— Куда вам угодно отправиться? — осведомился он.Этот вопрос Лили застал врасплох, ведь окружающие так редко снисходили до того, чтобы интересоваться ее собственными желаниями. Немного неуверенно Лили показала в сторону того участка земли, на который она недавно подала заявку.Калеб беспрекословно повиновался, и Лили была ему за это благодарна. Внезапно она заметила, что под скамьей стоит корзина для пикников. Украдкой приподняв крышку, Лили ощутила запах жареного цыпленка.Она не в силах была подавить едва слышного восхищенного «ах», хотя корзинка свидетельствовала и о чрезмерной уверенности майора в том, что он получит ее согласие.— Так вы любите жареных цыплят, да? — усмехнулся Калеб. — Вам нужно получше следить за собою, Лили Чалмерс: я узнаю все ваши секреты прежде, чем вы об этом догадаетесь.Лили немедленно выпрямилась и обратила взор на ухабистую колею, уводившую за город. Замечание майора показалось девушке чересчур интимным.— Вы действительно слишком самоуверенны, — недовольно сказала она.— А это мы посмотрим, — отвечал он.Лили поерзала на сиденье. Пожалуй, ей ничего не остается лучшего, как высказать все напрямую.— Если вы пытаетесь ухаживать за мною, майор Холидей, — заявила она, — то лучше всего будет предупредить вас с самого начала, что я не собираюсь выходить замуж. Никогда.Его ответ привел Лили в совершенное замешательство.— Я не пытаюсь за вами ухаживать, — отвечал он с покоробившей ее откровенностью. — Но и вам не суждено остаться старою девой.— Неправда, — возразила она сквозь зубы.Калеб остановил коляску и, пользуясь тем, что поднятый кожаный верх укрывал их от любопытных взоров граждан Тайлервилля, взял ее за подбородок и заставил заглянуть ему прямо в глаза.— Вы выйдете замуж, — сказал Холидей. — И вот почему.Прежде чем Лили успела увернуться, он поцеловал ее. Ей показалось, что прижавшиеся к ней в поцелуе губы так идеально подходят к ее собственным, что она не могла не ответить на поцелуй. Ее груди были тесно прижаты к его затянутой в мундир груди, и соски на них мгновенно ожили и налились соком, словно весенние почки.Калеб слегка застонал, когда его язык коснулся ее языка, гладя и лаская его, а их поцелуй все продолжался. Бесконечно.Когда наконец Калеб оторвался от ее губ, Лили обнаружила, что страстно обнимает его за плечи. Устыдившись этого, она отпрянула от него и принялась приводить в порядок прическу.А Холидей молча взял в руки вожжи и снова пустил жеребца легкой рысью.Они проехали изрядный кусок пути, пока Лили обрела наконец дар речи.— Вам лучше всего сейчас же доставить меня обратно, к миссис Макаллистер.— Это невозможно, мисс Чалмерс, — отвечал Калеб, чьи глаза вспыхнули янтарным блеском. — Мы еще не закончили наш спор, и я не исчерпал свои аргументы.Да они уже закончили спор, и, насколько могла судить Лили, он этот спор выиграл. Никогда, даже в самых своих причудливых мечтах, она не представляла, что поцелуй может вызвать чувства, подобные тем, которые она только что испытала. Она буквально сгорала от желания повторить сейчас же этот восхитительный опыт.— И что же это за аргументы, майор? — подначила она.— Вы уверяли, что никогда не выйдете замуж, — напомнил он.— А вы только что проявили излишнюю резвость, — парировала она, украдкой вздохнув от досады на самое себя.— О, да.— И вас не затруднит проявлять ее и впредь?— О, об этом вы можете совершенно не беспокоиться, — со смехом пообещан Калеб.Лили замерла в ожидании, но он почему-то не стал останавливать коляску, чтобы еще раз поцеловать ее. Она вспомнила, как оскандалилась при первом поцелуе, и зарделась. Если только это станет известным миссис Макаллистер, Лили в тот же день вышвырнут на улицу.— Вам нравится военная служба? — спросила девушка, подождав еще какое-то время.Калеб снял шляпу, пристроил ее на крышку корзинки для пикников и провел рукой по волосам.— Я стал солдатом в шестнадцать лет, — сказал он. — Но это еще не означает, что мне нравится быть солдатом. Просто я не представляю себе иного образа жизни.— А вам никогда не хотелось стать фермером? — не удержалась от вопроса Лили.Он обернулся, в его глазах светилось явное разочарование и сожаление:— Да я скорее отправлюсь прямиком в ад, — сказал он.— Но ведь возделывать землю — это достойный, уважаемый всеми труд, — возразила она, возмущенная и странным образом уязвленная тем, что он не разделяет ее мечты.— Только для человека, начисто лишенного воображения, — сказал Калеб.— Тогда как военная служба — прямо-таки искусство, — съязвила она, недовольно выпрямившись и скрестив руки на груди. — Ну и подавитесь своим драгоценным мечом на воскресный ужин…— Замолчите, — промолвил майор, и хотя голос его прозвучал тихо, в нем послышалась сталь приказа. По сути, Лили только что одернули точно так же, как вчера в столовой пехотинцев.