однако у него имелось качество, необходимое для мессии – эгоцентризм. Он родился в Амифие, растущем центре торговли, где его отец служил агентом голландских и английских компаний. Оба его брата стали удачливыми торговцами. Он же любил книги, учился на раввина, окончив обучение в 18 лет, после чего изучал каббалу. Он обладал таким типом психики, который позднее стали называть маниакально-депрессивным. Периоды экзальтации и гиперактивности чередовались у него с внезапными приступами тоски. Это явление довольно часто встречается среди мистически настроенных адептов любой религии, и его считают делом рук Божьих: «Господь просветил», а затем «Господь отвернул свое лицо». Поэтому подобные резкие переходы необязательно вредят репутации святости субъекта. К несчастью для Зеви, у него была склонность к тому, чтобы во время своих маниакальных приступов нарушать закон и богохульствовать. Он произносил запрещенное имя Господа. Мог совместить три праздника и отмечать их одновременно. Однажды устроил какое-то мистическое бракосочетание с Торой, причем накрывшись покрывалом. Под влиянием резни 1648 года объявил себя мессией. Подобно многим мистикам, испытывал тягу к тому, чтобы совершать запрещенное и оправдывать свои поступки. Отсюда его мольба, обращенная к «Тому, кто разрешает запретное». В 50-е годы был изгнан поочередно из Смирны, Салоник и Константинополя. Временами состояние его психики было спокойным и нормальным, и тогда он даже пытался лечиться от того, что считал дьявольскими фантазиями. Но затем вновь c ним случались приступы. Дважды вступал в брак и разводился, не доводя дело до брачных отношений. В 1664 году, находясь в маниакальном состоянии, он вступил в Каире в третий брак с девушкой по имени Сара, бежавшей от резни и имевшей сомнительную репутацию. Но, вообще говоря, у подобной ситуации имелся прецедент: разве не женился пророк Осия на шлюхе? Следующей зимой он снова решил поискать помощи в изгнании демонов. Услышав, что у некоего молодого каббалиста по имени Натан бывают удивительные видения, он отправился к нему весной 1665 года. К тому моменту, когда эти двое встретились (апрель), Натана посетило видение, в нем основное место занимал претендент на роль мессии, которого он помнил по Иерусалиму. Так что когда Зеви в надежде на помощь появился в его доме, Натан счел это знаком свыше. И вместо того чтобы заняться изгнанием из Зеви его демонов, Натан постарался со всей присущей ему изобретательностью убедить Зеви, что его мессианские претензии вполне обоснованны и следует продолжать в том же духе. После этого Натан направил все силы на то, чтобы согласовать биографию и особенности личности Зеви с каноническими и апокрифическими текстами, а также с теорией Лурии – по крайней мере, в том виде, как он ее понимал. Он восславил Зеви как мессию, тот, проникшись убежденностью в этом, немедленно впал в очередную маниакальную фазу и объявил о своем мессианстве публично, держа рядом своего ревностного почитателя Натана. В этот раз его самопровозглашение было воспринято положительно, и вскоре Зеви с царственным видом стал разъезжать верхом по Газе, назначая своих послов, которым надлежало скликать под его знамя все племена Израиля. Разница между Зеви и предыдущими «мессиями» XVI века состояла в том, что его кандидатура была задумана и представлена не только в соответствии с ортодоксальным учением, в котором он и его импрессарио были большими знатоками, но и облечено это все было в специфическую лурианскую терминологию, которая была в это время хорошо знакома всем евреям. Момент был выбран точно, в соответствии с состоянием общественной мысли. «Пророк» Натан, «светоч святости», так и пылал убежденностью и излучал «научное» знание. «Мессия» Зеви был само обаяние и царственная снисходительность. Это сочетание блистательно сработало в Газе, где раввины дружно склонились перед ними. Менее удачно обернулись дела в Иерусалиме, где многие раввины (включая старого учителя Натана) отвергли претензии и в конце концов добились изгнания нового «мессии». Однако власти Иерусалима постарались оставить себе лазейку и не стали рассылать писем о случившемся в другие еврейские общины. Там, как, впрочем, и повсюду, скептически настроенные раввины старались не осложнять себе жизнь. И, хотя большинство раввинов оказалось втянутым в эту историю, позднее, когда мыльный пузырь лопнул, многие из них стали утверждать, что они не признавали претензий Зеви. Однако, как показал Шолем, документы говорят о другом. В итоге в 1665 и почти весь 1666 год не прозвучало никакого официального заявления по поводу новоявленного мессии. Написанные прекрасным языком письма