- Правило номер шесть гласит: не принимайте себя чересчур всерьез.
- Да, сэр. Благодарю вас, сэр. А каковы остальные правила?
- Остальных нет.
В анекдотах, высмеивающих власть имущих, очень часто речь идет об
армии, флоте или церкви. Со времен первой мировой войны известен анекдот о
том, как только что произведенный офицер занимался обучением своего взвода
на скалах Дувра. Солдаты строем приближаются к краю утеса, а молодой
офицер в растерянности никак не может вспомнить слова команды. Сержант
приходит к нему на помощь: "Скажите же им что-нибудь, сэр, хотя бы
"прощайте". К тому же периоду относится знаменитая работа Г.М.Бейтмена,
изображающая гвардейца, уронившего винтовку.
Во многих флотских анекдотах обыгрываются сигналы. Так, в одном из них
эсминец, подходя к месту стоянки, запутался в противолодочных
заграждениях, столкнулся с кораблем поддержки, задел буксир и, наконец,
бросил якорь в месте, отведенном для авианосцев. Все глаза были устремлены
на флагманский корабль в ожидании, какая на это последует реакция. Сигнал,
поданный довольно мощным прожектором, состоял из одного лишь слова "ну".
После паузы, показавшейся всем вечностью, последовало окончание: "и ну".
Аналогичный случай рассказывают про летчиков. Немецкий бомбардировщик над
территорией Англии отстал от своего соединения, потерял ориентир и в
результате сел на аэродроме в Уилтшире, приняв Бристольский залив за
Ла-Манш. Оставив самолет, экипаж направился к контрольной башне. В этот
момент какое-то шестое чувство подсказало пилоту, что что-то не так.
Возможно, ему случилось заметить британский флаг. Во всяком случае,
изменив свое решение, он повел экипаж обратно к самолету. Включив мотор,
он аккуратно вырулил по взлетной полосе, поднялся в воздух и в конце
концов вернулся к своим. Сообщение об этом инциденте мгновенно разошлось
по всем авиационным частям с комментарием министерства авиации: "Так не
годится". Нельзя не признать, что у министерства были основании
негодовать.
Все церковные анекдоты восходят к истории про яйцо и младшего
священника. Рисунок в "Панче" изображает этого озадаченного, трепещущего
простофилю, которому за завтраком у епископа подали тухлое яйцо. Епископ,
особа весьма внушительного вида, мерит его суровым взглядом, вопрошая:
"Ваше яйцо в порядке, мистер Грин?" или что-то в этом роде. В ответ он
слышит классическую фразу: "Местами, милорд, оно превосходно".
Вспоминается еще один клерикальный анекдот про епископа, остановившегося в
гостинице. Прислугу заранее проинструктировали о том, как обращаться к
высокой особе, причем сверхтщательно готовили мальчика-слугу, в чьи
обязанности входило принести в спальню епископа его башмаки. Мальчику было
приказано постучать, а когда епископ спросит, кто там, ответить: "Это
мальчик, святой отец". Когда же ответственный момент наступил, слуга от
волнения перепутал все, чему его научили. Его авторизованный вариант был:
"Это отец небесный, мой мальчик". И епископ спрятался под кровать.
Что касается архиепископов, то лучший анекдот был о том, как
архиепископ Кентерберийский жаловался премьер-министру Уинстону Черчиллю
на скудость своего дохода. "Ведь приходится содержать дворец в Лэмбете -
огромное здание. Вы представляете себе, господин премьер-министр, там
сорок спален!" "В самом деле? - ответил Черчилль. - И насколько я помню,
всего лишь тридцать девять догматов". Духовное лицо еще более высокого
ранга затронуто в анекдоте о школьнике, которого спросили, что такое
папская булла. Не задумываясь, он ответил: "Корова, которую держат в
Ватикане, чтобы для детей папы было молоко" [анекдот построен на
словах-омонимах: bull - бык и bull - булла]. Но и это не предел. Вспомним
анекдот о школьнике, который не мог ответить ни на один вопрос и в конце
концов написал: "Бог знает, а я нет". И добавил (дело было в декабре):
"Счастливого рождества". Он получил обратно свою тетрадь с надписью: "Бог
выдержал, а вы нет. С новым годом!"
