Первому, например, даже при
наличии посредственных успехов в школе гарантировано высшее учебное
заведение по выбору. Главным образом -- по выбору родителей или из
соображений последующей выгоды, а не по принципу "От каждого по
способностям". Второму даже при наличии блестящих способностей не так-то
просто попасть не только в институт, соответствующий его способностям и
склонностям, но в любой какой-нибудь захудалый институт. Если, конечно, у
его родителей нет связей, благодаря которым экзаменаторам будет дано тайное
указание хотя бы не заваливать его на экзаменах. Но рассмотренная привилегия
первого молодого человека по сравнению со вторым, сидевшим, может быть, с
ним за одной партой, не есть социальная привилегия первого молодого
человека. Это есть социальная привилегия его отца, а не его самого.
Благодаря привилегии рождения он приобретет социальные привилегия. Так что
ее можно рассматривать как потенциальную социальную привилегию. Но я в эти
тонкости вдаваться за недостатком времени не буду. Предоставляю вам самим
подыскать здесь подходящие определениям классификацию.
Западные общества тоже имели и имеют систему привилегий. Например,
наличие достаточных средств дает возможность приобрести образование,
соответствующее способностям и склонностям человека. Не всякий имеет эти
средства. Это привилегия. Но привилегия богатства, а не социального
положения. Здесь роли не играет, как получены средства. Они могли быть
украдены, заработаны, получены по наследству или быть результатом социальной
привилегии. Но сам факт достаточности этих средств для получения образования
не есть социальная привилегия. Аналогично человек, имеющий крупную сумму
денег, независимо от ее происхождения, может совершить заграничное
путешествие, если он гражданин западного общества. Опять-таки это --
привилегия, поскольку не всякий может себе это позволить. Но не социальная.
У нас, чтобы совершить поездку за границу, недостаточно только иметь деньги
и быть нормальным гражданином. У нас это -- одна из самых серьезных
социальных привилегий. И, как правило, такие поездки предоставляются
привилегированным лицам бесплатно.
Нет обществ без привилегий. Вождь первобытного племени, берущий первым
кусок мяса убитого животного, уже имеет привилегию, причем по тем временам
огромную. Важно установить, какой тип привилегий характерен для данного типа
общества и какую роль они играют в его жизни. Наши либералы, требуя большей
свободы передвижений по стране и поездок за границу, большей свободы слова,
печати, творчества и т.п., посягают на самые основы ибанского образа жизни
-- на органически присущую ему систему привилегий. Их желания суть продукт
того, что они начитались книжек о прошлом и о Западе, наслушались всякого
рода разговорчиков на эту тему и, может быть, сами нагляделись. Но они чужды
ибанской социальной действительности.
Социальные привилегии разделяются на официальные, закрепленные законом
или обычаем, и неофициальные. Последние делятся на наказуемые (порицаемые,
во всяком случае) и ненаказуемые (или слабо наказуемые). Но строгих граней
тут нет. Например, высокая зарплата, хорошая квартира, персональная машина,
закрытый распределитель продуктов питания, бесплатные санатории и т.п. у
крупных чиновников суть законные привилегии. А принуждение подчиненных к
сожительству, присвоение их идей, навязывание соавторства, устройство на
работу или учебу по знакомству и т.п. суть фактические привилегии, но не
узаконенные. Они официально порицаются. Но много ли случаев вам известно,
когда начальники за такие дела пострадали бы? Эти привилегии столь же
прочны, как и законные. Существует огромное количество должностей, где
именно фактические неузаконенные привилегии являются главными источниками
доходов всякого рода. Это даже иногда официально учитывают в установлении
зарплаты, когда зарплата оказывается чистой фикцией. Пройдетесь, например,
по дачным местам и поинтересуйтесь сколько стоят дачи и какова зарплата их
владельцев. И вы увидите, что в огромном числе случаев владельцы должны были
бы в течение десятков лет откладывать зарплату полностью, чтобы накопить на
дачу.
ПОСЛЕДУЮЩАЯ ИСТОРИЯ
Строить полный ибанизм в условиях отсутствия враждебного окружения
стало значительно труднее. Прежде всего, выяснилось, что некого догонять. А
раз так, то и спешить незачем. Можно и обождать. Стало негде брать взаймы,
не от кого ждать помощи, не у кого тянуть новые открытия и изобретения и
заимствовать моды, негде отдыхать от ибанской нервотрепки и приобретать
заграничные вещички, не на кого сваливать свои трудности, не с кем
сравнивать свои выдающиеся успехи. Одним словом, исчез любимый враг,
делавший жизнь мало-мальски осмысленной и интересной. Остались одни свои. А
что свои? Дрянь. Со своими и по душам-то поговорить не с кем.
