До чего же смешно, подумала та, неужто мы так и будем скакать туда-сюда, как теннисные мячики?
«Времени в обрез. В квартире могли установить соник* [Соник – здесь: „подслушивающее устройство“.], но вряд ли что-то еще. Насколько я поняла, твоего отца арестовали. В остальном все в порядке?» – Эйко утвердительно кивнула. Кира улыбнулась. – «Хорошо. Мы с лунянами прилетели за Гатри. Он у тебя?» – Снова кивок. – «Здорово! Надо вытащить его отсюда. Как думаешь, получится?»
Эйко уселась за компьютер и набрала: «Может быть. Пошли».
«Прихвати что-нибудь, во что его можно положить», – посоветовала Кира. Сама она ничего с собой не взяла по вполне понятной причине: если бы ее задержали в ангаре, пустая сумка оказалась бы более чем достаточной уликой. Кроме того, никто ведь не знал, что, собственно, происходит на Л-5.
«Я обо всем позаботилась». Эйко и впрямь нахмурилась, или показалось?
«Черт возьми, извини», – чуть было не воскликнула вслух Кира. Что-то я в последнее время поглупела.
Она вышла из комнаты, сделав Кире знак подождать. Девушка принялась играть с Чудзо. Кот явно наслаждался лаской. Глядя на него, Кира не могла не вспомнить ночь, которую провела с Ринндалиром. Ну да, она усвоила урок и не ни за что теперь не поддастся чарам селенарха, однако эти мысли помогают забыть о страхах и сомнениях; к тому же, Ринндалир не какой-нибудь там маньяк-убийца Валенсия…
Вернулась Эйко, сменившая кимоно на комбинезон, а оби на башмаки. Кира попрощалась с Чудзо, и подруги вышли из квартиры.
Скоро Кира поняла, что совершенно запуталась. Куда они направляются? Фарвег доставил их к Деревне Маргиналов – там жили те, кто привык к малой гравитации, кого устраивала плата за проживание в крошечных хибарках, кто не имел детей и не собирался их заводить. Подруг окликнул какой-то мужчина. Кира, которой сразу вспомнился тот тип из квартала Кварк-фейр, стиснула кулаки, но ничего страшного не произошло. Эйко отделалась от мужчины невнятной фразой. Снова фарвег; на сей раз они сошли с дорожки на уровне нанорезервуаров и по кольцевой линии добрались до аэродинамической лаборатории, в которой сейчас, когда компания во многом свернула свою деятельность, не велось никаких исследований.
Ну конечно, подумала Кира, Эйко выбрала наименее оживленный маршрут. И в самом деле, до сих пор им (и то случайно) встретился один-единственный человек.
Очередной фарвег привез их на уровень с силой тяжести в половину земной Здесь размещался заповедник Треворроу. Подруги пошли по тропинке, что бежала по лугам, огибала холмы, то ныряла вниз, то устремлялась вверх, к искусственному небу и иллюзорным облакам. Тут и там шелестели на ветру листвой клены и вязы, покачивали ветвями ели, пахло сырой землей, невольно вспоминалось то, что казалось давным-давно забытым…
– Тут нас никто не услышит, – проговорила Эйко. – Здравствуй же, Кира.
Они обменялись рукопожатием и улыбнулись друг другу. На глаза обеим навернулись слезы. Впрочем, Кира сразу же справилась с волнением.
– Значит, он у тебя? – спросила она, чувствуя, как убыстрился пульс. – Как это случилось? – Когда Эйко вкратце поведала о своих приключениях, Кира воскликнула: – Господи, какая ты молодец, Эйко! Только полный идиот может считать, что поэты не годятся ни на что, кроме как кропать стишки. Эсхил был солдатом, Хайям – ученым, Джефферс – каменщиком…* [Эсхил (525-426 до н.э.) – древнегреческий трагик, принимал участие в сражениях с персами при Марафоне и Саламине. Омар Хайям (1048?-1112) – знаменитый арабский поэт и астроном. Р. Джефферс (1887-1962) – американский поэт.]
– А ты пилот, – заметила Эйко.
– Ну да, – рассмеялась Кира, – а еще умелая кухарка, азартный карточный игрок и охотница до развлечений. Я не поэт, а графоман. – Она посерьезнела. – Bueno, что касается меня… – Девушка в двух словах изложила свою историю, опустив практически все подробности. – Как только получу Гатри, сразу вернусь на корабль. Хотя…
– Вот именно, – согласилась Эйко. – Я же говорю, они обыскивают колонию, уровень за уровнем. Часовой вряд ли помешает тебе подняться на борт, но наверняка свяжется с начальством, и вам не дадут разрешения на взлет, пока не проверят корабль.
– Верно. Пожалуй, я передам шефа лунянам, а сама останусь здесь.
– И что потом?
– Дальше все будет зависеть от Ринндалира, – отозвалась Кира, пожав плечами.
