– Кажется, Венеция и капитан Конвей поженились по специальному разрешению в городской церкви Сент-Брайд неделю тому назад, и теперь Венеция поехала к своему мужу в Чатем.
– Поженились, поженились! – пронзительным голосом повторяла леди Бриджез. – Как вы не понимаете, что меньше чем через две недели должно было состояться венчание с сэром Хьюго! Уже разосланы приглашения, получены подарки, сделаны приготовления. Боже мой! Когда я думаю об этом позоре, о скандале! Что скажут о ней, что скажут о нас!
– Я понимаю, что это большое несчастье и сочувствую жениху, покинутому почти на ступенях алтаря, – рассудил Роберт, – но подумайте, насколько хуже было бы, если бы они просто убежали вместе. Перри Конвей – многообещающий молодой человек и, без сомнения, быстро продвинется по службе. В ближайшие несколько месяцев для этого предоставится множество возможностей. И, разумеется, леди Равенсвуд будет счастлива взять под свой кров жену ее любимого племянника.
– Полагаю, я должна поблагодарить за это вас и вашу жену, – горячо говорила леди Бриджез, – за то, что вы подстрекали Венецию противиться тому будущему, которое планировали для нее мы с отцом.
– Нет, – поспешила возразить Изабелла. – Нет, вы не правы. Роберт об этом ничего не знал, как и я. Я не знала об их женитьбе. Все, что я сделала, это позволила им пересылать с моей помощью письма друг другу. Ведь вы запретили им встречаться или переписываться. Я не знала об их планах. Клянусь, не знала. Но теперь, когда это произошло, я рада, – отважно продолжала она. – Я всегда знала, что Венеция очень несчастна, и все равно она не хотела выходить замуж за сэра Хьюго.
– Она была вполне счастлива этим, пока ты не стала поощрять ее, – с горечью заявила тетя Августа. – Все это чушь насчет любви. Сколько продлится эта любовь в грязных квартирах военных моряков в Портсмуте или Чатеме? А выйди она замуж за сэра Хьюго, так попала бы в высшее общество!
– А может быть, Венеция этого вовсе не хотела, – сказала Изабелла.
– Хотела, пока ты не переубедила ее. Так-то ты отплатила мне, отплатила твоему дяде, который взял тебя с братом в свой дом, вырастил вас, кормил вас, заботился о вас. Если бы не мы, вы могли бы просить милостыню на улицах!
– Моя жена действовала, как ей казалось, в интересах Венеции, – попытался прекратить поток слов Роберт, но тетю Августу не так легко было заставить замолчать.
– Все знают, что вы без ума от своей жены и не видите, что она из себя представляет. Спросите вашу сестру, спросите любого. Она всегда была своенравной, непослушной и распутной. Спросите ее, с кем она встречалась на болотах, пока сэр Джошуа не привел ее в чувство и не положил этому конец. Спросите, как она и ее брат связались с самыми презренными контрабандистами, навлекая позор на наше имя. Спросите ее, что здесь происходило, пока вас не было. Ее всюду видели с неким молодым французом. Он сейчас, без сомнения, посмеивается у вас за спиной над вами. Не думайте, будто мне неизвестно…
– Тихо! – прогремел голос Роберта, перекрывающий поток злобы и желчи. – Вы что, ума лишились? Я не собираюсь слушать всякие грязные обвинения. Если вы будете клеветать на мою жену подобным образом, я буду вынужден просить вас оставить мой дом.
Гнев, выраженный так энергично, заставил Августу затихнуть. Она переводила глаза с Роберта на Изабеллу.
– Не бойтесь, я ухожу. Скажу только одно. Когда увидишь Венецию, а я не сомневаюсь, что увидишь, передай ей, что у нас больше нет дочери. Ни ее отец, ни я не примем ее или ее мужа. Она будет забыта, как будто и не существовала. А если этот никчемный молодой человек думает выиграть что-то от этой необдуманной женитьбы, то пусть знает, что не получит ни пенни ни сейчас, ни в будущем.
– Ах, нет, – воскликнула Изабелла. – Нет, вы не можете быть так жестоки, так бесчувственны! Венеция всегда очень любила своего отца.
– Она выбрала странный способ доказать это, – едко заметила тетя Августа. – Ничего, кроме неблагодарности, я не ожидала ни от тебя, ни от твоего брата, а теперь ты еще сбила с пути мою дочь. Что касается вас, лорд, – продолжала она, поворачиваясь к Роберту, – вы еще вспомните мои слова.
Леди Бриджез окинула их высокомерным взглядом и величественно удалилась.
– Слава Богу, ушла! – с облегчением сказал Роберт. – В какой-то момент я подумал, что придется звать слуг и выгонять ее силой.
На мгновение Изабелле показалось, что она вот-вот лишится чувств. Все закружилось перед ней, и она упала на диван, закрыв глаза, и лежала, пока головокружение не прекратилось. Когда Изабелла вновь открыла глаза, она увидела, что Роберт озабоченно смотрит на нее.
