласый, повернувшись к помощнику.
«Лифт идет вверх, сэр.»
«Ну и что? А я хочу вниз.» Он говорил подчеркнуто тщательной речью пьяного.

«Да, сэр. Понимаю, сэр», радостно ответил помощник. «Давайте поедем следую
щим лифтом, сенатор.» Он твердо ухватил седовласого за локоть и вывел его
из лифта.
Двери закрылись. Лифт пошел вверх.
«Наши налоги за работой», проворчал Грэм. «Узнали? Сенатор Стивен Роу. При
ятно обнаружить его на этой вечеринке, учитывая, что он в финансовом коми
тете сената, который ведает всеми правилами японского импорта. Но, как и е
го приятель, сенатор Кеннеди, Роу Ц очень большой любитель кошечек.» «Во
т как?»
«Говорят, что и пьет он хорошо.»
«Я это заметил.»
«Вот зачем этот мальчик с ним. Вытаскивать его из неприятностей.» Лифт ос
тановился на сорок шестом этаже. Раздался мягкий электронный гонг. «Еоню
року кай. Горие аригато годзаймашита.» «Наконец-то», сказал Грэм. «Может,
теперь мы сможем начать.»

* * *

Двери открылись. Мы уставились в солидную стену голубых деловых костюмо
в, повернутых к нам спинами. Должно быть, человек двадцать толпились возл
е лифта. В воздухе густо висел сигаретный дым. «Расступитесь, расступите
сь», говорил Грэм, грубо расталкивая людей. Я следовал за ним, Коннор шел п
озади меня, молча и незаметно. Сорок шестой этаж был спроектирован для ра
змещения старших управляющих компании Накамото и выглядел впечатляюще
. Стоя на ковре приемной зоны возле лифтов, я видел весь этаж Ц гигантское
открытое пространство. Оно было размером примерно шестьдесят на сорок м
етров Ц половина футбольного поля. Каждая деталь усиливала ощущение пр
остора и элегантности. Потолки высокие, отделанные деревом. Мебель вся и
з настоящего дерева и ткани, черное с серым, ковер толстый. Приглушенный з
вук и неяркие лампы усиливали впечатление мягкой роскоши. Все напоминал
о скорее банк, чем конторский офис. Самый богатый из виденных мною банков.

