Мой доверитель не собирается возбуждать судебное преследование за анонс ненаписанной статьи. Но хочу предупредить: если появится статья, в которой будет брошена тень на деловую репутацию господина Китаина, мы будем вынуждены использовать все наши возможности — поверьте, они у нас немалые — для того, чтобы разорить вашу газету!— И каким же образом? — поинтересовался главный редактор.— Самым простым, — Тарасов открыл кейс и протянул собеседнику какую-то бумагу. — Ознакомьтесь. Владелец арендуемого вами помещения со следующего месяца повышает плату ровно в пять раз.Не читая, главный редактор положил листок на стол.— У нас же с ним договоренность… — пробормотал он удрученно— Но договоренность с нами для него важнее, — почти ласково пояснил Тарасов. — Мы не хотим ни с кем воевать. Лучше давайте дружить. В нашем лице вы можете найти добрых, щедрых друзей и внимательных спонсоров.
В кабинете Никольского мирно расположились подполковник ФСБ, Люська Бык и сам хозяин, проводивший мирный инструктаж.— Митинг с твоими мочалками я проводить не собираюсь. Они меня испугаются и не поверят. Ты им передашь мои слова. Они тебе поверят и испугаются.— Сергей Васильевич, зачем всех-то трепать? — выступила с рационализаторским предложением Люська. — С этим козлом Костей — прости меня, Господи, о покойниках плохо не говорят, — хороводились Олька с Машкой. Сейчас я с ними в коридоре поговорю и пришлю к вам. Лады?Первой в кабинет явилась Оля. Она присела на краешек стула и захлопала накладными ресницами, изображая святую невинность.— Оля, тебе Люська передала мои слова? — сурово спросил Сергей.— Передала, — будто бы испуганно подтвердила шлюха.— Тогда сразу и без затей: ты с Машкой была ближе всех к нему. С кем он вас знакомил?Никольский спрашивал быстро, стараясь сбить девчонку с толку и заставить говорить правду. Но сбить с толку проститутку было непросто.— Да ни с кем, — махнула она рукой. — Он нас и в ресторан водить стеснялся, боялся кентов своих встретить. Возил к себе на хату…— К себе — в Козицкий, что ли? — уточнил Никольский.— Да нет, на свою хату. — Похоже, она не врала.— В Черемушки? — гадал Сергей.— В какие еще Черемушки? — слегка возмутилась шлюха. — У него на Спиридоновке личная хата. В генеральском доме. Четыре комнаты, обставлено шикарно. Стереосистема, телевизор-киноэкран, компьютер с играми.— А на эту квартиру при вас никто не заходил? — продолжал допрос Сергей.— При нас никто, — пожала плечами девушка.— Спасибо, Оля, иди, — разрешил майор.Оля ушла. Подполковник ФСБ понял: улов его милицейского коллеги невелик.— Небогато… — прокомментировал он.— Как сказать. Все-таки еще одна квартира, — Никольский поднял трубку. — Лепилов, неси все изъятое у Кузьмина. А впрочем, не все. Ключи — все, какие есть.Вскоре с десяток ключей рядком легли на стол Никольского.— Так, — сказал Сергей, — будем угадывать.— А что угадывать? — Лепилов сдвинул в сторону три ключа. — Эти три от квартиры в Козицком. Вот этот — от сейфа, — сдвинул он четвертый ключ. — Эти два — явно от малогабаритной в Черемушках. Родные, еще советские. А вот эти, скорее всего, вас и интересуют, Сергей Васильевич. Три — от квартиры после евроремонта, четвертый — от почтового ящика. К ним вот эта хреновина для кодового замка.— Во какие парни у меня! — обратился к фээсбэшнику Никольский и добавил уже серьезно, чтобы хваленый кадр не особо зазнавался: — Миша, бери эту блондиночку Олю из коридора — и на Спиридоновку. Она тебе дом и квартиру укажет. Ничего не предпринимай, осторожно осмотрись, и все.— Когда? — спросил Лепилов.— Прямо сейчас.— Бу сделано! — гаркнул Лепилов и исчез.— А потом? — поинтересовался фээсбэшник.— А потом — скрытый шмон! — объявил Сергей.— Скрытый обыск, — поправил фээсбэшник.— Который произведут ваши ребята, — дипломатично подольстился к подполковнику Никольский. — Мои скрытно не могут.