– С тобой все в порядке, Изабелла? Ты бледна, как призрак. Ты не должна так расстраиваться из-за этой твоей чертовой тетки.
– Ничего, я вполне пришла в себя. Это от потрясения. Ты ведь… Ты не веришь всем этим ужасным вещам, которые она тут наговорила?
– Нет, конечно, нет. Ей некого винить, кроме самой себя, вот она и выпускала пар, осыпая тебя ругательствами. – Роберт нахмурился. – Ты уверена, что не надо позвать доктора Мерридрю? Ты все еще очень бледна.
– Нет, конечно, нет. – Изабелла постаралась улыбнуться. – Он бы подумал, что я одна из тех глупых молодых женщин, всегда готовых хлопнуться в обморок. Кажется, у тебя была назначена встреча сегодня утром.
– Да, назначена, и я уже опаздываю. Полковник Браун разработал действительно замечательные проекты нового канала и земляных работ на болотах, и сегодня мы их подробно рассмотрим. Все, конечно, сверхсекретно на этом этапе, и, думаю, Бонапарт дорого бы дал, чтобы взглянуть на них. А сейчас позаботься о себе. В последнее время ты слишком много хлопотала со всей этой суетой вокруг Сабрина-Хаус.
Роберт поцеловал жену в лоб и торопливо вышел. Изабелла немного посидела, потом медленно прошла в свою спальню. Известие о Венеции и злобное нападение тети Августы потрясли ее, вернув воспоминание о тех нескольких днях романтического увлечения Люсьеном и ярости дяди Джошуа, что она считала давно погребенными. Почему она не рассказала Роберту о том своем безумии, не посмеялась вместе с ним над этим? Не потому ли, что в течение всего прошлого лета она еще находилась под влиянием того наваждения, пока Люсьен сам не разрушил его. Пелена иллюзий упала с ее глаз в Париже в те ужасные моменты, когда Роберт казался ей потерянным навсегда, и тогда она поняла, кому принадлежит ее сердце. Теперь было что-то еще, нечто гораздо более важное, если это подтвердится: в последние недели ей стало казаться, что она беременна. В последний раз у нее не было обычного недомогания, и произошли некоторые изменения в ее состоянии, но до сих пор она чувствовала себя прекрасно, не было неприятных симптомов, на которые жаловались в таких случаях другие молодые женщины. Изабелла посмотрела в зеркало, все еще не в силах оправиться от потрясения. Наверное, следует посоветоваться с доктором Мерридрю. Этот приятный человек, средних лет проявил столько здравомыслия и компетентности, когда лечил Роберта по возвращении из Парижа прошлой зимой.
Но, если он придет домой, все будут спрашивать, почему, зачем. Если предположение окажется верным, она хотела бы все рассказать Роберту сама и в свое время. Только Гвенни будет знать об этом. Можно послать ее к доктору и попросить назначить ей время, чтобы зайти к нему завтра. Тогда, если она ошибается, Мэриан и Роберт ничего не узнают. Лучше заняться этим прямо сейчас. Она позвонила горничной и сказала ей о своем решении. Глаза Гвенни заблестели.
– О, мисс Изабелла, вы ведь всегда так этого хотели. И уж как его светлость будет рад!
– Да, если это подтвердиться, – сказала Изабелла. – Но пока никому ни слова, Гвенни, ни слугам, никому. Иди к доктору Мерридрю и спроси, не могу ли я прийти к нему завтра в удобное для него время.
– Я схожу, не волнуйтесь, леди. И никому не скажу ни словечка. Раскаленными щипцами ничего из меня не вытащат.
Доктор Мерридрю сказал:
– Я бы с удовольствием сам нанес визит, леди Изабелла. Вам не нужно было приходить сюда.
– Я знаю, но мне не хотелось, чтобы в доме кто-то задавал вопросы.
Доктор кивнул. Нелегко молодой женщине жить в одном доме с властной сестрой мужа.
– Вы здоровая молодая женщина, – сказал он ей с доброй улыбкой. – Нет причин для беспокойства. Я уверен, что ваш муж будет в восторге.
– Я знаю, что мой свекор будет в восторге, – грустно сказала Изабелла. – Каждое письмо из Шотландии содержит один и тот же вопрос.
Доктор улыбнулся.
– Без сомнения, граф мечтает о внуке. Ведь леди Мэриан не замужем. – Он проводил Изабеллу до ожидавшей ее кареты. – Немедленно вызывайте меня, если плохо себя почувствуете.
– Вызову, и спасибо вам.
Гвенни поджидала ее. Она с любопытством посмотрела на хозяйку, и та утвердительно кивнула.
– Но молчи, Гвенни, пока я не сказала мужу.
– Вы можете быть в этом уверены, – сказала Гвенни, гордая и счастливая, оттого что мисс Изабелла поделилась с ней секретом, о котором не имеют понятия ни эта чопорная леди Мэриан, ни высокомерные слуги.
Глава 18
Пришел октябрь, но погода еще стояла по-летнему теплая. Дни были солнечными, и хотя ночи становились все прохладнее, ни заморозков, ни резких ветров, ломающих в садах цветы, еще и в помине не было. Листья на деревьях продолжали пламенеть золотом и пурпуром.
