— вопросил втайне недовольный Шевелев. — Вы же по номеру этой вонючей «Мазды», — он кивком указал на заграничную развалину, стоявшую метрах в пятидесяти от «Оки», — узнали, кто они и откуда.— А поедут ли они туда, откуда они приехали, вот в чем вопрос, Шевелев, — произнес Сергей задумчиво. — Как говорится, лучше перебдеть, чем недобдеть. Бак полон, до Осташкова тебе должно хватить. А если не до Осташкова, то двадцатилитровая канистра сзади. Только, Бога ради, не думай вместе с ними на заправку остановиться.— Я неумный, да? — обиделся Шевелев.— Ты молодой, — назидательно заметил Никольский. «Фигуранты» что-то все не появлялись, хотя им давно уже следовало бы занять места в своей «Мазде».— Где же они? — забеспокоился Шевелев.— Сейчас будут, куда им деваться, — успокоил его Сергей.И двое в красных пиджаках появились. С коробками в руках (видимо, запаслись на дорогу изысканной ресторанной пищей), шумные, оживленные, они, громко беседуя, подошли к «Мазде» и хлопотливо устроились в ней.Никольский выбрался из «Оки» и пожелал:— Держи хвост пистолетом, Шевелев!«Мазда» тронулась. Тронулась и неприметная «Ока».Никольский смотрел им вслед, когда под пиджаком заверещал сотовый. Он извлек пластмассовую штучку, раскрыл и откликнулся:— Да! — и через паузу: — Иди ты! Бегу!
— Я бы и внимания не обратила, ну, перепутал паспорта и перепутал, — говорила, глядя поочередно то на Никольского, то на Котова, кассирша из обменного пункта, — но на паспортах-то одна и та же фотография — молодого. И просто случайно: первый паспорт я нечаянно на страничке с датой рождения открыла.Еще раз посмотрела на Котова, еще раз на Никольского: интересно ли им?— Если не секрет, как вас зовут? — строго спросил Никольский.— Ряузова, — официально представилась кассирша и неофициально: — Ксения… Юрьевна.— Вы молодец, Ксюша, — просто Никольский. Она засмущалась, тут же освободилась от напряженности и дополнила свой рассказ:— Настоящие его паспортные данные у меня в копии остались, а фамилию и имя, отчество с первого паспорта я все повторяла про себя, чтобы не забыть до тех пор, пока он не ушел. И сразу же записала. Андрианов Николай Сергеевич.— Спасибо, Ксения Юрьевна, — с командирской задушевностью поблагодарил ее подполковник Котов. — И извините за беспокойство. Сейчас вас отвезут домой.— Я хоть чем-нибудь помогла вам? — желая услышать «да», поинтересовалась Ксения.Никольский с лихвой удовлетворил это ее желание:— Вы даже и представить не можете, как! Вы нам клювик дали, Ксюша, золотой ключик!— А этот боров Димка говорил, что я зря волну гоню! — торжествовала Ксюша.— Он кто — этот боров? — насторожился Котов.— Да охранник наш! — сказала девушка весело.В кабинет влетел Лепилов:— Госпожа Ряузова, автомобиль вас ждет.Ксения в последний раз посмотрела на всех, последний раз улыбнулась.— Удачи вам! — пожелала она.Миша галантно взял ее под локоток и проводил до дверей кабинета. Сам вернулся к столу Котова.— Вот адрес этого Сергея Клягина, — Лепилов положил перед Славой бумажку. Котов глянул, перекинул ее Никольскому.— Плющиха, — прочитал Никольский.— Это дом такой длинный, справа, если от гостиницы «Белград», — дал пояснения Лепилов.— Что ж, Миша, бери Климова и Вешнякова и на Плющиху. В РЭУ решите, кем вам лучше быть: водопроводчиками или электриками, приказал Никольский.— И поосторожнее, — добавил Котов. — Этот гад с пистолетом.