Все эти анекдоты, удачные и не очень, предполагают уважение к
установлениям, о которых идет речь. Корни их в обществе, где министры,
пэры, генералы, адмиралы и епископы - люди достойные и известные. Анекдот
о яйце не имеет никакого смысла, если епископ не внушает трепета младшему
священнику. Такие ситуации кажутся комическими только в обществе, где
царствуют авторитеты и господствует чувство меры. В гомеровском анекдоте
главное лицо действительно должно быть важной персоной, уважаемой, но не
обожествляемой. В анекдотах с обманутыми ожиданиями предполагается, что
обычно все происходит так, как того и следует ожидать. Если в стране царит
такой беспорядок, что ничто не происходит вовремя и там, где надо, никакие
анекдоты, построенные на контрасте между ожидаемым и действительным,
невозможны. Точно так же анекдоты о сексе смешны только там, где есть хоть
какие-то нормы, от которых можно и отступить. Анекдоты же четвертого типа,
вся соль которых в словах, доступны только аудитории с высоким уровнем
образования. В "Соперниках" Шеридан развлекает нас образом миссис
Малапроп, употребляющей длинные слова, не представляя себе, что они
значат. Сцены, в которых она появляется, довольно забавны, но только для
людей с достаточным словарным запасом.
Сейчас для юмористов настали трудные времена, поскольку необходимый фон
здравомыслия исчезает или уже исчез. Юмористический эффект зависит во
многом от того, чем мы сочли нужным пренебречь: от иерархии, которую мы
упразднили, дисциплины, которую мы больше не поддерживаем, установлении, в
которые мы больше не верим, от языка, грамматику и орфографию которого мы
забыли. Комику всегда нужен серьезный напарник, персонаж, олицетворяющий
здравый смысл и душевное равновесие. Без этого контраста шутки не
работают. Смысл шутки именно в несовпадении того, что должно быть, с тем,
что есть. Отказ от условностей, сдерживающих факторов и правил поведения
означает отказ и от юмора. Непоследовательность и глупость остаются, но
без своих противоположностей они ничего не значат.
Глава о юморе может быть вполне серьезной, в ней может не быть и ничего
смешного. А с другой стороны, почему бы и не закончить ее анекдотом? Один
американский предприниматель как-то заметил, что на бирже появились некие
акции с номинальной стоимостью в один цент. Сознавая, что то, что не может
упасть, вполне может подняться, он приобрел этих акций на десять тысяч
долларов. Через день или два ожидания его оправдались: акции шли теперь по
два цента. Американец решил развить успех. Купив еще акций на десять
тысяч, он напряженно ждал, как будет реагировать биржа. И опять оказался
прав: акции поднялись до трех центов. Делец всегда знает, когда наступает
время извлекать прибыль, и наш герой понял, что время это пришло. Схватив
телефонную трубку, он соединился со своим маклером и отдал решительный
приказ: "Продавайте!" С другого конца провода донесся усталый голос:
"Кому?"

О ГЕНИАЛЬНОСТИ
Честности и способностей - если они сочетаются с преданностью делу,
энергией и тактом - обычно бывает вполне достаточно, чтобы гарантировать
успех в деловом мире. Но время от времени мы слышим, как какого-то
абсолютно выдающегося деятеля промышленности или торговли провозглашают
гением. Гений в промышленности - это, как правило, инженер или
изобретатель, Брюнель или Маркони, о котором, правда, не скажешь, что
главное для него деловая сторона. Но случается, что гениальность
проявлялась и в деловом мире: взять, к примеру, Лоренцо Медичи или Томаса
Грешема. Сфера торговли, как нам известно, довольствуется талантами
средней руки, но гению нашлось бы место и в ней. А вот всегда ли он это
место получает? В наше время, сталкиваясь с явно неразрешимой проблемой,
мы срочно образуем специальный комитет или, в лучшем случае, назначаем
человека известного и опытного, чтобы с ней разобраться. Но отдельные
проблемы может решить (если они вообще разрешимы) только гений. А потому
умение распознавать гениальность, когда она нам встречается, для нас
настоятельно необходима. Слишком уж мало ее в наличии. Из всех пустых
затрат в нашем безобразно расточительном мире самая чудовищная - это трата
талантов, близких к гениальности. Отчасти это результат паники среди
посредственностей, а отчасти - нашего неумения узнавать гениальность.
Чтобы сократить напрасные расходы, нужно прежде всего ответить на
вопрос: что такое гениальность? Мы утверждаем, что тот мужчина (или
женщина) гениален, кто сочетает в себе выдающиеся способности с даром
предвидения. Но что такое тогда способность и чем она отличается от
мастерства или умения? Мы все согласны, что человек, который справляется с
тем, что другим недоступно, - играет на виолончели, чинит телевизоры и
автомобили или пишет передовицы для популярной газеты - обладает умением.
