Он крепко сжимал ее руку, в то время как Джейсон подгонял лошадей, и они катили прочь в сопровождении других карет и длинной вереницы крестьян, направлявшихся в Хай-Уиллоуз, где по случаю торжества их должны были угощать хлебом, мясом и элем.
Значительная часть именитых гостей, к большому разочарованию Августы, осталась ненадолго: только чтобы выпить бокал шампанского, поздравить счастливую пару, дружески похлопать Роберта по спине и смачно, как это сделал Генри Дандас, поцеловать новобрачную.
– Я знал Роберта, когда он еще ходил в коротких штанишках, – заявил он в своей обычной насмешливой манере. – Вам повезло, юная леди, не забывайте об этом.
– Не забуду, поверьте, не забуду.
– Хорошо, хорошо.
Изабелла обнаружила, что ей гораздо легче говорить с мужчинами, коллегами ее мужа, чем с их высокомерными женами, колкие замечания и любопытные глаза которых не упустили ничего из ее внешности. Осмотрев Изабеллу с головы до ног, они составили о ней мнение, как о простушке.
Наконец в поздравлениях наступило временное затишье. Роберт куда-то отлучился, и на какое-то время она осталась одна у окна, с удовольствием ощущая прикосновение прохладного воздуха к своим пылающим щекам.
– Нас не представили друг другу, – шелком заструился голос у ее плеча, – но на правах старой дружбы с Робертом, я считаю своим долгом поздравить вас. – Изабелла обернулась и увидела Лейлу Вернон, элегантную, великолепно одетую даму. Лейла улыбалась ей. Позвольте вам представить шевалье Рауля де Сен-Джорджа, – продолжала она. – Он ваш соотечественник и жаждет познакомиться с вами. Рауль, это – молодая жена Роберта, в девичестве Изабелла де Совиньи.
– Enehante, madame. – Он склонился к ее руке. – Впервые я оказался в этой части страны, но не так давно у моего юного племянника случилось забавное приключение здесь на болотах.
Темные глаза на удлиненном лице изучающе смотрели на нее, тонкие губы слегка кривились в сардонической усмешке. Сердце Изабеллы замерло.
– Вот как. Что за приключение?
– Кто знает? Он предпочитает держать это в тайне.
Говорил ли он о Люсьене? Наверное, так и есть. А что за историю сочинил Люсьен о ней?
Потом рядом появился Роберт и холодно произнес:
– Не ожидал увидеть вас здесь, шевалье. Я всегда считал, что английская деревня для вас малопривлекательна.
По ледяному тону его голоса Изабелла поняла, что этот француз Роберту не нравился.
– Верно, верно, – последовал непринужденный ответ. – Но я получил очень настойчивое приглашение сопровождать одну вашу близкую знакомую и не мог отказать ей в просьбе.
– Дорогой Роберт, я не могла упустить возможность поздравить тебя и новобрачную, – сказала Лейла и, подавшись вперед, поцеловала его в щеку. – Как же давно ты не навещал меня, скверный мальчишка.
Впервые Изабелла увидела Роберта слегка смущенным. Он скованно ответил:
– Ты прекрасно знаешь, что моя работа оставляет мне мало времени для пустого времяпрепровождения. А теперь прошу нас извинить, некоторые из гостей уезжают, и мы должны попрощаться с ними.
Он взял Изабеллу за руку и увел.
– Эти двое тебя расстроили? – резко спросил он.
– Нет, не то чтобы расстроили, но я не могу сказать, что они мне очень понравились. – Она оглядела собравшихся: лица гостей слегка разрумянились после застолья. – Роберт, нельзя ли нам уехать прямо сейчас? Так хочется сбежать от всего этого.
– Ты, правда, хочешь уехать?
– Да, да, пожалуйста.
Она вдруг испугалась того, что, как ей стало известно, должно было произойти: старинный обычай укладывания в постель жениха и невесты уже давно не соблюдается, но Джеймс и его дружки, напившись, несомненно начнут отпускать непристойные замечания, грубые шутки, неприличные смешки.
Роберт не одобрял эти сельские обычаи и был рад выполнить ее просьбу.
– Хорошо, если ты так желаешь. Я поищу Дэвида, он позаботиться о карете для нас.
– Я пойду переоденусь, – поспешно сказала Изабелла. – Гвенни мне поможет. Мы выйдем незаметно через садовую калитку рядом с кухней.
– А нас не заметят?
– Гвенни позаботится, чтобы мы уехали незаметно.
Они составляли план действий, как двое заговорщиков.
– И что это вы вздумали вот так убегать, – шептала Гвенни, осторожно вешая белое сатиновое платье на стул и помогая Изабелле надеть новое платье из тонкого голубого рубчатого шелка с кружевными оборками у ворота и на рукавах. Она взяла тяжелый бархатный плащ и набросила ей на плечи. Изабелла обернулась и крепко обняла Гвенни.
– Гвенни, – порывисто сказала она, – если мой муж согласится, не хотела бы ты приехать ко мне попозже и быть моей личной горничной?