— Но фермеры делают то, что необходимо всякому человеку, — не унималась она. — Ведь без них нам бы нечего было есть. Тогда как солдаты…— Да? — переспросил Калеб, когда она вдруг замолкла на полуслове.Откашлявшись, Лили продолжала:— Я вовсе не хочу сказать, что солдаты вообще не нужны, — дипломатично пробормотала она. — Просто то, что они делают, в мирное время выглядит довольно нелепо.— Вы бы так не говорили, если бы хоть раз в жизни видели, как нападают индейцы.Лили вздрогнула, живо представив себе эту картину. Сам того не желая, майор задел одну из самых ее больных струн.— Насколько я слышала, окрестные племена настроены дружелюбно, — сказала Лили, широко распахнутыми глазами следя за Калебом.— По поводу краснокожих я могу с уверенностью сказать лишь то, что они абсолютно непредсказуемы, — ответил он, пожав широкими плечами.Лили прикусила губу, подумав о предстоящих ей одиноких ночах на своей маленькой ферме, когда никого не будет рядом, чтобы защитить ее.Калеб постарался ободрить ее теплой улыбкой:— Вы не должны их бояться, Лили. Пока вам не приспичит отправиться в одиночку путешествовать по прериям, вы в безопасности.Это обещание мало утешило ее. Как, скажите на милость, она будет обзаводиться собственным хозяйством и не окажется при этом в одиночестве?— Мне просто надо иметь винтовку и научиться стрелять, — громко заявила она.Хотя они все еще не доехали до указанной ею долины, Калеб снова остановил коляску.— Что вы сказали? — переспросил он.— Я хочу научиться стрелять, — со вздохом повторила Лили. — Я уже ходила на охоту на гризли с Рупертом, и я…Калеб глядел на нее с таким изумлением, словно она только что сообщила, что отправляется к звездам в лунной лодке.— Леди не пристало иметь дело с оружием, — произнес он.— Вы считаетесь только со своим мнением, майор Холидей, — сердито возразила Лили, выпрямившись на скамейке, — хотя оно может оказаться и неправильным и глупым.Калеб дернул вожжами, и коляска снова тронулась в путь.— И что вы намерены делать, научившись обращаться с оружием? — через какое-то время поинтересовался майор.Хотя Лили не сомневалась, что ее ответ может снова вызвать недоумение, она уже не могла далее сдерживаться.— Оружие мне понадобится для охоты, прежде всего, — ну и для того, чтобы суметь постоять за себя, если в том возникнет нужда. Видите ли, я намерена обзавестись собственной фермой, чтобы обеспечить свою жизнь.— Вы одна? — в голосе Калеба прозвучали нотки восхищения.— Я одна! — просто призналась Лили, и в этот момент коляска перевалила через травянистый холм, за которым открывалась долина — ее долина, — изукрашенная пурпурными, розовыми и желтыми весенними цветами.У Лили иногда, хотя и ненадолго, возникали сомнения в выполнимости задуманного ею плана. Но теперь, увидав воочию свою землю и свой ручей, сверкавший в солнечных лучах, она уверилась в том, что сможет построить собственный дом на этой земле и возделывать ее. Все мечты воплотятся в жизнь, если только Лили так же упрямо будет двигаться к цели и если не позволит себе нуждаться в мужской помощи.Особенно в помощи солдата. ГЛАВА 2 — Здесь, — радостно выдохнула Лили. — Давайте устроим наш пикник прямо здесь, возле ручья.Калеб удивился, но ничего не сказал и направил коляску к берегу ручья. Жеребец принялся жадно пить свежую воду, пока его хозяин доставал корзинку со снедью и расстилал на молодой травке толстое шерстяное одеяло.— Разве вам не нравится все это? — спросила Лили, без помощи майора соскочив на землю и подбежав к ручью. — Согласитесь, что это просто чудесный уголок?Калеб обозрел окрестности, взъерошил шевелюру и, как-то странно посмотрев на Лили, ответил:— Замечательный уголок.Лили была определенно польщена. Первозданная красота этой укромной долины, но всей видимости, произвела на Калеба впечатление.— Я собираюсь именно здесь построить свой дом, — заявила девушка с детской непосредственностью. — Тут я натяну веревку и буду сушить белье, а там выращу сад…Калеб лишь покачал головой. На его лице проступила неподдельная тревога:— Не хотите же вы сказать, что намерены здесь жить?— Именно это я собираюсь сделать, — браво отвечала Лили, хотя и с меньшим энтузиазмом. — Вся эта долина — моя собственность, по крайней мере ее половина. Мне не удалось получить максимально большой участок, так как я не замужем.— И вы уже сделали заявку на это место?— Да, у меня есть договор об аренде и все такое, — гордо кивнула Лили. — Я потратила на его оформление все свои деньги. А еще через шесть месяцев у меня наберется достаточно, чтобы сделать хороший почин своему хозяйству.