Лили замотала головой из стороны в сторону.— Я хочу тебя, — прошептала она.— И… — не унимался Калеб.— Ты нужен мне, негодяй!— И это все?— Я люблю тебя, — простонала Лили.Калеб удовлетворился этим и наградил ее сильным, глубоким ударом. Оттого, что Калеб так затянул эту игру, окончательная вспышка страсти превратилась у Лили в некий чудесный медленный взрыв, потрясший все ее тело. В горле у нее пересохло, и она испустила пронзительный, протяжный вопль, и казалось, что эти мгновения длятся целую вечность.Когда она успокоилась и лежала в полном изнеможении, Калеб положил руку ей на живот и медленными, нежными движениями пальцев дал понять, что этот раз — не последний в нынешнюю ночь.— Позволь мне заснуть, — взмолилась она.— И прервать укрощение Лили Чалмерс на самом интересном месте? Да ни за что.— Я укрощена, — настаивала Лили, в то время как движения его руки не прекращались, и вот уже что-то внутри нее начало просыпаться.— До этого еще далеко.— Калеб, уже поздно, я и так провела трудный вечер.— Но ночь еще не начиналась, — возразил Калеб, ласкавший теперь ее грудь.Лили предприняла героическую попытку подняться с кровати, и ее слабое сопротивление было сломлено серией быстрых поцелуев, покрывших ее грудь. Ее колено невольно согнулось, а правая рука запуталась в его волосах, словно в жесте протеста.— Следует ли мне ожидать именно этого, если я выйду за тебя замуж? — осведомилась она.— О, нет, — прервал на мгновение свои поцелуи Калеб. — Когда мы поженимся, я смогу не беспокоиться о том, где и когда смогу овладеть тобой.Лили покраснела, хотя и так уже натворила много непристойного в объятиях этого мужчины.— И где же, это, например? — спросила она, отчего Калеб расхохотался.— На обеденном столе, — отвечал он. — Как и всякая послушная женушка, ты будешь встречать меня с накрытым ужином, но то, что предпочитаю я, обычно подают не на столе, а на перинах.Лили покраснела еще сильнее. Ей показалось, покраснели даже ее волосы.— Ты совершенно невозможен!— И непристоен! — подхватил Калеб.В зеркале она видела, как по его молчаливому приказу раздвигаются ее колени, как его пальцы скользят по ее бедрам в тот момент, когда она чувствует это.— Ох, — тихо простонала она в изнеможении, — Калеб, я больше не перенесу… я правда не перенесу…Он проигнорировал ее мольбы и сумел добиться от нее чувственной музыки, симфонии, состоявшей из вздохов, стонов и страстного шепота. Он заставлял ее снова и снова содрогаться у него на кровати, пока в окнах не забрезжил рассвет.
Лили проснулась намного позже полудня, с трудом освободившись из тенет сна, словно пьяница, пытающийся протрезветь. Калеб уже ушел, хотя его сильный запах исходил и от постели, и от ее кожи и волос.Она попыталась было усесться, но тут же повалилась обратно на кровать. Все мышцы ее тела были мягкими, как топленое масло, и радость существования переполнила ее, уничтожая всякое желание двигаться.Однако одну настоятельную потребность она не смогла проигнорировать, и ей пришлось снова подняться и кое-как доковылять до ближней двери. К своему великому облегчению, она обнаружила за ней ночную вазу, но у нее по-прежнему не было сил, чтобы одеться.Лили умылась в стоявшем напротив кровати тазике, а потом доползла обратно до кровати и забралась под одеяло. Она была голодна, но не в состоянии была выйти из спальни.Словно в ответ на ее немой призыв двери распахнулись, и в комнату вошел Калеб. Он был облачен в форменные брюки и рубашку, а прилизанные волосы у него на голове блистали свежестью. В руках у него был поднос.— Садись, вертихвостка, — приказал он, широко улыбаясь.Лили фыркнула на него, но постаралась соорудить себе из подушек подпорку и уселась, прикрыв одеялом грудь.Калеб поставил поднос ей на колени, и аромат пищи вызвал в желудке у Лили настоящую бурю. Она нашла цыпленка с клецками в глубокой фарфоровой тарелке и чашку горячего чая.Калебу не пришлось уговаривать Лили поесть: она умирала от голода.— Ты совсем замучил меня этой ночью, — пожаловалась она, съев все до последней крошки и снова откинувшись на подушках. — У меня такое чувство, что я могла бы проспать целую неделю.— Ты можешь поспать до той минуты, пока я не приду к тебе в постель, — улыбаясь, поправил он ее. Затем, достав из кармана часы на цепочке, внимательно сверился с ними и объявил: — Примерно часам к шести.— Я уйду гораздо раньше, Калеб Холидей, — возразила Лили, награждая его неприязненным взглядом и скрестив руки на том месте, где одеяло прикрывало ее грудь. — Ты глубоко заблуждаешься, если думаешь, что сможешь пользоваться мною, когда тебе взбредет в голову, словно наложницей из гарема.