Хотя Лили по-прежнему была уверена, что совершила величайшую ошибку в своей жизни, горечь и страх оставили ее.В том, что случилось между ними, была некая не поддававшаяся осознанию закономерность. Теперь же ей просто необходимо позаботиться о том, чтобы подобное больше не случалось впредь, вот и все.Лили сбросила с себя чудесное бальное платье и приложила руки к грудям. Прежде они казались ей просто непонятным довеском к ее телу, пока Калеб не прикоснулся к ним и не вдохнул в них прежде неизвестную жизнь.Но тут Лили отдернула руки и торопливо накинула ночную сорочку. Ведь трогать себя очень нехорошо: миссис Соммерс, мама Руперта, постоянно твердила ей, что такие люди попадают прямо в ад. А Бетезда Соммерс была супругой священника и наверняка могла считаться авторитетом в подобного рода вопросах.Почистив зубы и расчесав волосы, Лили откинула край так понравившегося ей давеча покрывала и скользнула в постель. Собираясь спать, она по привычке подумала: «Эмма, Каролина, я изо всех сил постараюсь подольше оставаться на этом месте, чтобы вы смогли прийти и отыскать меня».Воображать то, как могут сейчас выглядеть ее сестры, было любимым занятием для Лили. От этого она чувствовала себя как бы ближе к ним, хотя и беспокоилась, не изменились ли они настолько, что она не сможет узнать их, столкнувшись с ними на улице.Лили едва сдержала слезы, когда в ее памяти чистым колокольчиком зазвенел голосок Каролины:— Не надо быть плаксой, Лилли-дилли. Ведь плаксу никто не будет любить.Внезапно кровать показалась ей чересчур просторной и пустой, и Лили захотелось, чтобы рядом сейчас лежал бы сильный, страстный, обнаженный Калеб. Ведь он заверил ее, что после первого раза занятия любовью больше никогда не причиняют боли.Она тут же сурово одернула себя. Ведь следующего раза не должно случиться, так что нечего об этом размышлять.Лили сжала руку в кулак и до боли прикусила костяшки пальцев. Ведь не далее как завтра утром Калеб явится сюда, чтобы отвезти ее в Тайлервилль на своей коляске. Боже милостивый, как же она посмотрит ему в глаза?Она повернулась набок и закрыла глаза, стараясь заснуть. И вскоре усталость, физическая и духовная, погрузила ее в мир грез.И Лили приснился солдат.Он бил ее маму — ее прекрасную маму, с чудными каштановыми волосами и карими глазами, — он бил ее по лицу.Неожиданно, каким-то непостижимым образом, как это часто случается во сне, Лили поняла, что она уже взрослая и у нее в руках заряженное охотничье ружье Руперта. И вот она нажимает курок, и раздается ужасный грохот. И тогда мамин солдат вдруг хватается за живот, и сквозь его пальцы начинает сочиться кровь. Вот она уже капает на пол.— Лили, — произносит солдат, и вдруг оказывается, что у него золотистые глаза и волосы цвета кленового сахара. Оказывается, это Калеб, и он вот-вот умрет.Лили в ужасе подскочила на кровати, а комната, казалось, все еще звенела от ее отчаянного вопля. ГЛАВА 7 Калеб сидел за столом в своей комнате, в главной казарме, и бездумно водил пальцем по рамке, в которой находилась старинная фотография. Им овладела боль от воспоминаний о далеком прошлом, и он постарался подавить ее, снова представив себе ярость, охватившую Лили после того, что случилось в кабинете.Майор не смог удержаться от улыбки. Хотя он похвастался, что укротит Лили за месяц, теперь он всерьез полагал, что этого занятия может хватить на всю оставшуюся жизнь.Его взгляд снова заскользил по любимым лицам, смотревшим на него с фотографии. Отец сидел в кресле, за ним стояла мать, опустив одну руку на плечо мужа, а другой обнимая Джосса, милого пятилетнего малыша, прижавшегося к ее боку.И снова безжалостная память вернула его в прошлое.В этом году Калебу уже тридцать три года. В шестнадцать лет он сбежал из дому и стал солдатом и с тех пор никогда не расставался с кавалерией. Он вспомнил себя — новоиспеченного рядового, одни глаза да кадык, торчавший из необъятного ворота мундира. С трудом различавший приклад винтовки от дула, Калеб тогда всерьез полагал, что своим вмешательством сумеет повлиять на исход войны и спасти Союз Во время Гражданской войны в США Союз Северных штатов враждовал с Конфедерацией Южных.

.Скоро юноша понял, что война вовсе не игра на школьном дворе, и, лежа под обстрелом на дне вонючего окопа, умолял Всевышнего сделать так, чтобы можно было вернуться домой. А кроме того, Калеб гадал, не делает ли в этот момент то же самое его старший брат где-то на другом краю земли, и что он думает и чувствует.В конце концов Калеб во всех подробностях вспомнил тот день, когда произошел необратимый поворот в его отношениях со старшим братом.