Он не подведет. Не подведет! А если все же не справится? Ему самому неудача не грозит практически ничем. Правительство Союза просто-напросто вышлет его и остальных обратно на Луну. А Гатри… Селенархам по большому счету на него плевать, их интересует прежде всего сам процесс противодействия Сепо, который они воспринимают как новую игру. И все-таки на Ринндалира можно положиться. Иначе надеяться вообще не на что.
– Если Гатри-сан не возражает, так тому и быть, – проговорила Эйко после непродолжительного молчания.
– Тебе не нравится наш план? – спросила Кира.
– Слишком он рискованный. – Эйко покачала головой. – Но другого способа, похоже, нет, – вздохнула она.
Кира проглотила слова, готовые сорваться с языка. Зачем лунянам прилагать такие усилия, если они не хотят, чтобы Гатри вновь руководил «Файерболом»? Нет, опасения Эйко беспочвенны; тогда почему она сердится на подругу? Потому, что та высказала ее собственные страхи? Чертовщина какая-то…
В молчании они подошли к Дереву.
– Сейчас я его достану, – сказала Эйко. – А ты покарауль, пожалуйста, на нижней площадке.
– Muy bien, – откликнулась Кира. Вообще-то она как раз хотела забраться на Дерево – снять напряжение, обрести покой. Но Эйко права.
Стоя в одиночестве на платформе, вдыхая исходивший от коры аромат, Кира отдалась свободному течению мыслей. Почему возник этот колосс? Ну да, в результате научных исследований. Биомеханика и тому подобное. Однако зачем понадобилось изменять конструкцию Л-5, заново регулировать динамическую стабильность станции? К чему утруждать себя такими заботами? Существование парков и садов оправданно с точки зрения экологии, восстановительной терапии и эстетики: за днем приходит ночь, зиму сменяет лето, жизнь сохраняет свой ритм, геометрические, электронные и прочие штучки создают ощущение близости к природе. Вроде бы все понятно. Но кому понадобилось Дерево с его исполинскими размерами и необычайной по человеческим меркам продолжительностью жизни?
Девушке вспомнились ледяные кометы, на которые до нее не ступал ни один человек; марсианская пропасть, над которой играют краски рассвета; юпитерианские бури, за которыми она наблюдала со спутника планеты сквозь радиоактивную пелену, способную в мгновение ока уничтожить все живое на Земле; Сатурн, похожий на огромный самоцвет; скалы, что пронзают готическими шпилями коричневато-желтое небо над Титаном… Чего она добилась самостоятельно? Ее всегда сопровождали машины, начиная с корабля и скафандра и заканчивая компьютерами, манипуляторами и всевозможными датчиками. Она и сама отчасти превратилась в машину – еще ни разу не рожала и даже не собиралась…
До сих пор она обнаруживала лишь бесплодные земли – к примеру, те же кометы или Марс. Робот-Гатри (точнее, анти-Гатри, хотя в данном случае какая разница?), который вернулся со звезд, рассказывал о живом мире, где существовали примитивные формы жизни. Но та планета уже обречена. Открыты, правда, еще две, которые миллионы лет спустя могут стать похожими на Землю – а могут и не стать. Зато кругом – мертвая материя и тишина, которую нарушает разве что шепот звезд.
Быть может, Дерево появилось от отчаяния?
Среди зелени над головой Киры что-то шевельнулось. Девушка посмотрела вверх и увидела Эйко. Та спустилась на площадку и с улыбкой кивнула. Дрожащей рукой Кира расстегнула клапан рюкзака, что висел за плечами у подруги, и на нее уставились линзы модуля.
– Привет, девочка, – раздался знакомый бас. – Шикарное зрелище, верно?
– Шеф… – выдавила Кира.
– Эйко мне кое-что рассказала. – Голос Гатри привел Киру в чувство. Неожиданно она совершенно успокоилась. – Ты прилетела вместе с Ринндалиром и его орлами. Хорошо, что дальше?
– Ну… Я передам вас им… и вы полетите на Луну.
– Каким образом ты собираешься это сделать? Сепо не выпустит его, пока не удостоверится, что меня на борту нет и в помине. Они, возможно, понятия не имеют, что именно разыскивают, но наверняка придержат Ринндалира и свяжутся с начальством, а то позвонят в Кито, и… Дипломатические осложнения мой двойник будет улаживать потом. Я бы поступил точно так же.
– Разумеется, но… – Кира изложила свой план. – Надеюсь, все получится.
– Да уж, иначе нам крышка. Выходит, ты останешься?
– Я не вижу способа пробраться на борт, а если Сепо узнает, что я тайком покинула корабль или что луняне привезли меня с собой…
– То заинтересуется и начнет копать. Правильно. Ты сумеешь спрятаться?
– Я неплохо знаю станцию.
– Я могу помочь, – вмешалась Эйко. – Естественно, у меня дома Кире надолго оставаться нельзя, но есть несколько семей, которые охотно приютят ее и никому ничего не скажут.
– Черт побери! Жаль, что я не могу вас обнять! – проворчал Гатри. – Когда все кончится, приходите ко мне: к вашим услугам будет весь «Файербол».
– Сэр, мы помним присягу, – отозвалась Эйко.