— Вставай и уходи, Лили, — со смехом он взмахнул рукой в сторону двери. — Никто не собирается держать тебя в плену.Лили зевнула. Она все еще не набралась достаточно сил, чтобы двигаться, а еда вызвала лишь во всем теле тяжесть. И хотя Лили ни за что бы не призналась, она не была готова к тому, чтобы среди бела дня покинуть этот дом на глазах у всего форта Деверо.— Я уйду немного позже, — заявила она, пока Калеб забирал у нее поднос с посудой и ставил его в мойку.— Будь моей гостьей, — хрипло произнес он, не сводя с нее глаз и с трудом переводя дыхание.Лили пискнула что-то невнятное, постаравшись глубже вдавиться в подушки и перины. На лицо ее набежала тень беспокойства. Неловко повернувшись, она почувствовала, как одеяло соскользнуло, обнажая ее грудь..Прежде чем она успела закрыться, Калеб склонился над ней. Она попыталась закрыть груди ладонями, но тут же почувствовала, как кожа под ее руками покрылась испариной и соски напряглись. Она улыбнулась полусонно-полуразбуженно, снова возвращаясь в ночь, напоенную страстью.Одеяло спускалось все ниже и ниже, и вот уже она почувствовала, как пальцы Калеба скользнули по ее бедрам…Вскоре ее поглотила пучина наслаждения. Она уже не понимала толком, что с ней делает Калеб. Она лишь желала, чтобы это продолжалось и продолжалось.Она заснула, когда он покинул ее, и сон ее был глубок и освежающ, и, когда он вернулся, она снова отдала себя в его власть. Она с радостью подчинилась его желаниям, она всем телом ощущала, как в ней живет и движется его плоть, и дарила ему свою нежность, и Калеб сливался с ней в экстазе.Когда часы, висевшие внизу, в гостиной, пробили полночь, они наконец заснули, не выпуская друг друга из объятий, и их утомленные любовью тела переплелись друг с другом. ГЛАВА 16 Несколькими часами позже Лили внезапно проснулась, словно по тревоге, и расширенными от страха глазами взглянула на Калеба, который удерживал ее на месте, прижимая руки к подушкам.— Кто это был? — спросил он грозно.Лили знала, что он хочет знать имя того, кто напал на нее в коттедже в ночь перед пожаром. Она знала, что больше ей не удастся отмалчиваться. И все же она колебалась — не потому, что хотела защитить Джадда Ингрэма, но потому, что по-прежнему сомневалась, сможет ли Калеб держать себя в руках, столкнувшись с ее обидчиком.— Джадд Ингрэм, — нерешительно произнесла она.Калеб чертыхнулся, и в глазах его зажегся зловещий огонь.— Он не успел причинить мне вреда, Калеб, — торопливо добавила Лили, цепляясь за его локоть обеими руками. Она, конечно, не питала иллюзий насчет того, что ей хватит силы удержать его на месте, но все равно старалась сжимать руки изо всех сил.— Почему ты выгораживаешь этого ублюдка?— Это совсем не так, Калеб, — вздохнула Лили. — За все, что он натворил, я бы сама с удовольствием отправила его в преисподнюю. Если я о ком-то и беспокоюсь, так это о тебе.Калеб немного успокоился и прижался лбом ко лбу Лили.— Я хочу прикончить его, — прошептал он сквозь стиснутые зубы. — Будь моя воля, я привязал бы его к жерлу заряженной пушки и развеял бы его прах по ветру.— Я знаю, — с чувством отвечала Лили, нежно гладя его по напряженной спине, — но ты не должен вершить правосудие сам. У тебя и без этого достаточно забот, Калеб, и тебе вовсе не обязательно быть повешенным за убийство или оказаться в тюрьме до конца жизни.— Ты права, — он легонько поцеловал ее в угол рта, но она догадалась, что он все еще колеблется.— Ты ведь можешь вышвырнуть этого Джадда из кавалерии, правда?— О да, — мрачно ухмыльнулся Калеб. — Но если я это сделаю, то только развяжу ему руки, и он станет проклятьем для всей этой местности. И если ты доведешь затею с собственным хозяйством до конца, то прежде всего он нападет на тебя.Лили мгновенно помрачнела при одной мысли об этом.— Нет, я поступлю иначе, — продолжал Калеб. — Я устрою ему перевод. Скажем, в форт Юма. Там он будет чувствовать себя как дома в компании с такими же непотребными тварями.— Ты полагаешь, что он может напасть еще на кого-нибудь, Калеб? — со вздохом спросила Лили. — Ты боишься, что им не удастся спастись, как это удалось мне?— Я обязательно сделаю так, чтобы новый начальник Ингрэма был поставлен в известность о том, что за отвратительный малый поступает под его команду, Лили, — Калеб нежно обнял ее за плечи. — Ты можешь не беспокоиться.— У меня возникла еще одна проблема, — заволновалась Лили, когда, по ее мнению, с первым вопросом было покончено.— Ты лежишь нагая у меня в постели, — продолжил за нее Калеб, чья улыбка из мрачной тут же превратилась в лукавую, — и на всем белом свете у тебя не осталось ни лоскутка, чтобы одеться.