Специалисты по тайному шмону вершили свои дела, а Никольский гулял по квартире. Она и впрямь была шикарна: гостиная в красном дереве, двухкомнатная спальня в резном орехе, кабинет в карельской березе, зимний садик в буйной зелени, ванная комната на отшибе и еще отдельный сортир при прихожей. Никольский зашел в сортир. Суетно и неряшливо жил в этой роскоши Костя Кузьмин. Грязный кафельный пол, нечищеный, с желтыми подтеками унитаз, рваная газета заткнута в пустую вертушку для пипифакса…— Что у вас? — поинтересовался Сергей у подполковника.— В общем, ничего увлекательного, — честно признался подполковник. Они сидели в кабинете в шикарных креслах. — Пожалуй, только вот, — подполковник кивнул на компьютерный столик. — Машинка-то на ключе. А нам девица что-то про игры говорила.— Только и всего, — то ли осудил, то ли огорчился Никольский, демонстрируя аккуратный обрывок сортирной газеты.— Что это? — спросил подполковник.— Обрывок газеты «Спорт-экспресс», которую я нашел в сортире. За вчерашнее число газетка.Подполковник присвистнул, по-расейски почесал затылок и констатировал удовлетворенно:— Вот это горячие пироги.
В дежурной части Никольского ждал цыганский барон с двумя своими придворными дамами. Но диалога не случилось: занятый майор был столь стремителен, что барон успел произнести только:— Начальник!Уже сверху донесся голос невидимого Никольского:— Завтра, завтра поговорим.Барон с горестным укором глянул на Паршикова и пошел к выходу.— Не хотите понять боль цыганского сердца! Не любите вы цыган! — пылко воскликнул он.Придворные дамы горестно зарыдали, взметнули вверх руки в широких рукавах.— А за что нам тебя любить? — усмехнулся Паршиков.— Ха са эм! — торжественно произнес барон.— Что он сказал? — спросила любознательная артистка Анюта, проскользнув в дверь мимо цыган, и заглянула в окошко дежурки.— Бог, мол, защищает цыган и, следовательно, нас за них обидит, — охотно перевел Паршиков.— Я могу видеть Сергея Васильевича? — приступила к деду удовлетворенная переводом Анюта.— Он у себя, — косвенно разрешил свидание Паршиков. Анюта направилась к лестнице. Барон обиженно смотрел ей вслед. Паршиков взял трубку. — Сергей Васильевич, к вам Анна Сергеевна Варламова.— Всем к нему можно, а мне нельзя! — возмутился барон.— Свидетельница по особо важному делу, — пояснил ему Паршиков.