— Я инспектор городского энергохозяйства. Откройте, пожалуйста. Нам нужно проверить работу вашего счетчика, — говорил Лепилов в закрытую дверь. Вешняков и Климов находились пролетом выше, невидимые через дверной глазок. Никто не ответил Лепилову, но дверь резко распахнулась и вновь захлопнулась. К ней прижалась спиной выскочившая из квартиры девушка. Она так и стояла, прижавшись, и молча смотрела на Михаила.— Вот направление-наряд, — доложил Лепилов. — Если не верите, прочтите.Девушка не глянула на бумажку, она продолжала смотреть в глаза Лепилову.— Вы не электрик, — сказала она уверенно и нервно.— Вот те на! Не электрик! А кто же я? — возмутился Лепилов.— Вы милиционер, и я вас жду третий день, с тех пор, как прочитала в газете, что Андрианов убит! — выпалила она.— Сергей дома? — быстро спросил Лепилов. Терять уже было нечего.— Нет его, нет! — воскликнула она, чуть не плача.— Тогда зайдем в квартиру, поговорим, — предложил Миша.— Я не пущу вас туда. Там мама. Будем говорить здесь! — девушка говорила негромко, но твердо. Миша понял: она от своего не отступится. Вздохнул и спросил:— Сергей Клягин — ваш брат?— Да.— Где он сейчас?— Вероятно, на квартире, которую он снимает, или убежал куда-нибудь. У него звериное чутье на опасность, — ответила она с горечью. И горечь эта была вызвана отнюдь не сочувствием брату.— Почему вы думаете, что ваш брат убил Андрианова? — спросил Лепилов.— Андрианов звонил два раза сюда и представлялся, разыскивая его, — отчетливо произнесла Клягина.— Сергей оставил у вас какие-то вещи? — задал дежурный вопрос Миша.— Попробовал бы! — вырвалось у девушки. И столько скрытой ярости слышалось в ее голосе, что Михаил понял: не врет девчонка. Ни на капельку, ни на молекулу не врет.— Но вы вот так просто подозреваете своего брата в убийстве? — удивился все же Лепилов.— Я не подозреваю, я знаю, что он — убийца! — Теперь она кричала. Глаза ее вспыхнули огнем ненависти.— Почему? — Михаил даже опешил от подобного взрыва эмоций.Но Клягина уже взяла себя в руки. Усталым механическим голосом, даже нудным каким-то, она произнесла:— Он выродок. Нелюдь. Тварь, — будто озвучила набор банальных, никому не интересных истин.— У вас есть адрес квартиры, которую он снимает? — спросил Лепилов.— Есть, записан в алфавите. Сейчас я вам его принесу, — пообещала девушка и приоткрыла дверь. Лепилов придержал дверь ногой и сказал:— Извините, но я с вами.— Думаете, я все вру и он здесь прячется? — хмыкнула она почти презрительно. — Не прячется, не бойтесь. Что ж, пойдемте.Они вдвоем вошли в темный коридор. Девушка крикнула в никуда:— Мама, это электрик из РЭУ, счетчики проверяет!Лепилов подождал у счетчика. Девушка вышла из комнаты с длинненькой книжицей в руке, кивком указала на выход. На площадке сказала:— Держите.— Я перепишу, — Лепилов достал из кармана шариковую ручку и блокнот. Быстренько переписал адрес, отдал книжку и поблагодарил, не подумав:— Спасибо.— За что? — тускло сказала она. — Господи, что же будет, когда мама все узнает!