Сабрина-Хаус был готов, и Изабелла очень гордилась этим.
– Давай проведем там несколько дней, – сказала она Роберту однажды утром. – Я хочу тебе все показать. В последний раз ты приезжал со мной, когда дом еще был готов только наполовину.
– Почему бы и нет, – снисходительно ответил Роберт. – Вряд ли это пагубно отразится на военных действиях, если я возьму несколько дней отдыха. – Он улыбнулся жене. – В конце этой недели, договорились? Пусть Ян отвезет тебя в карете, а я приеду на следующий день.
Мэриан сказала:
– Смотрите, как бы не было дождя. Позаботьтесь, чтобы не подхватить простуду. Я никогда не доверяла рекам. Одно удовольствие: сырые туманы да грязь, прилипающая к подошвам ботинок.
– Ничего подобного, – возмутилась Изабелла. – Дом совершенно сухой и очень удобный. Вы должны приехать и пожить там некоторое время.
– Там видно будет. Но не раньше следующего лета.
Изабелла все предусмотрела. Они с Мораг убедились, что еды у них достаточно, и прекрасной. Можно будет погулять по саду с Робертом и пройтись по живописным деревенским местам. Они будут разговаривать и смеяться. Роберт будет принадлежать только ей, и она скажет ему радостную весть о малыше, а предчувствие несчастья, что еще таилось в ее душе, уйдет окончательно. Изабелла села в кресло с Рори на коленях, радуясь, что тут нет Мэриан с ее вечно недовольным видом, всегда готовой высказывать критические замечания, и стала ждать, когда же она сможет показать Роберту, как она преобразила красивый дом, дом, который он подарил ей.
На следующий день рано утром Люсьен де Вож ехал по этой же дороге. Накануне он затеял спор: следовало ли ехать верхом или взять сверкающий новый экипаж, покупка которого пагубно сказалась на его денежных ресурсах.
Шевалье выразил недовольство его экстравагантностью и легко отмел в сторону его аргументы.
– Если хочешь узнать, что думает аристократия Британии, над чем работает или какие у нее планы, то нужно встречаться с ней на ее территории, – говорил Люсьен в защиту своего плана.
– И к чему это приведет тебя? Абсолютно ни к чему, – упрямился старик. – Время уходит, позволь мне напомнить тебе: те, на кого мы работаем, теряют терпение.
– Знаю, знаю, но я должен работать сам, а не получать указания от тех, чья нога не ступала даже на этот непонятный остров с его чертовски упрямыми и тупыми жителями.
Люсьен страдал от горького разочарования. Он считал Изабеллу чрезвычайно обворожительной. Вначале между ними существовало притяжение, но завоевание представлялось неожиданно трудным. Он боялся обмануться в своих надеждах. Его мужская гордость была задета. Что притягивало ее в этом скучном рассудительном интеллектуале Роберте Эрмитейдже, если она так упорно хранила верность ему? Другие женщины легко попадали под влияние Люсьена, уступая его обаянию и напористой сексуальности. И не только легкомысленные женщины, но и некоторые дамы из общества, разочаровавшиеся в своих мужьях, провели с ним не один час в сильнейшем возбуждении в домах свиданий, страшась разоблачения, но трепеща от экстаза, который звал их к новым наслаждениям. Но не Изабелла. Она могла вскружить ему голову, а потом повернуться спиной и при встрече обращаться с ним небрежно и безразлично, как с простым знакомым. От такого пренебрежения он скрежетал зубами.
Люсьен все разузнал о Сабрина-Хаус. Лучше места для rendez-vous, которое он замыслил, и быть не могло. Люсьен знал, что Изабелла находилась там, а мужа задержали в Министерстве, как донесли ему его шпионы. Итак, путь был свободен. Этим прохладным октябрьским утром он ехал верхом, полный упоительного, приятно возбуждающего ожидания. Это не имело ничего общего с заданием французских хозяев, о котором Рауль де Сен-Джордж так часто напоминал.
– А вы, – парировал в таких случаях Люсьен, – со своими нытиками шпионами, добывающими лишь обрывки информации, топчетесь на месте. У меня более широкий кругозор, – с этими словами Люсьен и оставил квартиру шевалье. Хотя, конечно, он понимал, что шевалье прав. Но было и что-то личное, невыносимо раздражавшее его и требовавшее удовлетворения.
Изабелла провела утро в хлопотах, расхаживая по дому, радуясь результатам своего труда. Она немного постояла в просторной комнате на втором этаже, глядя на сады и реку. В этой комнате она решила устроить детскую для ребенка и няни, когда придет время.
Она съела легкий завтрак и посоветовалась с Мораг насчет ужина. Решили приготовить свежего лосося, утку на вертеле, а также фазана. Потом будут поданы свежие сливочные сыры с фермы и фрукты. Роберт ел мало, но был очень разборчивым, и Изабелла постаралась не забыть, чтобы его любимое вино принесли из погреба, а сухое «Шабли» остудили в ведерке со льдом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67