Свидетельница открыла дверь кабинета. Никольский осуществлял общее руководство по телефону:— Да. Да. И группу захвата на всякий случай. — Он положил трубку, поднял глаза.— Я на минутку, — предупредила Анюта. Никольский глянул на часы.— Можно и на пять. Здравствуйте, Аня.— Вот спасибо! — восторженно поблагодарила Анюта и добавила неожиданным басом, — уважил. Широкий ты человек, Сергей.Хозяин кабинета слегка ошалел, но взял себя в руки:— Сергей Васильевич вам в отцы годится, мадемуазель.— Это чтобы я тебя по имени-отчеству величала? — Девушка насмешливо взглянула на него снизу вверх.— И на «вы», — добавил Никольский строго.— Не желаю! — Анна картинно взмахнула рукой, будто разом отметая все доводы Сергея.— Вы так со мной кокетничаете? — полюбопытствовал майор.— Я не кокетничаю! Я предлагаю перейти на «ты»! — Она уже слегка сердилась.— Мы с вами на брудершафт еще не пили, — Никольский улыбнулся, наконец. — К сожалению.— Так за чем же дело стало! — безмерно обрадовалась Анюта. — У тебя есть?— Есть-то оно, конечно, есть… — замялся Никольский.— Но сегодня тебе надо быть как стеклышко, — за него закончила она. — Ну, тогда мы это дело завтра на банкете сделаем.— На каком еще банкете? — удивился Сергей.— Банкет состоится после премьеры, на которую я тебя приглашаю. Держи два билета, — Анюта положила на стол зеленую бумажку. — Третий ряд. Тебе и твоей курице.— Нету курицы, Анюта.— Тогда совсем хорошо, — Анюта, точно повторив движение смотревшего на часы Никольского, глянула на свои. — Уложилась в три с половиной минуты. Ты доволен, мой мент?— Я не доволен, я восхищен! — галантно заверил Никольский. Пришло время восхищаться Анюте:— Ух ты! — И вдруг вспомнила. — У вас в предбаннике цыганский табор шумит. Проституткой я была. Хочешь, цыганкой стану? Я могу.— Ты все можешь, — согласился с ней Никольский.Что она и подтвердила:— Очи черные… — спела Анюта низко, вдруг выбила каблучками дробь и ловко подрожала плечами. — До скорой встречи, гра-а-жданин начальник!Девушка буквально упорхнула за дверь. Никольский сморщил нос, потряс головой, улыбнулся и взялся за телефонную трубку.
К сумеркам стало тихо на Спиридоновке. Лишь редкие прохожие поодиночке шли домой, да иногда лимузины с тихим шелестом скользили по улице. Но не лимузин — скромная «семерка» остановилась у забора зеленого дворика перед элитным домом-башней.Из «семерки» вылезли двое: один — высокий и широкий, с ног до головы затянутый в кожу, другой субтильный, в скромной пиджачной паре и недорогих ботиночках. Доставивший этих двоих автомобиль, едва их высадив, неспешно тронулся и свернул в ближайший переулок.Кожаный нес в руке увесистый букет заграничных роз, а пиджачник — здоровенную коробку с тортом. В подъезде они набрали код и проникли в просторный ухоженный вестибюль. Лифт поднял их до двенадцатого этажа. Кожаный уверенно достал ключи, и вскоре они оказались в шикарной квартире. Миновали гостиную красного дерева и вошли в кабинет карельской березы. Пиджачник поставил коробку с тортом на письменный стол, а кожаный швырнул букет в кресло. Выразился:— Цветики-цветочки, мать их!— Не нравятся тебе цветы, а каждый раз пятисотрублевый букет покупаешь, — заметил пиджачник, устраиваясь перед компьютером.— Хозяин велел. Конспирация! — Кожаный сел за письменный стол, извлек из кармана фляжку «Смирнов» и со стуком водрузил ее на стол.Пиджачник глядел в засветившийся экран. Не оборачиваясь (что за спиной происходило, определил на слух), спросил:— И водку трескать хозяин велел для конспирации?— Не твое собачье дело, фраерок. — Кожаный щелкнул кнопочным ножом, разрезал коробочную бечевку и обнажил причудливый торт ядовитой расцветки. — И этим вот хорошую водку заедать! — Он отрезал кусок торта с угла, отвинтил крышку фляжки, сделал три гигантских глотка прямо из горла, закусил с ножа тортом. Передохнул малость, наблюдая, как пиджачник играет с компьютером. — И за что тебе такие деньги ломовые? Третий день мудохаешься, и все без толку. Сегодня-то вскроешь?