Старшина знал, что эта хитрая машина способна запоминать массу различных данных. Когда Чупати впервые знакомился с компьютером, старшина выслушав все объяснения, спросил:
– А у компьютера есть нюх?
Начальник технического отдела сразу даже не понял вопроса Чупати.
– Компьютер обладает логикой. Ему не нужны ни еда, ни нюх, – сердито ответил он старшине, почувствовав в его вопросе желание принизить компьютер.
Присутствовавшие при этом офицеры засмеялись, улыбнулся и Шатори. Старшина же почувствовал себя обиженным и спрятался за спины товарищей. Ведь свой вопрос Чупати задал отнюдь не для того, чтобы посрамить начальника технического отдела, который на все лады расхваливал машину, подмигивавшую многочисленными разноцветными лампочками.
И все-таки ответ начальника технического отдела, хотя и был несколько грубоватым, успокоил старшину. Чупати решил: раз компьютер не обладает нюхом, – значит, Кантор важнее этой машины. А когда старшина услышал, что чудо-машина может допускать ошибки, то вообще махнул рукой.
– А вот наш Кантор никогда не ошибается! Что можно ждать от этого компьютера, когда у него и нюха нет, а? – заявил тогда Чупати.
Когда старшина появился на пороге кабинета Шатори, капитан спросил:
– А как дела с Тончи?
– С каким еще Тончи? – недовольно переспросил Чупати, сделав вид, будто не понимает вопроса.
– Со щенком Тончи, – усмехнулся капитан.
– Хорошо, что напомнил, товарищ начальник, а то я хотел рассказать…
– Что-нибудь случилось?
– Твой щенок…
– Что с ним?
– Сколько раз я просил тебя забрать его! Взял бы его к себе… особенно после того инцидента, когда они раздружились…
– Ну и?… – В голосе капитана послышались нотки беспокойства. – Уж не случилось ли с ним какой беды?
Старшина понял, что сейчас самое время поговорить с начальником по душам, но не спешил с откровениями.
– Не случилось ли какой беды, спрашиваешь? Вопрос – с кем?
– Разумеется, со щенком!
– С ним ничего не случилось.
– Ты чего-то не договариваешь… – Капитан забеспокоился. До сих пор он редко вспоминал о щенке, полагая, что тот находится в надежных руках. Видел он его редко и теперь вдруг почувствовал угрызения совести.
Старшина нарочно молчал, с безразличным видом расставляя на доске шахматные фигуры.
– Ну, рассказывай же! – не отступал капитан.
– Тебя не поймешь: то рассказывай, то не рассказывай…
– Ну хорошо, не сердись!
– Ладно, я играю белыми, да?
– Играй белыми… Ну, так что случилось со щенком?
– Он убежал.
– Как так убежал? Уж не подарил ли ты его кому-нибудь?
– Я же говорю, что он убежал. Я не раз просил тебя забрать его, потому что собаке нужен хозяин. Если бы ты знал, как он страдал!.. Когда я был ребенком, у нас в доме держали собаку. Когда же она состарилась, отец выгнал ее из дому. Несколько дней я не видел пса. Однажды, когда я возвращался из школы, ко мне подбежали соседские мальчишки и рассказали, что под мостом, у ручья, лежит собака, очень похожая на нашу. Я побежал к мосту и начал звать: «Бунди! Бунди!» Смотрю: и правда, обессиленный пес лежит на песке. Услышав мой крик, пес поднял голову и посмотрел на меня такими глазами, что у меня сжалось сердце. И в тот же миг пес бросился в поток. Его накрыла волна, только я его и видел. С тоски и печали пес кончил самоубийством. Тончи еще слишком молод, чтобы разочароваться в жизни, но ни одна собака не может долго жить без хозяина. Она обязательно начнет искать себе другого хозяина.
– И он нашел?
– Нашел.
– И хорошего?
– Думаю, хорошего.
– Ты его видел?
– Видел.
– Кто он такой?
– Одна девочка. Напротив находится детская площадка. Сначала Тончи с любопытством наблюдал за детишками, а затем и убежал с территории. Часовой его не задержал. Однажды я видел, как Тончи провожал до дома одну девочку. В боксе появлялся только в часы кормления. Однако через несколько дней он не пришел и есть. По-моему, он больше вообще к нам не вернется: наверное, его приютили в семье той девочки. Ну, я пошел. – И старшина сделал первый ход.
– А может, так оно и лучше, – заметил Шатори и вздохнул.
– Конечно, лучше! – с уверенностью проговорил старшина. – Без хозяина ни одна собака жить не может.
Размышления старшины были прерваны зуммером радиотелефона. Через пять минут опергруппа капитана Шатори собралась во дворе управления.
– На этот раз нам придется побывать в знакомых местах, – заметил капитан, садясь в машину.
– Значит, встретимся со старыми знакомыми?
– Возможно.
Машина тронулась в путь. За два с половиной часа проехали двести километров.
Неподалеку от гор Мечек дорогу пересекало железнодорожное полотно. Заслонки шлагбаума, похожие на стволы зенитных орудий, смотрели в небо. Подъехали к полицейскому посту.
