Вскоре раздались звуки органа, стоявшего в гостиной у миссис Тиббет, и в дверь тихонько постучали. Лили открыла дверь и увидела полковника Тиббета, который был неотразим в парадном мундире, с аккуратно расчесанными седыми волосами и усами.— Вы готовы, мисс Лили? — осведомился он учтиво, а когда Лили кивнула в ответ, предложил ей руку и повел к лестнице. Велвит выступила вперед, чтобы выполнять обязанности посаженой матери, и вся процессия торжественно начала спускаться.Калеб стоял рядом с капелланом, и Лили была очарована его видом в длинном парадном мундире с золотым шитьем и эполетами. Форменные бриджи обтягивали стройные мускулистые ноги майора, а золоченые шпоры звенели при каждом движении. Он улыбнулся и протянул руку, и полковник Тиббет передал ему Лили, величественно кивнув и со значением покашливая.Потом уже Лили показалось, что церемония закончилась удивительно быстро. Калеб обещал любить, уважать и заботиться, а она обещала любить, уважать, повиноваться. Это было, по мнению Лили, абсолютно несправедливо, но она находилась в полусомнамбулическом состоянии и не способна была настаивать на своих правах. Она просто механически повторяла слова клятвы за священником, а когда Калеб поцеловал се, у нее как всегда перехватило дыхание и повысилось настроение.Праздничный стол был украшен знаменитым тортом с изюмом, который так мастерски пекла миссис Тиббет, снова оставшаяся без экономки. Хэнк старательно фотографировал всю компанию, и Лили пожалела о том, что с нею нет Руперта, который мог бы дать ей свое благословение.Когда скромное торжество по поводу заключения их брачного союза подошло к концу, Калеб взял Лили под руку и вывел из дома. Мириады звезд сияли над ними с небосвода.— Ты приготовил коляску? — со вздохом удовлетворения спросила Лили у супруга.— Сегодня мы не поедем домой, Лили, — отвечал Калеб, распахнув перед ней калитку. Ласково, но решительно он увлекал ее дальше по улице.— Я что, уже окончательно лишена права голоса?— Не совсем, — лукаво отвечал Калеб.— Да будет тебе известно, что мне надо присмотреть за цыплятами. Их там целых двадцать четыре штуки.— С ними ничего не случится до завтра, — заверил Калеб, шагая по дорожке к дому, который он занимал как один из старших офицеров форта.В окнах гостиной горели лампы, а из каминной трубы вился дымок. Лили было приятно, что он готовился к ее прибытию. Это означало, что он любит ее.Подойдя к крыльцу и распахнув дверь, Калеб подхватил Лили на руки и перенес через порог своего дома. Оказавшись наконец внутри, вдали от глаз любопытных соседей, он накрыл ее губы жадным поцелуем.Лили почувствовала, как все невзгоды и неприятности остаются где-то позади. Обхватив руками шею Калеба, она со всей силой страсти отвечала на его поцелуй. Найдя наконец в себе силы оторваться от нее, он снял с головы шляпу и отшвырнул в сторону.— Я люблю вас, майор Холидей, — просто сказала она.— А как сильно? — поддразнил он низким, осипшим голосом.— У меня просто нет слов.— И ты докажешь мне это? — Он покусывал ее нижнюю губу.— О, да, — прошептала Лили, легко целуя его в щеку.Калеб понес ее дальше, вверх по лестнице и по коридору в спальню. Там в камине полыхало жаркое пламя, а застеленная чистейшими простынями кровать была полураспахнута в ожидании новобрачных.Майор опустил Лили в кресло возле камина, опустился на одно колено, взял ее руку в свои и поцеловал ее. В этот момент он так напоминал Лили сказочного принца, что она застыла зачарованная.— Я так и не сделал тебе предложения по всей форме, — тихо произнес он.— Ах, Калеб…— Я никого не любил до тебя, Лили, — продолжал он, — и не полюблю впредь. И клянусь тебе, что отныне и впредь я буду заботиться о твоем счастье и благополучии так же, как о своем собственном.Глаза Лили заволокло слезами счастья. Почему она тянула так долго? Она обняла Калеба за шею и привлекла его голову к себе на грудь.— Я так люблю тебя, — прошептала она.— Докажите мне это, миссис Холидей, — лукаво потребовал Калеб, в глазах которого заплясали золотистые чертенята.— Ну что ж, майор, я готова, — как можно более светским тоном произнесла Лили, выпрямляясь в кресле. — Если вас не затруднит, можете расстегнуть мне сзади пуговицы…Калеб охотно выполнил ее просьбу, но его обычно столь ловкие пальцы почему-то то и дело спотыкались в этот раз. Лили тронула эта неловкость — значит, майор нервничает в преддверии этой необычной ночи, несмотря на все то, что было между ними прежде.Когда он все же управился с последней пуговицей, Лили не спеша спустила плечи своего взятого напрокат подвенечного платья. Под ним на Лили ничего не было, и у Калеба перехватило дыхание при виде ее обнаженной груди, словно это зрелище предстало перед ним впервые.