Какая теплая ладонь… У Киры закружилась голова, она чуть было не посторонилась, пропуская Неро в дом, но вовремя спохватилась.
– Vaya con Dios.
Неро улыбнулся, повернулся и пошел прочь. Стоя на ветру, Кира глядела ему вслед, пока он не исчез из виду. Солнце скрылось за холмами. Небо на востоке потемнело, и Фаэтон засверкал ярче прежнего. Рядом с ним мерцала крохотная искорка – один из искусственных спутников, собратья которого затерялись среди звезд. Гатри как-то заявил, что не желает видеть в небесах над Деметрой ничего, что не напоминало бы звезды…
Как там Хью? Кира вернулась в дом. Маленькие комнаты, скудная обстановка… Чтобы дом стал домом, нужен не один год. К тому же, ее дом остался на Земле…
Она назвала ребенка именем своего отца. Малыш мирно посапывал в колыбельке. Безотцовщина… Мальчику нужен мужчина, которым он восхищался бы, с которым спорил бы и соглашался, которому мог бы подражать и со временем подарить внуков. Черт побери!…
Раздался звонок. В каждой комнате имелся свой видеофон; чего-чего, а всякой техники в колонии хватало с избытком. Интересно, подумала Кира, а не начнем ли мы когда-нибудь ею торговать. Она нажала на кнопку. Экран остался темным.
– Buenas tardes, – произнес ее собственный голос. – Выделишь мне пару минут?
– Что стряслось?
– Да так, надо потолковать.
– Знаешь, ты с каждым днем перенимаешь у Гатри все больше его словечек.
– Bueno, мы ведь работаем рука об руку. – Похоже, модуль слегка обиделся. – В принципе, разговор не срочный, но я подумала, что тебя это наверняка заинтересует. Ко мне попал повторный анализ климатических условий. В нем учитываются новые данные – кольца кораллов, пропорции изотопов на морском дне, и тому подобное; с деталями ознакомишься потом. Так вот, анализ позволяет предположить, что в северном полушарии наступает нечто вроде сезона дождей. По идее, растения должны приспособиться, но у меня вызывают опасение те, что на побережье. Как по-твоему?
– Черт возьми! – воскликнула Кира, стискивая кулаки.
– Ничего страшного, – заверил модуль. – Просто включи в свои вычисления новый фактор.
– Знаю, но… – Кира не докончила фразы и уставилась в окно, за которым густели сумерки.
– Но?
– Послушай, ты знаешь, что у нас до сих пор нет ничего хотя бы отдаленно похожего на метеорологическую службу. – Кира заставила себя повернуться к темному экрану. И по вполне понятной причине, подумалось ей: чересчур много неизвестных, избыток переменных, значения которых быстро меняются. – Из твоих слов следует, что в северном полушарии в любой момент может разразиться буря. Я собиралась взять Хью с собой на полевые исследования, но теперь не рискну. Однако кто присмотрит за ним в мое отсутствие?
– Робот, естественно, не годится, нужен человек, а где его взять?
– Да, проблема… – Кира ждала, прислушиваясь к шепоту ветра.
– Может, я? – неожиданно предложил модуль.
– Что?
– Разумеется, в подходящем корпусе – мягком, симпатичном…
– Но у тебя и так хватает дел. Или я ошибаюсь?
– Дел хватает у всех. Но дети важнее. За ними будущее. Снова Гатри, подумала Кира.
– Меня почти перестали куда-либо посылать, – продолжал модуль. – В основном я получаю доклады полевых групп, поддерживаю связь, принимаю решения, отдаю приказы. И потом, почему бы мне не поиграть в няньку? В конце концов, твой ребенок не последний; значит, надо привыкать.
– А справишься?
– Справлюсь и других научу. Я разумею модулей.
– Я прикидывала, что нас ждет, – проговорила Кира. – Колония маленькая, люди валятся с ног от усталости… Это вряд ли принималось в расчет.
– По-моему, следует изменить правила. Дети должны расти в нормальных семьях, так? Возможно, слово «семья» обретет новый смысл.
Не семья, а коммуна? Общие дети, общие жены, общие мужья… Кира не отважилась поделиться своими мыслями даже с собственным двойником.
– Bueno, я… Мы становимся другими.
– Разве на свете есть что-нибудь вечное?
– Не знаю. – Кира перевела дух. – Спасибо за информацию и за предложение. Я подумаю. Что еще? Все? Тогда спокойной ночи.
Она пожалела, что столь резко оборвала разговор, но что ей оставалось? Пригласить модуль на чашечку кофе?
Хотя подошло время кормления, Хью она будить не стала. Пускай спит; когда проснется, тогда и покормим. Завтра она пойдет в лабораторию, а оттуда в док и, как обычно, возьмет сына с собой. Он обожает гулять. Волосы у него черные, как у Боба, глаза карие, тоже как у Боба, но что-то он взял и от нее – быть может, черты лица.