— Ты не можешь так поступать! — рыдала Сусанна, молодая жена Джосса, повисая у него на груди. — Ты нужен нам здесь, Калеб, Абби и я — мы не можем без тебя! Я не отпущу тебя!Калеб, не веря своим глазам, наблюдал за тем, как Джосс осторожно высвобождается из объятий Сусанны и целует ее в лоб.— Я не могу просто стоять в стороне и ждать, чем кончится дело, — сказал он.— Это не твоя война, — отчаянно возражала Сусанна. — Ведь мы живем в Пенсильвании. Мы — часть Севера…— Права есть права, — отвечал Джосс, не спуская глаз с Калеба. У них было много родственников в Виргинии, и старший брат сочувствовал Югу. — Человек должен иметь право жить так, как ему самому угодно, не опасаясь, что вмешается правительство.И тут вмешался Калеб. Хотя он говорил едва слышно, казалось, что его голос заполнил всю комнату. И произнесенные им в ту минуту бесхитростные слова на долгие годы стали его проклятьем.— Если ты пойдешь на войну, Джосс, тебе придется воевать против твоих друзей и родных. И против меня тоже.— Тебе всего шестнадцать лет, — с закаменевшим лицом сказал Джосс. — И тебе нечего делать на войне — ни на той, ни на другой стороне.— Я буду биться на своей стороне, — не повышая голоса, промолвил Калеб. — На стороне федеральной армии.— Ты останешься здесь, — сквозь стиснутые зубы прошипел Джосс: он так вцепился в ворот рубашки младшего брата, что едва не поднял его в воздух.Калеб с трудом перевел дыхание. Конечно, Джосс был старше его и намного сильнее и в течение пяти лет возглавлял семейство Холидей. Однако не он один в этом семействе мог похвастаться тем, что имеет твердые принципы и политические амбиции.— Я уйду на войну, — повторил Калеб.Джосс замахнулся было, словно для удара, но внезапно лицо его скривилось от душевной муки. Отшвырнув Калеба в угол, он выскочил из дома и куда-то скрылся.Дождавшись поздней ночи, Калеб набил седельные сумки всяческой провизией — как и всякому подростку, ему постоянно хотелось есть — и уехал из дому.Прежде чем им снова довелось встретиться с Джоссом, прошел не один месяц.Не в силах снова пережить боль от этого их свидания, Калеб предпочел обратиться мыслями к тому, что довелось ему повидать на войне.Под Геттисбергом он был тяжело ранен — нет, не физически, но духовно. В лице каждого подстреленного и зарубленного им врага ему чудились черты Джосса, и эти три дня, которые продолжалось сражение, Калебу стоили нескольких лет. Потом, позднее, во время битвы при Аппоматтоксе, юный Холидей стал свидетелем окружения армии генерала Ли.Солдатская жизнь полна одиночества, а порою и отчаяния. И временами Калебу казалось, что он потихоньку сходит с ума, год за годом обучая одним и тем же приемам очередной взвод новобранцев на парадном плацу.Но вот в его жизнь вошла Лили, и все чудесным образом изменилось.Как только ему удастся сбить с нее спесь и убедить остаться под опекой в надежном доме, Калеб отправится на родину в Пенсильванию и постарается уладить отношения с братом.Возможно, после этого он даже сможет оставить военную службу и обрести свой собственный дом.
Лили была на ногах и полностью готова к отъезду задолго до восьми часов. Кроме того, она уже успела разведать, где находится прежнее жилье учителя, и теперь то и дело посматривала через окно в сторону маленького коттеджа на другой стороне улицы.— Я бы хотела арендовать тот небольшой домик, о котором вчера вечером рассказывал лейтенант Костнер, — заявила она, накладывая колбасу в тарелку, протянутую ей полковником Тиббетом.Хозяин обменялся мрачным взглядом с женой.— Я полагаю, вы хотите открыть там прачечную? — спросил он.Лили кивнула.— Моя дорогая, — быстро вмешалась миссис Тиббет, — если вас волнует возможность найти работу, я сама могу предложить вам ее. Мне ужасно не хватает экономки…— Вы так добры ко мне, — отвечала Лили с улыбкой, — что я не хотела бы ставить под угрозу нашу дружбу. С моей стороны было бы не совсем честно воспользоваться вашим расположением, и к тому же я хочу как можно скорее накопить достаточно денег для того, чтобы обзавестись собственным домом.— Я прекрасно вас понимаю, милочка, — со вздохом сказала миссис Тиббет и снова обменялась взглядами с полковником. — Джон, ведь этот дом все равно заброшен и никому не нужен.— Только не вздумай меня убеждать, что ты согласна с этим наивным планом, который возник в головке у юной неопытной девицы! — возмутился полковник, чья физиономия стала еще краснее обычного.— Но мне он действительно нравится, — не уступала Гертруда.— Лили, да ведь у вас кожа слезет с рук, — с легкой гримаской сказала Сандра, — от этой ужасной горячей щелочи и прочего. — Она задумчиво добавила: — А кроме того, все наверняка станут думать, что вместе с вашими услугами прачки вы продаете и себя.