Стемнело уже. В кабинете Никольского Котов и Никольский при свете настольной лампы играли в шахматы.— Хреновый ты шахматист, Сергей, — бурчал негромко Котов. — Ты же сыщик, тебе же просчитывать надо на десять ходов вперед.— Я и просчитываю. Счет-то три — один в мою пользу.— Это ничего не доказывает. Я, чиновник, одну-то партию у сыщика все-таки выиграл. А сейчас вторую выиграю. Шах!Будто по его приказу зазвонил телефон. Никольский взял трубку, включил звук.— Лепилов?— Я, Сергей Васильевич, — раздался голос Михаила. — Нету света в его окне. Что делать с ним?— Будто не знаешь! — сказал Никольский.— В засаду, да? — уточнил Миша.— Это уж по обстоятельствам, что в квартире обнаружишь, — отдал-таки распоряжение Сергей. — Или не обнаружишь. Дверь незаметно вскрыть сможете?— Сможем, замки знакомые, — заверил Михаил.— А соседи? — зачем-то спросил Никольский. Ну не мог он не проконтролировать подчиненного, хотя и знал: Лепилов — опер более чем грамотный.— Одни шумно гуляют, других вообще нет, — с готовностью доложил Миша.— Тогда действуйте, — приказал наконец Никольский. — Как осмотритесь, сразу позвони. Только свет не вздумайте включать!— О господи! — возмутился наконец и Лепилов, вешая трубку.— Хороший у тебя парень Лепилов, — сказал просто так Котов.— Угу, — согласился Никольский, глядя на шахматную доску. — А я ладьей закроюсь.— Думаешь, спасешься? — хихикнул Котов.— Не только спасусь, но и атаковать буду, — заверил Сергей. — Куда теперь ты своего ферзя денешь?— Не хвались идучи на рать… — Котов размышлял. Вдруг встрепенулся. — Да, кстати. Мне сообщили сведения о мокрых висяках с голубыми.— Что ж ты молчал?! — едва не заорал Никольский.— Все не по делу вроде бы… — с сомнением сказал Котов. — Два глиномеса, задушенных удавкой…— У него тогда пистолета не было! — азартно воскликнул Сергей.— Считаешь, он? — спросил Слава.— Почти не сомневаюсь. Яростная вера сестры в то, что он убил Андрианова, возникла не на пустом месте! — убежденно заявил майор. — Она, видимо, давно его подозревала.— Уж очень свиреп для пидора… — вновь засомневался Слава.— Задницей он только заманивал денежных глиномесов. Он не пидор, он тварь. — Никольский посмотрел на часы. — Конец второго акта.— Какого еще акта? — удивился Котов.— Я на сегодня в театр приглашен. Теперь Анюта мне башку отвинтит… — с наигранной тоской и затаенной гордостью сообщил Сергей.— Дела! — еще раз удивился Котов. — Ишь как у тебя серьезно!Никольский не успел отреагировать — зазвонил телефон.— Лепилов? — спросил Никольский.— Мы в квартире, — Лепилов замолк, ожидая следующего вопроса.— Он туда придет? — поинтересовался майор.— Да, твердое да, Сергей Васильевич! — заверил Миша радостно. — В комнате две сумки, в которых все для дальнего и длительного путешествия.— Соображения, — предельно кратко спросил начальник.— Мы в засаде до упора. С голода не помрем и от жажды тоже. Втроем мы возьмем его… — Лепилов прыснул и добавил голосом Папанова: — Без шума и пыли.— Не кривляйся, — велел Сергей строго. — Клягин на пределе. Или уже в беспределе. Вас подстраховать?— Нас трое, Сергей Васильевич, — устало сказал Миша, как малому ребенку. — Не надо, только толкаться будем.— Разговор — шепотом. Разуйтесь и ходите на цыпочках, — опять начал было Никольский.— Шеф! — укоряя, перебил Лепилов.Сергей понял, мысленно сам посмеялся над собой.— Чуть что — звони немедленно! — Никольский положил трубку. — Ну нам и ночка предстоит!— Не нам, а вам. Я — начальник. Я спать пойду, — Котов встал, потянулся.— Сдаешь партию? — съехидничал Сергей.— Партия будет доиграна завтра, — Котов приблизился к дверям. — От Шевелева ничего нет?— Пока нет, — ответил Никольский.— Плакали наши пять тысяч… — вздохнул Слава.