Какие у нас планы на вечер? Приготовить ужин. К сожалению, гостей не предвидится, у всех знакомых свои семьи, с которыми они и проводят вечера. Напроситься к кому-нибудь в гости? Нет, не стоит. Да, правильно говорят, что космонавт без космоса – как рыба без воды. Космос… Ринндалир…
В комнате стало темно. Вместо того, чтобы зажечь свет, Кира вышла на крыльцо. Звезд на небе прибавилось, их блики дробились на морских волнах. Крыльцо вдруг показалось Кире мостиком парусного корабля; она стояла, прислушиваясь к ветру, который трепал ей волосы и шаловливо забирался под блузку. Мимо прошел человек. Присмотревшись, Кира узнала юного Джеффа Паккера.
– Buenas tardes, пилот Дэвис, – поздоровался юноша.
– Buenas tardes, – откликнулась она, провожая его взглядом. Симпатичный мальчик, и работы не чурается. Если то, о чем рассуждал ее двойник, осуществится, тогда… Сейчас невозможно даже представить, как это будет выглядеть на деле.

51

«Тщательно изучив проблему, Институт психосоциологии заявил, что возникновение религиозных и примитивистских движений, а также общин, которые объединяют сторонников подобных движений, не представляет собой опасности для общества. Как правило, общины немногочисленны и разобщены, а друг к другу относятся если не враждебно, то с подозрением. Некоторые движения возникают внутри древних культур, но большинство представляет собой неоконсервативные группировки, недовольство которых нынешним положением дел на Земле основывается не на фактах, а исключительно на эмоциях. Можно утверждать, что в ближайшем будущем число таких группировок значительно сократится, поскольку молодое поколение растет в мире, который стремится к полной рационализации сознания Тем не менее, институт рекомендует продолжать изучение проблемы с целью установить, какой смысл изначально вкладывался в старинное слово „духовность“ и как оно соотносится с первобытными человеческими инстинктами».
Климат северных нагорий Арголиды приблизительно соответствовал тому, который существовал на Земле в умеренном поясе. Здесь росли вереск и утесник; холодные ветры гнали над холмами и долинами, ручьями и озерами свинцовые тучи. Часто шли дожди; когда выглядывало солнце, над вершинами возникала радуга. Повсюду виднелись березы и ивы, в распадках шелестели листвой осины. Жужжали насекомые, на многочисленных паутинах серебрились капельки росы. Над землей вспархивали тетерева и утки, в воде плескались земноводные, в подлеске сновали крохотные зверьки, спасавшиеся от когтей ястреба и зубов лисицы.
Ситуация на Деметре отчасти напоминала тот период в истории Земли, когда закончилось оледенение, и на планете вновь забурлила жизнь. Правда, земная эволюция продолжалась сотни и тысячи лет, а деметрианская – от силы несколько десятков. Фауна и флора Деметры появились на свет благодаря человеку. Их появлению предшествовал труд сконструированных человеком машин, самых разных, от неизмеримо громадных до не различимых невооруженным глазом. Иными словами, здешние растительный и животный мир возникли и продолжали существовать благодаря передовым технологиям.
Почти посредине нагорья располагался исследовательский комплекс «Ливтрасир-Тор»*. [Тор – в германо-скандинавской мифологии бог грома, бури и плодородия Ливтрасир (букв. «пышущий жизнью») – в скандинавской мифологии мужчина, который вместе со своей женой Лив («жизни») спасся во время гибели мира и от которого снова пошел человеческий род.] Его окружал лес, похожий на ставшую явью мечту о будущем: там росли боярышник, клены и дубы, тополя и вязы. Кира приземлилась у подножия холма и двинулась вверх по дороге, что бежала по склону среди валунов, зарослей кустарника и полевых цветов. Вдалеке поблескивало озеро; металлический корпус модуля ослепительно сверкал на солнце. В руках Кира держала Гатри. Деревья, мимо которых она проходила, приветствовали ее шелестом листвы, игрой света и тени, легким дрожанием веток.
Биокибернетическая лаборатория – скромных размеров здание с увитыми плющом стенами – пряталась в тени. Сотрудники лаборатории изучали находки, доставленные сюда со всей планеты. Директор комплекса Бейзил Рудбек, должно быть, увидел посетителей в окно, поскольку встретил их в дверях. Это был светловолосый мужчина средних лет, коренастый крепыш, который прямо-таки излучал энтузиазм.
– Bienvenidos, шеф, – поздоровался он. – Bienvenida, сеньора. Мы давно вас ждем.
– Что касается меня, просто не было времени, – отозвался Гатри. – И потом, я не хотел мешаться под ногами.
– Мы всегда вам рады; правда, до недавнего времени показывать было особенно нечего. Кстати, большое спасибо, что избавили нас от бюрократических проверок.