— Постараюсь, Вовчик, постараюсь, — с непочтительной небрежностью — азарт одолевал — пообещал пиджачник.— Старайся, Гена, старайся, — ласково, поскольку первая доза спиртного пробудила в нем добрые чувства, ободрил Вовчик соратника и отхлебнул еще.— Есть! — заорал Гена и сверился с бумажкой, лежавшей рядом с компьютером. На экране возникла строчка: «Пять в Турцию 12 ноября» — И точно на начале!— Молоток! — похвалил Вовчик. — Теперь на принтер в одном экземпляре, а потом все сотрешь.Заработал принтер. Гена поднялся, потянулся, охнул, передернул плечами и попросил:— Вова, дай хлебнуть.— Заслужил! — оценил его работу Вовчик и протянул фляжку. Гена неумело глотнул из горла, заел тортиком и скривился:— Боже, какая гадость!— Дурачок, — снисходительно потрепал специалиста по плечу Вовчик. Принтер выдавил из себя первый отпечатанный лист.…Они осторожно вышли на площадку. Тишина и покой царили в генеральском доме. С трудом, стараясь не производить шума, Гена и Вовчик запихнули торт и букет в ковш мусоропровода, послушали, как шуршит их «маскировка» в трубе, и вызвали лифт.…Их взяли в вестибюле. Вовчик попытался было оказать сопротивление, но трое в камуфляже вмиг завалили его на пол, скрутили, со щелчком надели наручники. А Гене, просто на всякий случай, Лепилов заломил руку и негромко посоветовал:— Не рыпайся, пацан.«Пацан» и не думал рыпаться. Он хлюпал носом и прерывисто дышал.У «рафика» — компактного черного «воронка» — их радостно встретил Никольский, опытным взглядом сразу определил, кто есть кто, и распорядился:— Миша, компьютерщика с собой в трофейную «семерку» возьмешь, а этот лоб в «воронке» поедет.Камуфлированные потащили Вовчика к «рафику». Никольский шел сзади.— Сейчас они с приятелем своим, водилой, договариваться будут, как лучше в отказку играть, — комментировал он ситуацию, : — а я рядом посижу, послушаю.— На бздюху берешь, сучара ментовская, — лениво отбрехнулся Вовчик и поставил левую ногу на приступок «рафика». Никольский находился за спиной бандита, ждал своей очереди. Вовчик приподнялся и, используя левую ногу как упор, лягнул правой Никольского в грудь. Именно этого ждал Сергей. Он ловко отпрянул и, поймав Вовчика за ступню, дернул его на себя. Вовчик рухнул, ударился мордой о приступок и затих на асфальте.— Болван! — констатировал один из камуфлированных. — Надолго затих.— Да нет. Здоровый бугай, — не согласился второй. — Сейчас оклемается.Вовчик помычал и по-мусульмански уселся на асфальт. Участливый Никольский склонился над ним:— Может, тебе помочь, ловкач, пройти в карету?В салоне «рафика» понуро сидел водитель «семерки», рядом с ним грузно опустился на скамью мрачный Вовчик и тут же, бок о бок рядом с ним, камуфляжник. Второй камуфляжник и Никольский сели напротив. Машина тронулась.В кабинете Никольского хозяин и подполковник ФСБ знакомились с содержанием компьютерных листов, перебрасывая их друг другу. Холерик Никольский уже все прочитал, а обстоятельный подполковник еще продолжал изучать материал, иногда повторно перечитывал отдельные места. Дочитал наконец, положил последний лист на стол и сказал с сожалением:— Это хорошо известная кемеровская группировка. Заказом на нашего Олега Кольцова здесь и не пахнет.— Чем же, по-вашему, пахнет? — вскинулся Сергей.— Скорее всего, наездом, рэкетом, — не спеша пояснил подполковник. — Судя по всему, провинциальные золотоносные участки сильно оскудели, и решили кемеровские потрясти Москву.— Вчерашний день, Леонид Павлович, — усмехнулся Никольский.— Что — вчерашний день? — не понял подполковник.— Наезды. Для такой мощной группировки наезды — вчерашний день.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40