Все заставляло остановиться и оглядеться. Я стоял возле желтой ленты, ог
ораживающей место преступления, которая блокировала доступ на этаж, и оз
ирался. Прямо впереди находился громадный атриум, что-то вроде открытог
о загона для секретарш и младшего персонала. Группами стояли столы, дере
вца делили пространство. В центре стояла громадная модель Башни Накамот
о и комплекса еще строящихся окружающих зданий. Модель освещал прожекто
р, но в целом, при включенном только ночном освещении, в атриуме было сравн
ительно темно.
По периметру атриума были устроены отдельные кабинеты для официальных
лиц. Стеклянные стены кабинетов выходили в атриум, стеклянные стены выхо
дили и наружу, так что с того места, где я стоял, можно было смотреть прямо н
а соседние небоскребы Лос-Анджелеса. Казалось, весь этаж плывет в воздух
е. Слева и справа от атриума размещались две конференц-комнаты со стекля
нными стенами. Комната справа была поменьше и там я увидел тело девушки, л
ежащее на длинном черном столе. На ней было черное платье. Одна нога свиса
ла к полу. Я не видел никакой крови. Но я был довольно далеко от нее, наверно
е, метрах в шестидесяти. Много подробностей на таком расстоянии не разгл
ядеть.
Я услышал потрескивание полицейских раций и услышал, как Грэм говорит:
«Вот ваш переводчик, джентльмены. Может, теперь мы начнем наше расследов
ание, Питер?»
Я повернулся к японцам у лифта. Я не знал, с кем должен говорить; возникла н
еловкая пауза, пока один из них не выступил вперед. Ему было около тридцат
и пяти лет, он носил дорогой костюм. Человек отвесил очень легкий поклон, ч
уть наклонив голову, просто намек. Я кивнул в ответ. Потом он заговорил.
«Конбанва. Хаджимемашите, Сумису-сан. Ишигуро десу. Додзо ерошику.» Форма
льное приветствие, хоти и небрежное. Не теряет времени. Его зовут Ишигуро.
Мое имя он уже знал.
Я сказал: «Хаджимемашите. Ваташи-ва. Сумису десу. Додзо ерошику.» Как дела.
Рад встретить вас. Все, как обычно.
«Ваташи-но мейши десу. Додзо.» Он вручил мне свою визитную карточку. У нег
о были быстрые движения, резкие.
«Домо аригато годзаймасу.» Я принял его карточку двумя руками, что на сам
ом деле не было необходимым, но вняв совету Коннора я хотел держаться наи
более официально. Затем я дал ему свою карточку. Ритуал требовал, чтобы мы
оба заглянули в карточки друг друга и сделали небольшие замечания или за
дали вопросы вроде: «Это ваш телефонный номер?» Ишигуро взял мою карточк
у одной рукой и спросил: «Это ваш домашний номер, детектив?» Я удивился. Он
говорил без акцента на английском, который можно выучить только прожив з
десь долгое время, начав с молодости. Он, наверное, посещал здесь школу. Од
ин из тысяч японцев, который учился в Америке в семидесятых, когда они пос
ылали по 150 000 студентов в год изучать нашу страну. А мы в Японию посылали в го
д по 200 студентов-американцев. «Да, мой номер написан снизу», сказал я.
Ишигуро сунул мою карточку в карман рубашки. Я начал говорить что-то вежл
ивое о его карточке, но он прервал меня: «Послушайте, детектив, мне кажется
, мы можем обойтись без формальностей. Единственная причина и проблема э
той ночи, то, что ваш коллега неразумен.» «Мой коллега?»
Ишигуро дернул головой: «Вон тот, толстый. Грэм. Его требования неразумны
и мы сильно возражаем его намерению проводить расследование ночью.»
Я спросил: «Почему так, господин Ишигуро?»
«Для расследования у вас нет состава преступления.»
«Почему вы так утверждаете?»
Ишигуро фыркнул: «Я думаю, это очевидно даже для вас.» Я оставался хладнок
ровен. Пять лет работы детективом и еще год в секции прессы научили меня о
ставаться холодным.
Я сказал: «Нет, сэр, боюсь, это не очевидно.» Он презрительно посмотрел на м
еня. «Фактом является то, лейтенант, что у вас нет причины связывать смерт
ь этой девушки с приемом, который мы проводим внизу.»
«Но, похоже, она носит вечернее платье…»
Он грубо прервал меня: «Предполагаю, что вы скорее всего обнаружите, что о
на умерла от случайной передозировки наркотиков. И поэтому ее смерть не
имеет ничего общего с нашим приемом. Разве вы не согласны?» Я сделал глубо
кий вздох. «Нет, сэр, я не согласен. Не согласен без расследования.» Я сдела
л еще один глубокий вздох. «Господин Ишигуро, я понимаю ваши опасения, одн
ако…»
«Сомневаюсь», сказал Ишигуро, снова перебивая меня. «Я настаиваю на пони
мании позиции компании Накамото сегодня вечером. Это весьма значительн
ое событие для нас, весьма общественно важное событие. Мы, естественно, ог
орчены перспективой того, что наша деятельность может оказаться запачк
анной безосновательными утверждениями о причастности к смерти какой-т
о женщины, особенно женщины маловажной…»
«Маловажной?»
Ишигуро махнул рукой. Казалось, он устал со мной разговаривать. «Это же оч
евидно, просто взгляните на нее. Она не более чем обычная проститутка. Я во
обще не могу понять, как она ухитрилась проникнуть в здание. И по этой прич
ине я резко протестую против намерения детектива Грэма допрашивать гос
тей с приема. Это совершенно неразумно. Среди наших гостей немало сенато
ров, конгрессменов и официальных лиц Лос-Анджелеса. Конечно, вы согласит
есь, что такие уважаемые гости найдут это возмутительным…» Я сказал: «По
дождите минуту. Детектив Грэм сказал вам, что он хочет допросить каждого
на приеме?»
«Именно так он заявил мне. Да.»
Теперь, наконец, я начал понимать, почему был вызван. Грэм не любил японцев
и угрожал испортить их прием. Конечно, такого никогда бы не произошло. Нев
озможно, чтобы Грэм допрашивал сенаторов Соединенных Штатов, не говоря у
ж о прокуроре округа или мэре. И не ожидалось, что он приступит к этой рабо
те завтра. Но японцы раздражали его и Грэм решил отплатить им той же монет
ой.
Я сказал Ишигуро: «Мы можем устроить внизу регистрацию и гости, уходя, рас
пишутся.»
«Боюсь, что это будет затруднительно», начал Ишигуро, «потому что вы, коне
чно, признаете…»
«Господин Ишигуро, мы обязаны так поступить.»
«Но то, что вы просите, чрезвычайно трудно…»
«Господин Ишигуро…»
«Вы понимаете, что для нас это станет причиной…» Господин Ишигуро, прост
ите меня. Я просто говорю вам, какова должна быть обычная полицейская про
цедура."
Он замер. Наступила пауза. Он стер капельки пота с верхней губы и сказал: «
Я разочарован, лейтенант, отсутствием хорошего сотрудничества с вашей с
тороны.»
«Сотрудничества?» Я понемногу начал выходить из себя. «Господин Ишигуро
, у вас здесь мертвая женщина, а наша работа Ц расследовать, как это произ
ошло…»
«Но вы должны войти в наши особые обстоятельства…»
Тут я услышал, как Грэм сказал: «Мать-перемать, это что такое?» Взглянув че
рез плечо, я увидел низкорослого, чистенького японца в двадцати метрах п
о ту сторону желтой ленты. Он делал снимки места преступления. Камера, кот
орую он держал в руках, была такая маленькая, что почти скрывалась в его ла
дони. Но он и не пытался скрыть тот факт, что пересек барьер ленты, чтобы сд
елать свои снимки. Пока я смотрел, он медленно пятился спиной к нам, иногда
поднимая руки, чтобы сделать снимок, а потом помигивал за своими очками в
тонкой оправе, выбирая следующую позицию. Двигался он неторопливо.
Грэм подошел к ленте и сказал: «Черт побери, убирайтесь оттуда! Это место п
реступления. Здесь нельзя делать снимки.» Человек не реагировал и продол
жал пятиться. Грэм повернулся: «Кто этот парень?» Ишигуро сказал: «Это наш
сотрудник, господин Танака. Он работает в службе безопасности Накамото.»

