У пирса покачивались на волнах плот с электродвигателем и моторный бот, других следов человеческого присутствия не наблюдалось. Рассмотреть картины Кейки-моана на стенах утесов и вырезанные из дерева статуи не позволяла темнота.
Кейки спали на песке. Их было около сорока, взрослых и щенков. Их шкуры лоснились в свете звезд. Остальные, предположила девушка, должно быть, в море – охотятся, развлекаются, сидят на рифах и поют свои диковинные песни… Приблизившись, она уловила характерный запах: от Кейки пахло рыбой, водорослями – морем и солнечными бликами на воде.
– Aloha, makamaka, – проговорила Кира. – Aloha ahiahi. О Куга Davis kou inoa.
Кейки зашевелились, подняли головы. В темноте заблестели глаза.
– А я и не подозревал, что ты говоришь по-гавайски, – сказал стоявший рядом Валенсия.
– Я знаю всего лишь пару-тройку фраз, – ответила Кира. – Да и они – не больше. Но… так принято – начинать и заканчивать разговор на этом языке… Понятия не имею, почему. – С метаморфами столько всего произошло, теперь уже не установить, что было причиной а каждом конкретном случае. Две расы, живущие бок о бок на Земле – и остающиеся друг для друга загадкой. А люди мечтают установить контакт с инопланетянами…
Если те, конечно, существуют, если во Вселенной обитают другие разумные существа, если метаморфы и машины – не единственные спутники человечества на его историческом пути. Внезапно звезды сделались далекими и холодными, и Кира еще сильнее обрадовалась близости Кейки.
Те устремились к ней охотнее, чем того можно было ожидать. Некоторые отрывисто залаяли, слышался шорох скользивших по песку тел и шлепанье ласт. Когда первые метаморфы приблизились к девушке вплотную, они остановились, а за ними – и все остальные, кто где был.
Кира узнала Чарли – крупного самца, которого они с друзьями почему-то называли именно так. Встав на задние лапы, он доставал ей до груди, а шириной плеч не уступал Валенсии. Морду Чарли пересекал шрам – результат несчастного случая, – который начинался от выпуклого лба и заканчивался у носа. Рану зашивал опытный хирург, однако, как выяснилось, косметическая гистотропия* [От греческого корня «hysto», который имеет значение «ткань».] на метаморфов не действует. Впрочем, Чарли не переживал, поскольку явно не считал себя красавцем. Или все же считал?
– A'oha, Куrа, – приветствовал девушку Чарли. – Hiaow kong fsh-sh s's'hwi-oong?
Кира где-то читала, что голосовые связки метаморфов способны воспроизводить звук мандаринского наречия* [Наречие китайского языка.] лучше, чем это получалось у Чарли. Вполне возможно, ведь метаморфы своим появлением на свет обязаны китайцам. Может быть, они легко овладели бы и полинезийским, но здесь, на новой родине, им не с кем было практиковаться. Ну да ладно, сейчас важно, поймут ли они английский – естественно, упрощенный, тот его вариант, на котором изъяснялись сами.
– Спасибо, Чарли, спасибо тебе и всем другим. Познакомьтесь с моим другом. Его зовут Неро Валенсия. – Кира дважды повторила имя. Наемник, как учила девушка, поклонился и на мгновение коснулся носом носа Чарли. – Простите, что мы вас разбудили.
– Мы рады, что не спим. Хотите искупаться? Скоро взойдет луна.
– Да, мы хотим искупаться, прямо сейчас, не дожидаясь луны. Не сердитесь на нас за то, что мы не принесли еды и музыки и не сможем потанцевать с вами в море. Мы очень торопимся.
– Вы охотитесь?
– Да, на акулу, которую должны убить до того, как она убьет нас Ничего лучшего Кира с Гатри придумать не смогли. Оставалось лишь надеяться, что Кейки почувствуют в этих словах угрозу ее жизни, поверят и помогут. Объяснять, что к чему, было бесполезно – метаморфам явно недоставало сообразительности, чтобы разобраться в проблемах людей. Не то чтобы они были изолированы от мира, вовсе нет. У них имелись мультивизоры, внутри купола находились роботы, что выполняли простые команды.
Кейки могли часами напролет дискутировать с учеными, которые приезжали сюда с разрешения руководства «Файербола», некоторые успели попутешествовать. Однако их мировоззрение существенно отличалось от людского: несмотря на все манипуляции с генами, Кейки, по большому счету, оставались тюленями.
Дельфины – другие, существа, безусловно, разумные, но чужеродные. В основном мозг дельфина воспринимает те данные, которые улавливает слух животного. Или взять обезьян – они близки к людям, но, тем не менее, из них, в результате экспериментов с генами, получаются слабоумные уроды. А вот с ластоногими… Кейки – животные, наделенные сознанием, но лишенные рук, не столь искусные пловцы, как их предки, вынужденные посему приспосабливаться к новым условиям жизни. И разве они меньше людей страдают от разлада с самими собой, разве не тяготятся точно так же древними инстинктами?
Кира не стала вынимать Гатри из рюкзака. Кейки видели шефа, но мельком и в корпусе робота.