с сообщением о происшедшем, которые Натан или писал сам, или объяснил другим, как писать, разошлись по еврейским общинам всего мира, но оставались без ответа. Разумеется, большинство евреев ожидали, что пришествие мессии будет сопровождаться чудесами. Однако такой авторитет, как сам Маймонид, утверждал, что этого не произойдет. Более того, Натан предвосхитил отсутствие чудес, хитро приспособив теорию Лурии. Поскольку, заявил он, мессия был вызван еврейскими молитвами и благочестием, то вполне логично, что для успеха его миссии достаточно веры. А потому ни ему, ни его пророку нет необходимости творить чудеса. На самом же деле предосторожность Натана была совершенно излишней. Чудеса-таки происходили – правда, вечно в другом месте. Причем происходили они в силу еврейской привычки распространять новости о бедствиях и триумфе. Через посредство длинных и возбужденных писем, основанных зачастую на слухах. При этом Константинополь писал в Ливорно о чудесах, которые приключились в Каире, новости о приключениях в Салониках следовали из Рима в Гамбург, а затем в Польшу. Первое известие, которое получили западные евреи, вовсе не было связано с Зеви; оно сообщало о Десяти Пропавших Племенах, которые собираются не то в Персии, не то в Сахаре и направляются в Мекку (или в Константинополь).В сентябре 1665 года Натан разослал длинное письмо с изложением программы мессии. Его деяния, утверждал Натан, на сегодня уже превзошли систему Лурии и открыли новую эпоху в истории. У него есть достаточно власти, чтобы самому оправдать всех грешников. Прежде всего он станет владыкой Турции и сделает султана своим слугой. Затем он отправится на реку Самбатьон, чтобы сплотить племена и жениться на Ревекке, 13-летней дочери Моисея, которая воскресла. Во время его отсутствия турки могут восстать и причинить вред евреям. Поэтому всем евреям немедленно необходима епитимья. Тем временем сам Зеви триумфально двигался на север, сначала в Алеппо, затем в Смирну и Константинополь, что сопровождалось нарастанием массовой истерии. Зеви подливал масла в огонь, вернувшись к своим маниакальным замашкам. Он «произносил вслух Непроизносимое Имя, ел [запрещенные] жиры и совершал другие проступки против Бога и Его Закона, даже заставляя других поступать подобным образом», как рассказывал один его современник. Если какой-либо раввин протестовал, огромная толпа, сопровождавшая Зеви повсюду, была готова разгромить дом критикана. В Смирне Зеви сам явился с топором в руках к дверям синагоги, где его отказались признать, и силой вошел туда. Там он обозвал неверующих в него раввинов грязными животными, взял в руки священный свиток и исполнил испанскую серенаду, после чего назначил День Спасения на 18 июня 1666 года, объявил турецкого султана низложенным с этой минуты и разделил все царства мира между своими ближайшими приспешниками. Когда один из критически настроенных раввинов попросил доказательств, Зеви немедленно объявил ему бойкот и привел толпу, которая скандировала запретное имя как доказательство их веры в него. Затем он «освободил» еврейских женщин от проклятия Евы и отправил гонцов в Константинополь, чтобы они все приготовили к его прибытию, после чего 30 декабря 1665 года сам отплыл туда на корабле. В течение всей зимы 1665–1666 годов и почти весь следующий год еврейский мир находился в состоянии брожения. Отвечая на призывы Натана к покаянию – а его прокламации печатались в огромных количествах во Франкфурте, Праге, Мантуе, Константинополе и Амстердаме, – евреи молились, постились и постоянно совершали ритуальные омовения. Они валялись голыми в снегу и бичевали себя. Многие распродали свои пожитки и отправились паломниками в Святую Землю, надеясь увидеть там мессию. Некоторые верили, что их перевезут на облаках, другие платили за то, чтобы их доставили морем. Авраам Перейра, считавшийся самым богатым евреем в Амстердаме, отправился в Палестину со всей семьей; правда, его корабль доплыл лишь до Леггорна. Писались поэмы, печатались книги, которые датировались «первым годом сбывшегося пророчества и нового царства». Организовывались массовые шествия. К всеобщему возбуждению присоединились и те из христиан, что ждали 1000-летнего Царства Божьего на земле и верили, будто год 1666-й – непростой. По различным польским городам прокатились бунты, и в мае королевский указ запретил новые еврейские демонстрации. Еврейские волнения вызвали реакцию (где – сочувственную, где – враждебную) в мусульманском мире, и турецкие власти забеспокоились. В результате, по прибытии корабля Зеви в турецкие воды в феврале 1666 года его немедленно задержали, а «мессию» отправили на берег в