А ведь она не давала клятвы, подумала Кира. Зато давал ее отец.
– Пошли, – сказала девушка. Эйко кивнула, сняла рюкзак, посмотрела на прощанье в линзы модуля и застегнула клапан. Кира просунула руки в лямки, и они стали спускаться.
Внизу Эйко проговорила:
– Знаешь, когда поэты сталкиваются с реальностью, они, как и все остальные, не находят слов. Пока тебя не будет, я постараюсь договориться насчет укрытия. Приходи ко мне часов в пять. Может быть, я вернусь и раньше. Найдешь, где отсидеться до пяти?
– Не привыкать, – усмехнулась Кира. Она намеревалась побродить по тем секциям, где вряд ли рисковала встретить знакомых или натолкнуться на патруль. Девушка миновала ворота в стене и вышла на луг, чувствуя, что ее переполняет радость.
Кира заранее и весьма подробно описала Ринндалиру то место, куда, по их требованию, должны были отвести лунян. Оно находилось на сельскохозяйственном уровне, где при силе тяжести в одну шестую земной выращивали гигантскую пшеницу и соевые бобы. За посадками, естественно, ухаживали машины, но люди появлялись там достаточно часто, так что она вряд ли привлечет к себе внимание. Ринндалир должен был заявить, что хочет заключить соглашение с мэром и выращивать на Л-5 недавно выведенный сорт зерновых, который использовался в фармацевтической промышленности. Вполне возможно, со временем он решит устроить плантацию на Луне, но пока желает изучить условия, убедиться, что они ему подходят, и проверить, смогут ли работать в них луняне. Подобное поведение как нельзя лучше укладывалось в традиционное представление землян о жителях Луны. Селенарх уверил Киру, что без труда справится со своей ролью.
Выйдя из коридора, Кира сразу увидела Ринндалира, его спутников и полицейских; поблизости теснились зеваки. Колосья на поле напоминали зеленый частокол – необыкновенно высокий, люди рядом с ним выглядели сущими карликами. Впрочем, до Дерева им, конечно, было далеко. Сильно пахло химией. Над растениями сверкали многочисленные лампы. Вдоль кромки поля полз робот-культиватор, вызванный контрольным автоматом, что смахивал на насекомое размерами с человека.
Первой Киру заметил Ринндалир, поскольку он, в отличие от Аррена и Изабу, что перебирали свои инструменты, стоял выпрямившись в полный рост. Селенарх дернул подбородком: движение было едва уловимым. Когда Кира подошла поближе, на нее обратил внимание один из полицейских, который, машинально прикоснувшись к кобуре, вытер ладонью лоб и с неприязнью поглядел на Ринндалира. Еще бы, подумала девушка: то, что поначалу представлялось чуть ли не опасной для жизни обязанностью, оказалось на деле омерзительно скучным занятием.
Она присоединилась к зевакам. Интересно, они собрались здесь случайно или следовали за лунянами от самого ангара? Какая разница? Главное – среди них нет знакомых. Аррен поднял голову; его рука, сжимавшая какой-то прибор, внезапно дрогнула, и он поспешно занялся прежним делом. Изабу окинул Киру равнодушным взглядом.
Несколько минут спустя Ринндалир сказал что-то своим подданным, затем повернулся к командиру патруля. Кира не слышала, о чем они говорили, но приблизительно догадывалась: «Что ж, пожалуй, хватит. Пора возвращаться. Нет. Если хотите, можете связаться со своим начальством, но я заранее отказываюсь. Время не ждет».
Девушка зевнула – мол, ну и скукотища! – и направилась к тому коридору, который вывел ее сюда. При одной шестой земной силы тяжести Гатри почти ничего не весил, однако ей вдруг показалось, что рюкзак пригибает ее к земле.
Стены коридора были выкрашены в свинцово-серый цвет. Естественно, зачем машинам яркие краски? Кира распахнула дверь общественного туалета и вошла внутрь. На Л-5 подобные заведения были общими. По счастью, в туалете никого не оказалось. Девушка вошла в кабинку, закрылась и принялась ждать. Ей почудилось, будто вентилятор шумит невыносимо громко…
Раздался стук. Девушка открыла дверь и увидела перед собой Аррена. В первый момент она испытала разочарование. Почему не Ринндалир?… Глупая! У того, кто понесет Гатри, в руках должен быть ящик с инструментами. По всей видимости, Аррен пришел один, без полицейского; в противном случае он бы дождался, пока тот выйдет (агент Сепо наверняка не рискнул бы оскорбить ничем не завуалированным подозрением слугу селенарха).
– Порядок? – прошептал Аррен. Глаза лунянина блеснули в свете ламп.
Кира кивнула. Они быстро переложили Гатри из рюкзака в ящик, а инструменты перекочевали в рюкзак. Ящик был надежно экранирован. Разумеется, если поднести детектор вплотную, не поможет никакой экран, но Ринндалир уже настолько заболтал полицейских, что они вряд ли станут проверять снаряжение лунян перед отлетом.
Перед тем, как крышка ящика захлопнулась, Гатри помахал Кире манипулятором.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75