— Чушь собачья, — перебила ее миссис Тиббет.— Гертруда, — вмешался полковник, — я ведь просил тебя не употреблять грубых выражений.— Если ты не отдашь ей тот дом, — не сдавалась она, — то я предложу ей расположиться здесь и устроить прачечную у нас на кухне!И Сандра, и Лили застыли, чувствуя, как накалилась атмосфера за столом.Наконец полковник резко отодвинул стул и поднялся с места.— Что ж, прекрасно, Лили может занять этот дом, — рявкнул он. — Но я предупреждаю тебя, Гертруда, что это принесет нам массу неприятностей, и виновата в них будешь ты сама.Лили чуть не завизжала от радости. У нее будет свой бизнес! И скоро, очень скоро. У нее заведутся столь необходимые ей деньги. И когда нанятый ею агент от Пинкертона разыщет сестер, то те увидят, что их Лили — состоятельная дама, со своими поросятками и курочками.Жизнь — прекрасная штука!— А что скажет Калеб? — удивленно спросила Сандра.Лили только было собралась объяснить, что ее совершенно не волнует мнение Калеба, как в передней раздались громкие шаги, и вскоре в столовую вошел майор собственной персоной.— По поводу чего должен что-то сказать Калеб?— Дамские выкрутасы, — фыркнул полковник, отбросив в сторону салфетку. — Они не понимают, что значит слушать других. Они не понимают, что значит подчиняться. Если бы наша армия состояла из них, мы бы до сих пор оставались британской колонией.Калеб ухмыльнулся, выслушав полковника, и налил себе, кофе из серебряного кофейника, что стоял на сервировочном столике. Полковник же откинулся на спинку стула со вздохом отчаяния.— Присядь и позавтракай с нами, Калеб, — предложила миссис Тиббет, но майор не сводил с Лили заинтригованного встревоженного взгляда.— Благодарю вас, — отвечал он хозяйке, пододвинув свой стул поближе к Лили, — но я уже поел в офицерской столовой. — Так что же здесь происходит?— Лили открывает свой бизнес, — пропела Сандра, невинно подняв глазки к потолку. — Дядя Джон собрался отдать ей старый учительский коттедж.Лили, кое-как набравшись храбрости, решилась наконец посмотреть на Калеба и с удивлением обнаружила, что тот улыбается.— Вряд ли из вас получится хорошая прачка, Лили, — мило заметил он. — Но я бы солгал, если бы сказал, что меня не радует ваше решение остаться в форте.Лили пришлось потупить взор, ибо она вспомнила, как бесстыдно вела себя в обществе этого мужчины минувшим вечером. Сейчас, при ярком солнечном свете, все это казалось еще более ужасным.— Конечно, мне необходимо побывать в Тайлервилле, чтобы забрать свои вещи и рассчитаться на прежнем месте, — сказала она. — Кроме того, неизвестно, что скажет миссис Макаллистер, узнав, что я намерена жить в армейском городке.— Если мы хотим успеть в оба конца за один день, то лучше отправляться немедленно, — заметил Калеб, допив свой кофе.Лили невольно поежилась, сидя на стуле. Калеб уже считает, что вправе руководить каждым ее шагом. Если она не поставит его на место, то в конце концов он заставит плясать под его дудку.— Лучше я останусь здесь и поеду на завтрашней карете, — светским тоном возразила она. — Но все равно я вам благодарна.В отдалении раздался перезвон колоколов.— Ах, Боже мой, — воскликнула миссис Тиббет, сверяясь с часиками, прикрепленными к корсажу ее коричневого атласного платья. — Если мы не поторопимся, то опоздаем на мессу.— Небеса призывают, — сказала Сандра, не спуская с Лили и Калеба любопытных глаз.— Идем же, Сандра, — резко окликнул ее полковник.— Пока вас не будет, я могла бы убрать со стола, — предложила Лили в надежде на то, что Калеб отправится в церковь вместе с Тиббетами и Сандрой и у нее появится время немного обдумать ближайшие действия. Она никак не надеялась, что ей так легко удастся заполучить согласие полковника на аренду учительского дома, и его скорая капитуляция поставила перед нею множество вопросов, требующих срочного решения.Но, к несчастью, Калеб решил остаться.Лили едва управлялась с посудой, стоявшей на столе, несмотря на свою богатую практику в столовой при отеле. Она физически ощущала на себе взгляд Калеба и не сомневалась, что он тоже восстанавливает в памяти вечер накануне.— Не вздумай вообразить, что я остаюсь в форте Деверо из-за тебя, — сказала она, не удостаивая его взглядом. — По правде сказать, было бы очень мило с твоей стороны оставить меня в покое и дать мне заняться своими делами.— Да неужели? — спросил он, ухватив ее за поясок на платье и притянув к себе на колени.Лили уперлась ладонями ему в грудь, ее карие глаза расширились от гнева, но она не делала попыток вырваться. У нее почему-то не хватало для этого сил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48