– Так уж заведено в «Файерболе»: если видишь, что человек занят делом, не приставай. – Гатри хмыкнул. – Вдобавок, у меня имелась особая причина оберегать тебя от бюрократов. – Он имел в виду, что Бейзил Рудбек – потомок Энсона и Джулианы Гатри.
– Значит, вам удалось чего-то добиться? – спросила Кира.
– Вот именно – чего-то, – улыбнулся Рудбек. – Нам пришлось изрядно помучиться, прежде чем мы сумели создать систему, которая как будто работает. Основная заслуга принадлежит полевым исследователям, а также роботам и модулям, которые собирали по крупицам данные и выясняли, что к чему на этой планете. – Он поклонился. – Muchas gracias.
– Мне? – Голос Киры выражал удивление: она давно научилась вкладывать в него те или иные эмоции. – Я всего лишь пилот.
– Что значит «всего лишь»? – пробурчал Гатри. – Между прочим, ходят слухи, что ты не раз и не два спасала от неприятностей всяких олухов.
– Во всяком случае, – продолжал Рудбек, – поступавшая информация позволила нам установить, что необходимо подкорректировать наши программы и заменить оборудование. – Он явно увлекся собственным рассказом. – Когда пытаешься вогнать миллионы лет эволюции в какие-нибудь два-три столетия, сталкиваешься со множеством проблем, причем, что называется, планетарного масштаба. Даже если бы мы знали наверняка, что нужно делать (а ничего подобного мы не знаем), даже тогда никакая система контроля не справилась бы с ситуацией – в силу колоссального объема работы и чудовищной быстроты, с которой здесь меняется положение дел. Элементарный пример. Вы помните, что произошло в Фессалии с клевером?
– Естественно, – отозвался Гатри. – Разве такое забудешь? Согласно плану, на болотистых равнинах Фессалии, чтобы сделать тамошнюю почву пригодной для микробов и беспозвоночных, высадили мох. Тот прижился практически сразу, поэтому вслед за ним с той же целью высадили клевер. Но случилось непредвиденное: клевер разросся настолько, что истощил тонкий торфяной слой, который начал исчезать. Дожди смывали почву, будто норовя добраться до скального основания. Чтобы совладать с клевером, решили уменьшить количество пчел, которые опыляли растения, и напустили на них насекомых-хищников, выведенных из ДНК ос. Однако те со временем мутировали и принялись уничтожать червей, которые насыщали и удобряли почву. Против мутантов применили вирус… Словом, Фессалия переживала затяжной экологический кризис.
– Извините, – пробормотал покрасневший Рудбек. – Я вовсе не собирался читать вам лекцию.
– Не волнуйся, у меня слишком толстая кожа, чтобы я обращал внимание на такую ерунду. Валяй рассказывай.
– Gracias, сэр. Разрешите, я вкратце изложу наш основной принцип. Вы, безусловно, о нем слышали, поскольку он, как говорится, лежит на поверхности, но математическое обоснование получил совсем недавно. Проверки, которые выполняют роботы, авральные операции, чтобы предотвратить очередную катастрофу или свести к минимуму ее последствия, – дальше так продолжаться не может. Либо жизнь на Деметре исчезнет сама собой, несмотря на все наши усилия, либо уцелеет и станет развиваться. Во втором случае наша техника просто не будет успевать за эволюцией – если, конечно, мы не понаделаем такого количества машин, что они в конце концов вытеснят с планеты все живое.
– Знаю. Между прочим, хотя никто из политиков и весьма немногие из простых людей это понимают, похожая проблема стоит перед любым правительством. Мы не можем дожидаться, пока на планете установится экологический баланс. Перед тобой поставили задачу – выяснить, что можно предпринять. Теперь ты узнал от меня, что у лошади четыре ноги, так, может, объяснишь понятными словами, чего вам удалось добиться?
– Попробую. Роr favor, проходите. Хозяин из меня, конечно…
– Ничего страшного, – успокоила Кира. Модули – не люди, мысленно прибавила она. Рудбек показал им лабораторию, представил сотрудников, продемонстрировал оборудование, вызвал на один из дисплеев данные, на которые, по-видимому, хотел опереться в разговоре.
Организм – единое целое. Его многочисленные функции – пищеварение, поглощение и выделение, восприятие, реакция; органы чувств, метаболизм, электронные потоки, обратная связь, динамика, и так далее, – все служит единственной цели: выжить. Выжить и обеспечить продолжение рода; а для этого нужно одолеть врагов, которых у любого организма вполне достаточно. Получая хотя бы минимум питательных веществ, находясь в сравнительной безопасности от космического вакуума и излучений, он сможет выжить, окрепнет, залечит раны, справится с пораженными болезнью клетками и наверняка попытается расширить территорию, на которой обитает. Пример, который мгновенно приходит на ум, – человек, мозг которого представляет собой одновременно орган обработки информации и принятия решений, важнейшую из желез и источник желаний.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75