Но она быстро пробежала сравнительно пустую
степную или гористую середину страны, оставив там своё сельское хозяйст
во и ряд других видов деятельности, и образовало полюса на двух океаниче
ских побережьях. Океанические они, они такие талассократии, выдвинутые к
морским побережьям. И два полюса Ц более старый, восточный в их варианте
, более мощный, и западный помоложе и пока менее мощный, но чётко, так сказа
ть, с провалом в середине, вот такой профиль с подъёмами на краях.
А у нас нет: у нас долго двигалась на Восток эта колонизация. Центр тяжести
населения, так называемый расчётный центроид, прошёл за век 600 километров
откуда-то из Центральной России в Башкирию; на реке Белой он застрял и се
йчас пятится слегка назад. Но до Тихого океана эти волны освоения не дохо
дили. Как бы всё это гасло в Сибири и постепенно сдвигалось, но второго пол
юса не образовалось. У нас глубинная страна.
Больше того (если можно, покажите четвёртую табличку из того набора, что м
ы подготовили). Проведены расчётные сравнения, очень простенькие. Бралис
ь заселение, плотность населения, количество населения в одинаковом чис
ле районов нескольких крупных стран, брались Россия, США, Канада и Китай, и
смотрели, насколько неравномерно заселены эти районы. У нас эти районы д
овольно сильно разнятся по площади. Вот маленький район, где густое насе
ление, а больший Ц естественно, там, где население разрежено. Тем не менее
, контрасты населённости России по одинаковому числу крупных районов вс
ё равно меньше, чем в этих странах. Даже если Россия дана в двух вариантах.

Дело в том, что в Канаде, скажем, северо-западные территории, Юкон, Нунавут (
сейчас новая эскимосская территория выделена), они же отсекают северные
пустыни от остальной более обжитой части страны.
Возьмём эти 11 наших районов Ц это старые госплановские районы, они нарез
аны меридионально, и поэтому северная пустыня вместе с обжитой примагис
тральной полосой. Их можно перенарезать, тогда получится 12 районов, по 2 се
веросибирских, по 2 южносибирских.
Это доводит нашу неравномерность примерно до американской, а Китай и Кан
ада всё равно заселены гораздо менее равномерно. Канадская ойкумена при
жата к южной границе, китайская к восточным равнинам, но контрасты всё ра
вно получаются у нас меньше. Мы расплылись по нашему океану суши. Россиян
е не теснятся где-то в одном углу. И по какой оси расплылись? Вряд ли по оси
Запад-Восток. Если можно, покажите рисунки 5 и 6. Вот эти профили с запада на
восток, видите? Они за век, это то, что происходило с переписи 1897 года по семи
меридиональным зонам с запада на восток. Вот там, где верхушка, Ц это Цен
тральная Россия.
А.Г. То есть население увеличивалось…
А.Т. Население увеличивалось, кое-что менялось немножко, види
те, Западная Сибирь поднялась и так далее. Но, в общем, они следуют друг дру
гу. А вот если посмотреть в разрезе север-юг, то видно, что уже к середине ве
ка эта таёжная северная полоса сильно задралась вверх. Раньше была почти
ровненькая пирамидка такая, а уже к середине века сильно, так сказать, под
нялась эта таёжная, ближнесеверная, что ли, зона, да и другие севера тоже п
однялись, и потом вторая половина века мало что изменила в этой отношени
и. Юг начал подниматься просто за счёт более быстрого роста населения гд
е-нибудь на Северном Кавказе, там, где ислам и так далее.
И потом, конечно, дешевизна рабочей силы, а порой и просто рабский труд, ко
торый затаскивал на разные прииски, на лесоповал и так далее, сначала про
сто сталинских зеков, потом по оргнабору очень большое количество людей
, которых, может быть, там сейчас и не нужно иметь. По крайней мере, в Советск
ом Союзе лет 25 вяло тянулись споры о том, недонаселен Север, перенаселён С
евер. И Восток. У нас ведь чем восточнее, тем по природным условиям получае
тся и севернее, суровее условия, климатическая материковая асимметрия е
щё влияет. Так вот, вяло тянулись споры, что там лишние люди или что надо ка
к-то вахтовым способом и за счёт техники вытаскивать эти ресурсы, коль ск
оро они нужны. И так это ничем не кончилось, пока не началось просто бегств
о уже после всяких перемен рыночных. Просто бегство оттуда и лишних люде
й, и далеко не лишних, вроде тех, кто обслуживает Севморпуть, или метеороло
гов, или тех специалистов, которые там нужны и которых северный коэффици
ент уже не спасает.
С.А. Государство обязано держать свою территорию. Я не имею в в
иду даже в политическом плане, но оно должно на своей территории обеспеч
ивать контроль тот, который необходим. Это с одной стороны Ц территория.