Лили погладила пальцами его губы, а потом повелительно прижала их к своей груди, и он жадно припал к ней. Она непрерывно ласкала его шелковистые густые волосы, побуждая ко все новым ласкам.Не поднимаясь с колен, он приподнял Лили подол юбки, и кресло покрылось шуршащими ярдами шелка и атласа. А потом развязал ленту, удерживающую на талии ее трусы.Лили застонала, когда он снял их с ее бедер, спустил вниз и отбросил прочь.Одну ногу Лили он закинул на одну ручку кресла, другую — на другую. Его ладони скользили по ее бедрам.— Докажите же мне, что любите меня, миссис Холидей, — повторил он.Лили была переполнена сладкой истомой. Никогда прежде она не была так готова отдаться Калебу душою и телом и никогда так не наслаждалась этим. И она раскрылась навстречу ему и застонала от счастья.— Сегодня я собираюсь получить от тебя все сполна, вертихвостка, — пообещал он. — Тебе нравится это?— О… — стонала она, — о, Калеб…— Да или нет?— Да! О да!И он припал к ней всем ртом. Лили напряглась всем телом, вцепившись в его плечи.Когда это кончилось, она безвольно поникла в кресле, ослепленная и оглушенная только что бушевавшим в ней вулканом чувственности, Калеб осторожно поднял ее с кресла и положил на кровать. Не отрывая восторженного взгляда от ее лица и обнажившись, как в День Творения, он возлег на нее.Лили была готова принять его в себя, ее удовлетворение было лишь прелюдией, оно заставило ее еще сильнее желать вобрать в себя Калеба, слиться с ним полностью, подарить ему то же наслаждение, которое только что подарил ей он.— Я люблю тебя, Лили, — простонал Калеб куда-то ей в плечо.Она вся выгнулась ему навстречу, вскрикнув от острого всплеска чувственности, и их обоих подхватил неистовый вихрь наслаждения. С каждой секундой тела их двигались все быстрее, их вскрики сливались в удивительной симфонии любви, пока наконец их переплетенные тела не рухнули на кровать в полном изнеможении.В свое время Лили дала себе слово, что после того как это случится, она расскажет ему о письме, которое заставило ее так неожиданно выйти за него замуж, но она была слишком опустошена любовной схваткой, чтобы вымолвить хоть слово. И Лили прижалась к нему всем телом и забылась сном до той минуты, пока проснувшееся в неистовых молодых телах желание не разбудило их рассудок, который они тут же и потеряли в очередном бурном слиянии.К полудню следующего дня Лили с Калебом все же добрались до фермы, так как Лили беспокоилась о цыплятах.Заглянув к ним в коробку, она убедилась, что птенцы чувствуют себя превосходно. Покормив их и дав им попить, Лили почувствовала себя совершенно счастливой.Не удержавшийся от смеха Калеб легонько поцеловал ее и хлопнул пониже спины. Он предупредил, что она должна быть кое к чему готова, когда он вернется со службы. Лили и не подумала возражать: если упомянутое возле алтаря «повиноваться» касалось лишь этой стороны их отношений — она не возражает.Распрощавшись с Калебом до вечера, Лили проверила, все ли в порядке у Танцора, а потом пошла в старый дом устроить там цыплят. Поскольку они были еще совсем крошечными, им было необходимо тепло, и Лили растопила печь, служившую еще Велвит.Потом она перетащила сюда полную пищащих комочков коробку: у Лили пока не было клетки, куда можно было бы их пересадить. Затем она сняла с вешалки свою знаменитую ванну, выволокла ее в сад и плюхнула на то место, где ее когда-то ставил Калеб.Натаскав полную лохань воды, Лили разложила вокруг нее костер. И когда Калеб вернулся, она уже успела перестирать целую кучу белья. У нее была припасена лохань поменьше для полоскания, а также веревка, которую она натянула между старым и новым домами. Чистые рубашки, юбки, платья, штаны и трусики хлопали на майском ветерке.— Так рано — и уже дома, майор? — Она бросила работу и обняла Калеба за шею.— Я не мог отделаться от мыслей о тебе, вертихвостка. — Свои слова он подтвердил поцелуем.Лили сияла от счастья, но вдруг помрачнела, вспомнив про письмо для него из Фокс Чейпл.Она выскользнула из объятий мужа и стала расправлять закатанные рукава.— Лили, что с тобой? — Его взгляд продолжал оставаться лукаво-игривым.— Вчера, когда я была в Тайлервилле, я получила для тебя письмо. А потом во всей этой суматохе забыла отдать.— Где оно? — слегка посерьезнел Калеб.Когда Лили вынесла письмо, Калеб, увидев почерк на конверте, нахмурился. Лили предпочла удалиться в дом. Что-то подсказало ей: письмо внесет нечто новое в их жизнь, так же как переменило их отношения известие о кончине ее матери.