– Остановите машину, – сказал Шатори шоферу.
Кантор, сидевший рядом с хозяином на заднем сиденье, навострил уши. Возбуждение людей всегда моментально передавалось и ему.
– Спустимся к домику стрелочника, – распорядился капитан.
У домика стрелочника виднелись человеческие фигуры.
– Вот черт! – выругался старшина. – Опять нас опередили: затопчут все следы.
Капитан Шатори подошел к одному из полицейских и спросил:
– Кто здесь у вас старший?
Полицейский с нашивками старшего сержанта смерил Шатори, который был в гражданской одежде, «подозрительным взглядом и ничего не ответил.
– Геза? Это ты?! – раздался вдруг из темноты чей-то голос.
Шатори прищурился, вспоминая, кто бы это мог быть.
– Ты что, не узнаешь меня? – К Шатори направлялся какой-то старший лейтенант.
– Янчо Кало! – обрадованно воскликнул Шатори.
Когда-то Кало был подчиненным Шатори, а теперь служил в областной полиции.
– Что здесь у вас случилось? – спросил его Шатори.
– Пропал грузовой состав.
– Состав? Так весь состав и пропал?!
– Да. Пропал, как в воду канул.
– Такого я еще не слышал, – проговорил Шатори.
Вести следствие об исчезновении железнодорожного состава было поручено майору Бокору. Он в настоящее время находился на станции, где советовался с железнодорожными экспертами.
– Майор проверяет, не пошел ли эшелон где-нибудь под откос.
– А где стрелочник?
–. Стрелочник тоже исчез.
– Я знавал его, – перебил Кало Чупати. – Когда я служил в областном управлении полиции, то не раз ходил ловить с ним форель.
– Не болтай чепуху! – оборвал старшину Шатори.
Однако старшину не так-то легко было остановить, и он продолжал:
– Если идти по направлению к горе Кечег, то можно поймать что-нибудь и покрупнее…
Разглагольствования старшины прервал Кантор, который вдруг громко залаял.
– Ну, что там у тебя? – спросил Чупати овчарку. – Ничего и никого? А я что говорил, товарищ начальник? Полнолуние будет…
– Да замолчи ты наконец! – рассердился Шатори.
В этот момент со стороны железнодорожного полотна послышался звук приближающейся дрезины. Капитан Шатори подошел к рельсам.
Железнодорожная ветка пролегала по дну неширокой долины и была построена в конце прошлого столетия. Горы почти вплотную подходили к железнодорожному полотну, которое местами даже шло по склону высокой горы.
Шатори залюбовался горами. В горах он родился и вырос.
Из-за поворота показалась дрезина, выхватив фарами кусок полотна из темноты.
Шатори отпрянул от рельсов и ударился ногой о камень.
– Черт возьми! – выругался он вслух.
Дрезина затормозила. С нее сошли майор Бокор и офицер-железнодорожник невысокого роста.
– Здравия желаю, – официально ответил Бокор на приветствие капитана.
Офицер-железнодорожник отрекомендовался тоже по-военному, поднеся руку к козырьку форменной фуражки.
– Железнодорожный офицер первого ранга Аладар Чити.
Шатори ничего не оставалось как самому принять стойку «смирно» и отрекомендоваться:
– Геза Шатори, капитан полиции.
– Что-нибудь нашли? – поинтересовался капитан.
– Абсолютно ничего, – опередив майора, ответил офицер-железнодорожник.
Шатори понимающе кивнул и спросил, обращаясь к офицеру-железнодорожнику:
– Вы давно заступили на дежурство?
– В двадцать один час я заступил дежурным по станции, – ответил железнодорожник. – А пять минут десятого поступило сообщение о том, что седьмой проследовал по своему маршруту. Пардон, точнее, вот с этого разъезда сообщили о прохождении состава.
– Как вы думаете, куда мог деться стрелочник?
– Стрелочник? Ему положено быть на своем месте.
– Я спрашиваю не о том, где ему положено быть, а где он может быть сейчас?
– Ни состава, ни стрелочника мы не нашли, – вместо железнодорожника ответил майор. – Сначала я думал, что состав пошел под откос, а стрелочник бросился искать место крушения.
– А как стрелки?
– Стрелки в нормальном положении.
К офицерам подошел старшина Чупати.
– По-моему, поезд застрял где-нибудь в туннеле, – заметил старшина.
– Это исключено. Все пути, вплоть до Кертеша, осмотрены, – раздался чей-то голос. Это подошел один из железнодорожников. – А, это ты, Тибор? – обратился он к Чупати. – Привет!
Кантор тем временем кружился вокруг собравшихся и от нечего делать обнюхивал их брюки.
– А где твой чудо-пес? – поинтересовался у Чупати подошедший железнодорожник.
Старшина познакомился с ним еще давно, в спортклубе. Временами они там и встречались, когда Чупати заскакивал на минутку выпить кружку-другую пива.
– А вон бродит у тебя за спиной.
Железнодорожник вздрогнул и оглянулся.