Но есть ещё более сложный вопрос. Это своё население. А какие обязанности
государства перед населением, живущем, скажем, на Крайнем Севере и забро
шенном туда не по своей воле? Это проблема более чем острая. Тем более, у на
с центристский взгляд, из Москвы. Нам кажется, мы посчитали, что так будет
эффективнее, если мы начнём сокращать населённость на Севере. Когда вы п
риходите непосредственно к самим северянам, они реагируют на это намног
о более нервно, потому что это их жизнь, не говоря о том, что мы не должны заб
ывать, что в течение длительного времени мы поставили этих людей в относ
ительно привилегированное положение.
А.Г. Длинный рубль.
С.А. Когда высокие зарплаты, когда у них была возможность отдо
хнуть на юге каждый год и так далее, и так далее. Немного по нынешним време
нам, но вспомните былые времена Ц более чем. Теперь мы должны нести за них
какую-то ответственность. Поэтому тут следует находить оптимум между э
кономикой и какой-то социальной справедливостью.
Вообще, государство у нас сильно не дорабатывает, даже теоретически, сво
их обязанностей перед жителями. Все у нас говорят о каких-то мифических «
единых стартовых условиях». Ну, о каких единых стартовых условиях можно
говорить в Москве или, скажем, в Кузбассе? Или там Москва или Тува. И об этом
никто не говорит. Потому что пространство подразумевает неравенство. Во
т это надо понять. Никаких единых стартовых условий, это бессмысленный р
азговор. И, в общем, на самом деле вредный.
Это абсолютно понятная вещь любому человеку на Западе. Это воплощается в
том, что мы называем региональной политикой. Есть некие обязанности гос
ударства перед своим населением, где бы оно ни жило. Эти обязанности, на са
мом деле, важнее даже, чем обязанности перед территорией политические об
язанности государства перед своими жителями. Что-то надо им обеспечить,
достойное что-то. А каждый достоин своего, вы же понимаете. То, что достойн
о, там не знаю, для Нидерландов Ц это для нас светлое будущее, почти комму
низм. Но, тем не менее, государство обязано об этом думать. Иначе и быть не д
олжно. Этого мы, к сожалению, не имеем у нас. И когда мы говорим о развитии, м
ы часто говорим «региональное развитие», как хорошо звучит. А давайте по
думаем, что мы развиваем. Мы развиваем территорию. Замечательно Ц вот не
фтяное месторождение, мы его развиваем вахтовым способом, пожалуйста Ц
замечательно развили территорию. Но у нас есть и обязанности по развитию
населения. И вот их мы, так сказать, недовыполняем.
А.Г. Мне кажется, что здесь если и не осознанная, то вполне «опр
авданная» политика, в кавычках, государства. Давайте мы подождём несколь
ко десятков лет, пока население сократится хотя бы на 30 процентов. И тогда
будем работать.
А.Т. Нам грозит это сделать вполне реально.
С.А. Но тогда будет ещё труднее.
А.Т. Тут скрыто одно противоречие. С одной стороны, депрессивн
ый, банкротный, себя не окупающий район нельзя закрыть как убыточное пре
дприятие, государство не может себе позволить это сделать, оно не может о
бъявить о банкротстве территории. Оно может объявить о банкротстве влас
тей на этой территории, в лучшем случае. Но с другой стороны, нужно ли помо
гать этой территории или нужно помочь людям? В том числе, если это экстрем
альная и в то же время относительно перенаселённая территория, то не выт
ащить ли их в какие-то более пристойные места? Эта дилемма, она всегда сто
ит.
Но если говорить о пространстве, экономическом пространстве будущего, н
апример, то с другой стороны нужно, наверное, исходить из того, что любой а
кт или событие такого регионального, национального, местного развития, р
азвития территории Ц это всегда некая встреча. Встреча спроса со сторон
ы людей, их деятельности, их институтов, корпораций, ведомств и так далее и
предложения со стороны территории, территории с её условиями и ресурсам
и. Если эти спрос и предложение встречаются, то происходит акт развития. Е
сли они расходятся во времени, в пространстве и так далее, то развития мож
ет и не произойти. И чтобы хоть что-нибудь прогнозировать (но это самое пе
рвое приближение, разумеется, к этому делу), в принципе, нужно знать этот с
прос и это предложение.
А.Г. А мы знаем этот спрос и это предложение?
А.Т. Теперь давайте отдельно о спросе и отдельно о предложени
и. Что касается спроса, то мы его точно не знаем и очень трудно его прогноз
ировать. Но тут есть свои закономерности, они, правда, не совсем географич
еские или пространственные, они становятся таковыми уже когда реализую
тся, поэтому трудно предсказывать, когда эта встреча состоится.