В серой полумгле рассвета Вешняков, мягко ступая босыми ногами, отошел от входной двери и приблизился к комнатному окну.— Тебе кто разрешил пост покинуть? — просвистел шепотом Лепилов. Он полулежал в кресле. А Климов дрых на кушетке.— Все, — сказал Вешняков, тоже шипя. — Он до семи не объявится. Теперь только за компанию с теми, кто на работу торопится. Мое время закончилось. Буди Жорку.Лепилов посмотрел на часы — было ровно четыре. Он осторожно положил ладонь на острое плечо Климова, который, отвернувшись к стене, тихо спал.— А? Что? — на испуганном выдохе вскинулся плохо соображавший Климов.— Тихо, Жора, — по-матерински успокоил его Лепилов. — Твоя смена.— А-а-а, — с трудом понял свою задачу Климов и, скинув ноги, сел на кушетке.— Ты придиванный коврик захвати, — посоветовал Вешняков. — Из-под дверей сквозняком тянет, ноги сильно мерзнут.Климов, прихватив коврик, направился к дверям.— Спи, — с завистью приказал Лепилов. Вешняков опрокинулся спиной на кушетку, вытянул ноги и заворчал недовольно:— Заснешь тут, — и помечтал: — Сейчас бы сто пятьдесят в два глотка и супчику горячего!— Заткнись, — мечтательно протянул Лепилов. Сто пятьдесят и горячий супчик пленили и его воображение.— Эх, ты, — Вешняков зевнул. — А Владимир Ильич Ленин что говорил? Надо мечтать.— Он этого не говорил. Он говорил, что из всех искусств для нас важнейшим является кино.
Тот самый, дивный город на воде уже проснулся. Прошли по главной улице к пристани служащие порта; рабочие — к консервному заводу, мелкие чиновники расползлись по многочисленным конторам районной власти.Музей открывался в одиннадцать. В половине двенадцатого Иван Степанович Коломиец, сняв пломбу с парадных дверей, открыл их массивным ключом.Без двадцати пять с черного хода, который караулил бутафорский сторож-дед, в музей деловито прошагали двое краснопиджачников. Правда пиджаки их посерели от пыли.Незаметно доведший их до места работы Шевелев развернулся и прогулочным шагом добрался до гостиницы, где на тротуаре у подъезда притулилась «Ока». Он все уже подготовил к отъезду, и «Ока» резво побежала из плавучего городка. На шоссе Шевелев дал скорость: машин там пока почти не наблюдалось. Только один раз «Оке» пришлось принять на обочину: навстречу пронеслись, уверенно занимая середину проезжей части, темно-синий «Мерседес» и бежевый шестидверный «Линкольн».…На переговорном телефонном пункте города Торжка Шевелев зашел в кабину и, дождавшись соединения, доложил:— Оба работают в городском музее, Валентин Поливанов — экскурсоводом, а Олег Дьячков — плотником. Сейчас на рабочих местах и, судя по всему, никуда больше не собираются… — Помолчал, слушая собеседника, затем продолжал: — Кое-что узнал мимоходом. Они вчера втроем вместе с директором в ресторане отдыхали. Ну и я тоже, за столиком со здешним бизнесменом одним. Так вот, директор музея Коломиец — бывший секретарь райкома комсомола, а Поливанов у него инструктором был. Дьячков из местных пижонов. Правда, в последнее время поутих, не высовывается. Все трое — при деньгах… — Опять помолчал. — Еду.…Из музея вышла оживленная, жизнерадостная компания и подошла к двум богатым иномаркам. Три упитанных иностранца, директор музея Иван Коломиец и — добрым дядюшкой — Алексей Тарасов составляли это отнюдь не голодное и не нищее сборище.— Вы, Иван Степанович, уже были гостеприимным хозяином, — Тарасов под локоток подвел Коломийца к «Линкольну» и усадил на переднее сиденье рядом с важным шофером. — А теперь вы наш дорогой гость.Он тут же открыл дверцу для двух американцев, которые вольготно устроились в обширном салоне. Обернулся к третьему:— А вы, мистер Сильверстайн?— Я хочу катиться с вами, — сказал мистер Сильверстайн с немыслимым акцентом и заржал заразительно и тупо, сугубо по-американски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40