– Куда вы поплывете? И что будете делать?
– Мы выйдем на катере в море. Пусть некоторые из вас плывут за нами. Когда окажемся напротив космопорта, спрыгнем в воду и поплывем к берегу. Вы поможете нам. Только нужно вести себя очень тихо, чтобы не спугнуть акулу. – Кира не стала уточнять, что «акула» поджидает на суше, не упомянула о правительстве и агентах Сепо (Кейки не знали этих слов). – Вот и все. Но нужно поспешить. Мы просим вас о помощи. Роr favor. Oluolu.
Кейки переглянулись. Внезапно они залаяли, и между утесами пошло гулять эхо.
– Новая игра! – обрадованно воскликнул Чарли. – Давайте играть! – Он повернулся и потащился к воде. Продолжая лаять, стая двинулась следом.
– Они согласны? – спросил Валенсия. – Ну и ну!
– Я верила, что они согласятся, – отозвалась Кира. – Им вечно подавай что-нибудь новенькое. Сущие дети. – Она понизила голос. – Или старички на морском курорте.
Или те люди, мысленно прибавила девушка, которые оказались не у дел благодаря машинам.
У воды между Кейки разгорелся спор, кому плыть с Кирой. Девушке пришлось несколько раз повторить, что вся стая ей ни к чему. Чарли оттрепал двоих настырных юнцов и заставил их подчиниться. Он вел себя как вожак. Нет, вожаков больше не существует. Порядок старшинства, брачные правила, направления миграций – все изменилось и теперь отличалось от того, что было в прошлом, настолько, насколько современный человек отличается от австралопитека. Или даже сильнее – ведь человечество развивалось на протяжении не двух-трех поколений, я ряда геологических эпох. Что же пришло на смену былым традициям тюленей?
Наконец бот отвалил от причала. Кира вела суденышко на средней скорости, чтобы не отрываться от Кейки. Те, впрочем, плыли достаточно быстро – этакие серебристые торпеды, смутно различимые сквозь кружева пены – и время от времени позволяли себе выпрыгивать из воды или прокатиться на гребне волны. Патрульный катер-робот засек бот, подошел поближе, убедился, что тот держит курс в открытое море, и отвалил в сторону, по всей видимости, бортовой компьютер не обнаружил поводов, чтобы вызвать полицейский флайер.
– Вытащи меня! – потребовал Гатри. Кира передала штурвал Валенсии, достала шефа и поставила на палубу. Гатри выдвинул щупальца с линзами. Он что, тоже наслаждается напоследок морским простором?
Двигатель бота негромко урчал на малых оборотах. Суденышко мало-помалу приближалось к краю небес. Навстречу двигался ярко освещенный, похожий на расстоянии на дорогую игрушку, лайнер. Кире почему-то стало одиноко. Впереди замаячили горы, у подножия которых сияли огни Камехамехи. Звезды тускнели на глазах, у бортов плескались волны, шелестел ветер. Кира как бы слилась с ночью…
– По-моему, хватит, – произнес Валенсия, разворачивая бот параллельно берегу. Профиль Неро отчетливо вырисовывался на фоне береговых огней, волосы словно растворились во мраке. Девушка положила руку ему на бедро. Не то чтобы она влюбилась, вовсе нет; просто ей хотелось остаться с ним наедине. А когда все кончится…
На горизонте возникла светлая полоска.
– Луна? – воскликнула Кира, вздрогнув от неожиданности. – Уже?
– Да, – ответил Валенсия, посмотрев на свой информатор с таким видом, словно у него справились, который час, или попросили извлечь квадратный корень. – Bueno, можно попытаться этим воспользоваться. Когда доплывем, выбирайся на берег на четвереньках и не двигайся, пока я не дам сигнала.
– Я не пущу тебя одного!
– Он профессионал, Кира, – напомнил Гатри. – И кстати, речь ведь не о том, чтобы пустить его за штурвал звездолета.
– Верно. – Валенсия посмотрел девушке в глаза и широко улыбнулся. – Не переживай, мы будем действовать вдвоем.
– Хорошо, – с запинкой согласилась Кира.
Валенсия заглушил двигатель. Бот закачался на волнах. Кира мгновенно забыла все свои страхи. Вперед! Пока они с Неро раздевались, над горизонтом взошла луна; на поверхности моря и на шкурах Кейки тотчас засверкали серебристые блики. Мужчина и девушка смерили друг друга взглядами. Неро снял повязку с биокристаллом, но Кира помнила, что накануне вечером тот был золотисто-алым. Она усмехнулась, словно приглашая Валенсию заняться любовью. Неро ухмыльнулся в ответ, и они принялись упаковывать вещи.
Гатри засунули обратно в рюкзак, а затем – в один из принесенных Валенсией пластиковых пакетов. В другой пакет сложили одежду, обувь, полотенца и инструменты. Неро надел кобуру с пистолетом. Кира плохо разбиралась в огнестрельном оружии, но по уверенности, с какой действовал Валенсия, предположила, что этот пистолет не боится воды. Наконец, прихватив с собой пакеты, они соскользнули с борта в море.