Но так или иначе, экономическое развитие оно циклично, как известно. Суще
ствуют определённые экономические эпохи, которые сменяли друг друга ве
ками до нас, Ц это циклы кондратьевские, допустим, полувековые. То есть с
уществует определённый жизненный цикл, поколение производительных сил
; оно приходит и уходит, упрощённо говоря. И что касается предстоящего, доп
устим, на ближайшие 25 лет, тут примерно известно, что на языке экономическ
ом, кондратьевской циклики, это будет второй кондратьевский полуцикл, пе
рвый из которых начался где-то после мирового энергокризиса 75-го года, хо
тя некоторые считают, что он начался с 80-го года.
И вот он сейчас практически заканчивается или закончен. Это был электрон
ный цикл, или начало информационной эпохи. Следующий, вероятно, будет инф
ормационно-биотехнологическим. Причём «информационно-био» не означае
т, что это биотехнологии плюс компьютеры, а означает информационность в
самой биологии, то есть это генная инженерия, наследственность и так дал
ее. Ясно, кто выиграл этот последний цикл Кузнеца Ц это полцикла Кондрат
ьева Ц вот эти примерно 20-25 лет. Если можно, покажите картинку, карту потен
циала мирового ВНП.
Выиграла Юго-Восточная Азия, как ни странно. Собирались выигрывать очен
ь многие, собиралась выигрывать Россия, собиралась выигрывать этот пери
од Латинская Америка, и у всех были, вроде, неплохие шансы, а получился вот
этот третий полюс. Первой его выиграла Япония, а потом эта японская модел
ь оказалась легко переносимой, тиражируемой на Юго-Восточную Азию, на Та
йвань, Гонкгонг, Сингапур, Таиланд, Малайзию, материковый Китай, наконец. П
оявился третий мировой экономический центр.
А мы находимся отчасти в тени европейского макроцентра, самого старого,
берущего начало с промышленной эпохи, и вот этого азиатского, растущего
и молодого.
Но вот кто выиграет второй полуцикл, нам пока неведомо. Тот, кто сумеет пре
дложиться хорошо.
Кстати, настолько здорово эти три северных олигополии от юга отличаются
, население-то мира устроено совсем иначе. Вот эта огромная евроазиатска
я туша, это тело, конечно, Индия и Китай, а вот уже даже американский матери
к, довольно далёкий, изолированный от остальных, он довольно слабенький.

Но сейчас повезло Азии, или азиатско-тихоокеанскому региону, где населе
ние росло сильно, оно вступало ещё в трудоспособный возраст. И вот они хор
ошо на этом электронном цикле, так сказать, поднялись. То есть, получился р
езонанс своего рода. Всё вошло в резонанс, и получилась удачная для них эт
а эпоха. Но будет ли так дальше, зависит от того, где какое будет предложен
ие и какой спрос, а мы его тоже, конечно, точно не знаем.
Теперь относительно предложения. Та территория России, то население Рос
сии, та инфрастуктура России, те производственные мощности и так далее, и
так далее, которыми мы располагаем, и те типы районов, которые мы имеем, Ц
вот это и есть то предложение, которым мы располагаем. А они сейчас доволь
но проблемны, и ещё бог весть сколько это будет. Но, наверное, принципиальн
о есть два разных сценария, таких вот совсем макросценария, совсем грубо
говоря.
Первый Ц инерционный, это когда мы будем в основном жить на продаже сырь
я, в мире так будем выглядеть. Сдвиги населения на восток себе представит
ь очень трудно, но сдвиг инвестиций каких-то туда, освоение, доосвоение но
вых ресурсов Ц это себе представить более-менее можно, но тогда мы будем
постоянно зависеть от цен на нефть, постоянно нас будут трясти какие-то ч
астые мелкие и крупные кризисы и так далее.
И второй сценарий Ц инновационный, то есть когда мы всё-таки задействуе
м свой научно-технический потенциал. Хотя бы тот, что остался от этого мощ
ного союзного ВПК. Как, когда и где Ц представить себе довольно трудно, но
то, что у нас есть набор определённых типов регионов, как тяжёлых, так и до
вольно благополучных, Ц это мы знаем точно.
Причём проблемными не обязательно могут быть регионы тяжёлые, кризисны
е, депрессивные, отстающие Ц все они у нас есть, это могут быть и крупные г
ородские регионы, вроде Московского. Но там свой набор проблем, он отлича
ется от набора проблем каких-нибудь угольных или текстильных ареалов, к
оторые просто опустились в кризис в результате структурных перестроек,
произошедших с экономикой. Там те проблемы, которые есть, Ц это как рассе
литься, допустим, тем богатым новым русским и гастарбайтерам, которые за
менили советских лимитчиков и которых очень притягивают эти регионы по
понятным причинам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35