Хотели было армию распустить. Но куда девать такое количество хорошо
подготовленных заслуженных офицеров, генералов и маршалов? К тому же
рискованно. А вдруг!... Нет, армию распускать нельзя. Наоборот, сказал
Заведун, у нас все должно отмирать путем укрепления. И привел цитату. А
спорить с цитатой...
Конечно, пришло и кое-какое облегчение. Оппозиционеров перестали
поддерживать извне. И бежать им стало некуда. И вообще оппозиция потеряла
смысл, так как не перед кем стало выпендриваться. Прекратились
клеветнические Голоса. И стало скучно. Однажды Заведун целый вечер крутил
ручку приемника, надеясь поймать хоть какой-нибудь Голосишко и услышать
чуточку правды про Ибанск. Но, увы! Голосов уже не было совсем. Сотрудники,
видя такое, решили создать на болоте, на котором никто жить не хотел,
Неприсоединившуюся Буржуазно-Демократическую Республику (НБДР) в два
квадратных метра, с территории которой начались клеветнические передачи и
куда решено было время от времени выгонять оппозиционеров -- с целью
создания впечатления и для интриги. Заведун вздохнул с облегчением и
выступил с докладом, в котором высказался за мирное сосуществование. Путом
мырнаго сарывнаваныя мы далжны даказат нэаспарымый прэимуществ нашэго
обшэственного стройя, сказал он. Прытом мы нэ далжны тэрат бдытэлнаст. Мы
будым нэуклонна крэпит абарону. Мы усылым дэатэлност наших лубымых Органыв.
Так и сделали. И усилили охрану границ изнутри, так как наружи уже не было.
ЧАС ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ
Кому первому пришла идея создания нелегального машинописного журнала
Срамиздат? Теперь установить это невозможно. Один стукач, присутствовавший
на том историческом заседании, доносил, что идею эту выдвинул Крикун и
упорно отстаивал в полемике с Лодером, который был основательно пьян и
толком не соображал, о чем идет речь. Другой стукач, присутствовавший на
этом же заседании, доносил, что идею выдвинул Лодер, а Крикун разгромил ее
как детскую игру. Но заседания на самом деле не было. Было обычное сборище с
водкой, магнитофоном и разговорами о лагерях и процессах. Причем, не одно
сборище, а несколько. И в сообщениях стукачей фигурируют разные даты. И
Крикун попал на одно из них совершенно случайно. Его привела Она познакомить
с интересными ребятами и послушать музыку. Тогда-то перепивший Брат и
сказал, что если бы все их разговорчики записать и напечатать, получилась бы
сногсшибательная брошюрка. Брат вынул свою записную книжечку и стал в ней
что-то записывать. Эту манеру его все знали и не обращали на нее внимания.
Если уж печатать, сказал тогда Крикун, то это надо делать серьезно.
Бесспорные факты. Документы. И так, чтобы это уходило на Запад.
Через пару месяцев вышел первый номер Срамиздата и произвел сенсацию.
Никто не знает, кто готовил его и кто отпечатал десяток экземпляров. Он с
молниеносной быстротой распространился по Ибанску, перепечатываемый
буквально в сотнях экземпляров. Номер Срамиздата вышел. Ничего особенного не
произошло. Никого не посадили. А разговорчики пошли. Слухи приписывали номер
Лодеру. Он не отказывался. Потом поверил в это. И взял дело в свои твердые
руки. И надо признать, поставил его на широкую ногу. Выпуски Срамиздата
стали обычным делом ибанской интеллектуалистской жизни.
Сотрудник, в свое время лично знавший Крикуна и внимательно следивший
за его научной карьерой, рекомендовал Инструктору, наблюдавшему деятельность
Срамиздата, обратить на него особое внимание. Имейте в виду, сказал он,
Крикун -- талантливый ученый, известен в своей области за границей, знает
несколько иностранных языков. Хладнокровен. Находчив. Решителен. И
органически враждебен ибанскому строю жизни. Черт возьми, подумал Крикун,
когда эту характеристику прочитал ему из своей записной книжечки Брат. Если
бы мне такую характеристику дали тогда в полку, быть бы мне первоклассным
летчиком-испытателем или космонавтом. И Органам из-за меня не было бы
никаких хлопот. Боже мой, какие же они все-таки кретины!