Прохладная вода приняла Киру, девушка ощутила на губах ее солоноватый вкус. Да, море ласковое, но до берега очень далеко. Вот почему со стороны моря космопорт, если не считать патрульных катеров, практически не охраняют.
Вокруг плескалось с полдюжины Кейки. Кира отдала одному из компании свой пакет, который метаморф крепко зажал в зубах. К девушке подплыл Чарли: похоже, он предлагал себя в качестве коня. Замечательно, ей хотелось того же самого. Чарли поднырнул, Кира обхватила его руками за шею, и самец двинулся к берегу. Валенсия взобрался на другого тюленя. Пустой бот остался позади.
Кира ощущала кожей, как работают мышцы Чарли. Вокруг бурлила и пенилась вода. Луна поднималась все выше, к горизонту протянулась лунная дорожка. Рокот прибоя становился громче и громче. Кира отвернулась, чтобы огни космопорта не слепили глаза.
Кейки обогнули волнолом, о который разбивались пенные валы, и очутились в полукруглой бухте. Теперь они плыли медленнее, ибо прекрасно знали, как надо охотиться и подкрадываться к жертве.
Неожиданно Чарли замер. Кира разжала руки – и почувствовала под ногами песок. Они достигли отмели. Девушка обняла Чарли, прижалась щекой к его морде и прошептала:
– Gracias, mil gracias. Mahalo nui loa. Уплывайте обратно. Hele aku. – Уплывайте, не то вас убьют.
Чарли что-то пробурчал, ткнулся ей мокрым носом во впадинку над ключицей, повернулся и поплыл прочь. Несколько секунд спустя силуэты Кейки растаяли среди волн. Кира и Неро остались одни. Как ей приказали, девушка на четвереньках выбралась на берег и припала к черному, колючему песку. Валенсия быстро преодолел расстояние от кромки воды до зарослей кустарника; за теми виднелся проволочный забор, освещенный фонарями, которых с того места, где лежала Кира, видно не было. Подул ветерок; Кира поежилась. Сердце бешено колотилось в груди.
– Порядок, – проговорил вынырнувший из полумрака Неро. – Я нашел, где можно пройти. Торопись и не вздумай выпрямиться.
Они укрылись под кустом гибискуса, что рос у самого забора, в нескольких метрах от ворот. Его цветы казались неестественно яркими. Мужчина и девушка оделись, Кира вскинула на плечи рюкзак. Ей почудилось, будто Гатри ровным счетом ничего не весит. Да, она, похоже, изрядно нервничает; впрочем, не страшно.
– У тебя не осталось никакой прически, – заметил Неро, – а расчески мы не взяли. Хочешь, причешу пятерней?
– Давай, а я тебя. – Ну и дела! Кира с трудом справилась со смехом и желанием.
Валенсия отодвинулся, подобрал с земли свой мешок и шагнул к забору. Загудел резак… Боже, как громко! Громче, чем Ниагара! Проволочные струны лопались одна за другой. Какое яркое пламя! Да нет, ерунда. Чик, чик, чик… Неро опустил резак, потянул – и в заборе возникло узкое отверстие. Поманив за собой девушку, наемник проскользнул на другую сторону. Кира пробралась вслед за ним, оцарапав руку.
– Эй, вы! Стоять!
Валенсия мгновенно повернулся, выхватил пистолет и выстрелил. Раздался негромкий щелчок. Кира не успела сделать и шага, как Неро уже оказался рядом с охранником. Тот шевельнулся. Валенсия приставил ему пистолет к виску и нажал на курок. Из раны брызнул мозг.
– Пошли, – бросил наемник, засовывая пистолет в кобуру. Кира вгляделась в полумрак. От забора начиналась лужайка, за которой виднелось здание с темными окнами – наверно, склад. Оно полностью загораживало собой остальные сооружения космопорта. Должно быть, как раз поэтому Валенсия решил перебраться через забор именно здесь. В тусклом свете фонарей девушка рассмотрела лицо убитого – точнее, то, что от него осталось. Совсем молоденький…
– Vamos*! [Vamos ( исп. ) – пошли.] – воскликнул Валенсия, хватая Киру за руку. – Я понятия не имею, когда у них смена часовых и когда поднимут тревогу, так что поторопись, если не хочешь угодить им в лапы.
– Ты убил его, – проговорила девушка, не в силах оторвать взгляда от мертвеца. Слова ей приходилось буквально выдавливать из себя. – Сначала ранил, а потом убил.
– Ну и что? – отозвался Валенсия. – Пойми, это было необходимо. Мы столкнулись совершенно случайно, нам – тебе, мне и ему – просто не повезло. Однако «Файерболу» должно повезти, не забывай.
Кира судорожно сглотнула. Елки-палки, сейчас и впрямь не время распускать нюни! Она отвернулась и пошла прочь, стуча каблуками по асфальту.
– Молодец, – похвалил Валенсия, догнав девушку. По его лицу скользнула тень улыбки. – Ты смелая muchacha* [Muchacha ( исп. ) – девушка.], Кира.
Наверно, ей следовало ответить:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75