— Т-ты не хочешь, чтобы я приготовила тебе поесть? — нерешительно спросила она, услышав, что Калеб тоже вошел в дом. Чтобы успокоиться, она заняла себя разведением огня в печи, а потом принялась готовить кофе.— Никакая еда тут не поможет, — сдавленным голосом отвечал муж, и в доме надолго воцарилось молчание.Оно тянулось и тянулось и казалось таким грозным, что Лили больше не в силах была его перенести. Она заглянула Калебу в глаза:— Что стряслось?— Это от моего брата, Джосса, — отвечал он. Письмо лежало перед ним на столе, а он с отсутствующим видом смотрел в окно, словно вместо весеннего пейзажа видел там какую-то сцену из давнего прошлого.Лили затаила дыхание. Как же она до сих пор так и не удосужилась увидеть в нем это безотчетное стремление вернуться на родину, в Пенсильванию, и разобраться со своим прошлым. Судя по всему, он желал этого так же неистово, как сама Лили мечтала воссоединиться со своими сестрами.— Он хочет, чтобы ты явился в Фокс Чейпл? — шепнула она.— Нет, — отвечал Калеб, даже не глядя на Лили, и каждое слово падало в пространство, словно каменная глыба. — Он хочет выкупить у меня мою часть фермы, чтобы навсегда позабыть о том, что у него когда-то был брат.— И он сможет это сделать? — Лили подошла поближе и легко положила руку ему на плечо. Хотя выражение лица мужа было непроницаемым, она чувствовала, как глубоко он ранен.— Наверное, сможет. — Калеб наконец-то повернулся к ней лицом, и в глубине его глаз она прочла память о минувших днях. — Джосс хорошо известен в округе и имеет влияние на власти в Пенсильвании.— Что ты хочешь делать? — Лили не знала, как ей поддержать своего мужа, хотя и очень хотела этого. Она тихонько погладила его по щеке.— Я не знаю, — отвечал он, и рука Лили бессильно повисла, когда он поднялся со стула. Калеб прошел к выходу, распахнул дверь, и Лили физически почувствовала, как между ними в этот самый миг разверзается бездонная пропасть.— Я приготовлю ужин, — пробормотала она, потому что просто не знала, как ей теперь себя вести.— Хорошо, — отвечал Калеб и вышел.Вскоре Лили услышала стук молотка. Она начала было замешивать тесто для бисквита, но отложила его в сторону, так как было еще слишком рано готовить ужин.Когда она сочла, что прошло достаточно времени, чтобы муж разобрался со своими мыслями, она вышла к нему.Майор забрался на крышу. Он приколачивал края кровли. Его обнаженный торс отсвечивал каким-то золотистым блеском в лучах заходящего солнца.— Я пойду проведать Велвит, — нарочито небрежным тоном крикнула ему Лили. Она так хотела, чтобы он попросил ее остаться, спустился бы с крыши и обнял крепко-крепко, но он даже не взглянул на нее.— Хорошо, — пробормотал он.Чувствуя себя обиженной, Лили направилась к лесу, предварительно заглянув к цыплятам. Висевшее на веревке белье тоже почти высохло.Велвит ловила пятнистую корову, удиравшую от нее вдоль стены недостроенного Хэнком дома. Хотя Роббинсы трудились над ним почти все время со дня свадьбы, еще многое требовалось доделать. Правда, стены и потолок уже стояли на месте, и Хэнк с женой сочли, что в этом доме уже можно жить. Пожалуй, после пропахшего химикалиями мрачного фургона этот недостроенный дом показался им дворцом.— А ну, давай назад, ты! — вопила Велвит, не замечая появления Лили.Лили расхохоталась, на миг позабыв про свои неприятности, и помчалась на помощь подруге. У Лили был некоторый опыт в обращении с животными — ведь когда она жила у Соммерсов, ее обязанностью было встречать возвращавшееся с пастбища стадо и пригонять домой их дойную корову.Вдвоем Лили с Велвит ухитрились загнать упрямое животное в угол между фургоном и стеной нового дома. Велвит тут же ловко накинула на шею корове веревку.— Безмозглая образина! — возмущалась она, хлопнув корову по носу.— Где ты ее взяла? — поинтересовалась Лили.— Хэнк купил ее у индейцев, — пояснила Велвит, утирая пот со лба тыльной стороной руки. — Похоже, что она у них была совсем дикой.— Ну, когда она станет давать тебе молоко и масло, ты не будешь так говорить. — Лили тихонько поглаживала животное по боку, стараясь успокоить.— Всякий раз, как я пытаюсь получить от нее это самое молоко, у нас начинается такое вот родео, — пожаловалась Велвит. — Нет уж, коли так пойдет и дальше, лучше я буду брать все это в магазине в Деверо!— А я прикупила цыплят, — гордо сообщила Лили. — Через несколько месяцев, когда они подрастут, яиц хватит для нас всех.— Ох, ты уж прости меня, безголовую, — спохватилась немного пришедшая в себя Велвит, — я и позабыла спросить, как прошла твоя брачная ночь!Яркий румянец, заливший щечки Лили, был самым красноречивым, ответом.— Пойдем-ка в дом, — предложила Велвит, привязав корову к оглоблям старого фургона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48