— И нечего тебе так радоваться! — фыркнула Лили, подобрав под себя ноги и обхватив колени руками. Она с особой тщательностью следила, чтобы ее грудь оставалась под прикрытием одеяла.— Но дело не только в этом, — не обращал на ее слова внимания Калеб. — Ведь теперь про нас судачит весь форт. Строит предположения по поводу того, что именно творится в данный момент в данной комнате.Лили раскраснелась. Сегодня, когда она немного пришла в себя и будущее предстало перед ней в столь радужных тонах, она готова была убить себя за то, что уступила Калебу тогда, во время пожара. Если бы у нее хватило сил дотащиться до дома миссис Тиббет и попросить ее покровительства, она могла бы избежать хотя бы одной проблемы.— Я ничем не отличаюсь от своей матери, — пожаловалась она, опустив голову на колени.— Вовсе нет, — мягко возразил Калеб, поднимая ее лицо за подбородок. — Она просто сдалась перед трудностями, а у тебя и в мыслях такого не было. Честно говоря, мне временами даже хочется, чтобы ты сдалась.Задумавшись на несколько минут, он все же спросил:— Ты ведь по-прежнему полна решимости перебраться на свою землю, не так ли?— Да, — с трудом отвечала Лили, чье горло свело от рыданий: ведь Калеб был совершенно прав. Она даже представить себе не могла, что можно отказаться от своей мечты. Она была приучена к тому, что в жизни ничто не дается без борьбы, и еще ни разу не сворачивала с полпути, добиваясь задуманного.Майор поднялся с кровати, бездумно глядя в окно. Он не обращал внимания ни на хлопавшие на ветру занавески, давно нуждавшиеся в стирке, ни на синеву неба. Потом он хрипло сказал:— Что ж, пожалуй, нам больше не о чем спорить. Я постараюсь раздобыть тебе какую-нибудь одежду.— У миссис Тиббет могли остаться какие-нибудь вещи Сандры, — предположила Лили. До сих пор, занимаясь с Калебом любовью, она была как в дурмане, но теперь полностью очнулась, и вынужденное пребывание в чужой постели тяготило ее равносильно тюремным решеткам.— Верно, — отвечал Калеб. Не взглянув на нее, он пересек комнату и распахнул дверь.— Калеб, подожди! — воскликнула Лили. — Ты же не можешь вот так просто уйти. Я должна знать, когда ты вернешься!Калеб на мгновение прислонился головой к притолоке, и Лили показалось, что его плечи, обычно такие прямые, слегка поникли.— Через полчаса, — сказал он и вышел, осторожно притворив за собой дверь.Как только Лили услышала, что он спустился по лестнице, она тут же выскочила из кровати и встала перед висевшим на стене большим зеркалом. Выглядела она ужасно, со спутанными грязными волосами и пятнами сажи, все еще кое-где оставшимися на теле. Лили поспешила в ванную комнату и пустила воду из крана.Как можно быстрее она вымыла волосы и искупалась, опасаясь, что возвращение Калеба застанет ее врасплох. Если ему придет в голову снова заняться с ней любовью, она будет обречена проваляться в кровати до Судного дня.Покончив с мытьем, Лили завернулась в большое полотенце, а из другого соорудила у себя на голове нечто вроде тюрбана. Перешагнув порог ванной, она увидела, что Калеб уже сидит в спальне на краю кровати. Возле него на смятых простынях лежал сверток.— Вот, — сказал он, — надеюсь, это подойдет.— Ох, Калеб, зачем же ты это сделал! — воскликнула Лили, покраснев до корней волос. — Неужели ты явился в магазин и потребовал платье моего размера?!— Ни для кого не секрет, что ты находишься здесь, — возразил Калеб, пожимая плечами все с тем же поникшим видом.— Но ведь ты мог обратиться к Гертруде, — настаивала Лили.— Я не настроен сейчас выслушивать лекции на тему морали, — отвечал Калеб. — Давай-ка одевайся, а я спущусь вниз и приготовлю что-нибудь поесть.Лили дождалась, пока Калеб выйдет, и лишь потом решилась заглянуть в сверток. В нем оказалось простое сине-белое ситцевое платье, муслиновая нижняя сорочка, лифчик и трусы, а также пакет со шпильками для волос. Щеки Лили снова раскраснелись, как только она представила себе Калеба, покупавшего эти вещи. Наверняка уже весь форт толкует об этом. Лили торопливо оделась, расчесала влажные волосы и уложила их в виде короны на голове. Когда она спустилась на кухню, Калеб вынимал что-то из печи, и пахло это очень вкусно.— Я еще не встречала мужчину, который бы так превосходно умел готовить, — сказала она, чувствуя стеснение, странное для женщины, которая так недавно билась и стонала в его объятиях.— Я люблю вкусно поесть, — улыбаясь, отвечал Калеб, обернувшись через плечо. — Пододвинь стул.Голодная Лили повиновалась. Майор подал ей тарелку, полную ароматного тушеного мяса. Хотя Лили могла проглотить все содержимое тарелки в два приема, она нашла в себе силы вежливо подождать, пока к ней не присоединится Калеб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48