Калеб вздохнул. Потом сказал тоном отца, который уговаривает ребенка отойти от края обрыва, где тот играл.— Но ведь будет уже октябрь. И через пару недель может выпасть первый снег.Лили как-то совершенно упустила это из виду, но ни за что не хотела показать это Калебу.— Я приму соответствующие меры, — невозмутимо заявила она.Калеб уселся на одеяле, и Лили присоединилась к Холидею, заботливо расправив юбки. Когда он извлек из корзинки цыпленка, Лили не замедлила воздать должное угощению.После того как был утолен первый голод, она сочла возможным продолжить беседу.— Где вы росли, майор? — спросила она.— Фокс Чейпл, штат Пенсильвания, — с улыбкой отвечал он, но Лили успела заметить промелькнувший в его взгляде отблеск застарелой тоски. — А вы?— В маленьком городишке возле Линкольна, штат Небраска, — мгновение поколебавшись, промолвила Лили. — Но родшгась я в Чикаго.— Я уже знаю, что у вас в Спокане есть брат. А сестры?На какой-то миг Лили показалось, что очередной приступ тоски одолеет ее: как всегда, он охватил ее душу неожиданно и бесцеремонно.— Две: Эмма и Каролина. Но нас разлучили еще в детстве.Калеб оторвался от трапезы и легонько коснулся руки Лили.— Мне жаль вас, — сказал он с сочувствием. — Если вас не рассердит мой вопрос, вы не расскажете, как это случилось?Чтобы не разрыдаться, Лили пришлось до крови прикусить губу. Наконец она овладела собою и заговорила:— В мамину жизнь вошел новый мужчина, он был солдатом, и, поскольку он не желал, чтобы у него под ногами путались дети, маме пришлось отдать нас в сиротский поезд, направлявшийся на Запад.Калеб молча слушал, и, если в нем и проснулась жалость к Лили, он постарался не подать виду, чтобы дать ей возможность совладать с разбуженным горем.— Каролина была самой старшей, — с трудом продолжила Лили, потом шла Эмма, затем — я. — Она замолкла, подавив невольные слезы. — Когда поезд делал остановки, детей выводили на платформу, и каждый, кто хотел, мог взять к себе в дом ребенка. Я… я была совсем маленькой и глупой и до последнего момента верила, что нас заберут всех вместе… но такого, конечно, не случилось. Каролину выбрали где-то в Небраске, потом увели Эмму. И я… я осталась совсем одна.Калеб накрыл рукой ее ладошку и принялся тихонько ее гладить.— Сколько же лет вам тогда было? — спросил он дрогнувшим голосом.— Шесть, — отвечала Лили с жалкой улыбкой.Пожатие майора стало сильнее, но он не сказал ни слова. Он просто ожидал продолжения рассказа.Лили пришлось снова бороться с подступившими к горлу рыданиями. Хотя за долгие годы одиночества она научилась управлять своими чувствами, сейчас ей эго почему-то удавалось очень плохо. Едва слышно она продолжила низким, прерывающимся голосом:— Это все солдат виноват. Мама ни за что не рассталась бы с нами, если бы не он.Калеб молча смотрел на нее. В его взгляде ясно читалось желание прижать ее к груди, чтобы утешить.Девушка набрала в легкие побольше воздуха, а потом продолжила:— Меня взял к себе пресвитерианский священник в качестве… игрушки для своей маленькой дочки. — И тут Лили снова охватило ощущение кошмара, в который по сути превратилась ее жизнь в доме Соммерсов… О, если бы не Руперт, она вряд ли смогла бы выжить в той ужасной обстановке. И чем же Лили отблагодарила его за проявленную к ней бесконечную доброту и сочувствие? Тем, что сбежала от Руперта, не оставив даже прощальной записки?— Они были с вами жестоки? — спросил Калеб. — Я имею в виду семейство священника.Лили невольно подумала обо всех полученных ею порках, о скудных объедках со стола, о громогласных нравоучениях и об обносках из приходского благотворительного сундука, достававшихся ей в качестве одежды. Ни на секунду ей не давали в том доме позабыть о том, что она лишь приживалка, коптящая небо.— Их сын был очень добр ко мне. Он научил меня читать и писать и помог найти работу.— Чего бы вам хотелось больше всего на свете? — спросил Калеб, легонько целуя ее ладонь.Лили долго изучала его прекрасное лицо, гадая про себя, поймет ли он ее или сочтет глупой или взбалмошной.— Я хочу разыскать своих сестер. И еще я хочу иметь свой собственный дом, в котором никто не станет указывать мне, что я должна делать.Калеб лишь молча кивнул, и даже если он и сделал какие-то выводы из ее признания, то предпочел держать их при себе.— Как только я научилась писать, я стала рассылать повсюду письма, чтобы разыскать сестер, — тихонько сказала Лили.— Но ведь Запад — это громадная территория, — мягко заметил Калеб. — И к тому же они могли выйти замуж и поменять фамилии…Лили подняла на него полные слез глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48