Я не верил своим глазам. Японский сотрудник разгуливает внутри желтой зо
ны, загрязняя следами место преступления. Это было возмутительно. «Убери
те его оттуда», сказал я.
«Он делает снимки.»
«Ему нельзя их делать.»
Ишигуро сказал: «Они для использования нашей корпорацией.» Я сказал: «Го
сподин Ишигуро, мне все равно. Ему нельзя заступать за желтую ленту и нель
зя делать снимки. Уберите его оттуда. И отдайте мне его пленку, пожалуйста.
»
«Очень хорошо.» Ишигуро что-то быстро сказал по-японски. Я повернулся как
раз вовремя, чтобы увидеть, как Танака скользнул под желтую ленту и исчез
за людьми в голубых костюмах, толпящихся у лифта. Поверх голов я увидел, ка
к двери лифта открылись и закрылись. Сукин сын. Я почувствовал гнев. «Госп
один Ишигуро, вы препятствуете официальному полицейскому расследовани
ю.»
Ишигуро спокойно сказал: «Вы должны попытаться понять нашу позицию, дете
ктив Смит. Конечно, мы полностью доверяем Департаменту полиции Лос-Андж
елеса, однако мы должны обладать возможностью предпринять собственное
частное расследование, а для этого должны иметь…»" Собственное частное р
асследование!? Сукин сын! Я вдруг потерял дар речи. Я сжал зубы и, кажется, по
багровел. Я был в ярости. Я хотел арестовать Ишигуро. Я хотел развернуть ег
о, пришпилить к стенке, защелкнуть наручники на его трахнутых запястьях
и…
Голос позади меня произнес: «Наверное, я могу оказать помощь, лейтенант?»

Я повернулся. Это был радостно улыбающийся Джон Коннор.
Я шагнул в сторону.

* * *

Коннор повернулся к Ишигуро, слегка поклонился и вручил свою карточку. О
н быстро заговорил: «Тоцудзен шицурей десу-га, джикошокай-во шитемо ерош
ии десука. Ваташи-ва Джон Коннор-то мошимасу. Мейши-о додзо. Додзо ерошику.
» «Джон Коннор?», спросил Ишигуро. «Тот самый Джон Коннор? Омени накарате к
оэи десу. Ваташи-ва Ишигуро десу. Додзо ерошику.» Он сказал, что для него че
сть познакомиться.
«Ваташи-но мейши десу. Додзо.» Премного благодарен. Но когда формальност
и были завершены, разговор пошел так быстро, что я улавливал только отдел
ьные слова. Я был обязан выказывать интерес, прислушиваться и кивать, ког
да на самом деле не имел ни малейшего понятия, о чем они говорят. Один раз я
уловил, что Коннор называет меня вакаимоно, что, как я знал, означает проте
же или ученик. Несколько раз он сурово смотрел на меня и качал головой, как
сожалеющий отец. Казалось, что он за меня извиняется. Я также расслышал, к
ак он называет Грэма бушицуке Ц неприятным человеком.
Однако это извинения возымели эффект. Ишигуро успокоился, опустил плечи
и начал расслабляться. Он даже улыбнулся. Наконец, он сказал: «Значит, вы н
е станете проверять личности наших гостей?»
«Абсолютно нет», сказал Коннор. «Ваши уважаемые гости свободны идти, куд
а они хотят.»
Я протестующе открыл рот и Коннор выстрелил в меня взглядом. «В идентифи
кации нет необходимости», продолжал Коннор, говоря официальным тоном, «п
отому что я убежден, что никто из гостей корпорации Накамото не может быт
ь вовлечен в подобный несчастливый инцидент.» «Мать-перемать», прошепта
л Грэм.
Ишигуро весь лучился. Но я был в ярости. Коннор противоречил мне. И выстави
л меня дураком. И, сверх всего, он не следовал полицейской процедуре, а за э
то у всех нас позднее могут быть неприятности. В гневе, я засунул руки в ка
рманы и отвернулся.
«Я благодарен за деликатное улаживание ситуации, капитан Коннор», сказа
л Ишигуро.
«Я совсем ничего не сделал», возразил Коннор, делая очередной официальны
й поклон. «Однако, надеюсь, теперь вы согласитесь, что настало время освоб
одить этаж, чтобы полиция смогла начать свое расследование.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45