ПАРАДОКСЫ ПОЗНАНИЯ
Почему так происходит, я как будто понимаю, говорит Мазила. Но спокойно
к этому отнестись не могу. Ложные и поверхностные идеи Правдеца имеют
сенсационный успех и огромную эффективность. Верные и глубокие идеи таких
людей, как Шизофреник, Клеветник и даже Двурушник, не имеют серьезного
успеха и эффекта. Их встречают до известной степени враждебно даже те, для
кого они по замыслу писаны. В чем все-таки дело? Ты сам все прекрасно
знаешь, говорит Болтун. Верные и глубокие идеи индивидуальны, ложные и
поверхностные массовы. Народ в массе склонен к заблуждениям и сенсациям. Ум
и глубина для него непонятны и оскорбительны. Уровень понимания обратно
пропорционален числу понимающих. Степень эффективности социальных идей
обратно пропорциональна степени их научности. Однажды мне довелось
присутствовать при беседе Правдеца и Крикуна. Кто такой? Так, один толковый
парень. Он у тебя бывал. Не помнишь? Разговор шел, разумеется, о репрессиях.
Я преклоняюсь перед Вашим подвигом, говорил Крикун. Признаю огромную
важность проделанной Вами работы. Не сомневаюсь в грандиозном успехе Вашей
книги. Признаю, что она сыграет огромную роль в истории не только Ибанска,
но и человечества вообще. Но концепцию Вашу я принять не могу. Хотите Вы
этого или нет, в Вашем изображении дело выглядит так, будто жестокое и
злобное руководство с помощью Органов в течение десятилетий истребляло
миллионы, десятки миллионов ни в чем не повинных граждан. Это очень сильный
литературный прием. Но не более того. Я изучал эту проблему, говорил Крикун,
не один год. Процесс был необычайно сложным и запутанным. Именно эта
сложность позволяла Хозяину и его банде обделывать грязные делишки
совершенно безнаказанно. Даже с выгодой для себя и для общества. Наивно
полагать, например, что сразу после переворота все признали законность новой
власти и не боролись с нею. Боролись! Да еще как! И далеко не законными
методами. Вы же не будете отрицать многочисленные мятежи против новой
власти. Бессмысленно отрицать и методы их борьбы. А сколько власти своих
передушили! Сколько раз одни палачи десятками тысяч уничтожали других! А Вы
думаете, жертвы личной борьбы Хозяина были действительно невинные жертвы
злодея! Процесс был, повторяю, многоплановый и необычайно сложный. Я не
противопоставляю свою точку зрения Вашей. Ни в коем случае. Я считаю только,
что в интересах дела Вашу концепцию надо дополнить научным анализом ситуации
хотя бы в первом приближении. Эффект от книги не пострадает. Наоборот, он
будет глубже и долговременнее. Если даже размах сенсации несколько снизится,
дело от этого не пострадает, а выиграет. Подумайте о будущем. Пройдет
немного времени, и ориентация сознания человечества резко изменится. К этому
надо быть готовым. Книга не должна устаревать как можно дольше... И так
далее в таком же духе. Превосходно, сказал Мазила. Этот твой Крикун
совершенно прав. Я с ним полностью согласен. Я сам думал так же. А что
ответил Правдец? Ничего, сказал Болтун. Только усмехнулся. Когда Крикун
ушел, Правдец сказал мне, что тот излагал ему концепцию Органов, что по его
мнению Крикун работает на них, ему так подсказывает его многолетний тюремный
опыт и интуиция, что многие считают Крикуна стукачом... Вот Брат,
например... Он рехнулся, сказал Мазила. Нет, сказал Болтун, просто в этом
обществе невозможна рациональная ориентация в людях. Дело не в том, прав он
или нет. Обстоятельства работают так, что все время подтверждают его
иррациональную концепцию. Не думай, что он строит какой-то хитрый расчет. Он
искренне верит в то, что его концепция есть истина в последней инстанции.
Просто она совпадает с общественным сумасшедствием. И в этом ее сила.
ВНЕШНЯЯ НЕПОЛИТИКА
Этот тип опять уехал за границу, говорит Она. Что ж, может быть это к
лучшему. Конечно, говорит Он. Дай бог ему здоровья. Я лично за.
Наш Заведующий-отец,
Скажем прямо, молодец.
Сам смотает за границу
То в Париж. То прямо в Ниццу.
Не теряя час на сборы,
Заведет переговоры.
Кое с кем договорится,
А с кем надо -- породнится.
Поцелуется взасос,
Разрешит любой вопрос.
Тех подкупит. Тех повздорит.
Этих видом объегорит.
И с буржуями шутя,
Привезет вагон шмутья.
Справит чаянья народа.
................................................
На хера тогда свобода?
ШКОЛА
В этой школе, говорит Учитель, я учился сам и потом несколько лет
преподавал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58