Способность же, напротив, выражается в том, что он организует и направляет
умение других, дирижируя оркестром, заведуя гаражом или редактируя журнал.
Люди бывают более или менее способные, и особых успехов достигают те, кто
делает отлично то, что другие делают хорошо. Человек умелый часто не в
состоянии объяснить, как ему это удается, способный же человек почти
всегда превосходный учитель. Под руководством способного наставника члены
его команды точно знают, что они должны делать, когда, как и почему. Самое
серьезное испытание - это готовность и умение объяснять так, чтобы у людей
появилась уверенность в себе, которая и ведет к успеху.
Способный человек обратит на пользу все, что ему дано: ситуацию, людей,
обстоятельства и материалы. Работая с людьми, которых он понимает, и
вещами, в которых разбирается, он знает ответы на любой вопрос.
Постановщик оперы, имея в своем распоряжении театр, нанимает плотников,
декораторов, электриков. Он набирает труппу и проводит репетиции,
руководит одновременно работой режиссера, дирижера, художника по костюмам
и суфлера, объединяя тем самым усилия и мастерство множества людей.
Кульминации этот великий труд достигает в день премьеры, когда занавес
вздымается вверх. Успех - это результат решимости, упорства, опыта,
энергии и такта. В начале у постановщика были только сценарий, партитура,
несколько талантливых исполнителей и подходящая сцена; в итоге мы имеем
оперу. Вполне возможно, что он и сам не лишен таланта, но больше всего мы
ценим в нем способность собрать нужных людей в нужном месте и в нужный
срок. Его задача в первую очередь чисто организационная. Эти же
способности необходимы для проведения выставки или конференции,
организации праздничной процессии или похорон. Каждое из этих занятий
по-своему сложно, имеет свои тонкости, и только организатор может
справиться с ними, определить порядок, время и место. Эта задача
действительно требует немалых способностей.
Дар предвидения - полная противоположность способностям. Обладающий им
человек может вообразить то, чего никто не видит и чего, возможно, просто
не существует. Его воображение рисует четкий, ясный живой образ. Он может
быть чем-то зловещим, но чаще всего это нечто идеальное: город, симфония,
изобретение, утопия. Воображаемый образ далек и недосягаем, и провидец
оказывается перед необходимостью найти обратный путь в сегодняшний день из
мира, созданного его воображением. Для человека, обладающего даром
предвидения, критическим испытанием является неспособность - отнюдь не
нежелание - что-либо объяснить. Видение нельзя описать или
проанализировать. Жанна д'Арк, сознавая свою правоту, могла только
объяснить, что исполняла волю небес. Между человеком со способностями и
провидцем та же разница, что между исследователем и изобретателем.
Исследователь приступает к делу тогда, когда начало уже положено. Опираясь
на известные факты и существующие теории, он нащупывает следующую ступень
лестницы, ведущей в неизвестность. Настоящий ученый доволен, даже если ему
удается сделать лишь один шаг. Изобретатель же сначала представляет себе
конечную цель, а потом уж пытается вернуться к исходному положению. В
теории содружество способностей с предвидением может творить великие дела.
На практике же оказывается, что люди со столь противоположным складом ума
редко могут сотрудничать. Практичный человек и эксцентричный мечтатель не
сойдутся между собой. Один может заработаться до смерти, другой - умереть
с голоду. Нет, ни тот, ни другой не гении, а один из них чаще всего
сумасшедший.
Гений - это человек, в котором эти два противоположных качества
удивительным образом сочетаются. У него есть предвидение, дающее ему
возможность определить свою цель, и выдающиеся способности, позволяющие
ему изыскать средства для ее достижения. Путь ввысь оттуда, где он
находится, и путь назад оттуда, куда он стремился, пересекаются. Это и
есть гениальность, какой были наделены Авраам Линкольн и Уолт Дисней. В
них видим мы черты мечтателя, оттененные поэзией и юмором, что может
навести на мысль о неудаче. В каждом также очевиден практический ум,
который привел их к успеху. Мы знаем, как подчас критическая ситуация в
масштабе всей страны порождала дар предвидения у человека, чьи способности
давно были всеми признаны. Есть и другие случаи, когда мечтатель обретал
"почву под ногами" в политике, торговле или военном деле. Некоторые из нас
убеждены, что свершения возможны лишь как результат усилий коллектива, а
не гения-одиночки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79