– Кантор, иди-ка сюда! – позвал Кантора Чупати.
– В-велик-колепный пес! – заикаясь, произнес железнодорожник.
– Вернемся к делу, – предложил Шатори.
– Мне остаться с вами? – спросил железнодорожник.
– Занимайтесь своим делом!
– Слушаюсь!
– Дай-ка мне твой фонарик! – попросил Шатори старшину.
– Что будем делать, товарищ начальник? – поинтересовался Чупати.
– Принеси из машины радиотелефон!
На Кантора никто не обращал внимания, и только капитан заметил, что пес обнюхивает стрелки.
– Нашел что-нибудь? – спросил капитан Кантора.
Вопросительную интонацию Шатори пес сразу же понял и, тихо тявкнув, завертел хвостом.
Кантор был добросовестным псом и потому обнюхивал даже друзей своего хозяина.
– Не нравится мне это дело. Спросишь почему? Этого, дружище, я пока еще и сам не знаю, – проговорил капитан, обращаясь к овчарке, и кивнул в сторону железнодорожного полотна.
Влево от основных путей отходил запасный путь-тупик длиной не более ста метров. Кончался он в лощине, по которой текли два довольно бурных ручья, сливающиеся несколько ниже.
– Скажи, – обратился капитан к старшине Чупати, – когда прекратили разработки вот этой каменоломни?
– Лет десять назад, если не больше.
– Ты когда был здесь в последний раз?
– Весной прошлого года, накануне переезда в Будапешт. Ловили мы тут форель…
– И как далеко отсюда до каменоломни?
– Пешком за полчаса дойти можно.
– Пошли! Старший лейтенант Калди с двумя полицейскими останется здесь. Дрезина пусть стоит на месте, – предложил Шатори майору Бокору.
– Согласен.
– Товарищ начальник… – Калди отвел капитана в сторону. – Посмотрите-ка вот сюда! – И старший лейтенант посветил фонариком на запасный путь.
– Постой, постой! – пробормотал, что-то соображая, Шатори. – Что за чертовщина? А почему он разведен от основного пути?
– Потому что его развели…
Кантор крутился на месте.
– Кути, останетесь здесь и сообщите о случившемся пограничникам! – приказал капитан.
– Я уже сообщил, – заметил майор Бокор.
– Ну, тогда пошли.
Небольшая группа тронулась в путь. Впереди, как обычно, бежал Кантор и, поскольку ему не отдавали никакого приказа, лишь время от времени принюхивался к отдельным предметам.
Вскоре подошли к отвесной скале. Пути вели в темный туннель.
– Товарищ капитан, – обратился Чупати к Шатори. – Это место называют Каменными воротами.
Старшина спустил Кантора на длинный поводок. Капитан Шатори осветил фонариком мокрую, поросшую мхом стену туннеля. Туннель был не прямой, а с загибом вправо. Оказался он небольшим, так как буквально через пятьдесят шагов стал просматриваться выход.
Вскоре все вышли на полукруглую поляну. С севера она упиралась в стометровую скалу. Слева от железнодорожного полотна был отвесный обрыв, со дна которого доносился шум падающей воды. За поворотом путь упирался в каменоломню.
Вот и последний поворот дороги.
Вдруг старшина Чупати остановился.
– Товарищ начальник, – почему-то шепотом произнес он и показал рукой вперед.
Возле полуразрушенных погрузочных площадок стоял состав.
Немую тишину нарушало лишь легкое пыхтение паровоза.
Людей видно не было. Казалось, состав сюда завели невидимые призраки.
Кантора раздражало пыхтение паровоза. Старшина внимательно осмотрел местность.
– Ну, чего вы ждете? – удивился майор Бокор.
От этих слов старшине стало как-то не по себе. Невольно вспомнились случаи, когда им не раз приходилось убеждать майора в ошибочности его точки зрения.
– Эх! – Майор недовольно махнул рукой.
Бокор и Шатори пошли к паровозу, вслед за ними поспешили и остальные полицейские.
Шатори спросил старшину, где, по его мнению, можно пустить Кантора по следу. Пес в это время уже стоял перед дверью вагона и, энергично махая хвостом, подзывал к себе хозяина.
Из старомодного почтового вагона доносились какие-то звуки. Чупати нажал ручку двери. Кантор, опередив хозяина, бросился в темный вагон. Когда старшина включил фонарик, то увидел, что на полу лежит связанный мужчина. Во рту у него торчал кляп.
Шатори удивленно посмотрел на майора.
Чупати и старший лейтенант Калди ножами разрезали веревки, которыми был связан мужчина. Придя в себя, пожилой железнодорожник стал растирать себе шею.
– Что с вами произошло? – спросил его Шатори.
– Видите ли… – начал железнодорожник. – Получив сигнал о прохождении состава, я вышел из будки… и тут на меня кто-то набросился, ударил по голове, и все…
– Вы в лицо его видели?
– Не успел.
– А вы кто такой? – обратился капитан к мужчине в промасленной спецовке. – Вы машинист?
– Да.
– А что было с вами?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69