– Я? Поехать в Лондон? – воскликнула Гвенни. – Что я буду делать в таком огромном городе?
– То же самое, что и здесь. Только там будет лучше.
– А эта леди Мэриан, сестра его светлости, ей это не понравится, – засомневалась Гвенни.
– Теперь я его жена. Мне решать. Ну, а сейчас, я побежала. Он меня ждет. Никому ни слова.
– Вы мне не доверяете, мисс? – спросила повеселевшая Гвенни.
Никогда не терявшийся в подобных обстоятельствах Дэвид уже ждал их в саду.
– Карета стоит в глубине подъездной аллеи. Пробирайтесь через кусты, чтобы вас не заметили.
Это была не фамильная карета, в которой приехали Роберт и Мэриан, а собственный небольшой кабриолет Дэвида с Яном Маккаем на месте кучера.
– Куда ехать, сэр? – спросил он.
Сейчас они были больше похожи на парочку, убегающую к шотландской границе, чем на благопристойно обвенчавшихся несколько часов назад молодоженов.
– Может быть, я никогда не вернусь сюда снова, – прошептала Изабелла. – Ты не подумаешь, что я ненормальная, если я попрошу разрешения в последний раз взглянуть на море?
Здесь она находила убежище, сюда прибегала с Бет, здесь он впервые увидел ее, встающую, как Афродита, из морских волн. Он улыбнулся, вспомнив этот романтический образ.
– Почему бы и нет? Ян, поезжай к «Кораблю на Якоре» и подожди нас там. Мы немного прогуляемся.
– Хорошо, сэр.
Дул холодный соленый ветер, но лучи октябрьского солнца еще пробивались сквозь облака, и разливалось теплое янтарное сияние, какое иногда окрашивает дни ранней осени. Воздух благоухал прямым запахом опавших листьев и легким дымком горящего дерева.
Они молча шли, держась за руки. Вдруг Изабелла остановилась. За маяком виднелись очертания лачуги, где она провела столько восхитительных часов, слушая рассказы Люсьена. Казалось, она снова видит этого бесшабашного красавца, снова чувствует его поцелуи. Ей даже захотелось рассказать всю эту историю, излить душу Роберту, но она еще так мало знала о Люсьене и о той скрытой стороне жизни человека, за которого вышла замуж, что не смогла выговорить ни слова. Тогда Изабелла еще не понимала, как сильно будет жалеть впоследствии, что промолчала. Она решительно повернулась к Роберту.
– Поедем?
– Ты счастлива?
– Конечно.
Он посмотрел ей в лицо, неизвестно почему встревоженное, затем наклонился и поцеловал. Потом они пошли к поджидавшей их карете.
Глава 10
К девяти часам вечера они добрались до Кентербери, сменив лошадей в Эшфорде и промчались остаток пути галопом сквозь сгущающуюся темноту. «Золотой лев» был приличной старинной гостиницей. Вероятно, в средние века она давала кров пилигримам Чосера. Роберт выбрал ее умышленно. Эта гостиница находилась в стороне от дороги на Лондон, и никто не догадался бы искать их здесь. Владелец гостиницы вполне соответствовал хорошей репутации своего заведения. И даже если при взгляде на небольшую дорожную сумку дамы, у него мелькнула мысль, что они могли оказаться парой, спасающейся бегством, никаких вопросов он не задал. Он просто показал им номер, состоявший из гостиной и примыкающей к ней спальни, и почтительно осведомился, не желают ли гости отужинать.
– Ты голодна, любовь моя? – спросил Роберт.
И Изабелла, которая едва прикоснулась к завтраку в шесть часов утра и почти ничего не ела весь этот длинный утомительный день, вдруг поняла, что умирает от голода.
Зажгли огонь в камине, чтобы прогнать вечернюю прохладу, и оказалось, что комната с темными панелями и бордовыми гардинами выглядит очень уютно. Они поужинали без особых церемоний нежной телятиной, жареным цыпленком с овощами, выращенными на гостиничном огороде, восхитительным фруктовым пирогом с кремом. Изысканный вкус Роберта был вполне удовлетворен превосходным кларетом из хозяйского погреба.
Изабелла поела, и напряжение ее спало. Она смеялась вместе с Робертом над событиями прожитого дня, над его едкими замечаниями в адрес некоторых людей, которых она видела впервые в жизни, и над предполагаемой реакцией тети Августы на их внезапное исчезновение. Потом вошла горничная и сказала, что в спальне зажжен камин, багаж леди распакован, и спросила, не требуется ли ее помощь в приготовлении ко сну.
– Нет, – быстро сказала Изабелла. – Нет, спасибо. Я сама справлюсь.
– Слушаюсь, леди.
Девушка сделала реверанс и вышла, лукаво взглянув на Роберта. В коридоре послышался ее веселый смех.
– Иди сначала ты, – сказал Роберт, открывая дверь в спальню и пропуская Изабеллу. – Я приду позже.