кандалах. Впрочем, его держали в почетном заключении, допуская посетителей. Натан попытался так описать события, чтобы они лучше соответствовали его «теории». В его трактовке заключение «мессии» носило не более чем символический характер и было рассчитано на внешнее, так сказать, потребление; с другой же стороны, оно отражало его внутреннюю борьбу с силами зла, которые стремились помешать слиянию божественных искр. Сидя в галлиполийской крепости, Зеви продолжал стоять на своем, и, судя по всему, делегации евреев уходили от него в хорошем настроении. На запрос о ситуации, поступивший от венецианской общины, евреи Константинополя дали ответ, тщательно замаскировав его под торговый отчет: «Мы рассмотрели данный вопрос и конкретно товары равви Израиля, тем более что они выставлены прямо у нас на глазах. Мы пришли к выводу, что они весьма ценны… но необходимо подождать дня начала большой ярмарки». Однако великий срок, назначенный на лето 1666 года, прошел. В начале сентября с визитом к Зеви явился некий Неемия га-Коэн, каббалист из Польши, который был то ли турецкой «подсадной уткой», то ли соперником – претендентом на роль мессии. Он учинил Зеви подробный расспрос касательно его претензий, счел его ответы неудовлетворительными и доложил туркам, что они имеют дело с самозванцем. 15 сентября Зеви предстал перед Высшим советом, или диваном, в Константинополе; султан присутствовал при этом, скрываясь в зарешеченном алькове. Зеви отрицал, что когда-либо претендовал на роль мессии. Ему предложили выбор: ислам или смерть. По настоянию султанского врача, еврея-изменника, он выбрал тюрбан, принял имя «Азиз Мехмед Эффенди» и титул «Дворцовый привратник», а также правительственную пенсию в размере 150 пиастров в день. То, что произошло с «мессией» после его отступничества, почти так же поучительно, как и его предыдущая история. Эйфория, царившая в еврейском мире, прекратилась сразу же, как только стало известно о происшедшем, хотя первоначально многие отказывались в это верить. Раввины и руководство общин, как те, что признавали «мессию», так и те, что отказали ему в признании, заняли единую позицию замалчивания. Логика сводилась к тому, что обсуждать происшедшее задним числом – значит ставить под сомнение мудрость Провидения, которое позволило случиться данному фиаско. К тому же были опасения, как бы турки не начали преследовать тех еврейских лидеров, которые, по сути дела, приняли участие в попытке бунта против оттоманской власти. Поэтому было сделано все, чтобы переписать (а лучше и вообще не записывать) историю и притвориться, что ничего не случилось. Сделанные в общинах записи постарались уничтожить. Что касается Натана из Газы, то он в очередной раз развил свою теорию, чтобы подогнать ее под новые факты. Отступничество он охарактеризовал как необходимый парадокс, своего рода диалектическое противоречие. Нет, это было вовсе не предательство! На самом деле это было начало новой миссии, направленной на то, чтобы высвободить лурианские искры и разбросать их среди язычников, особенно мусульман. В то время как евреи восстанавливают искры, рассеянные среди них (а это самая легкая часть задачи), мессия, мол, взял на себя гораздо более трудную часть работы – собирать искры во враждебном мире. А поскольку это по силам лишь ему одному, то и пришлось ему самому сойти в самое царство зла. Внешне он как бы уступил ему, но в действительности явился троянским конем в лагере неприятеля. Натан так разошелся, что подтвердил: Зеви всегда совершал странные вещи. Последний поступок был, конечно, самым странным из всех: принять на себя позор изменника в качестве последней жертвы, прежде чем придет слава полного триумфа мессии. Сама идея тайного смысла поступков была знакома изучавшим каббалу. А уж коль скоро идея лжепредательства принималась, то все прочее, включая все дальнейшие поступки Зеви под турецким надзором, только укрепляли новую теорию, для которой Натан срочно подбирал обильное документальное подтверждение из библейских талмудических и каббалистических текстов. Натан несколько раз гостил у Зеви, что позволяло им увязывать объяснения Натана с поведением Зеви. Его маниакальные приступы время от времени повторялись, причем он, случалось, возвращался к своим мессианским претензиям. Кроме того, он участвовал в диковатых сексуальных развлечениях, что дало основание его константинопольским врагам (как иудеям, так и мусульманам) обратиться с жалобой на него к султану. Султан, который неплохо относился к Зеви, уступил то ли просьбам, то ли подкупу и выслал его в Албанию, где тот умер в 1676 году.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121