Она медленно разделась, тщательно сложила каждый предмет туалета, поежилась в своей тонкой сорочке, потом опустила лицо в таз с водой. Белая ночная рубашка, отороченная кружевом, делала ее похожей на школьницу, юную, невинную, непорочную. Такой Роберт и увидел ее, когда вошел: дрожа, с выражением испуга на лице, она стояла рядом с огромной кроватью с пологом на четырех столбиках. Он успел раздеться в смежной комнате. Халат из шелковой парчи не был запахнут, и Изабелла, еще сильнее испугавшись, закрыла глаза, хотя однажды она уже видела обнаженного мужчину – Люсьена. Такой же ужас был на лице одной девушки, когда какой-то негодяй насиловал ее. Это давнее неприятное воспоминание о случайно увиденном временами все еще преследовало Роберта. Он закрыл дверь и подошел к Изабелле, обнял ее за плечи и повернул ее лицо к себе, приподняв за подбородок.
– Не нужно бояться, я тебя не обижу.
Он опустил Изабеллу на постель, потом потушил свечи, сбросил халат на стул и скользнул под льняные простыни к ней. Роберт нежно ласкал Изабеллу, пока дрожь не прошла и пока она не расслабилась, прижавшись к нему. Остро чувствуя ее настроение, он понимал, что не пробудил в ней ответного трепета, поэтому держал свои чувства под контролем, не давая выхода жгучему желанию, охватившему его, что бы не испугать и не расстроить Изабеллу. Он не знал, что однажды она уже испытала головокружительный наплыв страсти, и, может быть, было бы лучше для обоих, если бы он позволил своим чувствам выплеснуться и поднять их на высоту блаженства.
Утром они отправились в Лондон и последующие четыре дня провели на Арлингтон-стрит. Мэриан из деликатности осталась погостить в имении друзей за городом, и Роберт с разочарованием и грустью понял, что на данный момент его отношения с женой больше напоминали отношения старшего брата и очень им любимой младшей сестры, чем отношения новобрачных в свадебном путешествии. Изабелла нервничала, вела себя неуверенно, обходя дом и пытаясь познакомиться со слугами. Те же смотрели на нее с любопытством, не понимая эту молодую женщину, непохожую на привычных им самоуверенных молодых дам.
Роберт был гораздо больше привязан к своему отцу, чем ему казалось, и решил, что глава семьи должен принять и одобрить его выбор. Поэтому они отправились в Шотландию, проведя всего несколько дней в Лондоне. В Лондоне он снисходительно позволил таскать себя по Тауэру, рассматривал там с подобающим ужасом плаху палача, кормил ворон, глазел на каменных львов, исследуя пыльные могилы в Вестминстерском аббатстве. Он поднимался на самый верх собора Святого Павла и испытал чувство ужасного головокружения при виде раскинувшейся перед ними панорамы, в промозглую погоду простоял вечером несколько часов в парке Сент-Джеймс, наблюдая за фейерверком, устроенным явно преждевременно, так как до окончательного подписания мирного договора было еще далеко.
Во многих отношениях они прекрасно ладили. У них были одни и те же интересы, они смеялись над одним и тем же и каждый день открывали что-то новое друг в друге. Скоро Изабелла поняла, что под спокойными сдержанными манерами Роберта скрывалась большая внутренняя сила, которая вела за собой, внушала уважение, распространявшееся и на нее. После жизни в постоянном унижении неудивительно было, что она наслаждалась заботой и вниманием, которым Роберт окружил ее.
Ян Маккай должен был сопровождать их в путешествии в Шотландию, а от горничной, которую Мэриан ей назначила для оказания услуг, Изабелла наотрез отказалась.
– Я не высокопоставленная дама, – сказала Изабелла. – Вполне могу делать все сама. Кроме того, она смотрит на меня сверху вниз, Роберт. Потому что я не похожа на всех остальных, а мой отец не был герцогом. Это я прочитала в ее глазах. С нею я всегда буду чувствовать себя скованно. Если я и должна иметь кого-нибудь в услужении, то мне хотелось бы, чтобы это была Гвенни. Ты не против того, чтобы Гвенни приехала к нам в Лондон?
Роберт сомневался, сможет ли простая деревенская девушка поладить с заносчивыми лондонскими слугами.
– Ты думаешь, она захочет оставить Хай-Уиллоуз?
– Она поедет за мной, куда угодно. Гвенни стала моим другом еще в то время, когда я только приехала из Франции. Ну, пожалуйста, Роберт.
Она почти ни о чем не просила его.
– У тебя будет все, что ты захочешь, моя дорогая. Я попрошу Мэриан уладить это дело в наше отсутствие.
Впервые с тех пор, как они покинули свой родной дом во Франции, Изабелла не беспокоилась за брата. Хотя однажды, перед их женитьбой Ги неожиданно проявил свой трудный характер.
– Виконт Килгоур, вы мой зять, – с резкой прямотой заявил он. – Но у меня нет намерения злоупотреблять вашим великодушием и висеть у вас камнем на шее. Для меня уже вполне достаточно того, что вы заботитесь о Изабелле. Я себе и сам могу пробить дорогу.
– У меня нет ни малейшего намерения позволить тебе стать обузой, – последовал жесткий ответ Роберта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67